Петербургские истории

23. Хлопоты и заморочки

На этот раз на шашлыки взяли мяса побольше. Кроме того, я прихватила пакет полуфабрикатов: крылышек и ножек. Оставлю его на даче в холодильнике, чтоб потом меньше возить. Заодно подготовила небольшой набор специй и приправ. Буду готовить — пригодятся. Мы старались с каждой поездкой захватить что-то дополнительное на дачу, кроме необходимого на выходные: то лишний пакет макарон, то картошки, то что-то хозяйственное. Везти тяжелее, но зато постепенно на даче скапливается нужный скарб.

Доехали замечательно, зашли на участок. Духи нас встретили, отчитались, что чужаков не появлялось, кроме Евиных котов. Но коты — это как раз хорошо.

— Ух, — ба повела плечами, — холодно!

— Надо протопить печку, — я отставила вещи, взяла ключ и направилась в дровник, — сейчас дров принесу. Ты же поставишь ужин греться?

— Конечно, сейчас только вещи разложу.

Набрала растопки, поленьев и вернулась в дом. Печку растопила, как в прошлый раз мангал: газета, щепочки, палочки, потом полешки потоньше. А когда все разгорелось — добавила нормальные дрова. Пламя загудело, когда я плотно закрыла дверцу и отряхнула руки. Из-за дивана вылез Пуша и устроился поближе к теплу.

— Замерз? Молоко будешь?

Домовой согласно зашуршал и побежал к блюдечку. Бабушка засунула в шкаф последнюю вещь и занялась ужином. Мы поели, а потом я устроилась с книжкой поближе к теплу. Ба заняла свое любимое кресло и достала папку с записями по последней лекции:

— Дом прогреется, и будет тепло. А еще можно взять чистую сковородку, раскалить ее на печке и согреть постели, чтобы выгнать из белья стылую сырость.

— Ой, точно!

Я так и поступила: взяла сковородку почище и водрузила наверх топки, возле трубы. Подождала, пока она раскалится, и прогладила обе наших постели — и простыни с матрасами, и одеяла, и подушки.

Наевшийся Пуша заинтересовался моими действиями, взобравшись на кровать и следуя за сковородкой. Я засмеялась, двигая посудину быстрее. Домовой фыркнул и начал догонять. Я еще ускорилась:

— Пуша, осторожно, она горячая! Обожжешься!..

Домовой надменно фыркнул и одним прыжком догнал сковородку, приземлившись точно в центре. Я испуганно замерла, ожидая вопля, но Пуша только довольно покряхтел, устраиваясь. Подождал, а потом требовательно зафырчал: «мол, давай дальше двигайся, катай, чего уставилась?» Так что дальше грела постели я уже в компании пушистика. Бабушка на это только посмеялась, не отвлекаясь от вычитки.

Утром к нам приехали обещанные дрова: большой «КамАЗ» развернулся и осторожно сдал задом прямо в распахнутые ворота. Ба проследила, чтобы он заехал достаточно далеко, и дала отмашку разгружать. Получилась огроменная куча досок, бревнышек, каких-то деревянных деталей, кусков мебели, рам и дверей…

Она отдала оговоренную плату водителю — ушлому мужику с бегающими глазками и закрыла за ним ворота. Я обошла груду вокруг:

— Мдя… таскать и таскать. Найс!

Рядом материализовался дворовой:

— Чего изволите, хозяюшки?

— Что думаешь, Найс, хорошие дрова?

Он поковырялся, подумал, решительно кивнул:

— Отменные, хоть сразу в топку кидай! Сухие и без гнили. Сейчас Сенку позову, примемся.

Я кивнула. Но, стоило появиться и овиннику, уточнила:

— Только, пожалуй, складывайте так, чтобы березовые дрова тоже можно было набирать, я мясо на шашлыки привезла, будем мангал топить. И растопку, тоже, наверно, в отдельную кучу, я без нее зажигать не умею.

— Не беспокойся, хозяюшка, все рассортируем и сложим по уму, — успокоили духи, — чай, не первый год хозяйствуем.

— Криста, ты тоже таскай, — негромко велела до этого молчавшая бабушка, — чтобы соседи тебя видели.

