Песнь ласточки

Глава 8. Там, где мы, времени не существует

Рассвет здесь зарождался совсем никак привыкла наблюдать в своём реальном мире Мария, порой заставая его рано утром из окон съёмной квартиры с чашкой чая в руке и пледом. Нет, тут он был настолько завораживающим, что заставлял неотрывно смотреть на сразу две зарождающиеся зари, проявляющиеся друг напротив друга золотистой неровной кромкой, которую ещё пытался поглотить туман. И только после долгих минут выжидания, когда небо начало окрашиваться ярким лазуритом, показались два диска солнца, смотрящие друг на друга и постепенно взбирающиеся наверх, дабы обменяться местами и вновь скрыться во мраке. Вчера девушка даже и не предала этому значение, а сейчас как зачарованная стояла и смотрела на постепенно тухнущие искорки звёзд и словно бордовый от крови туман, распростёршийся далеко внизу.

Качнув головой и переведя спёршееся в груди дыхание, Мария стянула волосы на затылке в плотную толстую косу, поправив слишком широкие рукава мужской одежды. Поудобнее закинув брякнувший рюкзак на спину и сдув короткую прядку, упавшую на глаза, она осторожно выглянула из-за коридора, привстав на носки и сжав пальцами ледяной камень колонны. Впереди, одетые во всё чёрное с металлическими вставками на руках и груди, шагали безликие стражники, скрыв лица за жёсткими тканями, покрытыми у краешка серебристым инеем, ещё не успевшим растаять. Как они видели для Марии всё ещё оставалось загадкой, хоть она и пыталась придать ей не такое большое значение.

Проследив, как безликие скрылись за поворотом коридора, она на всякий случай вновь оглянулась и, еле пересилив страх, железными путами связавший ноги, осторожно прошла следом, сжимая пальцы на лямке рюкзака от волнения и, то и дело, что вслушиваясь в ещё спящий замок. Задумка была даже не то что пугающей — выполнить её казалось почти что нереально, особенно если Безымянный вдруг узнает, что произошло в башне и куда делась его сестра. Вот уж тогда ей точно вечный плен без лица обеспечен.

Достав тихо звякнувшие серебряные часы и раскрыв крышку, Мария плотно стиснула губы, смотря на подрагивающую стрелку, что выводила её на свободу, или хотя бы старалась это сделать. Всё же хорошая вещь, этот «ключ», хоть и не совсем понятно, что именно он должен открывать, и вряд ли это был вход в Забытый Город. Нет, тут что-то другое, явно тесно связанное с Миром Азриэла и отцом Виктории. Правда, знать бы ещё, что именно они скрывают в себе. Всего ведь семь стрелок, и предназначение она узнала только у одной, остальные же молчали, хотя были тут явно не просто так. Эх, узнать бы, что они означали…

Стрелка резко дёрнулась в сторону, заставив невольно остановиться и, потянув воздух носом, сморщиться. Пахло старым сеном, навозом и лошадьми. Где-то поблизости должна быть конюшня, а значит, она на верном пути. Какой побег может быть лучше, если заранее вклиниться к тем людям, которые тебя тут и заточили? Правда, она ещё никогда не управляла лошадью, хоть и была такая возможность в детстве, но, мол, когда ей это понадобится? А вот сейчас и понадобится!

Вновь скривив от досады губы и заслышав позади размеренные шаги безликих, девушка как можно быстрей шагнула к небольшой чёрной двери и, потянув железное кольцо на себя, образовала небольшую щель, куда и протиснулась, тут же зажмурившись от непривычки. Да, эта была конюшня. Просторная, как зал без крыши, с большими стойлами по обе стороны, в которых стояли по истине громадные и величавые кони цвета смолы, обыденно жующие серое сено и безразлично посматривающие на неожиданного гостя. Пол, да и сами стены с потолком тут были из чёрного блестящего камня, в котором отражались многочисленные блики от золотистых свеч на тяжёлых люстрах, подвешенных на тёмные железные цепи. Но не смотря на животных, изредка шуршащих сеном и переступающих с ноги на ногу, при этом глухо ударяя копытами по полу, тут было весьма и весьма тихо, как в гробу. И это настораживало.

