Первые дерзания

Глава двадцать восьмая

Вечером следующего дня было назначено генеральное испытание звукокопающей машины в поле.

— У меня есть предложение, — заявил Семен, когда ребята уже вытаскивали свое изобретение из сарая. — Давайте доставим машину именно к тому месту, где мы приняли решение заняться изобретательством. Помните? Это недалеко от опушки леса, откуда мы наблюдали, как работает ЗР-2.

— Это еще зачем!.. недовольно буркнул Кириллин. — Выведем ее из леса, да и все… Мы же не сентиментальные барышни…

Но за Семена вступился Чердаков. Совершенно неожиданно для всех он оставил свой шутливый тон и очень серьезно и торжественно промолвил:

— Ребята, Семен прав. У нас сегодня особенный день, даже можно сказать исторический, который запомнится на всю жизнь. Так пусть же в этот день каждое событие будет наполнено особым смыслом и значением, ну, так сказать, как символ больших дел в нашей жизни. Поэтому я за то, чтобы начать с исторического места…

Эта речь произвела на ребят довольно большое впечатление.

— В таком случае, если быть точными, нам придется тащить машину к речке, на пляж… Надеюсь, вы понимаете меня? — хитро подмигивая, проговорил Вася.

К юным изобретателям подошел Ермолаич. Он был в брезентовом плаще, в том самом, в котором Семен увидел его впервые, возле машины ЗР-2. Создавалось впечатление, что старик собрался в дальний путь и надел плащ на случай дождя.

— Значит, в поле потащите? — спросил он, попыхивая трубкой. — Как же вы туда доставите свою тарахтелку?

— Своим ходом пойдет, дедушка, — пояснил Чердаков.

— Вот, пожалуйста… — обрадовался Семен случаю похвастаться совершенством механизма. — Видите этот рычаг? Стоит лишь его нажать, как ультразвуковые вибраторы, те, что упираются в землю, немедленно поднимутся кверху и машина сможет свободно передвигаться.

— Это факт, — согласился сторож. — Молодцы, ребята, молодцы… Уж кому-кому, а мне-то известно, что вам почти никто не помогал! Это точно… А гляди, какая штуковина получилась! Словно настоящая машина…

— Конечно, настоящая! — обиделся Шурик. — Она сегодня будет прорывать у нас небольшой канал.

— Мы бы показали вам, дедушка, как эта машина работает, но сегодня, к сожалению, нельзя.

— Это почему же? — удивился Ермолаич.

— Сегодня мы проводим первое испытание — секретно ото всех. Понимаете? Чтобы в случае неудачи не получилось бы позора, — пояснил Чердаков.

— О том, что мы сегодня выходим с ней в поле, никто не знает и не должен знать, — оглядываясь, добавил Семен. — А вот завтра или послезавтра, если все пройдет благополучно, мы торжественно доложим главному инженеру, что изобретение готово и можно назначить комиссию.

— Комиссия, это верно… У нас без комиссий ничего не обходится… заворчал старик. — Вот я просил заведующего хозяйственной частью огородить забором мой огород, а он говорит, что комиссия еще не утвердила какую-то смету… Это точно… Значит, сегодня мне никак нельзя посмотреть?

— Нет, Ермолаич, — твердо заявил Семен. — И если кто-нибудь сюда приедет и будет спрашивать, где мы, ни в коем случае не говорите! Ладно?

— Как вам сказать, ребята! Я все-таки на службе тут нахожусь! — ответил старик раздумчиво и добавил: — Да чего вы, собственно говоря, так беспокоитесь! Коли не надо, никто сюда не приедет. А коли потребуется кому, не выгонять же его…

В это время торопливо затарахтел заведенный Васей маленький мотор, словно кто-то закрутил ручку игрушечного пулемета. Машина вздрогнула и рванулась вперед, кланяясь торчащим кверху ленточным транспортером. Рядом зашагал Вася, то и дело протягивая руки к рычагам, управляющим движением машины. Сзади пошли ребята. Предварительно отчаянно облаяв со всех сторон тарахтящий механизм, Шарик и Жучка побежали вперед, с явным намерением возглавить процессию.

Когда была пройдена почти половина расстояния, Семен почему-то оглянулся и заметил, что, держась поодаль, за ними следует Ермолаич.

— За нами нельзя! — прокричал ему Семен, сложив рупором ладони.

Старик ответил взмахом руки и тотчас же свернул куда-то в сторону.

Вот, наконец, и знакомая опушка леса. Отсюда ученики ремесленного училища наблюдали когда-то, как бегала ЗР-2, вспахивая землю. А немного дальше — то самое место, где они решили во что бы то ни стало сделать важное изобретение. Семен побежал вперед, чтобы уточнить, где именно находится «историческое» место, как его все теперь называли.

