Петербургские истории

27. На дно

Как мы и решили с бабушкой, первым и самым срочным пунктом стала покупка машины: инструктор всегда подчеркивал, что новичку после экзаменов следует как можно чаще практиковаться, чтобы наработать рефлексы и привычку, а также побороть фобии. Помочь нам вызвался дядя Борис: он дальнобойщик, а значит, о машинах знает все. Ну, конечно же, не сам вызвался — тетя Оля предложила бабушке такую помощь, а та не стала отказываться. Так и договорились.

Поездили мы знатно, пока в тихом пригороде не встретились с владельцем нашей новой мишени:

— Жигули, четверка, девяносто второго года, — крепкий дядька с мозолистыми руками ласково похлопал по капоту, — полностью на ходу. Немного ржавчины, но это не страшно.

— А чего продаешь? — дядя Боря цепко осмотрел перспективную покупку.

— Другую купил, — дядька показал на «УАЗ» неподалеку, — ездить на рыбалку. Эта хоть и не плоха, но все-таки не такая проходимая.

— Понимаю.

Они занялись тщательным осмотром машины: посмотрели порожки, полы, всякие важные тонкости… наконец, ударили по рукам.

Обратно мы ехали уже втроем на машине. Ближайшее ГИБДД любезно переоформило машину на меня. Документы получены, как и расписка о полной выплате денег. Все хорошо.

Зато в магическом сообществе все было совсем наоборот. Это я поняла, когда через несколько дней нас снова собрали в уже знакомом зале.

— Дамы и господа, — Юденич был серьезен, как никогда, — сегодня ночью я наконец-то получил последнее подтверждение собранной информации. Итак…

Мы слушали и тихо выпадали в осадок.

— Впервые Папа римский раскроет закрома и архивы, без исключений и оговорок. Все-все, даже самое ничтожное. Все денежные средства и все ценности, вывезенные из других стран. Все! Но за это прольется магическая кровь.

— А что в других странах?

— Я послал запросы, но пока ответов нет. Надо подождать.

— Держу пари, что там все примерно также. Иначе «поход на Россию» не имеет смысла.

— Логично.

— Ладно, — встал старейший из шептунов, — хрен с ними, с заграницей, а нам-то что делать?! Конкретно нам?

— Мы уходим в тень, — без тени сомнения отозвался Юденич. — Я прошу всех заняться сокрытием своего магического имущества. Помочь с этим нам любезно согласились адепты шакти. Боевая дружина поможет с созданием надежной легенды для тех, кому придется переехать, или свернуть бизнес. Документы, прикрытие, сопровождение, защита на новом месте. Забудьте про прибыль — деньги приходят и уходят, а мертвых не вернешь. Будем живы — новые заработаем. Сроку нам где-то месяц-полтора, не дольше. Рекомендую каждому иметь хотя бы одну автономную лакуну.

— А как же ваши мечты о монархии? — не сумел кто-то побороть ехидство. Кто — я не увидела.

— Господин Зенковский, — Юденич смерил насмешника взглядом, — не надо делать из меня идиота. Я, конечно, монархист, но это всего лишь политика. А сейчас у нас на повестке дня выживание социума. Тут не до романтики.

— Нумеролог, профессор математики в Фин-Эке, — на ухо пояснила мне бабуля.

— Понятно, — я благодарно пожала ей руку.

— Планы действий на местах и прочие организационные вопросы я оставляю для глав и старшин, — тем временем продолжал Юденич, — остальные проблемы будем решать по мере необходимости.

После он сухо попрощался и завершил собрание. Мы встали и смешались с толпой. Бабушка нашла главу шакти — Шаповалова, с которым на прошлом собрании договаривалась о создании лакуны.

— Да-да, Юдифь Георгиевна, — он кивнул, — я помню, вы у меня первые в списке. Как вы сказали, домик с участком? Я бы советовал сделать небольшую лакуну и в доме. Раз пошла такая история, то нельзя исключить возможность обыска по месту жительства. Небольшая скрытая кладовка — и ваши магические инструменты одновременно и под рукой, и в безопасности.