Осторожно отпрянув от двери, Мария крайне тихо прошла вперёд, посматривая на коней и молясь, что хотя бы эти оказались животными куда поумнее и не подняли тревогу из-за постороннего человека. Интересно, а украсть лошадь в этом мире насколько сурово карается? Что ей там, руки или ноги отрежут помимо лишения лица? Животные то вон какие громадные, да и наверняка могучие, не то что лошадки в реальности, которые и с этими вряд ли сравняются…

— Что тут понадобилось человеку с лицом? — послышался тихий надтреснутый голос, заставивший ту даже замереть от неожиданности, буквально срастив ноги с холодным полом.

— Кто… тут? — сглотнув, тихо прошептала она, с прищуром всматриваясь в темноту и обводя взглядом каждое стойло, попутно вынимая перочинный ножичек и с тихим лязгом являя короткое лезвие. — Эй! Это уже не смешно…

— А разве когда-то было смешно? — вновь прозвучал голос в стороне, заставив вскинуть голову и, резко обернувшись, уставиться на вороного коня.

Всё ещё оглядываясь по сторонам, Мария бесшумно подошла к стойлу и, резко перегнувшись через чёрную деревянную перегородку, замерла, смотря на серую траву под мощными копытами в фрезах коня. Удивлённо вскинув брови и опустив уже занесённую руку с ножичком, она неуверенно отступила назад, пытаясь понять, откуда доносился голос в прошлый раз.

— Странно, — вновь оглянувшись по сторонам не так уверенно пробормотала она, заставив коня в стойле даже фыркнуть и повести заострёнными ушами в разные стороны. Мимолётом взглянув на него, девушка устало выдохнула, поднеся руку и коснувшись тёплого лба недрогнувшего животного, чувствуя, как ладонь щекочет жёсткий короткий мех. — А ведь я тебя помню… ты тот самый конь короля. И как ты только тут выживаешь? Вечный холод и страх, а ещё эти безликие… наверняка ты уже давно мечтаешь отсюда сбежать, впрочем, как и я…

Встретившись с умными глазами фыркнувшего коня, девушка попыталась изобразить на губах лёгкую улыбку. Наверное, единственное, что в книжном мире осталось неизменным, это лошади. Всё такие же понимающие, умные и величавые создания, всё знающие наперёд, и которым можно довериться…

— Ты поможешь мне выбраться отсюда? — вновь ласково проведя по тёплому носу негромко поинтересовалась девушка. — Выбраться на волю, подальше от этого места?

Встряхнув головой и с тихим стуком копыт перешагнув с ноги на ногу, конь выпустил из чёрных ноздрей белый тёплый пар, осевший лёгким инеем на волосах и ресницах.

— Опасную затею ты задумала, — вновь послышался чуть хрипловатый голос, заставив Марию даже вскинуть голову и, не выдержав, вскрикнуть от неожиданности, запнувшись об выступ на полу и рухнув на неприятно хрустнувшую спину.

— Говоришь… ты говоришь! — поражённо зашептала та, тут же прикрыв рот ладонями и испуганно оглянувшись, вслушиваясь в тишину и периодическое фырканье коней, прежде чем вновь устремить на него немигающий взгляд вспыхнувших в полутьме рубинов глаз. — Ты ведь и вправду говоришь?

Тот лишь вновь фыркнул, качнув головой в знак согласия и не спеша подойдя к ограждению, вглядываясь в свою так и оставшуюся сидеть на полу собеседницу, не знающую, что можно и сказать. Видимо, этот мир даже не думал заканчивать перестать её удивлять! Интересно, а тут есть летающие киты или говорящие рыбы? Ну, если учесть, что это всё же книга, то наверняка найдутся…

— Так, ладно, послушай, — всё же поднявшись с ледяного пола и отряхнувшись не так уверенно начала она. Говорить с конём, как с полноценным человеком, ей ещё не доводилось. — Мне надо отсюда выбраться как можно скорее, потому что то, что я задумала, вряд ли понравится Безымянному королю… и мне нужна помощь. А ты явно не в восторге тут находиться… да, то что я задумала и вправду опасно, но если получится, то мы выйдем отсюда живыми и здоровыми, и желательно с лицами. Не пойми неправильно, но плясать под его дудку я не собираюсь, а так же не собираюсь и притворяться, что мне безразлично всё то, что тут творится. Ну так что, поможем друг другу?

Конь молчал долго, прикрыв глаза веками и раздумывая над ответом, лишь порой водя заострёнными ушами из стороны в сторону, словно вслушиваясь в тишину конюшни и то, что творилось за ней. По крайне мере Мария уже была уверена, что в запасе у неё как максимум пару минут, а дальше уже можно забыть об плане и о собственном лице, которое она с такой трудностью сохранила.

