Петербургские истории

17. Обживаемся

Ритуал помог: все снова забыли о новой комнате. Аннушка еще походила до обеда, но потом получила люлей от мужа и занялась прямыми обязанностями жены. Странно, неужели у нашей соседки все-таки есть способности?.. Хотела посоветоваться об этом с бабушкой, но отвлеклась и забыла.

Неделя прошла спокойно. Я училась, бабушка работала.

В пятницу мы снова собрались на дачу.

— А куда это вы, на ночь глядя? — Варфоломеевна выкатилась из комнаты внезапно, словно сидела в засаде.

— Мы тебе что, отчитываться должны? — я поправила на плечах рюкзак.

— Не твое дело, — отрезала бабушка одновременно со мной.

Уже, усевшись в метро на свободные места, задумчиво спросила у бабули:

— Ба, а не знаешь, нет ли каких способностей у Варфоломеевны? Ведь не зря же она коридор осматривала, когда Данилины чары спадать начали, да и за нами она уж слишком настырно шпионит. Было бы это простой блажью — после первого же втыка бы успокоилась. А ей до сих пор как медом намазано.

Бабушка посмотрела в потолок вагона, покосилась на соседку, читающую цветастый журнал. Подумала.

— Все может быть, Криста. Хотя… Нет, не знаю. Я про нее, конечно, в нашем кругу не слышала, но ведь и специально же не интересовалась.

— А нет ли способа узнать?

Ба пожала плечами:

— Не помню. У меня такой проблемы никогда не возникало. Надо почитать дневники предков. Чтобы понимать и практиковать стрегерию, надо иметь учителя и кровную связь с богами. Какая тебе разница, имеет дар Варфоломеевна, или нет?

— Назови это интуицией, — я пожала плечами, — понятное дело, что от нас она ничего не получит. Но ведь, помнишь же, как сказано? Кто ищет — тот всегда найдет. Вот Анька найдет на свою голову, а нас мимоходом задеть может.

— Будем решать проблемы по мере их появления.

На этот раз одновременно с нами в Мартышкино вышел пожилой мужчина с большущей сумкой и рюкзаком. На пустой платформе это сразу было видно. Он осмотрелся, улыбнулся и прямиком к нам направился:

— Добрый вечер! Прекрасная нынче погода, не правда ли? Просто летняя, даже и не скажешь, что сентябрь.

— Доброго вечера, — бабушка выпрямилась, степенно кивнула, — да, с погодой нынче всем повезло.

— А вы откуда будете? Что-то я вас раньше не видел.

— Мы тут новенькие. Вот только недавно дачу купили, — бабушка двинулась к выходу с платформы.

— Ой, как здорово!.. — с этими словами он направился вслед за нами, — а где именно? Вдруг мы с вами соседи? Разрешите представиться, Ковалев Федор Никифорович, инженер-кораблестроитель в отставке.

— Стригова Юдифь Георгиевна, профессор филологии Петербургского университета. Моя внучка, Кристина.

— Очень приятно. А я тут в город, к детям в гости, ездил, заодно в магазинах закупился. С магазинами в нашем поселке плохо. Только один, но там мало что есть, и все дорого. А так, я в основном здесь живу, мне на природе лучше дышится. Мой домик на Лесной улице, 11.

— О, а мы в тринадцатом теперь обитаем.

— Ах, вот оно как? Соседи, значит. А что же, Абраша?..

— Вы о предыдущем владельце, Аврааме Абрамовиче?

— Ну, да. Отличный человек, душевный, всегда партию в шашки готов сыграть.

— Они в Израиль уехали, имущество распродавали. А мы с внучкой маленькое наследство получили и искали, куда бы его выгодно вложить. Вот нам и посоветовали вложиться в недвижимость, а риелтор предложила этот участок. Кристина у меня, хоть на повара и учится, но всегда мечтала быть поближе к природе.

Я слушала, кивала и улыбалась: и в самом деле, садоводство мне с недавних пор очень нравится!

— О, так вы, Кристина, — будущий шеф-повар?

— Да, надеюсь.

— И где же вы учитесь?

— В кулинарном техникуме. Точнее, он теперь колледжем называется, но мне привычнее так. Учусь на четвертом курсе.

— Великолепно! А мои сыновья пошли по инженерной части, тоже в кораблестроении, на верфях, работают. Даст бог, и внуки так же сделают, целая династия получится.

