Песнь ласточки

Глава 5. Чужая кровь

Первое ощущение было странным, если можно так было сказать. Она не чувствовала ничего, что могло бы вызвать тревогу, словно всё произошедшее с ней буквально за эти два дня — какой-то сумасшедший сон. И даже начала верить этому, чувствуя под спиной нечто мягкое и прохладное, а под головой тёплое и мохнатое, что как-то слишком сильно смахивало на меховую подушку. Странно, а может, она просто уснула в одной из комнат дома читая одну из скучных книг, взятых в старой библиотеке? Тогда хотелось лежать ещё, расслабившись и чувствуя, как всё тело подрагивает от восхищения, а грудь буквально спирает от витающего здесь запаха ванили, ежевики и мёда…

Поморщившись и осторожно разлепив слипшиеся от воды веки, она тут же зажмурилась от яркого света, просачивающегося через кроны далёких переплетений ветвей, протерев глаза онемевшими от холода пальцами и вобрав тёплый воздух с примесью ежевики, удивлённо уставившись на высокие и по истине могучие сосны, чьи тёмно-бордовые с рыжиной стволы были усеяны белыми плоскими грибами и изумрудным плющом с широкими цепкими листьями. А дальше шли толстые ветки, на которых легко могли поместиться в три ряда люди, с длинными, в палец, тёмно-зелёными иголками на разветвлённых концах, стремящихся добраться до далёкого солнца, которого и не видно было из-за крон.

Невдалеке что-то зашуршало, заставив вздрогнуть и осторожно повернуть голову, с каким-то призрачным удивлением заметить, что совсем рядом, буквально в полуметре, зияет неровная пустота. Мария даже приподнялась на локти, оглядев то, на чем всё это время лежала: слева была тёмная шершавая кора сосны с янтарными отблесками смолы, а прямо из неё рос большой полукруглый гриб белого цвета, чьи сородичи лестницей взбирались наверх, пропадая уже на другой стороне могучего дерева. Справа же, стоило только перевернуться на живот и осторожно выглянуть изо края, насколько хватало взгляду тянулся лес с далёкой землёй и невероятно гигантскими папоротниками, что шелестели от лёгкого дуновения ветра, блестя искрами росы и прикрывая громадные бутоны нежно фиолетовых цветов и старинных валунов.

— Ну надо же… — резко отпрянув от края потрясённо прошептала девушка, как можно осторожней поднявшись на подогнувшиеся от страха ноги и опёршись испещрённой многочисленными царапинами рукой об шершавую и тёплую кору, тут же отпрянув и смотря на рыжеватые капли смолы на пальцах. — Чёрт… и что это за место? надеюсь, я ещё в районах своей вселенной… или хотя бы близко к ней.

Отряхнув руки и вновь поморщившись, Мария потянулась, тут же ощутив необычайную лёгкость на спине и, резко обернувшись, попыталась нащупать уже ставший привычным рюкзак. Его не было.

— Нет-нет-нет… — отчаянно прошептала та, чуть ли не схватившись за голову и вовремя опомнившись, обвела взглядом вереницу поднимающихся наверх полукруглых белых грибов, остановившись чуть ли не на самом верхнем, приметив на нём тёмную полоску вырванной лямки, покачивающейся от ветра из стороны в сторону. — Да ну?..

Оглянувшись и подобрав валявшуюся у самого края шишку, что еле помещалась в ладонь, даже не замахиваясь Мария со всей силы кинула её в сторону рюкзака, смотря, как та, не доставая и пару метров, с тихим треском скрывается в тёмной гриве плюща, заставляя большие листья шумно шелестеть и словно ругаться меж собой.

— Видимо, придётся лезть, — закатав рукава изношенного свитера недовольно пробурчала она, осторожно подойдя к свесившемуся сверху грибу и, подпрыгнув, схватилась за его прохладный сухой край, подтянувшись и аккуратно, пыхтя и бурча колкие проклятия под нос, взобралась наверх, тут же недовольно сдув упавшую на нос рыжую прядку волос и подняв налившиеся недовольством глаза на виднеющуюся лямку рюкзака. Ну ничего, рано или поздно она до него доберётся, пусть это и займёт весь день, который непонятно тут сколько длится.

Поначалу подъём наверх давался с трудом, заставляя подолгу лежать на спине и смотреть на всё больше и больше наливающееся лазурью и золотом небо, и лишь потом, преодолевая усталость и скользя ногами по слишком гладким и холодным грибам, вновь и вновь лезть всё выше и выше, да так, что всё реже приходилось смотреть вниз. От вида настолько далёкой земли уже начинала кружиться голова, что уж говорить о так и не съеденном ужине и обеде?