Постукивая ногой от нетерпения, она дожидалась ответа, лишь сильнее скрещивая на груди руки и дрожа от холода, что тёплым паром срывался с её ободранных губ, мечтая хотя бы оказаться в том лесу с высокой травой и гигантами-соснами. Там ещё можно было спрятаться и оторваться от безликих, доверившись стрелки в часах. Та ещё не подводила ни разу.

— Забирайся, — наконец выдохнул хрипловатый голос конь, качнув головой и смотря, как Мария неуверенно перепрыгивает через ограждение, с благодарностью проводя рукой по его шеи. — Так ты и вправду Виктория Грардер?

— Почти, — нетерпеливо кивнула та, рассматривая тёмное стойло и почти сразу находя сумку из чёрной кожи, куда осторожно переложила содержимое своего рюкзака, тут же закрепив на резном седле, предусмотрительно надетым на коня безликими. — Я её внучка… Мария… Мария Кралс. Не думаю, что это имя тебе что-то говорит.

Вновь пробежав взглядом по стене, увешанной крючками со стременами и подковами, девушка с удивлением заметила старую, обшитую внутри каким-то тёмным мехом, куртку и, осторожно сняв, тут же скривилась от запаха старого сена. Видимо, куртка принадлежала какому-то безликому, что забыл её после очередной охоты, или же просто всегда оставлял здесь. По крайне мере эта была единственная тёплая вещь, которую она увидела в этом замке, и не надеть её было бы точно грехом.

Сама куртка оказалась странной, не такой, как в реальности. Из плотной ткани, не пропускающей холод, с тёплым старым мехом, приятно согревающим кожу, двумя рядами пуговиц, что застёгивались как на руках, так и на груди, и большим капюшоном с «ушами», которыми заматывали лицо. Правда, куртка оказалась явно больше Марии, но хотя бы скрывала женский изгиб талии, так что накинув на голову капюшон и обвязав лицо, она уже собиралась раскрыть калитку, как воздух огласил далёкий звон колоколов. Даже вздрогнув от неожиданности и оглянувшись, девушка испуганно сжала пальцы на жёсткой гриве коня, смотря, как двери по обе стороны от коридора с противным лязгом открываются, и в конюшню, подобно чёрным муравьям, чуть ли не вбегают безликие, заставившие коней взволнованно заржать. Зажмурив глаза от досады, она уже приготовила свою предсмертную речь, дожидаясь, когда раздастся скрип калитки и перед глазами замелькают лихорадочные тени. Хотя, через пару мгновений и вправду раздался скрип, только вот не в её стойле, а в совершенно других, и безликие, схватив могучих коней за уздечку, начали по цепочке выводить их во двор.

— Так, ладно, — качнув головой облегчённо прошептала Мария, еле переведя дыхание и, закрепив посильнее сумку, раскрыла неприятно скрипнувшую калитку, аккуратно взяв коня под уздцы и осторожно выйдя чуть ли не самой последней в коридор.

Оглядываясь и сильнее натягивая капюшон на глаза, стараясь смотреть только себе под ноги, она вывела даже не сопротивляющегося коня на главную площадь, осторожно осмотревшись и заметив мелькающую впереди фигуру с длинными, ниспадающими на спину, белыми волосами. Скривив губы в насмешке и вдев ногу в стремя, девушка неуверенно взглянула на слишком высокую спину коня, что, поведя ушами, вдруг преклонил колено. Опёршись об него и с горем пополам усевшись в большом удобном седле, Мария с недовольством подметила, что так и недотягивается до стремян каких-то жалких пару сантиметров. Сдув упавшую на лоб рыжую прядку и сжав онемевшими от напряжения пальцами поводья с серебряной вышивкой, она осторожно ударила тупыми каблуками по бокам коня, заставив того с тихим стуком копыт немного пройти вперёд, давая лицезреть самого Безымянного короля в настолько белых одеждах, что невольно слезились глаза. Над ним же возвышалось по истине громадное существо, которое и конём то сложно было назвать: шестилапый, с покрытой кожей полупрозрачной чешуёй и головой, смахивающей на гибрид крокодила с лошадью. Из-под верхней губы создания выглядывали загнутые вниз клыки, а из четырёх чёрных ноздрей в небо взвивался белый жгучий пар, пропитанный гарью.

