Первая кудесница Империи

Глава 42. Танец с врагом

Слово за словом — я поняла, что и у моей команды тоже кипит своя жизнь. Не стала вслух делиться тем, что даже призрак с интересом слушал, о чём Василий говорил с родителями, — но одно стало ясно: Аннушка им определённо приглянулась.

Ещё совсем молодые родители нашего колдуна, были очарованы русалочкой, к несчастью самого Василия.

По его небрежно брошенной фразе стало понятно: маменька уже мечтает о внуках и в сложившейся ситуации готова принять любую невестку — лишь бы та не сбежала от такого "особенного" сыночка.

Стоявшая рядом со мной девушка так мило краснела и смущалась, что я поспешила сменить тему.

— Как думаете, все тут знают, кто мы? Иногда кажется, что половина гостей приехали только ради одного — на нас посмотреть, — я взяла бокал с подноса лакея и принюхалась.

Запах был сладким, с какими-то незнакомыми нотками. Пить расхотелось — просто держала бокал.

— А я вообще не понимаю, почему мы здесь, — мрачно пробурчал Никита. — Чувствую себя как та обезьянка в клетке у бродячих циркачей. В прошлом году отец водил меня на день рождения, и там были эти диковинные зверюшки. Так вот, им хотя бы яблоки за трюки давали. А мне — бутерброды с ломтиками языка и костюм с крахмальной рубашкой.

Рыжик, на удивление, был угрюм и сосредоточен. Я кожей чувствовала — ему здесь неуютно.

В строгом пиджаке и белоснежной рубашке, с зачесанными назад огненными волосами он выглядел как настоящая голливудская звезда. Новый образ шёл ему удивительно, даже слишком — от прежнего Никиты, простого сына конюха, будто ничего не осталось. И он это понимал. Оттого и становился каким-то чужим, отстраненным.

— Похоже, нам тут не место, — заговорщически подмигнула я и быстрым движением взъерошила ему волосы. — Так лучше? Прежний огненный змей вернулся в одну секунду. Аннушка хихикнула, а Варвара Николаевна дипломатично отвернулась, чтобы не видеть наш «произвол». Зато у нашего юного коллеги глаза снова заблестели — как раньше. — Намного лучше! — с облегчением выдохнул он и улыбнулся. — Но тебе за это точно ничего не будет? Мы же нарушаем светский этикет… — Пф-ф! И не с таким справлялись, — махнула я рукой. — Как бы там ни было, Полина, тебе придётся снова послужить Империи, — спокойно заметила Варвара Николаевна.

Она смотрела на приближающуюся к нам чету — как раз на тех, кого я меньше всего хотела видеть.

Но, как положено, я всё же поприветствовала их с сухой вежливостью — как дорогих мне врагов:

— Рада вас видеть, дорогие родители, — кротко кивнула я.

К моему удивлению, супруги были довольны. Слишком довольны. Уж не забыли ли они о своём желании выдать меня замуж насильно? Или, что ещё хуже, придумали новую пакость?

— И тебе не хворать, Кудесница! — с показной добродушностью отозвался «отец». — Хотя, нам уже нет смысла притворяться семьей.

От его слов я удивлённо вскинула брови. А «маменька» лишь лениво улыбнулась и повернулась к мужу:

— Она не знает, дорогой. Выходит, Кудесница вовсе не так уж близка к императору… просто греет постель генералу?

Фраза ударила наотмашь. Я нахмурилась, сжала кулаки. Их довольные лица вызывали всё больше тревоги. Но хуже всего было другое — я больше не ощущала их эмоций. Будто передо мной стояли маски.

Горло пересохло от смутного страха.

Я вспомнила о бокале в руке — и залпом выпила всё до дна. Горкий, чуть сладковатый вкус обжёг язык, но почти сразу стало легче… даже чересчур.

