Петля для Эмбер

Глава 17

Эмбер читала. Читала историю своей жизни, и жизни многих и многих людей. Всё, о чем она думала, мечтала, за что переживала и боролась - всё это было набрано на экране ноутбука четырнатдцатым кеглем. Все события пятидесятилетней давности были изложены этим человеком так, как будто он лично присутстовал при каждом из этих событий, проникал в головы их участников, запоминал и записывал. Она не понимала, как такое возможно.

Несколько раз за время чтения Эмбер так и порывалась задать вопрос писателю, но Джейк Колтерман смотрел на неё таким взглядом, что Эмбер становилось не по себе. И она принималась читать дальше.

Периодически она отправляла короткие телепатические сообщения Виллису, что с ней всё в порядке. Он пытался поговорить с ней, но Эмбер мгновенно прерывала связь, и продолжала читать, не в силах оторваться.

Писатель дважды покидал девушку и возвращался то с кружкой чая, то с сэндвичем. Он и ей предлагал, но гостья отказывалась.

Эмбер закончила читать глубокой ночью. Когда она дошла до конца и посмотрела на часы, стрелки показывали половину третьего. Джейк, увидев, что она дочитала, уставился на неё добродушным взглядом. Казалось, он ждал вопросов, но Эмбер словно онемела. Писатель, видя, что вопросов не будет, заговорил первый:

- Ну, что скажете? Вам понравилось?

- Я... - начала Эмбер, но поперхнулась. Откашлявшись, она продолжила:

- Я не совсем уверена, как это понимать. Откуда... откуды вы всё это знаете? В таких подробностях?

- Вы не поняли, да? - с какой-то странной грустью спросил Джейк. - Что ж, я думаю, мне необходимо кое-что прояснить. Начну я, пожалуй, с истории своей жизни. Вы не против? Ах, да. Повествование моё будет несколько нелинейно, но думаю, вы разберетесь. Да?

Эмбер только кивнула. Писатель откинулся на спинку кресла, и прикрыл глаза. Через некоторое время он заговорил:

- Я родился в семье Колтерманов двадцать третьего июля 2018 года. Мою мать звали Эсса, отца - Кливленд. Способностями обладала только мама - она умела петь. Нет, не так - петь. Каждый, кто слышал её голос, впадал в некое подобие экстаза. Своими песнями она снимала усталость, вылечивала болезни, не все правда, но очень многие, что во времена мародрества и гражданских войн было просто панацеей. Очень многие приходили к ней за помощью. А отец... он был славный малый, всегда готов был поддержать меня в минуты сомнений. А их у меня было много, особенно, когда мне сообщили, что я приемный.

Тогда мне было шестнадцать. Ну, вы в курсе - юношеский максимализм, абсолютная уверенность только в своё правоте, непризнание ничьих авторитетов... полный набор. И вот мне сообщают, что я приемный. Меня тогда как громом поразило. Сначала я подумал, что они, мои ненастоящие родители - лжецы. Но позже, проанализировав всё как следует, я пришел к выводу, что всё это не так уж и важно. В конце концов, они любили меня. Так какая разница, что я... гм... вышел из другой женщины? И я смирился.

Немного повзрослев, я понял, что не я один вокруг прав. И что есть ещё люди, кроме парней из старших классов, на которых стоит равняться. Одним из таких замечательных примеров был мой приемный отец. Он открыл для меня чудесный мир книг. В промежутке между восемнадцатью и двадцати тремя годами я прочел более пятиста разных книг на различную тематику. Как видите, будущая профессия писателя началась именно с этого.

В возрасте тридцати лет, когда мамы уже не стало, я написал первую книгу. Ну, это была не совсем книга - рассказ на полсотни страниц, небольшой такой детектив про расследование зверского убийства. Я выложил свой рассказ в сеть и благополучно забыл про него на несколько дней, принявшись за другую работу.

Через неделю я наткнулся в новостях на событие, которое черезвычайно меня заинтересовало. Это было, как вы уже могли догадаться, зверское убийство молодой женщины, совершенное точно по мотивам моего рассказа. Тогда я подумал, что этот маньяк просто наткнулся на моё творение в сети и посчитал это приемлемым сценарием. Что странно, поймали его точно так же, как и в моем рассказе. Вот бывают совпадения!

Однако, совпадения здесь не играли ровным счетом никакой роли. Со временем я стал замечать, что по мотивам моих рассказов совершается всё больше и больше убийств (писал я, в основном, детективы). Это стало меня пугать. Неужели, кто-то специально ищет мои рассказы, и совешает преступления по ним? Я стал подозревать, что работает целая банда, специализирующаяся на моих рассказ. Но все сомнения рассеялись, когда я обнаружил, что убийство было совершено по мотивам рассказа, который я нигде не публиковал, и вообще, он я написал его от руки - была у меня раньше такая слабость.

