Петербургские истории

8. Новый год

Подготовка к новому учебному году — это важно. Мы с Нинкой поездили по вещевым рынкам и магазинам, потратившись на обновки, а бабушка одобрила покупку микроволновки: пусть это не слишком полезно, зато удобно. Ну, конечно же, купили себе по желанному журнальчику для домохозяек. Причем, схитрили: я купила один, а Нинка — другой. Потом отксерим друг у дружки и получим два журнала по цене одного!

Из архива пришли первые данные: к сожалению, в 19 году Цехельман был расстрелян вместе со старшими сыновьями, отказавшись передавать вверенные ему дела большевикам, как «пособник угнетателей». Младших детей отдали в детские дома, так что найти их почти невозможно, да и незачем. Сосланная на север вдова Цехельмана делами не занималась и тоже поисков не стоит. Жаль, очень перспективная ветка отпала. Людмила, по мужу — Франц, в российских документах после отъезда не фигурировала, пришлось поднимать международные связи бабушки, а это требует времени. К счастью, привидение старшей Зиминой нам никаких временных рамок не ставило, так что будем работать.

В последнюю субботу августа мои ученики сдали экзамен: полный обед из трех блюд (первое, второе, закуска) плюс напиток и блюдо на перекус. Пришлось уступить Валере нашу плиту, а Дима готовил на своей. Принимали экзамен целой комиссией: бабушка, тетя Оля, дядя Борис и Алевтина Платоновна. Да-да! Ее бабушка пригласила лично, провозгласив принцип «свежего взгляда со стороны и независимого мнения». Мои мальчики пыхтели, потели и бледнели, но стойко держались. Я в стороне наблюдала за процессом, если честно, волнуясь не меньше экзаменуемых.

Впрочем, все обошлось: борщ у парней оказался на твердую «четверку с плюсом», как выразилась бабушка, котлетки с пюре — вообще на пятерку. Остальное тоже получилось вполне на уровне.

— Ну что ж, — бабушка подвела общий итог, — коллективным решением засчитываем экзамен обоим кандидатам на пятерки!

— Ура!!! — дядя Боря похлопал и тут же радостно продолжил, — а обедать когда будем?

— Идем, — тетя Оля со вздохом поднялась, — ненасытный мой…

— Не, ну а чо? Тут такие вкуснятины готовили, а я что, на голодный желудок теперь жить должен?!

Соседи разошлись. Я обрадовала парней тем, что школа пока будет закрыта на каникулы, пока я не узнаю свое расписание в колледже и не утрясу все дела. А там посмотрим.

— Отдыхайте, мальчики, и практикуйтесь. В кулинарии главное — практика, практика и еще раз практика. Пробуйте, экспериментируйте, — напутствовала учеников, — ищите новое. Валера, поработай еще над шинковкой. Дима, тебе бы подтянуть степени обжарки.

Мальчики покивали, закончили уборку и слиняли. Наверно, праздновать.

Учебный год начался с торжественного собрания в актовом зале. В ожидании начала мы общались, обменивались новостями, оценивали перемены друг в друге. Иванчикова хвасталась шоколадным загаром и дорогущими подарками от деда, Бабочкина почти не отставала. Дубовская вертелась вокруг «звезд» и пыталась привлечь к себе внимание. Отработавшая лето в кондитерской Катька округлилась и приобрела интересный цвет волос на модной стрижке. Наверно, с заработка шиканула в хорошей парикмахерской. Свежо и оригинально, ей идет. Впрочем, меня и мой «итальянский брюнет» устраивает.

Я ради «первого впечатления» приоделась в новенький костюмчик — мини-юбка и батничек в модной лиловой гамме. Бабушка хоть и была немного шокирована моими обновками, но, в конце концов, согласилась, что «живем только раз, а молодость не возвращается». Нинка же предпочла модные узкие джинсы и короткий топик. Больше подходит для дискотеки, но и на тусовку подойдет. Не знаю, что сказали ее предки, но они вообще люди современные, не то, что моя бабуля. Впрочем, ей по возрасту положено.

— Ой, Криста, — Бабочкина наконец соизволила обратить внимание на «плебс», — я смотрю, ты решилась поменять стиль?..

— Ой, Рита, поздравляю, — в тон отозвалась.

— С чем?.. — тут же вляпалась в ловушку Иванчикова.

— Ты наконец-то заметила очевидное. Стиль я поменяла давно, а ты заметила только сейчас. Так что, поздравляю с прозрением! Даже очки не понадобились…

Ритка подзависла. Пока она соображала, на сцену вышла директриса с остальными наставниками, и Преображенский объявил начало. Мы стоя прослушали «Гаудеамос»[19] и государственный гимн. Потом нам сделали малозначительные объявления и представили нового преподавателя иностранной кухни: португальского шеф-повара Энрике Мартинеса. Его напарник, в прошлом году преподававший только выпускникам азиатскую кухню — кореец Ким Тэ Лен, с истинно азиатской невозмутимостью и витиеватостью поклонился и выразился в духе «радостно видеть, как расширяются горизонты знаний юного поколения не только на Восток, но и на Запад». Мы с Нинкой переглянулись и потерли ладошки: значит, у нас опять расширится программа и будет в два раза интереснее! В прошлом году наш курс пролетел с иностранной кухней из-за возраста, но теперь мы старшекурсники, так что обязательно влезем во все факультативы.