— Хорошо, ба. Я в сарае видела тачку, вот, как раз.

Так и пошло: я возила туда-сюда тачку, доставляя охапки мелких дров к сараю за раз, Семен их складывал, одновременно сортируя, а Найс с природными духами таскали по одной штуке, выбирая самые громоздкие и тяжелые. Бабушка нашла в сарае секатор и взялась резать на куски длинные чертополохи и полынь, чтобы они скорее разложились: так советовалось в одной из инструкций по заготовке компоста.

За этими нехитрыми занятиями нас и застал Ковалев.

— Доброе утро! — Знакомый голос со стороны ворот сопровождался энергичным гавканьем.

Я выпрямилась и обернулась:

— Доброе утро, Федор Никифорович! Гуляете?

— А как же? Сьюзи надо регулярно на травку. Вот и ходим.

— Гав!! — такса принялась энергично скакать вокруг хозяина.

— Я смотрю, вы дрова купили? Дорого вышло?

— Не слишком, взяли отходы с мебельной фабрики, по цене как мусор, все экономия. Чем бы ни топить, лишь бы тепло было.

— И то верно. А в какую цену?

— Не знаю, бабушка договаривалась. Заходите, чаю попьем, заодно узнаете.

Сосед не стал манерничать и зашел на участок.

— Ба, у нас гости! — я сняла перчатки и повесила их на край тачки.

— Иду!.. — бабушка вышла из-за дома, — здравствуйте, Федор Никифорович.

— Доброе утро, Юдифь Георгиевна.

Пока старшие раскланивались, я направилась в дом, ставить чайник и делать бутерброды. Взяла пару картофелин, тщательно помыла от песка и натерла на крупной терке, накрошила луковицу, все смешала. Посолила и поперчила. Нарезала черный хлеб ломтями, на каждый положила смесь. Разогрела масло в сковороде, сначала обжарила каждый бутер со стороны картошки. Потом подрумянила с тыла. Получились так называемые «мужские» бутерброды — простые, но сытные. Поставила на стол вазочки с печеньем и вареньем и большое плоское блюдо с бутербродами. А там уже и чайник закипел.

— К столу! — я выглянула на крыльцо.

— Ох!.. — ба потерла руки, — зазябла!..

Они вымыли руки и устроились за столом, продолжая начатую во дворе беседу.

— …Отличная картошка, просто загляденье!.. — сосед шикнул на собаку, вьющуюся под ногами, — и совсем недорого.

— Да, пожалуй, мы бы взяли парочку мешков, — ба подставила мне чашку под носик чайника, — так, вы говорите, бывают по выходным?

— Ну да, вот, как раз, с утра объезжают.

— Вот как знала, денег прихватила! Криста, тут, оказывается, фермеры овощи оптом продают!

— Какие?

— Картошка, капуста, морковка… все, что обычно выращивают в наших краях. Картошка по четыре рубля!

— Ой, просто даром! Надо бы не пропустить. Я бы взяла и картошки, и прочих овощей. В погребе всю зиму будут храниться.

— И то верно, а капусту заквасить можно будет.

— Вам, хозяюшки, и карты в руки. Если встречу, направлю к вам.

— Вот и ладушки, — подвела итог бабуля.

Сьюзи нахально запрыгнула на стул, но убедилась, что мясного на столе ничего не наблюдается, вздохнула и устроилась вздремнуть.

Фермеры забибикали на Лесной улице где-то в половине двенадцатого. Мы вышли. Небольшой обшарпанный грузовик и два загорелых мужика в кирзачах медленно двигались в сторону железной дороги.

— Хозяйки, овощи не надо?

— Как раз было бы неплохо, — согласилась ба, — а почем?

— Картоха и свекла по четыре, капуста по три пятьдесят, лук и морковка по пять рублей. Капусту квасить будете? У нас и соль есть, по два рубля пачка.

— О, отлично! Так, Криста, вези пока тачку сюда.

Она потерла руки и начала выбор, а я отправилась, куда послали.