Что удивительно, во времена, когда у многих были способности, я ни разу не задумывался, что таковые могут быть и у меня. Если они не проявились после переходного возраста, значит, их у тебя нет, говорила мне мать. Но оказывается, мне просто необходимо было начать писать.

- Теперь вы понимаете, да? - Писатель хитро посмотрел на Эмбер. - То, что я пишу, воплощается в жизнь. Но это обязательно должна быть логически составленная и завершенная история. Фраза я нашёл мешок денег не принесет никакого результата, а вот если написать короткое сочинение на тему как я нашёл мешок денег, то...

В общем, я стал этим пользоваться. Благодаря мне, отец случайно задержал босса сицилийской мафии, и получил крупное вознаграждение. Он вложил эти деньги в бизнес, и мы стали миллионерами, причем деньги капали на счета быстрее, чем мы успевали их тратить. Я обустроил свою жизнь, как того хотел сам. Казалось бы, чего ещё мне нужно? Но я хотел стать писателем, известным и почитаемым. И хотел добиться этого сам, посмотреть, смогу ли я. Ну, а если нет... всегда был запасной вариант.

Видя, что Эмбер нетерпится что-то спросить, Джейк поднял вверх руку.

- Подождите, ладно? Понимаю, теперь вопросы распирают вас, но позвольте мне закончить, раз уж я начал.

Итак, я начал писать книги. Я писал осторожно, стараясь не убивать ни в чем неповинных людей, наказывая только мерзавцев и убийц. Но если история того требовала... скрепя сердце, мне приходилось это делать. Иногда я проклинал свою способность, столь стеснявшую меня в писательстве. Конечно, я мог бы от неё избавиться, но у меня не хватало духу. Я говорил себе, что всегда могу отыграть всё назад, оживить этих людей, сделать так, как будто ничего не случалось. Это было моим оправданием перед самим собой, и я продолжал писать.

Мои детективы раскупались не очень охотно. Был довольно-таки узкий круг фанатов, покупающих мои книги, подписанных на мой блог в сети. Но я хотел большего. Я хотел, чтобы меня читали многие и многие. Я грезил интервью, которые я буду давать, автограф-сессиями, на которых я буду зачитывать отрывки из своих книг. Я решил, что добьюсь этого, во чтобы то ни стало. Тем более, в мире всё вроде как несколько поутихло, на время, и людям нужны были развлечения.

Мне перевалило за пятьдесят, когда у меня возникло странное чувство, что я занимаюсь не тем. То есть, то что я пишу - это правильно, а то, что я пишу - нет. С каждым прожитым днем это чувство усиливалось, и я, перестав писать детективы, потянулся к истории. Не знаю почему, но решил написать о том, как появились способности. Это же такое событие в истории человечества! К тому же, я считал, что если буду писать о событиях уже произошедших, никаких последствий не будет. Но я сильно ошибался, как выяснилось в дальнейшем.

Процесс написания истории, вот этой, на экране ноутбука, несколько отличался от написания обычной истории. Меня как будто что-то вело, подсказывало, и зачастую я совершенно не помнил, как написал тот или иной кусок. Тем не менее, я точно знал, что всё это написано мной, узнавал свой стиль и манеру изложения. Но по мере того, как я писал, ко мне приходило понимание, а потом и знание, то есть, почему, что и как устроено в этой истории - думаю, это часть моей способности. Автор должен знать своё произведение до мельчайших подробностей.

В результе этой истории появился я. Как вы думаете, почему так? Отвечаю - чтобы я смог написать эту историю. Немного сложно для восприятия, но на самом деле всё просто, как дважды два: история создала меня, чтобы я мог создать её. Теперь я понимаю, почему ближе к концу жизни я стал ощущать некое давление - если бы я не написал это... я не знаю, что случилось бы в таком случае. Парадокс? Крушение всего мира, вселенной? Что случится, если то, что обязательно должно произойти, не произойдет? В этом можно разбираться до посинения, и не прийти ни к какому выводу. Одно я знаю точно - я должен был это сделать, я был убежден в этом.

Джейк Колтерман замолчал, уставившись на Эмбер. Похоже, подумала она, ему очень хотелось с кем-нибудь этим поделиться.

- Ты отнял у меня сына, - выпалила Эмбер. - Убил мою любовь, моих родителей, и ещё Бог знает скольких людей.

- Я не убивал их, - покачал головой Джейк. - Как вы не понимаете? Всё это случилось ещё до меня. Да, я описал эти события, но я не мог описать их иначе, потому что моя способность не позволила мне этого сделать. А что до твоего сына... - писатель едва заметно усмехнулся. - Неужели, ты не узнаешь меня, мама?