— О! — бабушка удивленно закивала, — об этом-то я и не подумала! Вы абсолютно правы, Михаил Тимофеевич. Значит, две лакуны. Когда ваш мастер сможет подъехать к нам на Петроградку?

— Пожалуй, — он качнулся на носках, посмотрев в потолок, — послезавтра, где-нибудь часика в два. Устроит?

— Вполне, — она чуть поклонилась, — благодарю.

Мы отправились домой.

— Завтра я подготовлю все для сокрытия, — бабушка была сосредоточена и сурова, — а послезавтра встречу мастера. Не беда, если придется отменить лекции. Сейчас Юрковскому позвоню, попрошу поменяться, может и не отменится.

— Значит, нужно открыть третью комнату, пока ритуалы на соседей действуют, и ее сдать. Будет денежка, не слишком большая, зато постоянная. Мало ли что? Лучше иметь такой приработок, пока нет возможности магичить. Да и на обустройство лакуны деньги понадобятся, а мы все заначки из-за дачи и машины выпотрошили.

— Вариант, — согласилась ба, — сегодня же пущу слух среди соседей, что на кафедре у нас зарплаты урезают. Будет хорошее объяснение, почему комнату сдадим.

— Договорились.

Так мы и сделали: бабушка на кухне с похоронным видом обмолвилась, что филологи нынче никому не нужны так, как торговцы и юристы, и посетовала, что, придется, видно, что-то выдумать.

— А что именно? — с плохо скрытым злорадством поинтересовалась Варфоломеевна. Видимо, то, что у нас с ба неприятности, порядком согрело ее черствую душу. И не важно, что совсем недавно она сама у нас просила совета и помощи.

— Да… придется, видать, Кристинино наследство использовать. Не хотелось под боком шум иметь, да, видно, время подошло.

— Какое именно?..

Остальные жильцы, хоть и не выказывали злобных чувств, но слушали внимательно.

— Комнатка маленькая, что рядом с нами. Она совсем маленькая, темная и неудобная. Но, надеюсь, какого-нибудь жильца соблазнит, совсем если непритязательного.

— Лишь бы не из этих, — тетя Оля покрутила рукой, — южных народов. Сто раз пожалеем.

— Это верно, — ба кивнула, — я думала студентку какую-нибудь пустить, кому в общаге несладко.

— Да откуда ж у них деньги на съем? — удивилась Аннушка, — у студентов-то?

— А не скажите, — вставил Дима, — в наше время обучение в ВУЗе дело дорогое, далеко не каждый его может себе позволить. Так что в столицы сейчас много едет учиться из отпрысков провинциальной элиты. Таких, кому на заграничное обучение денег недостает, а престижу хочется. Они как раз предпочтут именно снять отпрыску комнату или даже квартиру, чтобы кровиночка по общагам тараканов не ловил.

Все согласились. Я с трудом удержалась от победных реляций, и только в наших комнатах позволила себе похихикать, потирая руки.

— Вот и чудненько, — бабушка была почти невозмутима, — я завтра в университете объявление повешу.

Во вторник к нам приехал мастер шакти, делать в комнате лакуну. Выглядел он как обычный ремонтник: дядечка среднего возраста без особых примет, с новомодным инструментальным чемоданчиком. Бабушка встретила его, в коридоре громко толкуя о совсем покосившемся книжном шкафу и скрипучем диване. Тот кивал и вставлял умные фразы.

Само действо мне не показалось: ничего особого из спецэффектов. Наши ритуалы и то более зрелищны.

Мастер тщательно обмерил шкаф, велел убрать из него все магическое. Мы с ба в четыре руки выполнили это требование. Пока суетились, шакти достал из ящика какие-то колбочки и маятнички, набор мелков и свечи, нарисовал на мебели и окружающей стене какие-то знаки, потом…

Потом шкаф как будто дрогнул, словно я смотрела на него через перегретый поток воздуха. Маг кивнул, велел накапать нам с бабушкой крови на символ на ручке. Шкаф еще раз подернулся маревом.

— Смотрите, — он повернул ручки и потянул дверцы на себя, — сейчас шкаф в положении «внешнее». Видите, тут то, что вы оставили?

Мы кивнули. Он закрыл шкаф и показал на еле видный символ на резной завитушке:

— А теперь коснитесь этой детали.