Старостам выдали расписание на группу. Наша староста, Маринка Миколайчук, приняла пачку листков с благоговейной рожей, аж подскакивая от нетерпения начать командовать. Если честно, терпеть ее не могу. Но и такие бывают полезными для общества… эх.

Стоило преподавателям уйти со сцены, как студенты повскакивали и загалдели.

— Расписание! — тут же заверещала Маринка.

Нинка мигом выхватила у нее пару листков и отдала один мне. Мы отошли в сторону и начали изучать. Ага! Иностранка у нас аж два раза в неделю, по вторникам и пятницам. И сразу обозначено, что Азию мы будем изучать первой, а Европу — второй. Отлично! Значит, будет больше свободного времени на мои дела. А вот русская кухня сокращена до одного занятия по четвергам. Так, продвинутые вторые блюда, кондитерка тоже два раза в неделю… времени хватит на все.

— А у вас… — Зимина Светка заглянула через плечо.

— У нас все такое же, как у тебя, — рыкнула Нинка, — брысь отсюда!

— Луговая, не тявкай, — Светка попыталась сделать грозное лицо.

— Сама не тявкай, шавка Ильича, — Нинке палец в рот не клади, а драться моя подруга любит и умеет.

Вот и сейчас чувствительно ущипнула противницу за грудь. Та ойкнула. Нинка фальшиво удивилась:

— Ой! Что это?! — Испуганно, — я тебя за грудь ущипнула, да? Прости, я думала, это просто прыщик!..

Девчонки рядом захихикали, а Зимина покраснела и отошла. Что поделать, если у нее до сих пор грудь не выросла даже до нулевого размера? Фигура «доска и два соска» во всей красе. А все из-за спорта. Светка занимается стрелковым спортом, ест всякое питание для спортсменов, а это, говорят, очень влияет на фигуру и гормоны. Правильно говорят: со спины ее от парня и не отличить. Спереди, кстати, тоже не особо женственно… В общем, грудь и женственность — ее самые уязвимые места.

— Группа О-четыре! — к нам незаметно подобралась Никанорова, — через полчаса жду вас на сдачу отчетов по практике!.. Кабинет пятнадцатый.

— Ой!.. — часть девок побледнели.

Я хмыкнула: еще перед летом было сразу сказано, что сдавать отчеты будем первого сентября, после линейки. Сами себе буратины. Например, наши с Ниной отчеты лежат в сумке, прошитые и пропечатанные, все как надо. Мы их даже перед линейкой в учебной части заверить успели.

Наша, родная, пятнадцатая аудитория — место постоянного обитания Никаноровой и кабинет русской кухни, пахла свежей покраской и блестела отмытыми партами. На подоконнике любимые преподавателями традесканции, на столе — свежий букет.

Никанорова бросила на стол неизменный ежедневник и журнал, одернула торжественный костюм. Подождала, пока мы рассядемся, и села сама. Окинула группу многозначительным взглядом.

— Ну, что, позор Пищепрома, сдаем отчеты?.. — нарочито усталым голосом.

Первой выскочила староста и торжественно плюхнула на угол стола свой дневник практики, облаченный в прозрачную обложку. За ней потянулись остальные. Мы с Нинкой расчетливо притормозили, став предпоследними из группы: сейчас Никанорова сорвет свою злость на любимых жертвах, а потом обязательно решит проявить свое «чуйство юмору» и начнет показательно зачитывать отчеты вслух. И чаще всего она не морочится и берет те, что сверху.

Так и случилось: куратор пересчитала взглядом количество тетрадей, обвела нас взглядом.

— Иванчикова, отчет сдавать будем?..

— Марина Витальевна, простите пожалуйста, я его дома забыла! — Ритка вскочила и сделала жалобную мордочку, — самолет из Хургады опоздал, и я прилетела сегодня рано утром, а не вчера, как должна была!.. Даже домой не попала, сразу из аэропорта — в колледж!.. Я завтра принесу, честное слово!!!

— Так. А у Дубовской тоже самолет опоздал?..

— Нет, — Ксюха чуть не плакала, — я просто забыла… перенервничала, почти всю ночь не спала, а утром будильник не услышала, чуть не опоздала. Так вылетела из дому, что все забыла. Простите, пожалуйста, Марина Витальевна, я завтра его принесу.

Их подружка Бабочкина свой отчет как раз принесла, поэтому сидела тихонько и выдыхала носом.

Никанорова помолчала, обвела взглядом нас.

— Ладно, дармоеды. Завтра чтоб все сдали, иначе пеняйте на себя!..

Все истово закивали. Преподавательница еще посидела, но, решив, что агрессию она уже выпустила, приступила к следующему номеру программы.

— Кто тут у нас первый?..