Эти слова, как громом, поразили Эмбер. Вот почему он кажется ей таким знакомым! Сейчас, присмотревшись, она поняла - у Джейка её глаза, её ямочка на подбородке, и её волосы, светло-каштановые, сейчас почти отсутствующие. Как она раньше не заметила?

- Не может быть, - прошептала Эмбер, вставая со стула. Она подошла к писателю, и, как в тумане протянулу руку, дотронувшись до него. - Но зачем?

- Для того, чтобы написать историю, - вздохнул Джейк. Он перехватил руку Эмбер, и почти нежно погладил её ладонь. - Я должен был вырасти именно таким, какой я есть сейчас. По сути, человек - набор синапсов и генного материала, качество которых зависит от качеств, характера и привычек его родителей. Я не мог остаться тогда с тобой, потому что иначе я не стал бы писателем, и никогда не обнаружил бы в себе этот дар. И точно так же, если бы выжили твои родители, или не случилось бы ещё чего-нибудь из того, что я написал - твой характер, привычки, могли измениться, и я бы не родился с тем генным материалом, какой у меня должен был бы быть. То похищение твоего сына... - Писатель замялся. - Меня. Это - в какой-то степени deus ex machine, потому что я до сих пор не знаю, кто меня украл. Я просто написал, что человек в чёрной маске должен это сделать. Но, к счастью, история это перенесла. Так вот, это похищение было нужно.

- Однако, - вдруг сказал Джейк, отстраняясь от Эмбер, которая села обратно в кресло. Вид у неё был растерянный и беспомощный. - Это прозвучит жестоко, но ты лишь моя биологическая мать. Мы не питаем друг к другу никаких особенных эмоций, кроме грусти и предположений о том, как всё могло случиться. Ах, да, ещё одно, касательно этой темы. Потом мы замнем её, и больше не вернемся. Ты очень много думала, - Джейк произнёс это с утвердительной интонацией, - почему ты не смогла найти меня тогда с помощью телепатии. Дело не в твоих способностях, а во мне. В какой-то, очень незначительной степени, я тоже телепат, но это справедливо только по отношению к тебе. Я не могу читать чужих мыслей, только твои... если ты позволяешь. И наоборот. И с пеленгом - тоже самое. Поэтому ты не могла меня найти. А я ничего об этом не знал, пока не наступил нужный момент в моей книге.

В комнате воцарилось молчание. Тишину нарушало только тиканье часов, которые показывали уже половину четвертого ночи. Время явно шло быстрее, чем положено. Эмбер сидела на стуле, смотрела на писателя, Джейка Колтермана, своего сына - и не знала, что делать. Она не знала, зачем он ей это расказывает, почему всё это произошло, и что будет дальше. Последний свой вопрос она задала вслух.

- Дальше? - вскинул бровь писатель. - Дальше начинается самое интересное. Как ты видишь, история продолжается, - он показал на ноутбук, на котором была набрана вся их беседа, здесь, в доме писателя. - Да, именно так иногда это и происходит. История продолжается, но она не закончена. А поскольку, нас теперь двое - тех, кто может творить - то и ты становишься автором.

Эмбер сперва не поняла, о чем он, но потом сообразила - её способность копировать. Боже, до чего же туго я соображаю, подумала она. Джейк продолжал:

- У меня плохо получается с концовками. К тому же, я это всего лишь написал, а ты пережила это, почувствовала на себе. Ты старше меня, мудрее, умнее. Ты должна знать, чем это всё закончится.

- Но я не... я не знаю, как. Если я напишу что-нибудь не то...

- Не напишешь, - перебил он её. - История случилась, и была написана, или наоборот, как угодно. Петля замкнулась. Она уже существует, существовала и будет существовать. Это было ключевым моментом, и он уже позади. И нужно написать лишь её финал. А теперь, прошу тебя, взгляни на мир, на нашу планету. Это орган, обновляющий примерно раз в сто лет свои клетки, коими являются люди. А получение людьми способностей раньше срока действует, как рак. Человечество должно было получить их естественным путём, эволюцией, а не с помощью вируса, поскольку (теперь я знаю точно), сивиллы и атраки действительно существовали, а не являлись моей выдумкой. Но теперь... планета умирает. Пройдёт ещё сотня лет, двести, тысяча - и всё погибнет.

- А... существуют другие органы, то есть, миры? - запинаясь, спросила Эмбер.

- Странный вопрос, - нахмурился Джейк. - Не знаю. Возможно, когда-нибудь я напишу о них.

- То есть, - снова начала Эмбер. - Если все люди потеряют свои способности, всё будет нормально? И кстати, ты ведь тоже их потеряешь.

