Первые дерзания

Глава двадцать третья

С видом делового человека, обремененного заботами государственного масштаба, Семен вошел в приемную главного инженера. Кроме секретаря, тут никого не было.

«Вот и чудесно! — решил Семен. — Александр Андреевич сразу же меня примет».

Деловито поздоровавшись с Еленой Павловной, он тут же приступил к объяснению причин своего неожиданного посещения.

Обязательно и тотчас же необходимо увидеть Александра Андреевича! Увидеть во что бы то ни стало! Немедленно! Дело необычайно важное! Вчера появилась идея нового, очень важного изобретения… Совершенно необычная машина! И обо всем этом Александр Андреевич должен узнать сразу же.

Как ни старался Семен придать своему лицу солидность, соответствующую такому важному разговору, Елена Павловна все-таки ответила ему хоть и добродушной, но чуть насмешливой улыбкой.

— Кто изобрел? — спросила она, отрываясь от своих бумаг.

— Я и мои товарищи! Это значит: Степан Кириллин, Ваня Быков, Сережа Чердаков, ну и отчасти, конечно, Шурик Пышной, — ответил Семен, нетерпеливо теребя в руках фирменную фуражку.

— Не думаю, чтобы Александр Андреевич смог тебя сегодня принять, — как показалось Семену, немного презрительно поджав губы, ответила секретарь.

— То есть, как же! — опешил Семен. — Это же изобретение! Ведь Александр Андреевич просил меня обращаться к нему немедленно в этом случае! Разве он вас не предупреждал?

— Занят! Очень занят Александр Андреевич! Он просил сегодня никого к себе не пускать, дорогой Бурыкин-Мурыкин. Пойми ты такую простую вещь! Загляни как-нибудь в другой день, ну так в четверг или в пятницу.

— Что? — вскипел Семен. — Это значит отложить разговор на три-четыре дня? Нет… Вы меня уж простите, но тут изобретение, очень важное для страны! Поймите сами! Уже товарищ Чугунцев… Сам товарищ Чугунцев, кандидат физико-математических наук, дал почти положительный ответ. Разве это шутка? А вы что собираетесь сделать? Затормозить изобретение?

— Сегодня — нельзя, — сухо ответила Елена Павловна и принялась перелистывать свои бумаги с необычайно сосредоточенным видом.

— Ах, вот как вы? Ну, хорошо… — с трудом преодолевая душившее его волнение, проговорил Семен и твердым шагом направился к дверям кабинета.

— Бурыкин? Что ты делаешь? — испуганно проговорила Елена Павловна, торопливо вскакивая. — Я же русским языком объяснила тебе, что нельзя…

Но Семен уже не слышал ничего. Волнение, овладевшее им, соединилось с бурным ребяческим задором. Не отдавая отчета в своем безрассудстве, Семен продолжал идти и уже ухватился за массивную дверную ручку.

— Что это такое? Как тебе не стыдно? — услышал он над своим ухом голос Елены Павловны, пытавшейся силком оттащить его от дверей. — Вот как ты можешь себя вести?.. Ну хорошо же… Я расскажу об этом Александру Андреевичу… Вот увидишь… Что ты упираешься, как бык? Бурыкин! Ты пользуешься тем, что я физически слабее тебя!.. Неужели ты хочешь, чтобы я вызвала кого-нибудь из охраны?

Неожиданно дверь отворилась, и на пороге появился инженер.

— Что за возня? Вы же мешаете мне работать! В чем тут дело? — строго проговорил он.

— Простите, Александр Андреевич. Это я виновата… Мы тут немного шутили… — смущенно ответила Елена Павловна, все еще не выпуская локоть Семена из своей руки.

— Очень странно, — хмуро заметил инженер, внимательно приглядываясь к Семену.

— А ты что тут делаешь?

— Изобретение, Александр Андреевич… Оттого так и получилось… совершенно расстроенным голосом проговорил Семен, осторожно освобождая свой локоть от руки Елены Павловны.

— Ага, понятно… Тебя не пускали, и ты пытался ворваться ко мне сам. Так, что ли?

