Первая кудесница Империи

Глава 33 Прогулка или спасательная операция?

Я размякла под тёплыми солнечными лучами. Они так красиво заполнили помещение, что напомнили мне о родительской кухне. Мои очень любят свет и постарались сделать такие широкие окна, чтобы ни один угол в доме не оставался темным. Интересно, как они там? А ещё пришла мысль, что эта их тяга к свету и большим окнам — не просто так. Только сейчас начинаю понимать: мое влияние было куда больше, чем я бы того желала.

Незаметно закончился отвар. Я грустно посмотрела на мелкие частички трав на дне кружки и вдруг отчаянно захотела, чтобы этот сладкий, беззаботный миг продлился ещё немного.

— Хотите, я вам ещё налью отвара? — незаметно подошла беременная женщина. — Вы моя первая покупательница, и мне хочется вас порадовать, — в руках женщина держала белый чайник из тонкого фарфора с росписью в виде мелких позолоченных лилий.

Слегка дрожащей рукой она налила горячий отвар и, не дожидаясь ответа, развернулась к прилавку. Но у меня внезапно возникло необъяснимое желание узнать больше об этой молодой женщине, владеющей собственной лавкой. Что-то в этом было необычным — особенно для времён Российской империи.

Я мягко улыбнулась и пригласила ее к столу:

— Составьте мне компанию, Лизи. Сегодня, можно сказать, мой первый день на свободе, — хихикнула. — Даже не надеялась, что найду такое замечательное место в небольшом селении, — заговорила, как с давней подругой. А ведь у меня их было так мало… да и со временем и те исчезли.

— Как… как вы узнали мое домашнее имя? — женщина упала на скамью и сцепила пальцы в замок. — Лиззи… так меня называла мама, — её глаза наполнились слезами.

Я поспешно открыла ридикюль и протянула ей белый платок с инициалами Полины:

— Простите, пожалуйста! Я не хотела вас обидеть. Вот, держите… Наверное, вы в начале представились, а я со своей напористостью просто вас запутала. Простите еще раз! — дрожащими руками я начала судорожно застегивать пальто.

Боже… почему опять?! Я ведь даже не поняла, как взглянула в её прошлое. Нить судьбы сама собой легла мне в ладони. А ведь всё так хорошо начиналось. Она мне действительно понравилась — даже промелькнула мысль о дружбе.

Лизи догнала меня у самой двери и схватила за локоть.

— Нет, постойте! Наверное, я неправильно среагировала… Вы должны меня простить. Просто с того самого момента, как мама вернулась к себе на родину, вся семья вычеркнула её из памяти. И вместе с ней — мою жизнь, её любовь ко мне… и то как ласково она меня звала. На самом деле меня зовут Милица, как и мою бабушку и бабушку моей бабушке.

Крупные слёзы катились по её раскрасневшимся щекам, и во мне пробуждался целый ураган сочувствия к загубленному детству этой юной, такой несчастной женщины.

— Мне так жаль…

— Не надо меня жалеть! — упрямо замотала она головой. — Лучше посидите со мной ещё немного. От вас исходит такое тепло… Я так давно его не чувствовала. Вы мой первый покупатель… не только за сегодня. Первый за всё то время, что я держу эту лавку, — быстро-быстро заговорила Лизи, подталкивая меня обратно к столику.

Она тут же развернула бурную деятельность, и вместе с тарелками варенья на столе появились домашние пряники и не менее вкусная пастила. Мне даже показалось, что она всерьёз решила откормить худую барышню.

Время потекло уже совсем иначе. Мы шутили, смеялись, говорили о жизни. В основном Лизи рассказывала, как стала хозяйкой лавки — и как скоро может её лишиться. Мне тоже хотелось поделиться своими переживаниями, но я ограничилась фразой, что безответно влюблена. Кажется, впервые произнесла это вслух.

Оказалось, Лизи — жена простого жандарма. А лавка ей досталась по наследству от покойной тёти, которая сделала всё возможное (и невозможное), чтобы отомстить отцу, то есть деду Лизи — барону Григорию Осиповичу Делессеру.

— Дедушка не смог принять выбор тёти — Летиции Григорьевны Делессер. Будучи молодой и мечтательной барышней, она полюбила юного польского поэта и сбежала с ним в дальние края. Дед затаил злобу на всех приезжих и, в том числе, на мою мать. А когда Летиция, ставшая по мужу Скаржинская, узнала, что я тоже влюбилась в простого мужчину, начала писать мне и всячески поддерживать. Конечно, потом она вышла замуж за богатого вдовца и оставила мне в наследство эту лавку. Вот так я тут и кукую днями напролёт. Жду, когда дедушка отойдет от своей ярости и прекратит распространять слухи, будто у меня тут нечисть водится, да и сладости прокляты.

История Лизи звучала как сказка, затягивала и завораживала. Перед глазами проносились образы и события. Почти всё было правдой — кроме того, что её муж был простым жандармом. Совсем не простой у неё мужчина... но по долгу службы ему многое приходилось скрывать. Прямо как моему генералу.

Под ложечкой болезненно сжалось от одной только мысли о Дмитрии Львовиче Шувалове.

Медленно прикрыла глаза — и так же неторопливо открыла их. Мысли о недоступном мужчине пагубны для девушки… в любом из миров.

— Лизи, я так хочу тебе помочь, — прошептала я и положила ладони на её кисти — просто в знак дружбы. Не могу объяснить, но меня тянуло к этой женщине. Хотелось стать ей другом.

— За свою недолгую жизнь я усвоила одну простую истину: слухи чаще всего порождает человеческий ум. А для того, чтобы вспыхнул костёр сплетен, достаточно одной-единственной спички, — сделала паузу, наблюдая за реакцией.

В её взгляде на мгновение мелькнуло понимание.

Я продолжила:

— Что скажешь, если я, со свежим взглядом, попробую найти эту «спичку» и пройтись по вашей истории заново?

Удочку закинула. Осталось только ждать.

Лизи колебалась. Минуту. Вторую. Что же там, за прилавком? Почему она с готовностью рассказала мне свою жизнь — и не может выговорить это? Или… кто там, если мой дар, как будто об стену, не видит ничего подозрительного в этой лавке?