Король что-то говорил и, заставив себя перевести взгляд с твари на него, Мария вслушалась в его приятный, но до дрожи пугающий голос, пропитанный таким металлом и холодом, от которого даже душа сжималась, прячась по потаённым уголкам тела.

— …сегодня на рассвете сбежал один из пленников моей узницы, — расхаживая перед своим зверем, голосом, не терпящим возражения, произнёс король, нахмурив серые брови и испепеляя камень под ногами льдинками глаз. — Ваша задача отыскать его и живым привести сюда, что бы я лично отрубил его гнилую башку… Ямант уже напал на след. Кто отстанет или упустит из виду пленника — казню на месте.

Его взгляд прошёлся по безликим, заставив каждого из них выпрямиться и вдарить со всей силы шпорами по бокам взъевшихся лошадей, оставив глубокий бордовый след на коже. Мария даже и опомниться не успела, когда над головой скользнула решётка с заострёнными пиками, на которых всё так же висели продырявленные старые черепа, обтянутые сухой серой кожей, а по сторонам заскользил серый клубящийся туман, в который то и дело, что с тихим треском соскальзывали камни.

Поплотнее закрыв лицо тканью, девушка пригнулась к жёсткой гриве коня, жмуря глаза до тех пор, пока тот осторожно не ступил на выжженную землю с возвышающимися по бокам серыми стрелками травы, пронзающими чистое лазурное небо.

— Куда? — послышалось его тихое ржание и неторопливый стук копыт, вгрызающихся в чёрствую землю и ломающих сухие ветки.

Осторожно вынув из кармана часы и с тихим стуком раскрыв серебряную крышку, Мария взглянула на знакомую чёрную стрелку, кренившуюся в правую сторону, и вновь на белую точку удаляющегося существа, за которым длинной чёрной вереницей тянулись безликие всадники.

— Вправо, — натянув поводья негромко ответила та, спрятав часы и вновь пригнувшись к гриве коня, чувствуя под ногами мощные, перекатывающиеся под блестящей чёрной шкурой, мускулы, и слыша этот стук копыт, ломающий ветви и с шорохом вонзающийся в листву.

Прохладный ветер трепал слишком высокую траву, так и норовясь сорвать с неё капюшон и морозя кончики пальцев, сжимающих из последних сил поводья. Одно лёгкое движение, и конь тут же сворачивал в нужную сторону, выпуская из чёрных дыр носа клубящийся белый пар, проносясь над возрастающими из травы валунами поваленными вихрем деревьями, что с тихим треском ломались под его мощными копытами. Никогда ещё Мария не чувствовала себя так легко, то и дело, что подгоняя коня лёгкими ударами каблуков и восхищённо посматривая на проносящуюся по сторонам уже тёмно-зелёную траву. А когда над головой и вовсе выросли старинные бордово-каштановые сосны, чьи ветви закрывали целый небосклон, свистящий в ушах ветер всё же сорвал с неё плотный капюшон, выбив пару рыжих прядей, что огнём засверкали в лучах пробивающихся солнц.

Заслышав позади неясный шорох и мимолётом обернувшись, девушка тут же нахмурилась, заметив чёрную спину догоняющего коня с безликим всадником, в чьей руке уже сверкал сталью длинный меч, со свистом срезающий длинные заострённые пики трав.

— Нагоняют, — почти что прошептала она, скривив губы и коснувшись кармана, где покоился ножичек, и вновь переведя взгляд на стрелку часов, что резко накренилась в сторону. Дёрнув за поводья и заставив коня с тихим недовольным ржанием заскользить по земле, девушка успела заметить впереди что-то белое и небольшое, буквально на миг заставившее сердце как-то испуганно сжаться. — Туда!

Согласно качнув головой и выпустив из носа белый клубящийся пар, конь ринулся вперёд, с хрустом проломив разросшиеся кусты терновника, чьи ветви со всей силы ударили по рукам и лицу, всё же выбив из седла. Упав на чёрствую землю прямо на мелкие камешки, врезавшиеся в плечо, Мария еле выдохнула застрявший в груди воздух, осторожно повернувшись на живот и выплюнув попавшие в рот рыжие волоски.

— Твою мать… — яростно прошипела девушка, еле поднявшись на шатающиеся ноги и схватившись за голову. — А поаккуратней нельзя было?! я что, так сильно на мешок с дровами смахиваю?!