— Вот что за проклятый мир? Не могло меня хоть в цивилизацию забросить?.. — чувствуя, как щёки уже пылают от усталости и пыхтения, злобно прошипела Мария, вновь подтянувшись и взобравшись на новый гриб, гневно сверкая рубинами глаз из-под вихрей волос на нависшую сверху лямку и, не выдержав, всё же подпрыгнула, дотянувшись до неё кончиками пальцев и, сжав, рванула на себя, да так, что верхний гриб всё же неприятно затрещал и прошёлся трещинами, прежде чем чёрный рюкзак с тихим бряканьем упал на протянутые к нему руки. Тут же раскрыв его и вытащив на свет блестевшие серебром часы, что успела переложить блуждая по лабиринтам Города и спасаясь от воды, она с тихим треском раскрыла их, смотря на абсолютно целое стекло и переместившуюся на тройку самую первую стрелку, когда все шесть вновь замерли на своём исходном месте. — Ну что, ты меня сюда завёл? Вот ты меня отсюда и выводи… тут вообще есть люди поблизости?

Знакомая серебристая стрелка вздрогнула и закружилась, прежде чем замереть ровна на тридцати, заставив даже вскинуть голову и взглянуть в ту самую сторону, куда она указывала, но кроме папоротников и цветов так ничего и не увидеть, а стрелка всё же еле заметно вибрировала из стороны в сторону, словно находившиеся там люди передвигались то сюда, то туда, так и не определившись в направлении и лихорадочно соображая, куда же податься.

Сунув часы-компасы в карман и нащупав в рюкзаке все предметы из старой бабушкиной шкатулки, которые каким-то чудом ещё оставались на своих местах, Мария озадаченно взглянула на оторванную лямку рюкзака, прежде чем достать старую потрёпанную книгу Мира Азриэля, надеясь, что хоть там будут ответы на так нужные ей сейчас вопросы. Она всё же оказалась здесь, но что дальше? куда идти, чего ждать, что делать? Ей ведь завещали этот книжный мир, так, наверное, есть и руководство по его применению?

Пролистав с десяток ненужных страниц, так и хрустевших под её грязными, измазанными в засохшей тёмной крови и земле, что тёмными линиями виднелась под ногтями, пальцами, девушка чуть ли не с откровенной досадой отметила, что переход маленькой Виктории был куда более «приятнее» в этом плане — там она оказалась сразу в столице в кабинете Доктора Наук Зверелюса, что тут же разъяснил ей всю ситуацию, мол, так и так. Сейчас же было совершенно ничего не понятно. Книжный мир за все эти десятилетия поменялся кардинально, и только сам создатель знает, какая чертовщина тут происходит. Он ведь его оживил, правда, непонятно как и зачем. Неужели безвыходность бывает настолько сильной, что способна подвигать людей на столь безумные действия? Она этого не понимала, наверное, потому, что не встречалась с этим. Собственные чувства были заперты где-то в глубине души, если не глубже, закрыты в чугунный ящик с двадцатью замками, открыть которые никто не в силах…

Негромко захлопнув потрёпанную книгу и облокотившись об шершавую кору сосны, Мария вновь протёрла глаза, словно пытаясь поверить, что это не какой-то безумный сон, а реальность, и что её, если не каким-то чудом, то явно проклятием, занесло в не пойми какое место, выбраться из которого она не знала как, ну или по крайне мере не видела этой возможности. И ведь чёрт попутал её принимать такое наследство, от которого только одни проблемы!

Наверное, потребовалось несколько часов, чтобы спуститься с высокой сосны на землю и оказаться под прикрытием громадных листьев папоротников, спасающих от безжалостного солнца и открывая скрытую ото всех тропу из тени и словно выложенную из чёрной, словно выжженной, земли. Тут не росла трава, а та что была по краям имела странный сероватый оттенок, словно лишилась всех цветов за раз, покачиваясь от почти незаметного ветра и как-то странно хрустя под ногами. Стрелка часов же упорно показывала вперёд, словно ведя по этой тропе всё дальше и дальше, заводя в самую чащу, куда уже не пробивалось солнце, а непрогретая земля морозила онемевшие стопы. Казалось, ещё чуть-чуть, и можно было увидеть на траве и плоских серых камушках иней или первую изморозь, по крайней мере ей так казалось.

— Да что ж это за место такое?.. — обхватив дрожащие от прохлады плечи прошипела от досады Мария, со всей силы пнув подвернувшуюся под ноги шишку, что с тихим шорохом упала в паре метров от неё, заставив чёрную гладкую землю даже дрогнуть, а мелкие камешки задребезжать.