— Уж очень важное изобретение, Александр Андреевич…

— А ты думаешь, что отчет нашего учреждения за весь год — дело менее важное?

— И отчет, конечно, важное… — согласился Семен, потупив глаза, но тут же, спохватившись, заговорил торопливо, словно опасаясь, что обитая черной клеенкой дверь может захлопнуться, инженер исчезнет и ему не удастся доказать важность своего дела. — Чугунцев уже познакомился и дал почти положительный ответ… Понимаете, Александр Андреевич? Чугунцев ответ дал! Он всю ночь просидел над нашим проектом… Разве это шутка? Там, знаете, будут такие вибраторы с длинными сердечниками… Это те, что не годятся для ЗР-2. Помните? Они будут разрыхлять землю в глубину и получится машина, чтобы рыть каналы. Мы уже с ребятами все обдумали… Понимаете.

— Понимаю, — хмуро ответил инженер. — Мы поговорим по этому поводу, когда я освобожусь. А в дальнейшем — я попрошу тебя не врываться ко мне в кабинет без моего согласия. Понятно?

— Понятно… — сгорая со стыда, опустив голову, ответил Семен.

Почти в то же мгновение дверь захлопнулась с глухим стуком и отчетливым щелчком металлического запора.

Когда Семен повернулся, чтобы уйти, он увидел, что в приемной уже находятся люди. Человек низенького роста с черной, как смоль, бородой смотрел на Семена в упор, сверля его своими неподвижными глазами, в которых выражалось и удивление, и возмущение, и презрение одновременно. Девушка в синем рабочем халате широко улыбалась, теребя в руках какую-то бумажку. Но лучше бы она не улыбалась: до чего это показалось обидным Семену.

Пробормотав какое-то извинение Елене Павловне, Семен вышел в коридор, окончательно расстроенный и обескураженный. Куда девалось бодрое и воинственное настроение, в котором он находился со вчерашнего дня… Даже немного хотелось плакать. Как это иногда бывает, длительное приподнятое и возбужденное состояние, дойдя до критической точки, под влиянием самого незначительного толчка прекратилось в свою противоположность — в усталость и упадок сил.

Даже когда Семен очутился на дворе, ему казалось, что все — решительно все! — против него. И откуда они успели узнать о происшедшем скандале? Вот проходит мимо какой-то человек в светло-сером костюме и с портфелем в руках. Отчего он так хитро смотрит на идущего навстречу ученика ремесленного училища? Определенно хитро и насмешливо! А вот рабочий из сборочного цеха, в синем комбинезоне и с каким-то свертком подмышкой. Ведь он ответил на приветствие Семена только кивком головы, несмотря на то, что хорошо знает Бурыкина и обычно здоровается с ним приветливо…

Перейдя двор, Семен очутился в просторном помещении механического цеха, где он раньше работал. И тут происходило что-то неладное… Какая-то настороженная тишина… Не слышится деловитого шума станков и звонкого металлического стука. Семену кажется, что весь цех отвернулся от него и притаился в каком-то ожидании…

— Ты что? Ищешь кого-нибудь? — услышал Семен голос мастера Греся, которого он раньше не заметил, несмотря на то, что остановился почти рядом.

— Где мои товарищи? — тихо выдавил Семен.

— Как где? Обеденный перерыв — известное дело!

Это Семен как-то совершенно упустил из виду.

Заметив досаду на лице подростка, Иван Никанорович решил, по-видимому, его утешить и сказал:

— А я, кажется, видел твоих ребят на заднем дворе, где лежит разный металлический хлам. — Помолчав немного, он спросил с участием: — Ты чем-то расстроен? Что-нибудь случилось?

Семен не ответил на вопрос, поблагодарил мастера и направился к выходу из мастерской. Ему обязательно хотелось найти своих товарищей. Он не мог оставаться в таком состоянии один. Нужно было поговорить, посоветоваться.