Ба так и сделала. Шкаф снова «дрогнул», и я с удивлением уставилась на пустые полки. Мастер улыбнулся в ответ на мой удивленный возглас:

— А вот это — скрытая лакуна. Можете складывать то, что хотите спрятать.

— О! — я взяла себя в руки и шустро занялась переноской.

— А как вернуть обратно? — бабушка была более спокойной.

— Снова коснуться выступа. Привязка сделана на кровь, так что только кровные родственники могут сюда добраться. Остальные увидят только внешнее. Советую заполнить его так, чтобы образовавшиеся пустоты не бросались в глаза.

— Сделаем. Благодарю.

— Когда можно подъехать на участок?

— В субботу?

— С утра, — мастер кивнул и попрощался.

— Ба, а оплата? — я с трудом дождалась, пока бабушка проводит визитера и вернется.

— Юденич четко сказал: помощь, а не услуга. Значит, с главами все оговорено как безвозмездное действие.

— Но ты сама же говорила…

— В данной ситуации оплатой становится гарантия безопасности социума, происходящая из выполненных действий.

— Понятно, — я покивала, — а объявление ты повесила?

— Повесила, указала, чтоб на кафедру подходили. Но пока тихо. А сейчас нам надо открыть комнату и посмотреть, что и как. Возможно, придется хорошенько прибраться.

— Обязательно. Думаю, там пыли накопилось по колено, не меньше.

— Ну, по колено — не по колено, но с ладонь — точно, — бабушка достала ключ от комнаты, до этого лежавший в тайнике, указанном призраком покойного Данилы. Мы его забрали сразу, как вернулись из Михайловского, но пока не трогали.

Я приготовила швабру, тряпки и ведра, и мы пошли. Комнатка и в самом деле оказалась, скажем честно, убогой: стены, выкрашенные зеленой масляной краской, давно немытое окно, узкая скрипучая койка, узкий шкаф и тумба, заменяющая стол. Пара табуреток и стул. Все было покрыто толстым слоем пыли, но другого мусора я не заметила:

— Мдя…

— Сойдет. А там придумаем что-нибудь. Посмотри, что тут с вещами, Криста: совсем личное можно и выкинуть, а посуду и то, что можно использовать, оставим.

— Да какие личные вещи-то у заводских работяг? Фотографии тогда стоили дорого, письма, разве что, — говоря это, я аккуратно открыла тумбу.

— О, отлично! — ба осмотрела стопочку тарелок, пару кастрюль и сковородку, столовые приборы в пустой банке, кое-какие другие вещи, — начать есть с чего. Все старое, а значит — надежное.

— Ага, — я закрыла и перешла к шкафу.

Тут было поинтереснее. Мы обнаружили подушку, матрас и шерстяное одеяло. Старый костюм, видимо, выходной, как раз, подходивший молодому парню вроде покойного. Пару портянок, вышитое полотенце. Еще по мелочи.

— О! Костюм я продам Арсентьевне с «блошки», туда же можно сбыть остальное, что нам не надо. Какая-то копеечка, все хорошо. Да и связи упрочим, это полезно.

— Полотенце мы себе оставим, — бабушка улыбнулась, рассматривая вышивку, — уж больно красивое. Портянки пойдут на тряпки, убирать и мыть. Или еще на что хозяйственное. Смотри, полотно-то какое основательное! Умели же раньше делать!

Мы оставили выбранные вещи, и я занялась уборкой.

А в пятницу бабушка нашла потенциального жильца: невысокого паренька в очках с серьезным взглядом. Она показала комнату, обговорила условия. Ударили по рукам, и ба привела новенького на кухню, знакомить с соседями:

— Вот, наш новый сосед, прошу любить и жаловать!

Все обернулись.

— Хазаров Кирилл, — представился парень, — студент первого курса физико-математического факультета Санкт-Петербургского Университета.

— Очень приятно, — я вышла вперед, подавая всем пример, — Кристина Стригова.

Пока все знакомились, вернулась к плите: завтра утром поедем на машине, надо собраться и приготовиться. Суп, второе, некоторые вещи. Так как мы поедем на машине, проблем с тяжестью не будет. Еще, разумеется, с нами поедет самовар: он, конечно, замечательный, но уж больно много места занимает!

