Первые дерзания

Глава четырнадцатая

Александр Андреевич Дуплов был в плохом расположении духа. Сидя рядом с шофером, он всю дорогу молчал, сосредоточенно всматриваясь в переднее стекло автомашины. Зато Леонид Карпович Чугунцев, обычно не очень разговорчивый, казалось, отводил душу, не умолкая ни на одну минуту. Причин для плохого настроения у Александра Андреевича было много. Во-первых, не ладилось с шагающим механизмом. Киносъемка движения ног машины показала, что ученик ремесленного училища Семен Бурыкин прав — происходит непроизводительная отдача ступней назад. Это свидетельствовало о серьезном недостатке конструкции.

Было бы еще полбеды, если бы недостаток механизма обнаружился сразу после его изготовления. Новая машина подверглась бы переконструированию — и дело с концом! Но до чего же неприятно изобретателю, когда вначале все идет хорошо, а затем портится! Сколько трудов приходится положить на разгадку этой причины и на решение задачи!

Машина ЗР-2 работала хорошо. Она чудесно вспахивала землю новым, совершенно поразительным способом, предложенным Дупловым. Каждый, кто впервые видел эту машину в работе, будь это инженер, агроном или колхозник, приходил в восторг. Но мелочь, сущий пустяк, о котором даже смешно говорить, портил все дело. Шалила ходовая часть, давно и хорошо известная в технике, применяемая в любом гусеничном тракторе.

Дуплов понимал, что во всем этом виноват он сам. В свое время все его внимание было сосредоточено на механизме, производящем пахоту. Он-то и представлял собой неслыханную новость в технике сельского хозяйства. Примеру главного инженера, по-видимому, следовали остальные сотрудники ОКБ, конструкторы, инженеры, расчетчики. Никто не обращал достаточного внимания на ходовую часть, занимаясь более сложным механизмом.

Ведущие сотрудники посчитали заботу о ходовой части не только делом второстепенным, но и принижающим их собственное достоинство. Расчет ее оказался в руках малоопытных конструкторов. И вот результат. Техника начала мстить за невнимание к мелочам, лишний раз доказывая, что «мелочей» не существует вообще! Механизм, передающий движение от мотора к гусеницам, вчера испортился. Дуплову стало ясно, что не только механизм сцепления, но и вообще вся ходовая часть требуют серьезного переконструирования и для этого потребуется много времени. Между тем была получена телеграмма, извещающая о предстоящем приезде представителя из центра сегодня около полудня.

Дуплов уже давно ждал этого посещения, а теперь, получив телеграмму, серьезно огорчился.

Уж очень напряженное создалось положение. Вчера вечером машина осталась в поле в состоянии, совершенно непригодном для демонстрации, а представитель уже летел на самолете и через несколько часов мог прибыть сюда с аэродрома.

За ЗИМом, в котором сидели конструктор и математик, следовал маленький автобус. В нем находилось несколько опытных механиков ОКБ. Они должны были помочь Сергею Петровичу исправить сцепление. Другого выхода не было. Во что бы то ни стало нужно было, хотя бы временно наладить ходовую часть машины до приезда гостя. Это, конечно, являлось полумерой.

«Может случиться так, что машина пойдет, а во время демонстрации неожиданно испортится в самый ответственный момент… — с грустью думал Дуплов. Временные меры всегда могут подвести…»

Кроме всех этих забот, была еще одна мысль, крайне неприятная. Куда-то исчез ученик ремесленного училища, которого Дуплов привез вчера на испытательную площадку.

Мальчика разыскивали всю ночь, но совершенно безрезультатно. Дуплов поднялся с постели в шесть часов утра (на семь был назначен отъезд на испытательную площадку) и первым делом позвонил в подсобную мастерскую. Сергей Петрович ответил, что он не ложился спать всю ночь, все были подняты на ноги. Две группы исходили все кругом, но безрезультатно.

— Забежал от страха к черту на кулички, — с досадой сказал механик в конце телефонного разговора.

Эти слова неприятно было слышать Дуплову. Ученик ремесленного училища с задумчивыми глазами и упрямым лицом ему очень нравился. Нравилось его сильное стремление что-то изобретать, совершенствовать, переделывать, заинтересовала несомненная сообразительность юноши.

Но больше всего привлекала Дуплова смелость и решительность Семена. Эти качества еще граничили с некоторым безрассудством: конечно, переделка детали по своему усмотрению — шаг более чем смелый, просто — нарушение дисциплины. Но Семен еще молод. Со временем безрассудство отойдет в сторону, а смелость, решительность и упорство останутся. Эти замечательные качества так необходимы изобретателю!

Дуплов видел в Семене себя в молодости и разговор о трусливости Семена был ему неприятен.

Все эти рассуждения волновали Дуплова, и он настолько был погружен в них, что почти не слышал, как Чугунцев рассказывал о новейшем методе математического анализа перенапряжений металлических ферм.

— Дифференцирование эквивалентных систем… — говорил Чугунцев, как всегда употребляя множество научных терминов.

«Жалко, если с Семеном что-нибудь случилось…» — думал инженер.

— Эмпирические предпосылки, даже адекватные… — бубнил Чугунцев.

«Если не удастся к полудню исправить ходовую часть, то придется отложить демонстрацию на несколько дней. Представителю же придется подождать. Большого преступления тут не будет…» — продолжал размышлять Дуплов.