— Сюда! Сюда! — закричал он, подзывая ребят.

Наконец наступил торжественный момент. Проведена последняя тщательная проверка машины. В землю опущены ультразвуковые вибраторы.

— Ну… Как же быть? Подавать команду или немного подождать? взволнованно проговорил Семен, оглядывая своих товарищей.

— Конечно, давай! — произнес Быков, тоже волнуясь.

— Страшно как-то… А вдруг ничего не выйдет…

— Ну, вот еще! Расчувствовался… — недовольно проворчал Кириллин. Заводи, Вася, мотор.

— Погодите, ребята… — забеспокоился Семен. — Так нельзя! Это же такое событие… Такое событие… Его нужно отметить чем-то очень и очень важным… Вот что я придумал… Давайте дадим клятву перед тем как приступить к испытаниям.

— Зачем ты тянешь! И сам нервничаешь и нас мучаешь! — нетерпеливо перебил его Шурик.

— Мы поклянемся… — продолжал Семен, сверкая глазами. — Поклянемся, что если нас постигнет сейчас неудача и наша машина не заработает, мы не опустим руки, товарищи… Будем бороться… добиваться своего… Согласны?

— Согласны, конечно… — ответило сразу несколько голосов.

— Но нам ведь скоро уезжать отсюда, — заметил Шурик, в душе которого, кажется, совсем не было романтики. Но Семен даже не услышал этих слов.

— Поклянемся, что даже не тут, а в другом месте. Пусть не сейчас, а после того как мы закончим училище и станем работать… Все равно не оставим нашу идею и будем бороться за ее осуществление! Поклянемся, что даже через пять, через десять лет мы снова, все вместе, или каждый в отдельности, будем добиваться того, чтобы такая машина работала на пользу нашей Родины… торжественно закончил Семен.

— Хорошо ты говоришь, Семен, — проговорил растроганный Быков. — Мы даем такую клятву!

— Клянемся! Клянемся! — подхватили остальные торжественно.

— Ну, а теперь уже как-то не страшно, — облегченно вздохнул Семен. Можешь заводить мотор, Вася…

И тут произошло чудо, которого так долго ждали юные изобретатели. Машина вздрогнула и впилась острыми наконечниками своих ультразвуковых вибраторов в твердую почву. Вслед за этим раздробленная на мельчайшие комья земля заполнила ковши транспортера и стала ссыпаться сбоку, в навал. Маленький механизм уверенно двинулся вперед, оставляя за собой довольно глубокую канаву…

Трудно описать радость, овладевшую ребятами. Они бросились качать своего руководителя Семена Бурыкина, стараясь подбросить его вверх как можно выше. Затем все почему-то набросились на отбивавшегося изо всех сил Кириллина. Через минуту в воздух полетел Быков. Решив, что ребята затеяли какую-то веселую игру, собаки подняли лай и начали тоже прыгать, приседая на все четыре лапы.

Когда же дошла очередь качать Васю, неожиданно выяснилось, что он куда-то исчез.

Однако через две минуты он выскочил из густых кустарников и стал рассказывать неправдоподобную историю: оказывается, сопровождая машину сюда, он нечаянно уронил свою любимую отвертку и, чтобы не задерживать всех, решил подобрать ее позже, когда будет свободен.

— Вот она! — проговорил Вася, почему-то вынимая из кармана метчик. — Я ее сразу нашел! Заметил место и сразу увидел…

В другое время ребята заметили бы, что в этом объяснении Васи что-то неладно. Ведь машина не проходила мимо того места, откуда Вася выбежал. А кроме того, ему так и не удалось разыскать в карманах отвертку.

— Значит опять ее потерял… — смущенно проговорил он, вынимая из кармана то маленькое зубило, то сверло, то перочинный ножик.

Между тем машина шла все дальше и дальше.

Вдоволь налюбовавшись ее движением, изобретатели перешли по предложению Семена к «более серьезным опытам». Надо было проверить, как ведет себя звукокопающий механизм, поднимаясь на возвышенность, и не произойдет ли каких неполадок при спуске. Выключив вибраторы, ребята направили свой механизм к расположенному неподалеку холму. Долго возились они возле машины, не замечая ни времени, ни того, что делается вокруг. А между тем Шарик и Жучка уже давно обратили внимание на то, что на опушке леса творится что-то неладное и, навострив уши, глядели туда. Наконец, они залаяли и бросились бежать.