Стоило новенькому выйти, как Аннушка насела на меня:

— А кто он такой?!

— Студент, тебе же сказали, — тетя Оля аккуратно свернула последний голубец и уложила в латку, — приехал учиться.

— Как я его понимаю!.. — добавил Дима, — некоторые общаги хуже помойки бывают! Уж я насмотрелся, точно знаю. Да и делить комнату с несколькими чужими людьми всегда сложнее. Пока обвыкнутся и притрутся… нервов!! — он закатил глаза и выключил огонь под кастрюлей, — а готовить может и на моей плите, мне не жалко. Я и так в основном на работе, а ближайшую неделю, вообще, аврал будет.

— Мы договорились, что он будет использовать нашу, — я перемешала рагу, — что там студенту готовить? Разве что сосиски сварить, да яичницу пожарить. Холодильника в комнате нет, потом, может, подкопим и маленький купим. Посуды чуток имеется, жить можно.

— Лиха беда начало, — кивнули соседи.

На том и порешили.

А рано-рано утром в субботу мы вдвоем перетаскали в машину вещи и поехали на дачу. Город потихоньку просыпался: почти не было прохожих, машины только изредка проезжали по остывшему за ночь асфальту. Хорошенько прогретый двигатель машины бодро фырчал, пока мы пересекали Неву по мостам, неслись по проспектам и кружили по улицам. Я с непривычки осторожничала, сильно не торопилась, бабушка рядом с картой на коленях отслеживала маршрут и следила за тем, чтобы мы не заблудились.

— Надо дать машине имя, — вдруг решительно заявила ба, стоило нам повернуть на проспект Стачек.

— Имя? — я внимательно следила за неторопливым грузовиком впереди и не сразу поняла смысл.

— Ну да! Как говорится: дашь имя — дашь силу. Позже на участке нужные ритуалы проведем.

— Тогда… — я лихо обогнала доставший меня грузовик и прибавила газу, — мне нравится Манечка.

— Манечка?.. Почему именно так?

— Машина-Маша-Машенька-Манечка.

— Ну что ж… — бабушка с сомнением посмотрела на меня, но кивнула, — вполне логично. И очень… по-женски. Подойдет.

Машина, видимо, одобряя мой выбор, басисто зарокотала и начала лучше слушаться руля.

— Кажется, ей нравится.

Мы выехали на Комсомольскую площадь, обогнали поливальную машину и снова вырулили на Стачек. Дальше можно было чуток выдохнуть: сложный перекресток будет только с Маршала Жукова.

— Надо было, пожалуй, купить что-нибудь сладенькое, мастера угостить чаем.

— Можно будет остановиться у магазина. Смотри впереди, а я скорость сброшу.

Мы проехали еще пару кварталов, когда ба указала на небольшой магазин, из которого как раз вышла тетка:

— Вон, смотри! Открыто!

— Сейчас… — я сосредоточилась на процессе параллельной парковки.

Бабушка подхватила сумочку, я заперла машину. По раннему часу иных посетителей в магазине не было. Сонная продавщица баюкала в руках большую кружку с кофе: аромат стоял на все помещение.

— Здра-аах! — сте, — она подавила зевок, — чего желаете?..

— Здравствуйте. Что у вас есть сладенького, к чаю, свежего?

— Вот двадцать минут назад машина уехала, с хлебозавода, — она провела рукой в сторону хлебного отдела, — хлеб, батон, плюшки свежайшие, обсыпные рогалики. Бублики я сама беру, мои мелкие, аж дерутся.

— Нам, пожалуй, полбуханки ржаного, батон, вот эти рогалики и два бублика. Сушки есть?

— Найдутся, — продавщица поднесла к кассе продукты, — вам с маком или с солью?

— С маком.

Целый пакет бабушка понесла сама: бесплатную сумочку нам подарили, в честь большой покупки.

— Симпатичный пакетик, — я посмотрела на яркие-яркие разводы лилового и фиолетового, — и большой, пригодится в хозяйстве.

— Ну да.