Выпутав из волос застрявшую ветку и устремив взгляд на неуверенно застывшего рядом коня, виновато опустившего голову, Мария еле перевела дыхание, зачесав выбившиеся из косы волосы и стряхнув с щеки грязь. Пнув подвернувшийся под ноги камень и подойдя к коню, она уже вставила ногу в стремя, как поблизости раздался странный шипящий вскрик, заставивший удивлённо вскинуть голову и поджать губы. Невольно отступив назад и взяв коня за уздцы, девушка осторожно повела его вперёд, раздвигая траву и перешагивая через поваленные деревья, с хрустом отзывающиеся под копытами животного.

Сильнее хмуря брови и вынимая из кармана перочинный ножичек, что опасно блеснул в проглядывающем через кроны деревьев свете, Мария предупреждающе взглянула на послушно замершего коня, и только после осторожно раздвинула высокую траву, ступив на выгоревшую чёрную землю с пепельным ручейком, в который то и дело, что капля за каплей спадала бордовая кровь. Воздух тут пропитался металлическим привкусом, что оседал на языке, заставляя сердце биться чуть ли не в ушах, а мысли бешенной вереницей проноситься перед глазами, что не мигая смотрели на человека перед грязным ручьём. Его по истине бледную, покрытую старыми шрамами кожу оплетала чёрная полоска ткани с редкими подпалинами, когда белые, со светло-пепельным отливом, волосы спутанными прядями спускались на спину с выглядывающим хребтом, скрывая лицо и покрывая шею. То и дело, что зачерпывая длинными тонкими пальцами грязную воду, он смывал ещё свежую кровь с плеча, где виднелся неровный порез, даже не обращая внимания на посторонние звуки.

Но вот под ногой вздрогнувшей Марии противно хрустнула ветка, и бывший пленник, вкинув голову, даже слишком резво для своего состояния обернулся, схватив с земли меч одного из безликих. Два золотых огня, полных ненависти и гнева, пронзили незнакомку, лишь сильнее сжавшую в руке свой перочинный ножичек.

— Ты и есть Виктор? — наконец глухо произнесла она, внимательно изучая его маску лица, замечая, как изодранные в кровь костяшки пальцев сильнее сжимают ледяную рукоять меча. — Я Мария…

— Я помню, — сухим голосом негромко прервал её пленник, заставив уже не так уверенно сжать ножичек в руке, и всё же опустил свой меч, так и не сводя золото глаз с неё. — Ты идиотка, раз совершила это…

— Так, знаешь что?! — не выдержав, вдруг вспыхнула девушка, изогнув губы в нахальной усмешке. — Я шкурой своей рисковала, что бы вызволить тебя из этой чёртовой тюрьмы, чуть не лишилась своего лица, и спёрла из конюшни коня самого Безымянного! И где моя благодарность?! Конечно, дурой то назвать легче, чем поблагодарить! Особенно такому недоразвитому выродку, который умудрился попасть в темницу и лишиться лица!..

С треском воткнув лезвие в чёрствую землю, парень резко шагнул к ней, одним мощным движением схватив за ворот и оторвав от земли, заставив Марию даже сжать его ледяное запястье, с ужасом и гневом вглядываясь в это бесчувственное лицо с золотыми глазами.

— Я бы посмотрел, как ты бы оттуда выбралась, — стиснув пальцы на жёстком меховом вороте чуть ли не прошипел он.

— Представь себе, выбралась, — испепеляя его взглядом гневно ответила девушка, — и уже жалею, что освободила такого отброса… как ты.

На миг его лицо исказилось, заставив ту невольно напрячься, стискивая ещё сильнее онемевшими пальцами рукоять ножичка, как невдалеке раздался какой-то свист, и между глазами мелькнула стрела, вонзившись в толстую ветку растущего рядом куста. Отпрянув от неожиданности в разные стороны, они замерли, прежде чем расслышать невдалеке новый странный рёв, видимо, принадлежавший тому белому зверю, а вместе с ним и лихорадочный треск веток.

Резко обернувшись и за уздцы выведя то и дело, что встревоженно оглядывающегося по сторонам коня, Мария с первой же попытки запрыгнула в седло, накинув на голову капюшон и смерив пленника недовольным взглядом.

— Выбирай, либо тебе сносит голову этот безумный король, либо у тебя ещё остаётся надежда сохранить её в ближайшем будущем, — протянув руку в его сторону и не отводя взгляд от бледного лица негромко, но решительно произнесла она, уже слыша позади себя ржание чужих коней. — Ну же!