Взяла самый верхний отчет:

— Петрова… отлично, пусть будет Петрова. А практику она у нас проходила, — раскрыла обложку, — в ресторане «Волна». И что же она нам тут написала? Ах, вот что!..

Дальше вредина начала зачитывать оглавление (абсолютно стандартное), стараясь найти хоть что-то смешное, на ее взгляд, либо пытаясь сделать таковым обычные фразы, вырывая их из контекста. Группа сидела с каменными лицами, пряча любые эмоции, потому, что если показать веселье, то отомстят свои, а если возмутиться — отомстит Никанорова, и неизвестно, что будет хуже.

Отчет Петровой закончился. Все перевели дух, ожидая, что пытка закончилась, но — нет. Следующим взяли второй дневник — мой отчет. Признаюсь, что я его специально так положила, по совету бабушки. Посмотрим, насколько ба окажется провидицей.

— Так, Стригова, — Никанорова открыла мой дневник практики, — что же ты нам написала? Провела практику в столовой завода «Ижорский металл». Хорошо… ага…

Она начала читать оглавление, показательно хмыкая и агакая, но, к всеобщему удивлению, не хохмя и не придираясь. Мы с Нинкой переглянулись: что-то идет не так, как всегда?.. Группа удивленно замерла и напряглась: любимицей я не была, хотя и девочкой для битья — тоже, так что ничто не мешало Никаноровой меня обсмеять. Галька Вульф поймала мой взгляд и вопросительно подняла брови. Я в ответ пожала плечами.

Никанорова листала дневник, молча читала, хмыкала. Задирала бровь, кивала пару раз и даже — о, ужас! — улыбалась. Мы сидели в полнейшем шоке и только переглядывались. Наконец, она дочитала все до конца, проверила печати и прочие формальности, захлопнула тетрадь. Подняла на меня ничего не выражающий взгляд.

— Стригова… — куратор явно пересиливала себя, — чем ты занималась на практике?

— Работала помощницей повара в мясном цехе — я встала, как положено.

— Вот как?.. И чем же ты там занималась?

Добросовестно рассказала в общих чертах.

— Вот как?.. — Никанорова потерла подбородок, снова открыла дневник, пролистнула, — Кристина, а…

У группы некультурно отвалились челюсти: наша кураторша принципиально не использовала имена в обращении со студентами.

— …А вот тут, в разделе «Новые блюда», у тебя указаны «Свиные пятачки по-викториански»…

Я в ответ поведала урезанную версию истории с кулинарной школой: бабушка посоветовала представлять пока все в свете дружеской помощи соседу-горемыке.

— …Значит, старинный рецепт? А бренди вы чем заменили?

— На заводе запрещено употребление алкоголя. Мы использовали фруктовый сок. Никанор посчитал такое решение вполне допустимой заменой, так как хорошо знаком с этим напитком. Он охарактеризовал вкус бренди как фруктовый коньяк, довольно сладкий.

— Никанор? Ты называешь начальника просто по имени?

— Он сам так велел. В этой столовой все называют друг друга исключительно по именам, для облегчения контактов. Такой принцип ускоряет обмен информацией и дает ощущение дружеского плеча в командной работе. Этот момент подробно указан в разделе «Особенности профессиональной этики и общения в коллективе».

— Хм… — Никанорова пролистала мой дневник, прочитала упомянутую главу и похмыкала. Подумала. Еще раз пошелестела страничками. Вздохнула и подытожила, — даже неловко признавать. Впервые у меня ситуация «хочется придраться, а не к чему». О, кстати!..

Она отложила мой отчет и схватила Нинкин. Теперь замерла подруга. Никанорова внимательнейшим образом прочитала ее дневник, сравнила с моим. Еще подумала. Покачала головой. Повздыхала. Внимательно оглядела подопытную группу.

— Ну, ладно… уговорили.

И торжественно вывела на обложках оценки «превосходно». Расписалась и протянула руку:

— Зачетки! Обе!

Мы выдохнули и торопливо предоставили затребованное. Получив заветные оценки, с тщательно скрытым торжеством вернулись за парту. Выражение лиц у одногрупниц было бесценным.

— …А остальных Никанорова показательно раскатала в блинчики, особенно Бабочкину! — подытожила я рассказ.

Мы с бабушкой ужинали, попутно делясь новостями за день.

— А эту, Иванчикову?

— Аутодафе над Риткой и оставшимися пройдет завтра, когда они принесут забытые отчеты. Но думаю, даже если эти отчеты будут идеальны, хороших оценок девкам не видать: Никанорова ненавидит забывашек. А пока мы получили учебники и методички. Завтра уже будут нормальные занятия.

— Хорошо, Криста. Я очень довольна твоими оценками.

— А уж как я-то довольна! Ты бы видела их лица, ба!!! Особенно, когда Никанорова назвала меня по имени! — Сложила ладошки в шутливой молитве, — а какие у тебя новости?

— Хорошие новости. Пришел ответ из Германии.

— И что там написали?!