Когда Александр Андреевич приехал на площадку подсобной мастерской, его встретила новая неприятность. Взволнованный и весь взъерошенный от бессонной ночи, Сергей Петрович сообщил, что ночью исчезла целая группа учеников ремесленного училища, принимавших участие в поисках Семена.

Помощник механика Вася, разводя руками, начал пространное объяснение:

— Я, Александр Андреевич, несколько раз возвращался сюда для связи, а они оставались в лесу. И ничего! Все было в порядке! Вообще, конечно, народ такой — мальчишки! Но искали правильно… ничего… А вот когда пошел я к ним последний раз, перед рассветом, так их вообще на месте не оказалось. Звал, кричал — безрезультатно…

Дуплов понимал, что тут, конечно, какое-то недоразумение. Вскоре все выяснится, но, тем не менее, тревожное состояние, в котором он находился с самого утра, еще больше усилилось.

— Прямо наказание с этими ребятами… — пробурчал Сергей Петрович.

— Конечно, не взрослые. Оттого так все и получается. Взрослые… так те… — начал было Вася, успевший закурить папироску. Но этот процесс кончился как обычно. Василий глубоко затянулся, покраснел, словно собираясь заплакать, и разразился сильнейшим кашлем.

— Выбросьте папиросу! И прошу вас больше не курить в моем присутствии, возмущенно сказал Дуплов. — Пока сами не станете взрослым, — добавил он несколько мгновений спустя.

Вася, сконфуженный и красный, отошел чуть в сторону, исподлобья поглядывая на механиков, выходивших из маленького автобуса.

Дуплов принялся объяснять Сергею Петровичу создавшееся положение. Машину нужно привести в порядок к полудню во что бы то ни стало!

Неожиданно речь инженера была прервана возгласом Сергея Петровича:

— А это кто такой? — радостно закивал он, указывая рукой в сторону лесной дороги, по которой только что прибыли ЗИМ и автобус.

По ней, озираясь по сторонам, торопливо шел Шурик Пышной.

— Остальные где? — прокричал Сергей Петрович, когда Шурик подошел ближе.

— Не знаю! — ответил Шурик, разводя руками и заметно волнуясь. — Мы все вместе ожидали прихода Васи… А его почему-то долго не было…

— Ну и что же? — не выдержал механик.

— Потом Быков затянул «Орленка».

— Ну!..

— А потом послышалось, будто бы нас Семен зовет.

— Так!

— Мы посоветовались и решили, что надо немедленно идти к нему на помощь… Может быть он там погибает…

— А дальше что? Дальше?

— Трое пошли, значит, в направлении, откуда слышался голос, а меня оставили на месте, для связи, чтобы я сообщил Васе, когда вернется…

— Так где же Семен и остальные твои товарищи? — спросил Дуплов.

— Не знаю! Я ждал Васю, ждал, а он не приходил долго… Решил сам сюда дойти, чтобы сообщить, да и заблудился… Иду все время; иду, вдруг вижу поле. А на нем какая-то машина стоит. Ну, я подумал, что та самая… Побежал, конечно, обратно… Бродил, бродил, пока услышал, как автомашины прошли. Пошел на звук и вышел на дорогу…

— Совершенно в противоположную сторону забрел! Только подумайте! — с досадой сказал Сергей Петрович. — Вот так, наверное, и Семен!

— Какая-то все чепуха получается. Как это некстати, — вздохнул инженер.

— Не нужно было связываться с мальчишкой. Я так и знал, что будут лишние хлопоты, — наставительно зашептал над ухом инженера Леонид Карпович Чугунцев.

— Они, видать трусы, — безапелляционно вставил Вася. — А этот Семен, небось, из всех трусов трус.

— Это еще неизвестно, — сдержанно ответил Дуплов. — А вас я попрошу пока не вмешиваться. И так неприятностей достаточно.

Вася отошел, поглядывая на Шурика. Как это неудачно получилось! Он изображал себя перед ребятами чуть не закадычным другом и непременным советником главного инженера, и вдруг такой позор! С чего только инженер так защищает этого самого Семена…

А неприятности продолжали сыпаться на голову инженера Дуплова. Не успел он открыть рта, чтобы продолжить разговор о срочном ремонте, как послышалось глухое ворчание мотора, и на полянку выбежала коричневая «Победа». Из машины вышел человек в светло-сером костюме и в шляпе. В руках он держал увесистый портфель с никелированными пряжками. Изобретатель узнал в приехавшем своего близкого друга Бориса Николаевича Кириченко, но даже встреча со старинным знакомым не исправила Дуплову плохого настроения.

— Александр Андреевич! Не ожидали так рано? — радостно закричал гость, заключая инженера в объятия. — Как говорилось в старину, благодарите всевышнего, что мой самолет не смог сесть на Колчинском аэродроме, и я, представьте себе, опустился на вашем чуть свет. Как поживаете, дорогой! Давненько я вас не видал. Приезжаю в ОКБ, а мне говорят, что вы уже ускакали сюда! В этакую рань! Дай, думаю, разыщу этого непоседу! Кстати, и времени у меня в обрез: дело так складывается, что в два часа дня я обязательно должен лететь дальше. Ведь позже самолета уже не будет! Понимаете? А у вас в проходной мне вручили свеженькие телеграммы: необходимо побывать еще в двух ОКБ, в одном научно-исследовательском институте, а послезавтра докладывать министру. Темпы, как видите. Все темпы!

Это был представитель министерства, которого Дуплов ждал к полудню, в душе надеясь, что он прибудет только с вечерним самолетом.