«Как же я им все это объясню? — вдруг промелькнула в голове неприятная мысль. — Рассказать, как я нахулиганил в приемной главного инженера. Вел себя, как мальчишка… До чего стыдно и нехорошо… И какое будет настроение у ребят, когда они узнают, что главный инженер, рассердившись, даже не захотел со мной разговаривать, хлопнул дверьми?»

Действительно, положение было крайне затруднительным. С одной стороны, Семен чувствовал необходимость облегчить свою душу и поделиться с товарищами, а с другой — он опасался, что после этого упадет в глазах ребят его авторитет вдохновителя и руководителя задуманного изобретательского предприятия!

«Все равно…» — решил Семен, мучительно соображая, что именно заставило ребят находиться на заднем дворе — месте, совершенно непригодном для отдыха.

Вот, наконец, задний двор — широкая площадка, огороженная дощатым забором, с несколькими сараями и деревянными навесами. Странная вещь! Ребята действительно тут. Все четверо. И занимаются совершенно непонятным делом…

Что же их заставило прийти сюда?

Прежде, в первые дни своей работы в ОКБ, Семен неоднократно посещал это место. Его привлекали сюда необычайно интересные веши. Здесь была свалена разная техническая рухлядь, а под навесами стояли всевозможные полуразобранные экспериментальные машины, в свое время отслужившие свою службу. Вот, к примеру, механизм, с виду чем-то напоминающий маленький гусеничный трактор. Какое-то неизвестное устройство, ранее возвышавшееся над машиной, по-видимому, снято, так как кое-где осиротело торчат поржавевшие болты. Но вся машина, хоть и покрыта местами темно-коричневой окраской ржавчины, находится в сравнительно хорошем состоянии. На машине сидят еще прочные и совсем не разработанные гусеницы. А если поднять за ручку железную крышку, то в глубине механизма можно увидеть маленький шестицилиндровый мотор, совсем новый. Наверно, не оправдало надежд неизвестное устройство, для передвижения которого предназначался маленький трактор. Под навесами можно было увидеть и миниатюрные образцы шагающих машин: вероятно, первые опытные экземпляры. Они были устроены очень примитивно, как видно, на скорую руку, чтобы с их помощью провести какую-то проверку, а затем оставить без использования. Надо сказать, что они мало походили на то замечательное устройство, которое Семену удалось видеть бегающим по полянке. Какие-то транспортеры с ковшами необычайной формы, стальные станины с бесконечным количеством роликов и зубчатых колес, электромоторы необычного вида и даже небольшая паровая турбина.

Семен любил бродить по этому своеобразному кладбищу неудачных образцов новой техники. Интересно было размышлять о том, что имели в виду инженеры и конструкторы, создавая эти обреченные на бездействие причудливые машины.

Но при чем тут ребята? Они же не увлекались до сих пор техникой так страстно и безраздельно, как Семен. Что делает, например, Шурик, который стоит рядом с хорошо известной Семену моделью маленького трактора, и держит какую-то тетрадку в руке? Вот он что-то записывает, что это значит?

Товарищи, наконец, заметили Семена и стали звать его к себе радостными криками и энергичными жестами.

— Семен! Скорее сюда! — закричал Кириллин. — Тут, брат, такое творится!

— Мы обнаружили золотые россыпи! Только бери да разрабатывай! — заявил Чердаков, когда Семен уже приблизился.

— Как же это раньше нам не пришло в голову! Что ж ты, Семен! А еще считаешься среди нас самым главным изобретателем! — проговорил Кириллин, но внезапно замолк, внимательно приглядываясь к подошедшему товарищу. — Да ты, кажется, чем-то расстроен?

— Так просто. Ничего… — ответил Семен, стараясь улыбнуться.

— Да нет, ты не хитри… Вид у тебя, прямо скажем, не того… — продолжал Кириллин, легонько подталкивая Семена в бок, что иногда служило у него способом выражения дружеской нежности. — Посмотри, на кого ты похож? Осунулся, побледнел. А утром был — сравнительно ничего! Что случилось?

— Это все тебе кажется. Немного устал, конечно… А что вы тут делаете?