Только теперь Семен заметил, что из-за кустарников за испытанием машины наблюдали какие-то люди.

— Посмотрите… Там кто-то стоит… — с беспокойством проговорил Семен, дергая Кириллина за рукав.

Все словно по команде повернули головы в сторону леса.

— Да их там много… — прошептал Шурик.

Тогда притаившиеся за высоким кустарником люди поняли, что их присутствие обнаружено, и вышли на открытое место. Это были Александр Андреевич Дуплов и тот самый представитель из центра, который приезжал на испытание звукоразрыхляющей машины. За ними шли старший научный сотрудник Мурашов, мастер Гресь и механик Понедельник.

— Почисти, Семен, штаны… Они у тебя все в глине… — пробормотал Кириллин, не спуская глаз с приближающихся людей.

— Здравствуйте, ребята! — весело проговорил Дуплов, подходя к смущенным изобретателям. — Значит, вас можно поздравить? Мы видели, как ваша машина копает канаву! Вы уж простите, конечно, что мы явились сюда без спроса. Но дело в том, что мой друг Борис Николаевич, как обычно, очень торопится и сегодня же должен улететь в Москву. А ему очень захотелось посмотреть, что вы тут изобрели.

— А как же, Александр Андреевич, вы узнали, что мы… что машина уже действует? — смутившись, спросил Семен.

— В этом, дорогой Семен, нет ничего удивительного, — ответил Дуплов. — Я тут хозяин и мне полагается знать точно, что происходит на вверенной мне территории.

По просьбе прибывших ребята снова запустили машину, и она гордо прошла мимо стоящих людей, оставляя за собой канаву.

— Какие молодцы! Подумать только, какие молодцы! Обязательно расскажу об этом министру! — с восхищением проговорил представитель из центра, обращаясь к Дуплову.

— Мало того, что у них возникла идея подобной машины, так они ее самостоятельно, заметьте, почти совершенно самостоятельно, осуществили! При самой незначительной нашей помощи! — сказал главный инженер.

— Значит, это очень талантливые ребята? — спросил Борис Николаевич, внимательно присматриваясь к юным изобретателям, сбившимся в кучку.

— Нет. Самые обычные. Такие, как все, — улыбаясь, ответил Дуплов. — А в будущем они обязательно станут талантливыми изобретателями и рационализаторами, за это я могу поручиться…

После испытания машины ребята завели ее в подсобную мастерскую и принялись мыться и чистить свою одежду. Радуясь большой победе, они восторженно обсуждали события знаменательного дня.

— Когда вернемся в ремесленное, то всем будем рассказывать с мельчайшими подробностями! Ведь правда, ребята? Хорошо, что у меня кое-что записано для памяти? — кричал Шурик, протискиваясь к умывальнику.

— Самое главное теперь — это учиться еще лучше! Иначе настоящих изобретателей из нас все равно не получится! — настаивал Ваня Быков, подступая к Сергею Чердакову.

— Да что ты на меня лезешь? Разве я возражаю? — шумел Чердаков, отмахиваясь от Быкова полотенцем. — После такой истории, конечно, каждому из нас захочется учиться еще лучше! Шуточка ли сказать! Сами изобрели и сами сделали новую машину! По этому поводу даже никакой шутки отпустить невозможно.

— Братцы! — забасил Степан Кириллин, — знаете, что я думаю? Наш успех зависел прежде всего от коллектива. Ведь каждый из нас в отдельности может быть ничего и не сделал! Согласны? Давайте и в будущем изобретать что-нибудь вместе! Так и объявим себя ударным изобретательским и рационализаторским коллективом. Согласны?

— Согласны! Конечно, согласны! — ответило сразу несколько человек.

— А что вы думаете! Еще не такие машины будем изобретать! — дрожащим от радостного волнения голосом заговорил Семен, которого расшумевшиеся ребята, сами того не замечая, то и дело «оттирали» от рукомойника. — Будем такое изобретать, чтобы в нашей стране были машины самые лучшие! А почему нам не изобретать? У нас каждый рабочий должен беспрерывно изобретать и рационализировать производство! Это дело его чести! Слушайте, ребята, слушайте! Вот стоит, предположим, рабочий у станка. Работает он на полный ход, а сам между делом соображает как бы рационализировать свой труд. Вы думаете, он занимается только физическим трудом? Ничего подобного! Он работает и головой. У нас физический и умственный труд — в единстве.

— Уррр-ааа, ребята! — вдруг взревел Кириллин, хватая упирающегося Семена подмышки. — Давайте его еще раз качнем, поскольку он правильные вещи говорит!