— Что Людмила Франц с семьей погибла в горниле Второй Мировой, во время бомбардировок Дрездена. А вот про ее мужа пока информации нет. Там сообщили, что о нем ответят позже, так как не пришли данные откуда-то с юга страны. Я не совсем поняла, в чем там проблема, да и не так уж это важно.

Я закивала:

— Правильно, ведь нас интересует Люда, а не ее муж! Погоди, — наморщила лоб, соображая, — но почему новость хорошая, если внучка этой Зиминой погибла?!

— Вспомни слова фрейлины, — бабушка подняла палец, — ей нужна от конкретно потомков только панихида. И откуп она назначила нам, а не им. То есть, назначила нас своими наследницами тут, в России. Поэтому, Криста, в ближайшую субботу мы снова съездим в Михайловский. Проведу вызов на этот раз я, как старшая в нашем роду. Объясню ситуацию и предложу перенести долг с внуков на нас. Уточним, на каком кладбище могила находится. Сходим, разведаем, что и как. Приберемся, если надо — отремонтируем, средства у нас есть. Нам с тобой панихиду заказать не проблема, мы местные. А если бы потомки внучки были живы, представь, какая морока с ними нам была бы: уговорить сюда приехать, на панихиду деньги потратить и ничего с этого не получить. Да и как им объяснить, почему мы их разыскивали? Сослаться на привидение?

Я представила, как подойду к совершенно незнакомым людям и сообщу, что им надо приехать в чужую страну за тысячи километров, чтобы отслужить церковную службу по человеку, о котором они даже не слышали, но который в виде призрака нам это передал, и чуть не покрутила пальцем у виска. Мысленно дала себе по руке и закивала:

— Ты кругом права, бабуля! Я бы таких просительниц, если б была на их месте, вообще в дурку отправила.

— То-то! А раз в живых потомков нет, а на той стороне бабка с ними не видится, значит, они были по отцовской религии. Протестанты или католики.

— А если мы с тобой наследницами станем? Мы же не родня ей.

— Ей в любом случае легче будет, потому что потомки, пусть и не по крови, получат наследство, а по ней будет отслужена служба. Труд не велик, на самом деле.

— Ну, тогда решено: так и сделаем! — Я поднялась и начала собирать пустые тарелки, — ба, как ты думаешь, продолжать мне кулинарную школу, или нет? В этом году предметы в колледже сложнее, спрос с нас строже. Не скрою, учить кого-то было интересно, но уж больно много времени это занимает!.. Да еще обучение магии…

Бабушка предложила:

— А ты пока ничего сама не делай: не зови учеников, не спрашивай об этом. Судьба мудрее нас, рассудит наилучшим для всех способом. Поживем — увидим. Если уж сами спросят — тогда другое дело. Но я думаю, для повседневной жизни у ребят знаний уже достаточно…

Я кивнула и ушла на кухню мыть посуду. Там стоял дым коромыслом: тетя Оля устроила в своем шкафчике генеральную уборку. На вопрос охотно ответила:

— Свекровь завтра приезжает, на недельку в гости. Ведь обязательно по всем углам и шкафам пошарится!.. Не дай бог, пылинку заметит, сколько дерьма на меня выльется, Криста, ты не представляешь!.. Лучше я сейчас все заранее уберу, чем потом мне будут нервы портить!

Подумала, и уточнила:

— Нет, конечно, если ей захочется поругаться, она все равно найдет причину. Но чем их меньше, тем лучше! Хорошо хоть, приезжает она раз в двадцать лет… а то совсем можно было бы сойти с ума!

Посочувствовав соседке, занялась своими делами.

Четвертый курс действительно оказался сложным: помимо иностранной кухни у нас появились предметы по организации бизнеса, курс по юридическим вопросам и страшный предмет под непонятным названием «стандартизация». Как оказалось на вводной лекции, он относился к таким сферам бытия, как отчеты, бухгалтерия, всякие ГОСТы, технико-технологические карты (хоть мы с ними уже знакомились в общих чертах) и прочая бюрократия. Лохматый сморчок с говорящей фамилией Рабинович ласково пообещал довести нас до цугундера, но добиться нормальных знаний по своему предмету. Впечатлились все, включая блатных и лодырей.

Вернувшись после первого учебного дня домой, переоделась и отправилась на кухню разогревать себе обед. Там посреди территории на стуле (наверняка притащенном из комнаты) сидела лихая бабка, куря сигарету. Больше никого в помещении не наблюдалось. Судя по всему, это и есть та самая свекровь тети Оли.

Смерив меня взглядом, она промолчала. Я ей коротко кинула: «здрасте» и отвернулась к своей плите, не дожидаясь ответа. Разумеется, не дождалась, ну, да и хрен с ней. Куриный суп с потрошками и клецками, рыбная котлетка и немного стручковой фасоли в томатном соусе — на обед в самый раз. Сейчас пообедаю и постараюсь упорядочить узнанное за день и наметить необходимые действия. Надо еще Нинке позвонить, поинтересоваться, что она планирует по поводу стандартизации.

Обед теперь можно разогревать и в микроволновке, но суп там греется плохо, лучше по старинке — на плите в ковшичке. А вот второе можно и по-новому.