Наш новый знакомый болтал, не переставая. Делился планами на осень, сетовал на высокие цены, на больное колено, на то, что кроты изрыли половину огорода. Это позволило нам сохранить большую часть сведений о себе в секрете. Нет, мы не собирались специально ничего утаивать, но, просто лучше не раскрывать душу первому встречному, меньше проблем будет.

— У вас там отличные яблони, — под конец сообщил сосед, — Абраша специально за ними в Тимирязевку ездил.

— Мы еще почти ничего не видели, — сообщила ба, — только-только осваиваться начали. А что яблони сортовые — это просто замечательно.

— Да, Перцы никогда садоводством не увлекались, яблони купили просто для галочки, раз дача. Но сразу захотели, чтобы было лучшее.

Я вспомнила фамилию бывшего владельца — Пэрец, и внутренне посмеялась ее забавному искажению. Похоже, у нашего соседа отличное чувство юмора. Это хорошо.

— Благодарю за компанию, — ба кивнула соседу и достала ключи.

Мы попрощались и зашли на свой участок. Домик встретил нас сонными тенями и недовольно возящимся за диваном Пушей.

— Кушать хочешь? — бабушка полезла в холодильник за молоком, — сейчас, сейчас, потерпи немного!

Я занялась привезенными вещами, а она быстренько налила в блюдце молока и выставила возле дивана. Пуша тут же вылез и принялся жадно лакать.

— Ба, — я убрала на полку шкафа постельное белье и полотенца, — а как же он раньше без молока был? Вряд ли прежние владельцы его кормили, да и дом сколько времени стоял пустым.

— Для домовых молоко — это, скорее, лакомство, чем еда, — бабушка убрала бутылку в холодильник, — так-то они питаются разлитой в пространстве магией. А еще молоко помогает домовому сродниться с нашей семейной энергией.

— Понятно. Пойду, за водой схожу, — взяла ведро и вышла.

На этот раз, на заговор из колодца вылез колодезный водяной — созданный из воды мужичок размером с кошку. С бородой и усами, в старинной одежде, но босой.

— Никак, новые хозяева пожаловали? — ворчливо пробулькал он, — то-то, когда в прошлый раз заговор прочитали, я аж ушам не поверил. Прежние-то вежеством не заморачивались.

— Новые, — я кивнула, — а как тебя звать, батюшка-колодезный?

— Бульк я, — он перекинул вторую ногу наружу сруба и уселся поудобнее, — а вы кто будете?

— Мы стреги, ведающие, — сообщила, — теперь тут жить и хозяйствовать будем.

— Хозяйствовать? Это хорошо. Прежние только отдыхали, — дух скривился, — пили, гуляли, развлекались.

— Мы хотим огород и сад сделать, домик подремонтировать. А вообще, все это не просто так.

— Знаю, знаю, дворовые и земные духи сказывали, клад вы ищете.

— А, ну да. Нашли уже, бабушка его чует. Его нам как откуп назначили. Впрочем, добираться до него пока не будем, пусть полежит.

— Полежит, — дух степенно огладил бороду, — никуда не денется. Раз по всем законам ваш, клад теперь сам себя от чужих глаз прятать будет. Так что тут делать решили?

— Огород с садом. Грядки я уже делать начала. Сейчас книжек по этому делу накуплю, весной семян и саженцев достанем. Так и начнем. Стрегам сама Флора велела на земле работать.

— Это да, это хорошо, — он кивнул, — ну, благодарствую за беседу, хозяюшка, еще увидимся.

И тихонько скользнул вниз. Я набрала воды, вернулась в дом.

— Ты где столько гуляла? — бабушка немного сердилась, — я уже думала идти выручать.

— Я с колодезным духом общалась, — поставила полное ведро на скамеечку, вытерла тряпкой руки, — в прошлый раз не показывался, а на этот — вылез. Бульком его зовут.

И пересказала беседу. Бабушка успокоилась, подобрела. Пока рассказывала, успела поставить чайник и сковородку под ужин.

— Значит, клад нас признал? — ба сумела вычленить из рассказа важное, — это хорошо. Я думаю, сегодня после ужина можно будет попробовать аккуратно разведать в подвале, что и как. Я специально дома посмотрела способы открытия кладов без порчи стенки, иначе нам с тобой не справиться: обычным инструментом и подвал разрушим, и домик повредим. А обратно замаскировать у нас с тобой ни сил, ни умений не хватит. Так что, попробуем одну ухватку… ее твой троюродный прадед Антонио Джордано использовал, когда в лихие годы в чужих краях клады искал.