Мы взяли два огромных мешка картошки, каждый где-то по пятьдесят кило, большой мешок капусты на закваску, остальных овощей тоже по мешку. Всего получилось почти на тысячу рублей. Впрочем, в «Лукоморье» мы заработали немного больше, так что не обеднели. Заодно к весне даже сэкономим, за счет разницы в ценах: кушать надо каждый день, и без овощей никуда.

— И как квасить будем? — я с пыхтением вывалила мешок на крыльцо.

— В подвале бочка есть? Есть. Вот и заквасим. Я сразу подумала о квашеной капусте, как ту бочку увидела, и сейчас прикидывала при покупке на объем. А пока, Пуша!

В дверях появился домовой.

— Пушенька, подсобишь тяжести перенести?

Дух согласно пофыркал.

— Тогда надо бочку вытащить на кухню, а мешки все вниз. Место под бочку не занимай, ладно? Криста, ее надо будет помыть хорошенько.

— Вымоем. А перед закваской еще и кипятком ошпарим. Сегодня успеем?

— Ну, если сегодня и завтра поработаем, то вполне.

— Тогда надо воду греть. Ведро, не меньше!

— Пусть Сеня мангал притащит, на нем воду и нагреем, газ побережем. Дров у нас теперь достаточно!

— Хорошо.

Так мы и сделали: большущая кастрюля как раз поместилась вместо шашлыка над топкой, лишняя поверхность скрылась под крышкой, чтобы тепло не уходило. Бульк наносил воды. Пока вода грелась — мы продолжили таскать дрова в сарай. Пуша на табуретке присматривал за кастрюлей, ловко подбрасывая в топку куски старых рам: из-за краски их больше ни на что и не использовать. А золу потом выкинем возле ворот, чтобы траву потравить: горели, не горели, а свинец из краски никуда не денется. Потом меньше косить придется.

— Красота! — бабушка обвела взглядом хозяйство, — все работают, все при деле.

Пока вода грелась — мы практически перетаскали кучу дров в сарай. Потом тщательно вымыли бочку, залили ее кипятком и взялись за капусту. Хороший профессиональный нож сюда был куплен первым делом, так что я взялась за шинковку капусты, а бабушка терла морковку. Семен с Найсом выстлали днище бочки зелеными капустными листьями, измельченные овощи начали в тазу мешать с солью и в бочку утрамбовывать. Точнее, утрамбовывать попросился домовой. Бабушка подумала секунду, и согласилась. Мы спустили пушистика в емкость, и он начал наворачивать там круги.

— Топотун, — я улыбнулась, наблюдая, как масса уплотняется, и выступает сок, — потом надо будет следить, чтоб закваска шла правильно, сможешь?

— А то, — отозвался Семен, — в старину домовые тем и занимались. Перед отъездом дом протопите, бочку возле печи поставьте. Длинную палочку я ему сделаю, чтоб капусту протыкать. Как раз через пару дней дом остынет, а брожение закончится, в холоде бочка вас дождется, а там, приедете и в подвал ее спустите.

— Эх, как бы нам подвал расширять не пришлось! — я со скоростью мысли крошила капусту, — у меня просто аппетиты разгораются, как о других соленьях вспомню!

— Расширим, не вопрос. Не думаю, что Пэрецы гостей в погреб водили, чтобы мы там по своей надобности не сделали, а кто-то удивился несоответствию. Да и общих знакомых у нас с ними, слава Юпитеру, не имеется.

— А соседи?

— Опять же, не думаю, что они по погребу гуляли. Моветон, на мой взгляд.

Я задумалась, вспоминая рассказы Ковалева.

— А Юзентали? Федор Никифорович говорил, что они ужасно любопытные, да еще тоже евреи.

— Ой, Криста, тогда тем более не пускали! Зачем Пэрецам такое, чтобы вся округа точно знала, сколько у них в подвале чего хранится?! Держу пари, что Мара Давидовна гостей и к холодильнику не допускала, сама все делала.

— Думаешь?

— Уверена. Поверь, среди профессуры данный народ лидирует, так что за свою жизнь насмотрелась досыта.

— Понятно. Кстати, о сытых… перекусить не хочешь?

Бабушка оглянулась на часы:

— Пожалуй, чаю выпить будет не лишним. Вот сейчас эту морковку дотру и чайник поставлю.