Бабка нарочито громко сложила газету и прокашлялась. Я — ноль внимания. Помешала суп, закрыла крышкой и ушла в комнату — доставать второе из холодильника. Когда вернулась — кухня была пуста. Ну и замечательно. Пока тетя Оля и ее муж на работе — бабка первой не станет лезть на рожон. Да и потом тоже вряд ли. Пока не освоится. Судя по отзывам соседки, свекровь ей попалась «активная», так что впереди у нас «веселенькая» неделя.

Суп почти закипел. Подхватила ковш за ручку и направилась кушать. В коридоре Аннушка висела на телефоне, что-то кому-то эмоционально втолковывая. Впрочем…

— Кристина, а что это у нас за новенькая? — она обернулась и на полуслове прервала свой монолог.

— Свекруха тети Оли, на неделю в гости приехала. Зовут Полина Карповна.

— Издалека?

— Да вроде бы.

— Ага, понятненько, спасиб. — И снова забубнила в трубку.

Я фыркнула и закрыла за собой двери в комнату. Пообедала и занялась учебой: перечитала конспекты, выписала на листок список литературы, упомянутый лектором. Подумала, и села за древнегреческий: из-за непривычного алфавита некоторые фразы мне пока не давались, надо потренироваться. За этим занятием и застала меня бабуля.

— Привет, ба! — я вскочила с дивана, — я и не слышала, как ты вернулась.

— Не мудрено, — она усмехнулась, расстегивая пиджак костюма, — как дела? Какие новости?

Рассказала про колледж и эпизод на кухне. Бабушка покивала, посоветовала полезную книжку по стандартам и нормативам, посмеялась над новенькой.

— Ба, а ведь она нарывалась, — подумав, сообщила, — то, как я не среагировала на ее появление, ей явно не понравилось.

— Да Юпитер с ней, Криста. Будет нарываться — получит, а так она нам параллельно.

— И то верно.

— Лучше порадуйся! Пришел ответ по Францу.

— И ты молчишь?! — я уставилась с жадным любопытством.

Ба хихикнула по-девчачьи:

— Погиб во Франции, на Сааре.

— Вот как?.. — добросовестно начала вспоминать, что там было.

— Странная война, — подсказала бабушка.

— Ах, да! — Все сразу вспомнилось. — И что?

— В субботу едем в Михайловский, я уже договорилась.

— Отлично. Надо, значит, пирог испечь. В пятницу я рано приеду, вот и сделаю.

— Правильно. Кстати, поститься на этот раз не обязательно, ритуал-то будет повторный.

— Это хорошо… у нас завтра будет продвинутое мясоведение, сама понимаешь, без дегустаций не обойдется.

Вообще-то, официально предмет назывался «Технология пищевого производства», но сейчас мы занимались мясокомбинатами, так что… Колбасы, деликатесы, замороженные полуфабрикаты. И все такое вкусное! И это так интересно! Составление фарша, наполнение оболочки, последующее приготовление… ням-ням!

Два дня все было тихо: я училась, взрослые работали. На третий день гостья освоилась и попыталась вякнуть на дядю Илью. В ответ получила скандал, который я и застала по приходу из колледжа.

Услышав знакомый матерный рев на кухне, прямо так заглянула: свекруха Николаевых стояла перед сантехником и пыталась размахивать какой-то тряпкой. Тот орал семиэтажными матерными конструкциями и отпихивал тетку от своего угла:

— …Твою свиную матерь, да за вымя и об стенку!!!.. Еще раз в мой шкаф полезешь, псина, за жопу ухвачу и в окно выкину!!!!

Я вернула челюсть на место и тихонько сбежала. Судя по контексту, Карповна попыталась «инспектировать» не только мебель снохи. И, наверно, промахнулась со временем проверки, нарвавшись на хозяина собственности. Надеюсь, наши вещи она не успела тронуть. Обязательно пожалуюсь бабуле, может, есть какой-нибудь способ защиты от таких вот любопытных. Я уже дошла до своей двери, когда в коридор вылетела свекруха и нырнула в сыновнюю комнату. Вслед ей прилетело что-то грязное и шлепнулось о дверь.

Переоделась и поспешила с кастрюлей на кухню, разогреть обед и узнать новости. Дядя Илья, к счастью, пока не ушел, и, стояло мне появиться на пороге, выдал:

— Криста, ты посмотри, что делается?!

— Что такое, дядя Илья?

— Эта тварь повадилась по нашим столам шариться!! Оля с Борисом такие люди приличные, и не скажешь, что мамаша — воровка!!

— Она что-то украла?

— Не успела, зараза разэтакая, хорошо, я вошел вовремя. Ты, это, проверь у себя?.. Черт эту бабу знает…

— Проверю, дядя Илья, спасибо. Надо будет остальным сказать…

— Скажу, уж будь спокойна. Пусть все знают, что мамаша Борьки крысятничает!

Я быстро проверила наши вещи, благо, точно знаю, что, где и как у нас сложено. Вроде бы все в порядке. Разогрела суп и ушла в комнату.