— Это какой еще прадедушка? Ты раньше не рассказывала, и в дневниках он не упоминался.

— Он — бастард твоего пра-пра-пра-пра-прадеда, Ипполито, — бабушка загибала пальцы на каждом «пра», чтобы не запутаться, — от одной маркитантки, из цыган. Сына он признал, выделил в младшую ветвь, поэтому считается троюродным. Фамилию дал другую, чтобы люди зря не спрашивали. Дар, правда, толи из-за внебрачной связи, толи из-за цыганской крови матери, преобразовался у парня в нечто, совершенно отличное от нашего. Тони пошел в моряки, но больше не по морям плавал, а всякие редкости и сокровища искал. Правда, все к нам, в род привозил, особенно, если находки к магии относились. Ну, и коммерческая жилка у него была — дай бог иным евреям. Чтобы дар на сторону не ушел, Ипполито его на одной из младших племянниц женил, родство это дозволяло. Когда Антонио вышел в отставку, все свои карты и руттеры[61], все бортовые журналы и дневники домой привез. Ты до них не добралась, потому что и остального тебе читать лет на десять лежит. Да и я сама их в юности только наискось проглядывала, все руки не доходили. Только вот сейчас вспомнила, что прадедушка Ипполито об этом упоминал, и разыскала.

— Это да, — я вздохнула, — очень уж много всего читать, да и, ведь не просто надо читать, надо разобраться, что к чему. А это вдвое больше времени занимает.

— В каждом роду свои архивы волей-неволей собираются, — бабушка помогла мне приготовить ужин, — ничего не поделаешь. Салат будем маслом заправлять?

— Да, конечно. Сметаны немного, только на борщ.

— Она уже какая-то, на грани, — бабушка заглянула в баночку.

— Пока нормальная, я проверила. Если испортится, оладушков напеку. Муку, соду и яйца мы привезли.

— Хорошо.

Мы поужинали. Бабушка молча ела, о чем-то размышляя. Я решила не мешать. Потом отправилась мыть посуду к колодцу, используя остаток солнечного света и кипятка из чайника. Стоило мне приступить к делу, из колодца вылез Бульк.

— По здорову, хозяюшка, — он уселся, свесив ноги наружу.

— Здравствуй, Бульк.

— Что-то быстро вы сегодня повечерили.

— Бабушка решила сегодня после ужина один ритуал провести, вот я и тороплюсь. Неохота по темноте и с усталости потом возиться.

— Понимаю, — колодезный покивал, — это дело такое.

— Бульк, — тут мне в голову пришла одна свежая и здравая мысль, — а вы с Пушей тут одни обитаете?

— С чего бы это?.. Нет, конечно.

— А кто еще тут живет?

— Овинный, Сенка, в сарае обитает, — Бульк пожал плечами, — ума не приложу, чего не показался, когда ты там хозяйничала. Дрыхнет, наверно, лежебока. Дворовой есть еще. Он у нас на диво тихий, издалека только смотрит. Есть дикие земляные, да древесные. Тут неподалеку ручеек течет, за забором, там русалки и водяные обитают. Вроде не злые, но озоровать могут от скуки. Пойдешь туда гулять — учти.

— Учту, — я кивнула, — благодарствую.

— Ах, да! Тут еще кое-какая нечисть обитает, но не на вашей земле, а неподалеку. Земляные рассказывали.

— Что за нечисть?

— Они людьми выглядят, но не люди. Кто точно — не знаю, не скажу. Мы, духи, просто суть чуем. Живут дальше по улице, почти в конце. Ведут себя тихо, видать, понимают, что возле дома не мусорят.

— Вот как?.. — я подумала, — ладно, бабушке скажу, она разберется, кто такие. А что тут не хулиганят — так это хорошо.

Вернулась с чистой посудой. Бабушка разбирала привезенные ритуальные предметы, откладывая те, что сейчас понадобятся: большую серебряную лупу, покрытую странными символами и рунами, толстые свечи из чистого пчелиного воска, бутылочку заговоренной воды и маленькую статуэтку Портунуса[62] из настоящего каррарского мрамора. Ее, как я уже знала, привез из Италии первый из переселившихся в Россию предков.

— Ба, я сейчас разговаривала с Бульком, — и я пересказала ей все про местную нечисть.