Чай оказался очень кстати: от усиленной шинковки и перетаскивания тяжестей заломило спину и заныли руки. Я так, если честно, и на практике в столовой не надрывалась. С другой стороны, своя ноша не тянет, а делается все как раз для себя любимых.

— Хорошо!.. — бабушка взяла себе вторую печенинку и намазала ее маслом.

— Просто сказка, — я положила варенья на кусок булки, — идиллия, словно в книжке! Даже боязно…

— А чего бояться?

— Ну, — я повела рукой, стараясь облечь в связную мысль мелькнувшее впечатление, — просто, когда все идет слишком хорошо, часто бывает после этого ужасно, как раз, чтобы спустить это хорошо до среднего значения неплохо.

— Хм, — ба задумалась, — с одной стороны, твои рассуждения не лишены логики, с другой же…

Но договорить ей не дали: духи, до этого подхватившие эстафету рубки капусты и ее закваски, пока мы чаевничаем, в мгновение ока исчезли, а на крыльце кто-то громко нас окликнул. Ну, кто — кто-то?.. Разумеется, дражайший Федор Никифорович.

Мы переглянулись и поднялись.

— Прошу прощения, — Ковалев выглядел искренне смущенным, — но, тут такое дело…

— Что-то случилось? — с прохладцей, но нейтрально отозвалась бабушка.

— В общем, наша соседка, я вам о ней рассказывал, Елизавета Марковна, она вернулась из поездки и зашла ко мне на огонек. А я, дурак старый, про вас сообщил!

Он развел руками:

— В общем, вас срочно приглашают в гости! Мне велено вас привести любой ценой! Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!!!

И сделал жалобное лицо.

— Ну, если только ненадолго, — после показательных трех минут раздумий решила бабуля, — мы, видите ли, капусту квасим.

— Ой, быстро-быстро, честное слово!

Пришлось встать и идти в гости. Следуя за старшими, я подумала, что это даже хорошо: чем мы скорее врастем в местный социум — тем лучше, а то, что мы занимаемся капустой, позволит свести общение к минимуму, при этом никого не обидев. Даже наоборот — заработаем репутацию работящих и хозяйственных женщин. А это очень важно — репутация. Она нарабатывается годами, а теряется за один миг. Не помню, кто это сказал, но слова истинные, сколько раз убеждаюсь.

Соседка встречала нас на улице, возле калитки: среднего роста полноватая улыбчивая женщина, как говорится, «без особых примет». Одета тоже обыкновенно. После взаимных расшаркиваний она пригласила нас в дом, на чашечку чая. Впрочем, засиживаться мы действительно не стали: капуста не ждет. Хорошо, что особо убеждать никого не пришлось, Елизавета признала важность мероприятия. Нам только провели краткую экскурсию по участку (гордость хозяйки за свое детище чувствовалась на расстоянии) и откопали небольшой отводок можжевельника — забавного растения, относящегося к хвойным кустарникам, с мягкими плоскими иголками, слегка похожими на листья. А еще он замечательно пах! В общем, все довольны, а я — особенно!

Быстро выкопала ямку возле главной дорожки и посадила подарок. А потом мы вернулись на кухню, доделывать начатое. А на ужин я пожарила шашлыки. На этот раз добавила в маринад острого красного перца и немного вина.

Вернулись домой после обеда, в воскресенье. Усталые, но довольные. Постирали белье, приготовили еды на неделю. Впрочем, долго расслабиться не получилось:

— Юдифь Георгиевна, вас к телефону! — голос дяди Ильи одновременно со стуком в дверь.

— Иду, — ба поднялась с кресла и вышла.

— Звонил Мельников, через час приедет, — сообщила она, вернувшись.

Я кивнула:

— Чай?

— Да, пожалуй.

Следователь приехал вовремя, выпил чаю с печеньем и плавно перешел к делу:

— Тут у меня дельце образовалось интересное, думается — по вашей части. Мальчик исчез. Искали, как говорится, всем миром, но безрезультатно.

Достал из портфеля папку:

— Ознакомьтесь, сударыни, и поделитесь своим мнением, если не трудно.