И ребята, качая Семена, подняли такой шум, что собаки, стоявшие у дверей и с любопытством наблюдавшие за всем происходящим, залились громким лаем.

— Внимание, орлы! — провозгласил Вася Подвескин, когда наконец Семена спустили на пол, и шум немного утих. — Скажите, пожалуйста, не замечали ли вы чего-нибудь таинственного во время работы над своим изобретением? — проговорил он, загадочно улыбаясь.

— Чего таинственного? — удивился Шурик.

— А вот вспомните… кое-какая невидимка приходила в трудную минуту. Я ее, например, сколько раз замечал… Кое-что появлялось у нас неожиданно, как в сказке… — добавил Вася, понизив голос.

— И охота тебе с какой-то бессмысленной чепухой лезть в такую торжественную минуту! — заявил Чердаков, тяжело дыша.

И более уже никто не вспоминал о странной шутке Васи. А зря. В его словах была доля правды. Кое-что «таинственное» действительно было. И чтобы убедиться в этом как следует, необходимо поинтересоваться, о чем говорят между собой Александр Андреевич Дуплов и его гость Борис Николаевич — представитель министерства…

Инженер Дуплов и его гость прогуливались по парку.

— Скажите, Александр Андреевич, неужели ребята так и не обратили внимания на некоторую таинственность, окружавшую их во время работы над изобретением?

— Может быть, и заметили, Борис Николаевич, но они были увлечены работой настолько, что не придавали этому никакого значения. Вы обратили внимание на вихрастого юношу с мотоциклом? Это один из главных героев истории.

— Ну-ка, расскажите поподробнее!

— Должен вам сообщить, — продолжал Дуплов, — что, узнав о намерениях ребят, я прежде всего, устроил, как говорится, у себя в кабинете техническое совещание. Объяснил своим сотрудникам, в чем дело, и попросил их, конечно, держать себя серьезно, как и полагается на таком совещании.

— И ребята не догадались, что это все подстроено?

— У них не было никаких оснований думать так! Они, разумеется, понимали, что все присутствующие относятся к ним не совсем серьезно, не как к взрослым. Но это же вполне естественно!

Вначале я думал, что буду помогать молодым изобретателям сам, в свободное время. Но потом решил, что времени для этого у меня не найдется. Кроме того, я сообразил, что в воспитательных целях будет лучше, если я предоставлю ребятам видимую полную самостоятельность… Как вы понимаете, Борис Николаевич, с помощью преподавания можно научить человека решительно всему. Но чтобы обучить человека творить, дерзать, выдумывать новое, с моей точки зрения, одного преподавания мало. Нужно тем или иным путем создать стимул для самостоятельного творчества. И предоставить ему такую возможность, чтобы появилась уверенность в своих силах. Пусть в творческих исканиях работает не только голова, но и руки!

По этому поводу очень хорошо высказался на Первом съезде советских писателей Максим Горький. Я приведу сейчас дословно цитату из его выступления. Только прошу вас не удивляться, что я знаю ее на память. Уж очень интересовал меня этот вопрос…

«Процесс социально-культурного роста людей развивается нормально только тогда, когда руки учат голову, а затем поумневшая голова учит руки, а умные руки снова и уже сильнее способствуют развитию мозга».

— Правда же, здорово сказал?

— Да, действительно, прямо в адрес воспитания изобретательских наклонностей! — удивился Борис Николаевич.

— Еще до начала нашего так называемого технического совещания, — продолжал рассказывать Дуплов, — я встретил в приемной вот этого самого мотоциклиста, помощника механика Подвескина. Неплохого работника, но немного заносчивого и хвастливого парня. Оказывается, видите ли, он пришел проверить, действительно ли будет совещание, посвященное каким-то там мальчишкам! У меня же появилась одна идея, и я попросил его также присутствовать на совещании. А поздно вечером этого же дня я вызвал его к себе в кабинет, объяснил, что от него требуется, и тут же с ним договорился.

— А вы, Александр Андреевич, — отчаянный выдумщик! — не выдержал гость.