— Значит, говоришь, похожи на людей, но не люди? — бабушка задумалась, — хорошо, будем начеку. Хотя, уж больно описание расплывчатое. Может оказаться кто угодно.

— А наша защита на участке выдержит?

— Да, должна. Пока сдержит атаку малого духа и низшего демона, но если мы будем регулярно проводить ритуалы, то со временем убережет даже от Дикой Охоты. Хорошо, что ворота не у самой дороги, нам сейчас лучшая защита — незаметность. Ну, что, пошли? Самое время для такой ворожбы. Пуша я предупредила, вмешиваться не будет.

— Да, бабуль, идем.

Мы прихватили подготовленный инвентарь и спустились в подвал.

— Смотри внимательно, — ба зажгла свечи, расставила их вдоль стен, побрызгала водой и пошла по часовой стрелке, негромко декламируя, — nel nome del dio delle chiavi Portunus, per il potere della famiglia, per il diritto di ereditЮ, mostrati nascosto, appari, nascosto![63]

В руках она держала статуэтку и лупу. Я сидела на верхних ступеньках и внимательно смотрела. Ба прошла стену возле самой лестницы, вбок и вот, напротив, лупа слабо засветилась!

— L'ereditЮ degli antenati, Х tempo che torni nelle mie mani![64]

От линзы прибора поднялся конус слабого света и уперся в стену. В этом месте кирпичи подернулись туманом и стали прозрачными. Я ахнула и зажала себе рот. И потом только наблюдала, как бабушка водит туда-сюда лупой, стараясь как можно лучше рассмотреть, что там. Ну что ж, Зимина не солгала: помещение за глухой стеной было заполнено ящиками и сундуками. Много, много всего!..

Тщательно все рассмотрев, ба плавно отступила назад:

— In nome degli dei, del potere della famiglia, mi nascondo agli occhi e ai pensieri degli altri! Possa essere cosЛ![65]

Лупа и свечи погасли, ритуал закончился. Я сидела на ступеньках лестницы, переводя дух и собирая мысли в кучку. Наконец, успокоилась и выдала дельную мысль:

— Ба, это сколько же лет нам все это реализовывать придется?!.. Десять, не меньше!

— Нет, пожалуй, поменьше, — бабушка тоже перевела дух и расслабилась, — Думаю, пару-тройку лет, если правильно взяться. Вот только, а надо ли это делать?

— В смысле? — я собрала предметы и начала подниматься наверх.

— На нынешние цены — деньги колоссальные. Куда они тебе? Что ты с ними будешь делать?

— Э-э… — я задумалась. А, правда, что?..

— Это не говоря еще о том, что нахождение клада — всегда сенсация. А что такое сенсация?

— Слава, популярность, — не задумываясь, ответила.

— А еще — огласка, куча примазывающихся по случаю и просто так, внимание властей, налоговой и криминала.

— А как же Димон?

— А что Димон?.. Он нам не родня. Да, мы его спасли, да и дед его покойный был моим знакомцем. Ну и что?.. Даже если сам не заинтересуется, от коллег, — бабушка изобразила пальцами кавычки, — может и не спасти.

— Но, как же автошкола и наши планы?

— За зиму осилим. Можно будет на это ритуал сделать, отдельно. А там посмотрим уже. Машинку совсем старенькую и дешевую взять, магией подновить и ездить спокойно. Домика нам пока и этого хватит. Разве что осмотреть, чтобы не гнило, крышу подновить, проводку проверить. Возможно, утеплим стены, чтобы дольше ездить можно было. Печку я тоже бы поставила. Скромность, Криста, это не только добродетель, но и отличная защита. Наши с тобой предки, при желании, и с императорами могли породниться. Но зачем?.. Они даже в дворянское достоинство, по здравому размышлению, лезть не стали. Скромное сословие, скромные, но достаточные капиталы. И при этом — неинтересность для властьимущих и полная свобода действия. Подумаешь, какие-то разночинцы!..

— Хорошо, ба, — я обдумала эти слова и серьезно кивнула, — ну, а что делать-то сейчас будем? Конкретно?

— Сейчас мы будем спать. А утром, со свежими силами, я накину на клад свой морок и оберег. Это для сохранности и нашего спокойствия. Ну, а на неделе еще почитаем записи Антонио на предмет доступа к кладу. Что-то такое у него там должно быть. У Ипполито была запись, что Антонио один клад по частям вывозил. Что-то политическое, что за один раз везти опасно. Так что, почитаем, подумаем, время терпит. Мало ли, деньги большие понадобятся — тогда и воспользуемся. А так — пусть лежит. Такие вещи никогда из цены не выйдут. Считай, наш пенсионный фонд будет.