Улыбка сама собой растянулась на лице, тревоги растворились в жидкости, чувства притупились — а язык зажил собственной жизнью:

— Грею, конечно! А вы что подумали? С заката до рассвета стараюсь ради блага вашей дочери. Вот поменяемся местами — и она сразу станет генеральской женой. Разве не этого вы хотели, маменька? Чтобы наивная незнакомка сделала за вашу дочурку всю грязную работу?

Я усмехнулась и медленно качнула головой.

— Только просчитались. Эта самая "дурочка" вместо того чтобы подыграть вам после смерти императора — взяла, да и спасла его! Но знаете, что мне всё равно не даёт покоя?..

Я сузила глаза. Показная доброжелательность сползла с лица «маменьки». Мои слова достигли цели. Я успела заметить, что поблизости никого не осталось… хотя боковым зрением видела, как сквозь толпу уверенно пробирается Димитрий. — Что тебе интересно, отродье колдовское?! — прошипела она сквозь зубы, едва не вцепившись мне в волосы. — О! Тут вы правы, маменька. Я магическое существо. — издевательски улыбнулась я и, слегка покачнувшись, сделала неловкий реверанс. Напиток уже начал действовать. — Это вы указали на меня? Или госпоже Елене всё-таки предоставили выбор кого забросить в этот мир? Лица обоих вытянулись и побелели как мрамор. По их выражению стало ясно — я попала в точку. Я уже и не ждала ответа, но он всё же прозвучал. — Отвечу лишь потому, что знаю — это уже ничего не изменит. Последнее желание приговоренной нужно уважать, — усмехнулся «отец». — Мы не знали, что у Елены окажутся свои планы, но это нас даже устроило. За твою жизнь мы выторговали себе немалые привилегии при новой власти…

Совершенно не вовремя — и в то же время идеально — вмешался Дмитрий.

— Я забираю свою невесту! — раздался властный голос за моей спиной.

Одним движением он обнял меня за талию и, не оставив шанса на возражения, повёл прямо в центр бального зала. Толпа расступилась, образуя живой круг — только для нас двоих. Прозвучали первые аккорды вальса, и всё вокруг будто застыло. Свет хрустальной люстры заискрился, отразился в зеркалах, ткань моего платья прошелестела, и я неожиданно легко поддалась его шагу. В моей голове бились мысли — от всего услышанного.

Сейчас, вместо танца, мне хотелось наконец во всём разобраться, задать тысячи вопросов… но в его взгляде было столько решимости, что отказать я просто не смогла. Тело подчинилось — любимому мужчине. Вся его поза говорила: «Я буду танцевать с тобой даже в языках пламени». И пусть по его морщинам у переносицы было видно, как непросто ему даётся этот вечер — он сдержал своё слово. Мой первый танец — его. От нашей близости мое дыхание сперло. — Дыши, Полина, — едва слышно прошептал он у самого уха, и сердце сбилось с ритма. — Я не враг. По крайней мере… не сегодня. Я не ответила. Говорить казалось невозможным: ноги двигались сами, руки лежали на его плечах, а в груди бушевал ураган. Казалось, весь зал исчез — остались только мы и музыка, медленно закручивая нас в водоворот чего-то необратимого. Я почувствовала его ладонь — теплую, сильную, чуть крепче обычного сжимающую мою талию.

Улавливала на себе взгляды — завистливые, одобрительные, настороженные. Но всё это не имело значения. Потому что он смотрел только на меня. И тогда я прошептала: — Вы враг… моему сердцу, генерал. Он чуть вздрогнул, удивился — я почувствовала это — но он тут же вернул себе самообладание. — После бала… — начал он, не глядя мне в глаза. — Нам стоит кое-что обсудить. — Только не тайное венчание, прошу, — попыталась пошутить я, но голос дрогнул.

Димитрий усмехнулся. — После бала, — повторил он. — Но уже не как начальник Кудесницы. Как мужчина, который слишком долго молчал. И музыка закончилась.