А вечером рассказала бабушке.

— Ты уверена, что она у нас ничего не трогала?

— Да. У нас там все настолько плотно составлено, что, не зная моей системы, в шкафчик ничего не запихнешь до конца. А я ее с десяти лет вырабатывала. Да и стоит наш шкафчик далеко от Николаевых. Наверно, баба только-только начала свой шухер наводить, когда на дядю Илью нарвалась. Их-то шкафчики рядом!..

— Вполне возможно. С Борисом я поговорю, но, думаю, он и сам понимает, что так дело не пойдет.

— Уж дядя Илья ему точно выскажет, это понятно. Я думала, он ее прямо там, на месте убьет…

Ба покивала, отрезала себе еще жареной курицы, прожевала.

— Хорошо, — она отодвинула тарелку, вытерла салфеткой рот, — тогда я пойду, помою посуду. А тебе, Криста, задание: вон там, на столе у меня приготовлены свитки на древнегреческом. Перепиши себе и переведи, сначала на русский, потом на итальянский. Поняла?

— Хорошо, ба.

Я уселась за стол, а бабушка ушла на кухню. А, вернувшись, сообщила, что пожаловалась Ольге. Та пообещала поговорить с мужем, когда он вернется из поездки.

Рано утром в субботу мы снова приехали в Михайловский замок. Ощущение новизны уже ушло, так что вслед за Галиной Евменовной мы вошли в служебные помещения, почаевничали, а потом направились в залы, ритуалить. На этот раз звезды указали на галерею Рафаэля — вытянутое помещение, с несколькими столами-витринами посередине и стенами в картинах. В другое время я бы с удовольствием обошла все, но сейчас на свободной части стоял уже знакомый столик, а время поджимало. Мы расставили ритуальные предметы, бабушка заняла место ведущей, а я приготовилась записывать, стоя в обережном круге.

Теперь на призыв откликнулись только полтергейсты и уже знакомая нам Зимина. Фрейлина огляделась и приблизилась к бабушке.

— Быстро вы, — после легкого книксена в нашу сторону, — я уж и не чаяла.

— Времена современные, запросы посылаются быстро, быстро и приходят.

— И какие вести вы принесли? — помолчав, спросила старуха.

В ответ бабушка рассказала новости, показала бланки запросов. Привидение аж поблекло.

— Вот как… значит, перетащил-таки Любушку в свою веру, басурман проклятый…

Я подзависла, но потом сообразила: раз внучка на той стороне с бабушкой не встретилась, значит, муж заставил ее перейти в протестантство, или что у него на родине принято. Но старуха раньше только предполагала, а тут получила подтверждение. Это все-таки разные вещи.

— Если будет на то твое желание, мы сами закажем поминальную службу, — дав время на рефлексию, предложила бабушка, — ты только скажи, где твоя могила находится.

— Могила?.. — Зимина очнулась, — ах, да!.. Могила моя находится на Смоленском кладбище, на Горной дорожке, неподалеку от Московской. Но не возле самой дорожки, а на пару саженей вглубь. Найдете.

— Найдем, — кивнула ба.

Я тем временем записала в ежедневнике «адрес» могилы.

— Как отслужите, приходите за откупом, — фрейлина усмехнулась и растаяла.

Зал посветлел, освобождаясь от дыхания Вечной Невесты.

Я вздохнула, помогая бабушке собирать вещи.

— Завтра воскресенье, завтра на разведку съездим, — решила ба, — нечего время тянуть.

— Конечно, пока погода хорошая.

И снова станция метро Приморская. На этот раз мы поехали не слишком рано. Погода и впрямь порадовала: легкая облачность, ветерок… красота! Перешли через улицу и по узкой тропке вдоль Смоленки дошли до Смоленского моста. А там — направо, мимо Воскресенской церкви, сквозь кладбищенские ворота, прямо на кладбище. По утреннему времени обе церкви работали, вокруг толпились верующие, и, конечно же, попрошайки. Впрочем, нас они, наверно, сочли бесперспективными, поскольку обошли стороной. Мы тщательно изучили обшарпанный план кладбища и обнаружили неприятный сюрприз:

— Бабушка! Смотри, тут две Горных дорожки! Первая и вторая! И какая из них же нам нужна?!

Ба хмыкнула:

— Вот почему старуха усмехалась, говоря адрес. Впрочем, Криста, я не удивлена. Это у них в обычае: не может Изнанка без подвохов. Ясно?

Я обдумала такую новость и кивнула:

— Значит, именно это предки имели в виду, указывая необходимость перекрестных допросов и уточнений. И прадедушка Джакомо отдельно писал, как правильно общаться с немертвыми.

Вообще-то, Джакомо Стрего был мне пра-пра-пра-прадедом, но столько приставок можно и опустить, для удобства и краткости. И да, именно от него пошла наша нынешняя фамилия.

— Именно!.. — бабушка подняла палец и вздохнула, — значит, обыщем обе дорожки, только и всего. А там поглядим, что и как.