— А строители?

— Морок их тоже окрутит, ненужные мысли уберет и удивление снимет. А там посмотрим.

— Хорошо. Тогда ложимся? Посуду я вымыла, все прибрала.

— Да, Криста, пора отдыхать. Уже действительно поздно.

В комнате ба рассеяно погладила ластящегося Пушу и начала готовиться ко сну.

Утром проснулась поздно. Бабушка еще спала. На этот раз домовой предпочел спать в ее ногах — характерная вмятина сообщила об этом недвусмысленно. Ну и хорошо.

Встала, умылась. Пожарила себе яишенку. Попила кофе с бутербродом.

Сегодня было пасмурно. С наслаждением потянулась и направилась в сторону заросшего сада. Раз сосед сказал, что яблони сортовые — надо их осмотреть. Заодно попробую наладить контакт с местными духами: пока я ничего в садоводстве не понимаю, так, может, они подскажут, как лучше делать.

Открыла сарай. Бабушка ничего про овинных не рассказывала, значит, будем действовать наудачу.

— Сеня, эй! Просыпайся! Семен? Ты тут? Покажись!

В углу зашуршало, и на свет вылез крохотный мужичок в старинной одежде и лаптях. В бороде и волосах застряла солома и опилки, вид крайне заспанный.

— Чего надо? — ворчливо отозвался.

— Это ты тут овинный будешь?

Он помялся, но ответил:

— Ну, я. А что?

— А чего в первый раз не показывался?

— А зачем? Ты и без меня разобралась.

— Ну, из вежливости, хотя бы. Бульк и Пуша поздороваться не поленились.

— А мне что до них? Мое дело — хозяйские постройки хранить. А общаться мне лениво.

— Ну-ну. Ладно, мне, в отличие от тебя, лениться некогда. Есть тут где-нибудь инструменты, чтобы за садовыми деревьями ухаживать?

— Было такое, — овинник почесал лохматую башку, подумал и полез на самую верхнюю полку, — сейчас.

Повозился там.

— Лови! — Мне в руки прилетел небольшой ножик странной формы, повернувшись ручкой, чтобы сподручнее схватить, и небольшая изогнутая ножовка.

— Ага, — я проверила находки, убедилась, что ржавчины нет, а лезвия острые, — благодарю.

— Ты насчет яблонь с дворовым поговори.

— Бульк рассказывал, — я кивнула, — а как его зовут?

— Сама нареки. Это меня прежние хозяева как-то случайно нарекли, а он так безымянным и остался.

— А Булька тоже прежние назвали?

— Не, у водяных свои законы. Они имена сами себе берут, им проще.

— Ясненько.

Я вышла на свежий воздух и потопала в сторону яблонь. Сад Пэрецы разбили хаотично, посадив яблони в художественном беспорядке по всему участку. Добраться до них оказалось сложновато — лопухи вымахали выше меня и сочились утренней росой. Пришлось взять палку и ей сбивать влагу издалека, стараясь не брызгаться.

Впрочем… можно делать проще.

— Батюшка-дворовой, покажись! — подпустила в голос Силы, как в разговоре с Семеном.

От повеления ближайшие заросли лопухов зашуршали, раздвинулись, и ко мне вышел еще один дух: небольшой дядька в зеленом кафтане. На макушке — шапка, в бороде — старая трава и палые листья. Степенно поклонился:

— По здорову, хозяюшка. Пошто звали?

— Поговорить, познакомиться. А что сразу не показывался?

— А мне что? Прежние хозяева вежества не понимали, все по чужому укладу хозяйствовали. А новые — темные лошадки, кто вас знает? На лбу-то не написано. Пока вы со старшей хозяюшкой положенных ритуалов творить не начали, мы думали, что навроде прежних будете. А раз вежество понимаете, да Силой наделены — теперь-то пошто не показаться?

— Понятненько. А звать как тебя?

Дворовой пожал плечами.

— Домового я назвала, а тебе попрошу бабушку имя придумать. Вот проснется, и попрошу. А пока надо яблони осмотреть. Старые хозяева вроде как ими совсем не занимались. Сосед рассказывал.

— Верно, прежние их для красоты покупали, зачастую, урожай так на земле и сгнивал. Разве что дети поедят в охотку, и то, больше баловались, чем ели.