- На первый вопрос отвечу так - скорее всего. По крайней мере, человечество проживёт дольше. А что касательно меня... я не настолько пекусь о людях, чтобы терять столь замечательные способности.

- Но как же...

- А вот как. - Писатель достал из нижнего ящика стола стопку бумаги. На верхнем листе было что-то написано от руки, но Эмбер успела прочитать только одно слово - Демиург - и Джейк убрал рукопись обратно. - Моя гарантия сохранения способности. Итак, Эмбер, время настало. Нельзя затягивать и без того затянувшуюся историю. Бери ноутбук, и пиши. Не обязательно выдавать перлы каждым словом, главное, чтобы всё было логично и понятно. Думаю, справишься. Я не буду тебе мешать. - Писатель встал с кресла, и направился к выходу из кабинета. - На случай, если мы больше не увидимся - я бы хотел знать, как могло сложиться иначе... мама.

С этими словами он вышел за дверь, оставив Эмбер одну. Хлопок двери вывел её из некоего подобия транса, и она уставилась в ноутбук.

Совет, который дал ей Джейк, касательно медленной гибели планеты, был предельно ясен. Эмбер могла прекратить всё это безумие, но у неё оставалось два вопроса. Первый - почему Джейк сам не написал этого. Были ли для этого какие-то веские причины, или он просто решил свалить всю ответственность на неё? Увы, похоже, на этот вопрос ей не получить ответа. Джейк снова пропал с её радара, хоть и оставался где-то неподалёку - Эмбер чувствовала, что способна творить.

Второй вопрос, собственно, вопросом и не был - скорее, набор мыслей, переживаний... если она, Эмбер, прекратит всё это, получается, что для неё ничего этого никогда не происходило и не произойдёт? И всё то, чем она является сейчас, с её характером, мыслями, памятью - тоже исчезнет? Конечно, она могла ничего не переписывать, а просто продолжить историю, но как тогда быть с тем бессчётным количеством смертей, произошедших за последние полвека? Она ведь могла это исправить.

А как же Виллис? Да, когда-то давно, она любила Шона, но с Виллисом, за совместно прожитые десятилетия, у неё было гораздо больше общих воспоминаний, ссор и примирений, горя и радости. Он любил Эмбер, она знала об этом, и она тоже полюбила его, пусть и не сразу. Что, это всё тоже отправить в небытие?

Вот тебе и весь выбор, мрачно подумала Эмбер. На одной чаше - её жизнь, её личность, на другой - жизни миллионов людей, уже умерших, и тех, кому только предстояло умереть. И ведь нельзя, нельзя просто взять и написать, что всё закончилось хорошо, нельзя решать всё с помощью deus ex machine! В книгах так бывает, но не в реальной жизни, а тут эти два понятия тесно переплетены между собой. Один раз история это перенесла, сказал Джейк, но где гарантии, что во второй раз тоже все обойдётся?

Эмбер почти физически чувствовала, как уходит время, особенно после того, как взглянула на экран, где уже были записаны все её недавние размышления. Она становилась автором... нет, соавтором истории, и как соавтору ей полагалось знать весь замысел главного творца. Эмбер истерично расхохоталась. Боже, как всё просто... и жестоко.

Она поняла причины её постоянного чувства дежавю, и то, почему оно было неправильным. Поняла, что вообще неправильно было называть отголоски других своих жизней словом дежавю.

И фраза Шона - увидимся в следующей жизни - приобрела вполне реальный оттенок. Может быть, он о чём-то догадывался? Вот только он не знал того, что в следующей жизни им не обязательно любить друг друга. Для акта зачатия сгодится и изнасилование.

Эмбер поняла, почему испытывала такие чувства к Томасу. Почему вспомнила Фрэнка тогда, в лесу. Она поняла всё.

«Петля замкнулась. Она существовала, существует и будет существовать», - сказал её сын, но не упомянул главного - существование возможно только при её, Эмбер, непосредственном участии. А Джейк, похоже, освободил себя от этой обязанности посредством своих гарантий.

А она должна была питать эту петлю, это чёртово, вращающееся по кругу колесо. Сотни и тысячи оборотов, снова и снова, бесконечно... и каждый раз по-новому. По-другому. Иначе. И только чувство неправильного дежавю - вопль подсознания в самые важные вехи истории - будет напоминать о том, что что-то не так.

Она ненавидела его. Джейка-Стэнли. Своего сына. Но на ненависть не оставалось времени. Всё слишком затягивалось. Эмбер почувствовала, что Виллис пытается мысленно связаться с ней, надеясь, что она его услышит. И она приняла решение. Послав Виллису короткое телепатическое сообщение «увидимся в следующей жизни», Эмбер