Мы вырулили на проезжую часть и двинулись дальше. Разъехались на перекрестке с трамваем, бибикнули велосипедисту, дуриком рванувшему наперерез. Стачек сменилось Петергофским шоссе, и я прибавила газу: машин было совсем мало. Выехав на Морскую улицу в родимом Мартышкино, добрались до нужного поворота и попали на Лесную.

Было тихо и свежо, где-то каркала ворона, шумели деревья. Бабушка вышла первой и отомкнула ворота, я аккуратно въехала на участок и заглушила мотор.

— Отлично, — она заперла за нами и открыла заднюю дверцу, — сейчас возьму сумку и открою дом.

— Я тогда займусь тяжелым. Или лучше продуктами?

— Продуктами. Тяжелое потом перенесем, когда все будет открыто.

Сонный Пуша выбрался из-за дивана и устроился возле блюдца.

— Сейчас, сейчас, — бабушка налила ему молока, — покушай, и я всех духов соберу, которые пока не спят. Надо поговорить.

Домовой в рекордные сроки очистил посудинку и вопросительно подкатился к нам под ноги. Бабушка поманила его за собой, выходя на крыльцо. Встала и позвала всех:

— Беда случилась. Жрецы больших религий решили уничтожить всех ведающих, не взирая ни на окраску, ни на дела. С нами разделаются — за вас возьмутся.

— Как же это?!. — Брызг всплеснул руками, — земля же погибнет!..

— Это что же, всех, что ли?..

— Земляных, водяных, домовых, прочих, — бабушка кивнула, — полезных и вредных, всех без разбора. Сейчас мы с внучкой приехали, потому что вот-вот приедет мастер, будет делать скрытую от простых людей лакуну на нашем участке.

— А что это такое? — поинтересовался Найс.

— Представь себе мешок. Вокруг него — Ничто, а внутри — ну, скажем, такой же участок, как этот. Так же солнышко светит, ветер дует, дождик поливает. Но проникнуть туда может только хозяин, и если бомбы полетят — лакуна уцелеет. Я дам вам всем доступ туда, с наказом: хранить и беречь, заботиться и защищать. Если уж случится что-то совсем страшное, мы все сможем там укрыться. Для этого лакуна должна стать максимально приспособленной для долгого проживания.

— Да… — Семен пригорюнился, — только я порадовался, что жизнь наладилась!..

— Хозяюшки, — Найс, видимо, что-то надумал, — по уму, надо бы и диких предупредить! Раз пошли такие времена, их это тоже касается!

— Ну что ж, — бабушка подумала секунду и кивнула, — ты прав. Брызг, слетай до ручья, предупреди! И накажи, чтобы всем-всем-всем рассказали! Сейчас не до вражды, не до споров.

Колодезный кивнул и метнулся прочь.

— Найс, предупреди дриад, чтоб не паниковали, вообще, обойди участок, всех предупреди. Проверь, чтоб забор был целый, чтобы беды какой на участке не было.

Дворовой кивнул и испарился.

— Криста, займись перетаскиванием.

— Хорошо, — я взяла в карман ключи от машины и двинулась по тропинке.

Принесла вторую сумку, когда ба выглянула из кухни:

— Я не заметила дыма над домиками у соседей. Это хорошо: значит, Ковалев снова к детям в гости уехал и точно ничего не увидит лишнего.

— Я сейчас посмотрю поближе, — я поставила пакет на скамейку, — ба, самовар в сарай или сюда?

— Сюда. Поставь его, ну, хотя б на столик, чтоб не мешался, но был под рукой.

— Хорошо.

Я пробралась через заросли к забору со стороны соседа и посмотрела в щель: вроде никого. Дым и правда не идет из трубы, свет не горит. Наверно, и впрямь уехал. Ну, нам же и хорошо. Для очистки совести обошла весь забор и проверила остальных соседей. На лугу у ручья безлюдно, соседка справа тоже отсутствует. А может, и спит, суббота же. Хотя… ладно, будем посматривать.

Вернулась к прерванному занятию: еще один пакет с сахаром, мешок старых вещей (носить в городе их уже нельзя, а вот на даче — вполне). Завершила переноску пакетом со сковородкой на ножках.