И мы пошли. По асфальтовой дороге вглубь территории, мимо толп народа, спешащих к часовне питерской хранительницы. Обогнули кучу щебенки на месте ремонта проезда. Обошли подальше похороны какого-то авторитета, судя по крепким мужикам, даже в такой день не заменившим малиновые пиджаки на траурные одежды. Первая Горная дорожка оказалась длинной, раскинувшейся по обе стороны Московской, по которой мы добрались на место и от которой решили начинать поиски. Зато вторая — короткая, на Московской же и заканчивалась. Так как я специально оделась в кроссовки и старые джинсы, то залезла на разведку вглубь территории, пробираясь даже не по тропинкам, а по щелям между густо насаженными оградками, пока бабушка ждала меня на дороге.

Тщательно обойдя всю половину первого участка (я подумала, что и с этой деталью фрейлина могла ошибиться), мы могилу Зиминой не нашли. Зато на второй, короткой, нам улыбнулась удача. Скромная могила с небольшим гранитным крестом над ней и полустершейся надписью: «Варвара Петровна Зимина, фрейлина ее величества, 1812–1892» на гранитной же могильной плитке спряталась среди монументальных захоронений с ангелами и стелами.

— Похоже, Шубин решил знатно сэкономить на похоронах, — задумчиво изрекла бабушка, — впрочем, нам все равно, да и ей наверняка тоже.

— Удивительно, что могила так неплохо сохранилась.

— Так добраться сюда трудновато, — она усмехнулась, — и не видно ее почти. Остальные, вон, денег не пожалели, целые мавзолеи отгрохали!

Я огляделась и прикинула, что нужно:

— Наверно, надпись надо обновить? И мох убрать. Оградка, вон, покосилась еще…

— Согласна. Идем в контору, поговорим с работягами.

В домике администрации нам повезло застать самого главного начальника. Бородатый мужик с хитрющими глазами проверил по реестру могилу и прищурился:

— А эта баба… она вам кто?..

— Прабабка моя двоюродная, по женской линии. Так бы и не знали, если бы родословным древом не занялись.

Этот вопрос мы с бабушкой предвидели, поэтому заранее придумали правдоподобную легенду для официальных властей. Такую дальнюю родню фиг отследишь. Поэтому и опровергнуть слова не получится, да и зачем? Мы же деньги платим.

— Понятно, — он аж засиял от алчности, — ну что, пойдем, глянем, что и как?

Впрочем, сильно обогатиться кладбищенский босс не сумел: торговаться у итальянцев в крови. Бабушка ловко давила на слабые точки деляги, притормозив аппетиты и договорившись, что к следующим выходным рабочие выправят ограду, отмоют все и обработают от плесени, а также заново позолотят надпись. С тем мы и отправились дальше, зайдя в церковь при кладбище и заказав поминальную службу. К счастью, нам на ней присутствовать было необязательно. Но бабушка одним ей ведомым способом выцепила из толпы прихожанок старушку, сунув ей денежку и попросив «приглядеть». Та истово закивала, обменявшись с нами телефонами и обещав позвонить.

Уже сидя в метро, бабушка потерла руки:

— В пятницу уйду с работы пораньше и проверю тут, что и как. А в субботу снова вызовем Зимину. Пора заканчивать эту историю.

— Как ты думаешь, этот дядька сильно завысил цену? Уж больно вид у него жадный…

— Не особо. Конечно, пытался, но я-то не первый год живу, всякое видала. Впрочем, в накладе он не остался, хоть и без навара в личный карман.

— А бабка эта?

— Такие люди — редкость по нынешним временам. Вот будь уверена, все будет до крайности честно. Полезное знакомство, может и дальше пригодиться.

— Понятно.

Я обдумала бабушкины слова и решила, что это действительно так: раз старуха вообще честная, то можно с ней дела вести не только по церковной части. Посмотрим.

С трудом дотерпела до конца занятий в пятницу и пулей понеслась домой, печь традиционный пирог для музейщиц. Бабушки пока дома не было, зато из командировки вернулся Николаев. Именно его я и встретила в коридоре.

— А, Криста!

— Здрасте, дядя Борис! Давно приехали? Как съездили?

— Да вот только что вошел. Под Кишиневым попали под дождевой фронт, едва пробились по скользкой дороге, но ничего, Бог спас. Какие у нас новости?

Я закусила губу: с момента приезда его матери в квартире только рано утром отгремел пятый скандал. На этот раз Полина Карповна половину ночи стирала и тем самым мешала соседям спать: топала, гремела тазами, шумела водой и стиральной машиной. Нам-то не слышно, мы достаточно далеко от ванной. А вот остальным пришлось несладко.

Сосед уловил мою заминку, поразмыслил и уверенно предположил:

— Мама!. Поругалась с кем-нибудь?

Я вздохнула и кивнула:

— Увы.

— Сильно?

— Угу.

— Ладно, я разберусь.