— А откуда знаешь, что для красоты?

— Так на улице тоже разговаривали между собой, я и слышал.

— Ясно. Ладно, приступаем, что ли?

— Погоди-ка, хозяюшка, — дворовой по-особому присмотрелся, присвистнул и топнул ногой. Окружающие лопухи сами собой затряслись, а потом сложили листья, став травяными копиями кипарисов.

— Ух, ты!..

— Чтобы не замокнуть, пока ходить будем.

— Благодарствую. Ну что, идем?

Мы начали обход. В каждой яблоне жила дриада, с которой я знакомилась, расспрашивала о состоянии дерева, что-то исправляла. Кстати, одно дерево оказалось не просто яблоней, а Антоновкой. И нам с бабушкой досталась большая куча настоящих антоновских яблок! Кое-где подгнивших или побитых, но вполне съедобных! По моей просьбе дворовой слетал до сарая и попросил Семена принести нам какую-нибудь тару.

— А чего сразу не сказали? — овинник ворчал, таща две огромных корзины.

— Кто знал, что эти яблоки не пропадут?

— Там еще есть, — вдруг поведал дворовой, — но они немного другие, мельче, и красненькие с полосками.

— Все возьмем и все переработаем! — я потерла ладошки, — например, варенья наварим. Не видел, там, в сарае, случайно, медного таза не завалялось?

— Не видал, — Семен пожал плечами, — но прежняя хозяйка как-то варила варенье, было дело. Может, в доме лежит? Пушу спроси, он знает.

— Может быть, может быть. Непременно спрошу.

Когда бабушка изволила проснуться, на крыльце стояли две полные корзины и коробка яблок двух сортов. Остальные яблони, хоть и родили урожай, но нас, увы, не дождались. Паданцы и все гнилье мы с дворовым сгребли в кучи на месте будущих грядок и прикрыли выдранными лопухами.

— Доброе утро, ба! — я отставила вилы, которыми укладывала ботву, к стенке, — как спалось?

— Доброе, Криста! Спала замечательно. А ты снова рано встала?

— Не слишком, но много успела сделать. Точнее, мы с духами, овинником и дворовым. Ба, дворового назвать надо, твоя очередь!

Ба кивнула:

— Подумаю. Ты завтракала?

— Конечно. Съела яичницу и кофе с бутером.

— Хорошо, значит, просто чаю попьешь.

— Да, пора бы.

Я кивнула дворовому и поднялась в дом. Пока снова накрывала на стол — жарила бабушке омлет и готовила кофе, рассказала о проделанной работе.

— И вот теперь надо что-то решать с сахаром! Мы привезли всего два килограмма, этого очень мало. Яблоки же надо переработать, верно?

— Купим и решим. Корзины крепкие, плоды чистые, полежат. А сейчас чаю попьем и ритуал проведем: заговорим подпол на свежесть и сохранность. В таких условиях яблоки и до весны продержаться могут, особенно антоновские. А вот красненькие как раз сварим, будет нам варенье. Пока — на сколько сахара хватит, а там посмотрим.

— А имя?..

Она усмехнулась:

— У нас на кафедре есть аспирант, из Сибири приехал на защиту. Зовут его Найсрун. По-бурятски — хранитель местности. Коротко — Найс.

— Подходит! И симпатичное, и по смыслу подходящее. Надеюсь, нашему дворовому понравится.

— Сейчас поедим и спросим.

Дворовой имя одобрил:

— Хоть и не местное, но зато будет порука, что с гостем каким-нибудь не спутаете, хозяюшки. Мне нравится!

Подумал, и продолжил:

— По хозяйству какие-нибудь приказания будут?

Ба кивнула:

— Надо будет все заросли, что из лопухов и кустиков, выдернуть, и где-нибудь сзади вдоль забора сложить. Чтобы только одна трава низкая оставалась. Справишься?

— Сделаю, — дух поклонился и исчез.

— Как раз к приезду строителей устроится. Криста, ты уже думала, что мы ему первое закажем?

Я пожала плечами:

— Думаю, сначала надо, просто чтобы дом осмотрел, в общих чертах. А там посмотрим. Но печка действительно нужна, в первую даже очередь. Уже скоро затянут дожди, и будет сыро и холодно. Да и весенние заморозки никто не отменял.

Ба серьезно кивнула и поднялась:

— Хорошо. Идем ритуал проводить?

И мы снова спустились в подвал.