— Видишь вот это устройство? — проговорил Кириллин, протягивая руку к маленькой тракторообразной модели. — Оно тебе ничего не говорит? А мы без тебя тут решили… Вот, слушай: зачем делать сразу большую машину?

— Действительно! — с жаром вмешался Шурик. — Кто на это пойдет!

— Вот гляди сюда, — захватил инициативу Быков, подталкивая Семена к тракторному устройству. — Почти готовая вещь! Согласен?

— Ну, естественно, отремонтировать немного придется, как в этом случае обычно ведется, — весело проговорил Чердаков, тихонько отбивая ногами что-то вроде чечетки.

— Вот тут можно будет приспособить транспортирующее устройство. Для этого потребуются самые небольшие переделки, — продолжал Быков. — Этот выступ придется удалить, срубить зубилом: он тут ни к чему, а здесь просверлить отверстия и нарезать резьбу для болтов…

— А потом изготовить этакую дугообразную штуковину, чтобы к ней прикрепить транспортер! — перебил Чердаков.

— А ты может быть думаешь, что мы не подыскали уже почти готового транспортирующего приспособления? — забасил Кириллин, хватая Семена под руку. — Пойдем-ка сюда… Вон, в пяти шагах отсюда, лежит — почти готовое.

— Уж очень поржавевшее. Я его первый увидел, но решил, что с таким ничего сделать нельзя, — проговорил Шурик, торопливо забегая впереди Кириллина и Семена.

— Отчистим! Не велика важность! Для первого опытного образца годится. Не насквозь же он проржавел! Конечно, переделок потребуется много, но это другой разговор, — заметил Ваня Быков.

Ребята наперебой старались овладеть вниманием Семена. Они водили его от одной машины к другой, споря при этом, кому принадлежит честь открытия той или иной детали, которой можно было бы воспользоваться при создании будущей модели.

— Остановка, Семен, только за твоими маленькими вибраторами. К сожалению, они тут нигде не валяются, — заявил в конце Кириллин, покровительственно похлопывая Семена по плечу. — Но это уже твое дело. Я думаю, что если ты только заикнешься перед главным инженером — он сразу же разрешит тебе изготовить их в лаборатории.

— Да и вообще придется, Семен, прежде всего поговорить с Александром Андреевичем! Надо же, чтобы кто-то разрешил нам заниматься этим делом в неурочное время! — сказал Быков, как показалось Семену, таким тоном, в котором не чувствовалось и тени сомнения относительно благополучного исхода подобных переговоров.

— Еще было бы неплохо, Семен, — заискивающе сказал Шурик, пряча в карман свою тетрадь с записями, — если бы ты договорился с главным инженером, чтобы нас освободили от работы в мастерских, ну не на все время, а хотя бы так на два-три дня в неделю.

До сих пор покорно и почти молча выслушивавший объяснения ребят Семен вдруг рассердился. Уставившись на Шурика взглядом полным негодования, он закричал, потрясая в воздухе кулаком:

— Так вот о чем ты, бездельник, мечтаешь! Ага… Жди! Так тебя и нас всех Александр Андреевич и освободит от работы! Подумаешь, какие изобретатели нашлись! Нет, дружок, — дудки! Хорошо будет, если он вообще еще разрешит возиться с нашей машиной в свободное время…

Он снова совершенно отчетливо вспомнил о скандале, только что произошедшем в приемной главного инженера, и ему очень хотелось сказать своим товарищам, что из затеянного дела, наверно, вообще ничего не выйдет, но он с большим трудом взял себя в руки и воздержался от этого намерения.

Однако настроение вожака изобретательского коллектива и его странное поведение не ускользнуло от наблюдательного Кириллина. Он, внимательно посмотрев на Семена, проговорил:

— Что-то там у тебя неладно, Семен. Так я чувствую… Наверно, Чугунцев уже сообщил тебе об отрицательных результатах своих расчетов. Или что-нибудь в этом роде. — При этих словах он выжидательно посмотрел на Семена, надеясь дождаться ответа.

Но ответа не последовало.

Тогда Кириллин тихо сказал:

— Но ты… не падай духом! Сообща обсудим и что-нибудь придумаем…