Я закивала и поспешила к себе. На этот раз решила, откровенно говоря, выпендриться и испечь настоящую пиццу. А еще — кексики с ванилью и изюмом. Уверена, музейщицы такого точно не пробовали! Замесила тесто, поставила подходить. Замочила изюм, засохший до состояния бурых комочков. А пока разогрела себе обед. На кухне в это время было тихо и безлюдно.

Несколько раз ошпарила и подержала в кипятке сухофрукты, промыла тщательно, чтобы ни песчинки не осталось. Взбила бисквитное тесто, добавила ванильную эссенцию — импортные бутылочки из пластика, все в иероглифах, привез преподаватель из Кореи и полулегально толкнул студентам. Мы с Нинкой отвоевали по штучке себе, воспользовавшись благосклонностью Никаноровой и тем самым обогнав остальных. А кто не успел — тот опоздал. Засыпала изюм и разлила по формочкам. Составила все на поднос и пошла печь.

В коридоре Полина, вся красная и заплаканная, судорожно ругалась по телефону. Судя по контексту, пыталась достать билеты обратно на поезд. Похоже, огребла от сына по самые помидоры. Так ей и надо!..

Я с каменной физиономией проплыла мимо и скрылась в кухне. Разогрела духовку, поставила выпекаться кексы. Пиццу надо есть горячей, поэтому поставлю ее позже.

В кухню заглянул Дима:

— Криста, привет!

— Ты сегодня рано, — нейтрально заметила.

Димитрий и в самом деле в последнее время убегал на рассвете и возвращался к полуночи. Но сейчас он был уже в домашнем и с кастрюлькой в руках.

— Был аврал, пришлось побегать. Зато теперь могу отдохнуть хорошенько. Криста, а фарш ведь можно замораживать?

— Ну да, конечно. Только лучше это сделать порционно, мясо от повторной заморозки теряет качество.

— Ага… — сосед покивал и принялся греть себе что-то. Судя по запаху — суп с курицей.

— Криста, а сколько фарша надо на порцию?

— В твоем случае, — я подумала, — грамм триста максимум.

— Ага… — парень оглядел свою тумбу, — значит, мясорубка и весы.

— А что, у тебя куча мяса закуплена?

— Нет, но, — он посмотрел в окно, помешал ложкой в кастрюле, — тут нарисовался один ушлый мэн, торгует продуктами оптом. А мясо у него неплохое, я помню твои уроки. И вообще, много всего! Вот я и подумал. Сейчас, пока много работал, готовить было некогда, покупал полуфабрикаты. Но они намного дороже, чем мясо! И однообразнее. Вот я и подумал, что если бы у меня было заранее подготовлено, то мог бы просто греть. И разнообразнее было бы, и вкуснее. Ты сама меня учила.

— Ушлый мэн — это очень хорошо. Это всем пригодиться может.

— Я у него прайс попрошу, и на твою долю тоже, — понял намек сосед.

Кивнула: контакты с оптовиками — это замечательно. Мало ли, как дальше дела пойдут?..

Одну, маленькую, пиццу мы с бабушкой съели в ужин, с чаем. А вторую, большую, и кексы — привезли с собой в Михайловский. Поутру было уже свежо, но мы достаточно тепло оделись, а еще — у музейных работников появилась микроволновка. Как похвасталась Галина — подарок от одного «нового русского».

Мы почаевничали. Еще вчера бабушка убедилась, что могила Зиминой приведена в порядок, лично поставила ей свечку за упокой души и получила отчет о панихиде от Софьи Платоновны — той самой честной церковной старушки. Так что сейчас мы смело начали ритуал.

На этот раз в Мраморном зале собралось много призраков во главе с царем и аж пять полтергейстов. Зимина молча выслушала отчет, помолчала. Кивнула:

— Мне и в самом деле легче стало. И знаю теперь точно, что и как, и панихиду отслужили по мне, как положено. Отныне и навсегда вы мне некровная родня и официальные наследники! Ну, слушайте про откуп…

Я в обережном круге присела на стульчике и начала подробно записывать. Зимина встала так, чтобы видеть мой ежедневник, и помогала рисовать схему, указывала ориентиры. Царь слушал и благосклонно кивал. Когда все было закончено, возгласил:

— Просьба выполнена, откуп выплачен!

— Свидетельствуем! — хором подтвердили призраки.

— Прощайте, — царь кивнул и растаял.

Фрейлина тоже растаяла, сказав напоследок:

— Смотрите вглубь, а не по сторонам!

Все закончилось.

Мы ехали домой и обсуждали результаты.

— Ломоносов поселок большой и маленький одновременно. На кафедре поищу старые карты и вообще, информацию соберу, какую смогу.

— Интересно, почему фрейлина велела там все спрятать? Они же, как все придворные, жили в Царском Селе.

— Наверно, чтобы Шубин и Франц ничего не заподозрили. Логично же клад искать на месте жилья хозяйки. А тут совсем посторонний дом вообще в другом городке. Как говорится — концы в воду.

— Ага. Ба, интересно, тут подвохи будут? Как с дорожкой на кладбище? И что она имела в виду последней фразой?

— Не съездим — не узнаем. Мы ей теперь родня, на той стороне это многое значит.