Так и замерев на месте, девушка осторожно присела, всматриваясь в еле заметно подрагивающую землю и замечая, как седая трава опасливо пригибается к земле, а громадные листья папоротников сворачиваются в длинные пики стрел, оголяя лазурь неба над головой с переплетением высоких крон сосен. Резко обернувшись и всмотревшись в пропадающую за зарослями высокой белой травы дорогу из чёрной земли, Мария осторожно поднялась на ноги, слыша уже по мимо странного неясного треска собственные удары сердца в ушах, и только после, когда на горизонте замаячило что-то чёрное и неясное, опасливо отступила назад. Не нравилось ей всё это. Ой как не нравилось!

Развернувшись и из последних сил ринувшись вперёд, смахивая с лица налипшие рыжие пряди и спотыкаясь об выглядывающие из-под земли корявые корни деревьев, она то и дело, что оборачивалась, с каким-то неясным страхом замечая, как точки фигур с каждой секундой всё приближаются и приближаются. Уже можно было расслышать стук вгрызающихся в землю многочисленных копыт, тихий перезвон лат и ржание, что срывалось с губ коней вместе с белым паром, окружающим тёмные впадины ноздрей.

Мария бежала и оглядывалась, спотыкаясь о собственные ледяные ноги и чувствуя, как со лба всё чаще и чаще скатываются холодные испарины пота, заставляя волосы прилипать к лицу и закрывать и так застеленные белым туманом глаза. Хор многочисленных мыслей буквально врезался в голову, мешая сосредоточиться на спасении собственной шкуры…

Позади что-то с тихим свистом пролетело, и лодыжки со звоном обмотала ледяная железная цепь. Запнувшись и повалившись на мягкую рыхлую землю, слыша, как в рюкзаке что-то тихо перекатывается, девушка еле оторвала ободранную щёку от какого-то корня, скривив губы от попавших в рот волос и травы, и осторожно приподнявшись, не спеша оглянулась. Вокруг мелькали лихорадочные чёрные тени, а уши пронзал звон лат и многочисленное фырканье громадных чернильных коней, окруживших со всех сторон и роющих своими мощными копытами чёрную землю.

Со стороны показалось движение и, резко сев, мимолётом взглянув на сковавшую ноги серебристую цепь с тяжёлыми чугунными шарами на концах, что закопались в землю, Мария вскинула голову, настороженно смотря за высоким человеком, спрыгнувшим с по истине величавого коня, не мигая смотревшего на неё, от чего по телу пробегала стайка нехороших мурашек. Еле оторвав взгляд от животного, девушка вновь уставилась на мужчину, что не спеша подходил к ней. Высокий, статный, с отточенными до предела движениями, в которых витал неподдельный холод, заставляющий коней фыркать и опускать морды, лишь бы не смотреть на него.

Наступив на что-то брякнувшее под его ногами, незнакомец осторожно наклонился, подцепив цепочку серебристых, видимо выпавших при падении, карманных часов-компасов, скользнув по ним двумя серыми, словно высеченных из чистого льда, глазами, и только после взглянув на вздрогнувшую Марию, желавшую провалиться сквозь землю здесь и сейчас. Её насквозь пробивал страх и холод, что источал этот человек, а недоверие с каждой секундой всё росло и росло. Он тут главный, она поняла это стразу, стоило бросить лишний взгляд на людей, завёрнутых в чёрные ткани-латы, чьи глаза были всё время устремлены в чёрствую землю.

— Редкая вещица… эти часы, — наконец негромко произнёс мужчина приятным, но словно сотканным из снега и стали голосом, взяв их в незащищённую чёрной металлической перчаткой руку и сжав длинными белыми пальцами с заточенными ногтями, заставив девушку сглотнуть и еле взглянуть в его до жути красивое лицо. — Откуда она у тебя?

Взглянув на него прожигающим взглядом, Мария лишь поджала губы, не зная, сможет ли произнести хоть слово перед этим человеком, но чувствуя, как обида и досада от случившегося буквально застилают глаза белым туманом.

— Нашла, — чувствуя, что хоть что-то должна ответить, надтреснутым и очень тихим голосом произнесла та, чуть ли не пряча шею в плечах.

— Нашла? — даже переспросил тот, с тихим звоном раскрыв крышку часов и легко проведя подушечкой большого пальца по гладкому стеклу. — И где же ты их нашла?

Вновь скривив губы и отведя глаза, девушка взглянула на громадных чёрных коней, словно надеясь найти лазейку между ними и сбежать, хотя и знала, что эти кони её догонят в любом случае. Ей надо было дать ответ, ведь врать перед этим человеком не то что не хотелось — было страшно оттого, что он мог после этого сделать. Каждое его даже незначительное движение казалось продуманным до мелочей, как и сам он, словно сотканный из тайн, стали и льда, растопить который никто не в силах.