— Позвольте! Какие же тут выдумки! Я просто считал себя обязанным помочь развитию явно выраженных способностей у Семена Бурыкина, о котором говорил вам давно! А кроме этого, мне самому хотелось убедиться, насколько правильны мои положения о методе воспитания юных изобретателей! Ну вот… Предоставил я им, значит, пустующую подсобную мастерскую на опытном участке номер три и распорядился, чтобы телефон был перенесен из мастерской в комнату живущего в этом же домике сторожа. Мне хотелось, чтобы ребята не слышали, как мой помощник Подвескин информирует меня о ходе работ и рассказывает мне о том, какие трудности возникают у коллектива юных изобретателей. Мне нужно было помогать им незаметно, чтобы они чувствовали себя как можно более самостоятельными. Ну, конечно, небольшие консультации оказывались моими людьми открыто. Но основное, направляющее влияние на ход всей работы я оказывал с помощью моего тайного помощника Васи Подвескина. Иногда мне казалось, что этот парень, как говорится, пересаливает и даже мистифицирует ребят, но, к счастью, все обошлось благополучно. Днем, в отсутствие ребят, Подвескин часто привозил в мастерскую опытных специалистов, которые внимательно следили за всем ходом работ. Я был против того, чтобы под руками у ребят неожиданно и таинственным образом появлялись нужные материалы, книги, чертежи, инструкции. Но мой помощник, большой шутник, кажется, не всегда меня слушался.

— Воображаю, какими приятными неожиданностями были эти шутки! — усмехнулся Борис Николаевич.

— Один раз, во время напряженного положения у изобретателей, когда у них не ладилось с пуском вибраторов (а времени для окончания работы было в обрез), Вася Подвескин ухитрился привезти в мастерскую даже ночью одного молодого специалиста по вибраторам и ламповым генераторам! Это было нелегко потому, что на этот раз Семен Бурыкин, расстроенный неудачами, остался ночевать в мастерской. Но все обошлось благополучно. Подвескин договорился со сторожем, что-то там придумал с ключом от сарая, где стояла машина, и приехавший специалист незаметно устранил все неполадки в электрической схеме, которую ребята смонтировали не совсем точно.

— Но это уже противоречит вашему методу! — заявил Борис Николаевич.

— Вы правы, — продолжал инженер, — на этот раз мне пришлось немного поступиться своими принципами. Если бы ребята не торопились с окончанием машины в виду отъезда, я бы их заставил самостоятельно возиться со схемой. Но, как я уже вам говорил, времени у них оставалось мало! Нельзя было допустить, чтобы они уехали отсюда, не закончив работы над своим изобретением! Для того, чтобы не вызывать подозрения у юных изобретателей, специалист по генераторам нарочно оставил маленькую неисправность, которую юные изобретатели смогли бы сами заметить. Позже этот специалист мне сознался, что потерял во время работы в сарае свою самопишущую ручку. Пришлось ему, однако, примириться с этой потерей, чтобы поиски ручки не вызвали какого-нибудь подозрения у изобретателей.

— Прямо материал для какого-нибудь рассказа или повести… — пробормотал Борис Николаевич, добродушно улыбаясь.

— И вызов наш в поле был подстроен мною, — тоже улыбаясь, продолжал Дуплов. — Вы же понимаете, что нельзя было терять времени. Вы улетаете сегодня, а я по всей вероятности — завтра или послезавтра… Мы условились с Подвескиным, что как только машина заработает, он немедленно даст мне знать. И действительно, как вы вероятно помните, мне позвонил в кабинет сторож Ермолаич, и я тут же предложил вам поехать в поле. Ведь для воспитания изобретателей еще важно признание их успехов! И мы с вами, как мне кажется, обставили это дело достаточно торжественно. Да! Кстати! Знаете, что еще интересно? У меня имеются довольно точные сведения, что Подвескин, в прошлом страшный хвастун, совершенно исправился! Я уверен, что на него тоже оказали благотворное влияние ученики ремесленного училища, с которыми он в конце концов подружился.

— А как вы оцениваете работу, проделанную ребятами?

— Должен вам признаться, что идея подобной машины возникала неоднократно у многих наших сотрудников. В плане будущих разработок даже стоит такая тема. Ребята же, построив свою модель, конечно весьма примитивную и несовершенную, все же сделали большое дело. Они, как говорится, подтолкнули нас на скорейшее осуществление этой темы. Ну, и кое-что из их опыта можно будет почерпнуть! А самым главным я все же считаю, то что мы завербовали новые кадры будущих упорных изобретателей и рационализаторов. Я уверен, что это действительно самое главное.

— Даю вам честное слово, Александр Андреевич, что если всю эту историю рассказать какому-нибудь литератору, то он обязательно напишет научно-фантастическую повесть или даже роман!

— Это было бы большой наградой для Семена Бурыкина и его товарищей… ответил Дуплов.

— В таком случае, с вашего разрешения, я постараюсь предпринять кое-что в этом направлении. У меня есть один знакомый писатель, работающий в области научно-фантастического жанра. Правда, он сам считает себя страшным лентяем и мало пишет. Но на этот раз ему не удастся отделаться только одним обещанием, проговорил Борис Николаевич, вынимая из кармана маленькую записную книжку.