Выхватив из земли меч и вскочив на коня позади Марии, он выдернул из её рук поводья, вдарив со всей силы по бокам даже вставшего на дыбы от неожиданности животного, издавшего испуганное ржание, прежде чем ринуться вперёд, грудью прорывая плотный забор из жёсткой травы. Сзади же, свистя и пролетая над головами, их догоняли многочисленные стрелы с чёрными сверкающими наконечниками, да негромкий стук многочисленных копыт.

— Да кто тебя ездить учил?! — в очередной раз уклонившись от пролетевшей над головой стрелы взвизгнула девушка.

— Как будто ты с лошадью лучше управляешься, — грозно прошипел тот, оглянувшись и налету схватив стрелу, что тут же сломал в пальцах. — Заткнись и думай, как нам от них оторваться!

Еле сдержавшись от колкого ответа, она осторожно достала трясущиеся в руках часы, всмотревшись в ровное стекло и попытавшись сосредоточиться на бешено вращающейся в разные стороны стрелке, полушёпотом извергая проклятия и отплёвываясь от залезающих в рот надоедливых волос. Мимолётом оглянувшись и заметив, что преследователи и не собираются отставать, а лишь сокращают дистанцию, она испуганно прижала к себе часы-компасы, пытаясь разобраться в бешено проносящихся в голове мыслях, что как пчёлы роились и не давали спокойно всё обдумать.

— Давай туда! — указав влево прокричала Мария, заставив коня слишком резко повернуть в сторону, выпустив изо рта негромкое ржание и с новой силой помчавшись вперёд, да так, что перед глазами только смазанные листья и мелькали.

— Ты что творишь?! — донёсся до неё крайне недовольный голос Виктора, что ещё пытался повернуть лошадь в другую сторону. — Чёрт, ты хоть знаешь, куда ведёт этот путь?! Там же…

Его голос потонул в просвистевшей над головой стреле, когда кусты, затрещав, вдруг раздвинулись в разные стороны, являя чёрную, словно обугленную скалу, ведущую в клубящийся сизый туман внизу с еле доносящимся шумом реки. Подавив удивлённый возглас, девушка со всей силы потянула врезавшиеся в ладони поводья на себя, заставив коня запоздало затормозить, вгрызаясь копытами в землю и оставляя там глубокие следы.

— Вот чёрт… — обернувшись и заметив, как из высокой травы являются безликие с уже заготовленными стрелами, Виктор резко дал коню по бокам. — Гони, гони, гони! Живо!

— Ты сбрендил?! — повернувшись к нему отчаянно воскликнула та, тут же замолкнув, когда обрыв мелькнул под животом коня, а тот, словно сам на пару долгих секунд обретя невидимые крылья, воспарил над клубящимся внизу туманом. Сердце испуганно подпрыгнуло к самому горлу, а пальцы нащупали какую-то невидимую преграду на часах, бездумно нажав на неё и заставив весь мир одновременно пройтись белоснежной волной холода, прежде чем замереть.

Испуганно вскрикнув и тут же зажав ладонями рот, Мария изумлённо оглянулась, смотря на спущенные с чёрных изогнутых луков и арбалетов опасно блестящие наконечником стрелы, что так и застыли в воздухе, не смея дотянуться до них. Даже ветер, что застрял в волосах и некогда трепещущих кустах замер, а туман внизу обратился лишь в серое полотно, скрывающее внизу речку.

Метнув взгляд влево, девушка тут же заметила возвышающийся невдалеке чернильный замок, чьи пики пронзали бескрайне голубое небо с зарождающимися тучами на горизонте, что уже скрыли одно из солнц. И там, на отвесной стене, куда взбирался сизый туман, она увидела фигуру во всём белом. Она смотрела прямо на них, пронзая льдом глаз, прежде чем отвернуться и скрыться в одной из высоких башен. Безымянный король. Он не застыл, и явно догадался, что его провели вокруг пальца. А месть короля всегда одинакова — вечная ледяная камера и лишение лица…

Одна из стрелок с золотым наконечником, что описала целый круг, вновь замерла на шестидесяти, и именно в этот миг белая волна вдруг вернулась, тут же заключившись в часах и с тихим стуком закрыв крышку. Ветер врезался в уши, а над головами меланхолично просвистели стрелы, прежде чем конь пропал в белой мгле тумана, а всё вокруг не ушло под ледяную воду, сковавшую все движения…