— Подумаем, — ба первой взялась за чтение.

Я дождалась своей очереди и с волнением взяла в руки папку.

Ну что? Совсем как в детективах: желтоватый картонный скоросшиватель, внутри — документы, фотографии, какие-то справки и ксероксы. В общем и целом дело заключалось в том, что благонравный тихий мальчик из богатой семьи, без вредных привычек и подозрительных друзей внезапно исчез посреди недели. Отсидел на занятиях в элитном колледже, ушел домой, но до дома не добрался. Просто исчез. Родители обратились в милицию вечером, едва убедились, что он не заехал ни к кому в гости. Семья богатая, владеет банком и еще кучей всего, вариантов масса, от простого загула до похищения с целью выкупа.

Единственное, что удалось уточнить: в метро парень ехал вместе с одногрупником, но на одной из пересадочных станций вдруг попрощался и ушел один. Приятель значения факту не придал, мало ли?..

— Пересел он на Сенной, поехал, предположительно, в сторону Веселого поселка.

— Мда… — бабушка подумала, — какие-нибудь новости от родителей имеются?

— Все тихо. Мы сразу начали отрабатывать киднеппинг, но пока признаков нет. Наш сотрудник в отделе на телефоне сидит, если что — оповестят.

— Богатые, говорите?

— Потому и сразу подумали о похищении. Сейчас чего только не случается. Всяких маньяков повылезло, сект и просто бандитов. Только успевай поворачиваться.

— Ба, — мне пришла в голову идея, — а как ты думаешь, он не мог поехать к подружке?

— Считаете? — тут же зацепился майор.

— Я просто подумала, что в таких семьях матримониальные планы порой жестче, чем у нас. Парень молодой, гормоны только что из ушей не льются. Приятели, наверняка, направо и налево амурными подвигами хвастаются, а он чем хуже? Не урод, денежный. Практически любая девчонка на него западет, только выбирай. Мог и отправиться к зазнобе на денек. У нас-то в колледже свободных парней как горячие пирожки расхватывают. А там, в экономическом, пожалуй, и похлеще страсти кипят! А родители могут об этом даже не догадываться, считать сына еще ребенком.

— Хм, — Мельников покивал, — пойду, позвоню нашим, пусть эту версию тоже прощупают.

— В субботу, если не найдете, — бабушка покивала своим мыслям, — пусть родители приедут к нам, на то самое место, и прихватят с собой либо личную вещь, долго ношенную, либо фото. А лучше — и то, и другое.

— Скажу. Да и сам, если что, их привезу на место. Про денежный вопрос тоже знаю, просвещу, не волнуйтесь.

Рано утром в субботу мы провели ритуал пробуждения алтаря и освещения места, так как, признаться, давненько тут не были. Для поискового ритуала требовались не только вещи потеряшки, но и особая предварительная подготовка. Для этого бабушка провела краткую церемонию взывания к Карменте.[68] Мы как раз закончили, когда из-за кустов по тропинке вышли Мельников и два человека: пухлый до ожирения мужчина с темными кудряшками вокруг лысины и солидная по весу и внешности дама с ярко-лиловыми волосами в сложной высокой прическе. Оба были одеты словно для великосветского приема: мужчина в костюме-тройке с галстуком и ослепительно-белой рубашкой, женщина блистала в коктельном бархатном платье и солидном наборе украшений.

— Приветствую, — подойдя к границе свободного места, майор слегка поклонился, — вы позволите?

— Дозволяю, — бабушка явно поняла и приняла предложенный стиль общения, — проходите, садитесь.

— Э-э, — банкир коротко огляделся и открыл рот, явно собираясь взять управление в свои руки, но Мельников только на него грозно посмотрел, и мужик сдался.

— Помощи просим, — Кирилл Юрьевич сел на бревно, немало не заботясь о чистоте последнего, — мальчик пропал.

Ба кивнула:

— Знаю, слышала. Вещи принесли?

— А как же, как положено.