— Ба, я все! — поставила сковородку рядом с товарками, — попьем чаю? Или покушаем?

— Я бы не отказалась от яичницы.

— И я тоже, — достала яйца и колбасу, — сейчас приготовлю.

Через некоторое время мы перекусили и смаковали чай, когда бабушка встрепенулась:

— Гости!..

Мы вышли из домика. Да, за воротами стоял давешний мастер шакти. Мы поздоровались, и бабушка пригласила его на участок. Тут дела оказалось больше: мастер обошел наши владения по периметру, пометив каждый столб какими-то знаками. Потом начал обходить его по часовой стрелке, что-то напевая на санскрите и мерно встряхивая странным (на вид) колокольчиком. Звона, впрочем, я не слышала, может, это и не колокольчик?

Он завершил полный круг и занялся домиком. Пометил углы, попросил разрешения забраться в подвал и на крышу. Похмыкал над стенкой с тайником, но промолчал, только добавил пару лишних движений. Что-то проделал на крыше.

Потом в центре участка начертил на земле странную фигуру, отчасти напоминающую иероглиф, велел нам накапать на нее кровью и пропел завершающую фразу. От него разошлась волна странной энергии, земля под ногами чуть дрогнула, забор подернулся знакомым маревом.

— Готово, — он выдохнул и расслабился.

— А как пользоваться? — меня интересовали практические стороны.

— При открытии ворот надо сосредоточиться на том, что хотите попасть именно в лакуну. Без концентрации попадете на внешний участок. Мы сейчас там и находимся, кстати. А если хотите попасть на внутренние территории, уже находясь на внешнем участке, как сейчас, то надо открыть двери на веранду с намерением, и уже из внутренней версии дома попадете на участок в лакуне.

— Понятно, — я потерла подбородок, запоминая.

— Может, чайку? — бабушка расслабилась и заулыбалась, — денек вам, чую, предстоит хлопотный.

— Не откажусь, — мастер слегка поклонился.

Мы напоили мастера чаем, и он отбыл дальше, по списку заказов. А я впервые увидела вторую часть Дара Шакти: мастер просто шагнул вперед и… исчез! Как ластиком стерли!

— Ой!!.

Бабушка засмеялась и пошла отдавать распоряжения духам: оказывается, они легко могут гонять из лакуны и обратно! А все оттого, что имеют печать служения нашему Роду.

— Теперь нам стало безопаснее. Позже постараемся по-нашему усилить защиту и лакуны, и участка.

— Может, перенесем клад в лакуну?

— Да пока не стоит. Думаю, он и сам прекрасно спрячется, если что.

Мы прекрасно провели время до самого вечера, а в сумерках к нам постучался Ковалев:

— Эй!! Хозяева!! Есть кто дома?

— Отчего нет, — бабушка вышла к воротам, — мы здесь!

— Юдифь Георгиевна!! — сосед аж сдулся шариком, — а я вернулся от детей, увидел незнакомую машину и чуть не поседел: ну, думаю, неужели снова хозяева сменились?!

— Нет, это нам слегка повезло быстро наши планы выполнить.

— Ваша?!

Мы показали машину соседу, вкратце рассказали эпопею превращения меня в водителя, попили чаю с бубликами.

— Ну вот, — когда сосед ушел домой, бабушка заперла ворота и вернулась ко мне: я на крыльце обозревала наши владения, прикидывая, что будем делать и как, с учетом новых территорий.

— Это да, — я почесала нос, — знаешь, я подумала, что эксперименты с Магией Жизни можно будет спокойно проводить в лакуне. Что бы там не выросло — никто посторонний не узнает! И магические растения, по идее, там должны расти лучше. И да: ба, а теперь у нас, что, два домика? И два подвала? И два клада?

— Домика два, как и участка. А вот вещей на них по одному экземпляру. Так что, увы, клад у нас не удвоился. Хотя, скрытый подвал, пустой, разумеется, должен появиться.

— Понятно. Ну, так даже и лучше. Будет нам развлечение, и куда лишние вещи складывать.

— Это да…

Вернулись в воскресенье и почти с порога узнали, что нам звонили: Юденич, Любава Коршун и, как ни странно, Мельников.