— На чердаке дома, — сглотнув застрявший в горле ком, что камнем упал внутри, ещё тише произнесла она, вновь взглянув на серебристые часы в его руке и моля, что бы это всё закончилось. Не таким она представляла себе переход в оживший мир книги, что хранит не менее ужасные тайны.

Наконец, переведя взгляд с часов на лицо мужчины, что словно чего-то дожидался от неё, Мария всё же решилась и сказала то, что заставило в глазах незнакомца на миг мелькнуть искру удивления, перемешанную со… страхом:

— Я Виктория Лидер Грардер.

Незнакомец ещё долго смотрел на неё даже не моргая, словно пытаясь запомнить лицо девушки до мельчайших подробностей, и лишь потом легко поднялся на ноги, вновь взглянув на часы в своей руке и, наклонившись, протянул их так и замершей от неожиданности Марии, что через пару секунд недоверия всё же приняла их, сжимая в онемевших пальцах.

— Если ты и вправду Виктория, то прикажи им найти того, кто правит целую вечность без имени, — негромко потребовал тот, сверху вниз смотря на девушку двумя стеклянными осколками глаз.

Невольно нахмурив брови, Мария взглянула на семь чёрных заострённых стрелок на фоне ночного неба с далёкими галактиками и точками серебристо-золотистых звёзд, переливающихся на солнце, и только после с подозрительным прищуром на мужчину, словно дожидаясь от него подвоха. Он что, просит её доказать, что она является Викторией? Или хочет сам удостовериться в том, кто перед ним? Хотя, недоверие во всех мирах существует, и это уже вряд ли можно как-то исправить.

Переключив всё внимание на часы в руке и осторожно преподнеся их к потрескавшимся губам, Мария лишь на секунду закрыла глаза, прежде чем еле слышимо произнести то, что потребовал от неё странный человек:

— Покажи мне того, кто правит тут целую вечность без имени…

Знакомая серебристая стрелка вздрогнула и качнулась влево, но словно опомнившись начала медленно передвигаться в противоположную сторону, прежде чем замереть на римской цифре 30. И только после, проследив за её направлением, Мария невольно вскинула голову, чувствуя, как в груди помимо тревоги начинает зарождаться и страх, смотря на мужчину перед собой в чёрной, плотно облегающей тело одежде и белыми, как только что выпавший снег, длинными волосами, прядками струящимися по его груди со сверкающими лазурью и изумрудом каменьями в дорогих серебристых оправах.

— Безымянный король… — слыша отголоски своего тихого голоса, девушка поджала бледные губы от внезапно охватившего всё тело ужаса, чувствуя во рту металлический привкус и всё больше и больше веря в то, что жизнь решила сыграть с ней и вправду злую шутку.

— Так значит, ты и есть… Виктория, — негромко произнёс тот, нахмурив изящные тёмные брови и одними бледными губами вновь и вновь повторив это имя, прежде чем присесть напротив и, коснувшись серебристых цепей на её щиколотках, заставить их с тихим хрустом и звоном лопнуть. Даже вздрогнув от неожиданности, девушка тут же подобрала под себя грязные от земли ноги, испещрённые давно запёкшейся кровью, не сводя настороженного взгляда с незнакомца. — А мы тебя уже заждались… позволишь?

И, даже не дождавшись ответа, Безымянный король легко подхватил её на руки, заставив невольно вздрогнуть от его по истине ледяной кожи, чей холод чувствовался даже через ткани, и сжаться от бессилия, чувствуя вовсе не облегчение, а нарастающий страх, что с каждой секундой гулким эхом сердца отдавался в ушах. Лишь когда под ногами оказалась боле менее тёплая спина чёрного коня, что даже и ухом не повёл от нового груза, Мария попыталась расслабиться, чувствуя, как дрожат от прохлады и напряжения руки, при этом всё время краем глаза следила за мужчиной, что сделал какой-то еле неуловимый жест головой, тут же оказавшись сзади неё и взяв в пальцы чёрные поводья с серебристой вышивкой.

— Почему вы ждали именно меня? — не выдержав и обернувшись вдруг негромко спросила девушка, ещё сильнее нахмурив в недоверие брови и стараясь выдержать этот непонятный взгляд, от которого её брало в дрожь. — Почему я?

— Потому что ты уже была тут раз, — наклонившись и заставив даже вздрогнуть от неожиданности, спокойно произнёс Безымянный король, и его прохладная ладонь коснулась бледной ободранной щеки, оставив на ней ледяной след, да так и замерев, — и сделала то, что не смог никто… мы ждали тебя. Все мы. И ты пришла вновь, как и было предсказано… Тьма близка и опасна.