Осторожно примостившиеся рядом со следователем просители встрепенулись и снова открыли рты, но следователь опять заткнул их взглядом и требовательно протянул руку. Женщина раскрыла кошелку, вытащив носок и фотографию в деревянной рамке. Мельников забрал их и, снова слегка поклонившись, протянул бабушке.

— Криста, — она повернулась ко мне и кивнула.

Я собрала на поднос дары богине: вино, мед и зерно. Выложила на середину алтаря специальное зеркало прорицания: квадратное, в раме из серебра с флюоритом. Зажгла благовония и подкинула угля в жаровню.

Пока я готовила место, ба вгляделась в фотографию:

— Жив.

Женщина выдохнула. Мужик встрепенулся, получил тычок в бок от следователя и снова покорно затих.

Ба выложила на зеркало с краев носок и фото, поманила пальцем Мельникова:

— Как только начнет показывать, смотрите внимательно, запоминайте. Названий не будет, это не карта. Вы город и окрестности хорошо знаете?

— Как свой карман, — кивнул следователь.

— Хорошо. Готовы?

— Готов.

Ба встала на место примы, кивнула мне:

— Abbiamo iniziato. O Carmenta, che tutto vedi e tutto sai! Mostra la tua misericordia, mostraci ciР di cui abbiamo bisogno![69]

На нас опустилось ощущение взгляда. Следователь дернулся, но выдержал.

— Le persone sono i tuoi figli, dea, le tue pecore. Aiutali! Dimmi cosa sai![70]

Внимание богини дополнилось интересом и одобрением. Я вступила со своей партией:

— Una madre Х addolorata per la perdita del figlio. Se n'Х andato, non Х tornato al focolare.[71]

— Mostrami dov'Х, oh dea! — бабушка направила свою волю, концентрируя энергию на цели ритуала.

Зеркало засветилось, и на нем медленно проступил вид Питера с высоты птичьего полета. Мельников изумленно распахнул глаза, но, надо отдать ему должное, смолчал и не потерял внимания.

Бабушка вылила в жаровню чашу вина:

— Dov'Х il ragazzo? Fammi vedere![72]

Изображение сместилось, приблизилось.

Я высыпала в огонь зерно:

— Dov'Х il ragazzo? Fammi vedere![73]

Изображение стало совсем крупным и для меня не понятным, но следователь не отвлекался, внимательно вглядываясь. Вот он словно что-то узнал: дважды кивнул, улыбнулся. Бабушка приподняла бровь. Он снова энергично кивнул и показал большой палец. Я посмотрела: зеркало показало небольшой дом за забором, с характерной башенкой и высокими окнами. Значит, тут парень находится?..

— Grazie per il tuo aiuto Dea![74]

Мы кинули в огонь остатки даров. Пламя вспыхнуло синим, взвилось, и опало, превращая уголь в золу. Бабушка выдохнула. Мы синхронно поклонились алтарю:

— х fatta![75]

Ощущения божественного присутствия ушло. Мы выдохнули. Я принялась за уборку, а Мельникову бабушка указала на сидения:

— Увидели?

— Да. Я узнал место. Сейчас по рации вызову группу захвата, и поедем.

Он повернулся и требовательно уставился на банкира. Тот сначала прикинулся недоумевающим, но через полминуты спохватился и вытащил из нагрудного кармана пиджака плотный сверток:

— Спасибо!..

Мельников перехватил его и с поклоном положил сверток на бревно, ближе к нам:

— Благодарствуем. Разрешите откланяться?

— Принимаю, — ба царственно кивнула, — доброго пути!

Следователь оперативно подхватил подопечных под локти и уволок прочь.

Мы остались одни.

— Ну вот, — бабушка сделала круг по краю поляны, рассыпая пригоршни пепла из жаровни, — теперь есть деньги тебе на права. Позвоню-ка я Эмме Ярославне, попрошу у нее контакты той автошколы. А еще расспрошу у нас на кафедре. Стоит посмотреть несколько вариантов, может, найдем лучше и дешевле, чем первая попавшаяся.

— И, желательно, поближе к нам, чтобы мне не ездить далеко. Вроде, по дороге к колледжу, я видела рекламу. Посмотрю еще раз, повнимательнее, зайду, поговорю. К весне было бы хорошо уже иметь права и машину.