Пилигримы

Глава 19

Серая каменная вершина холма была такой же плоской, как тарелка. Они разбили лагерь неподалеку от края, возле уступа высотой по плечо взрослому человеку, который играл роль укрытия от ветра и непогоды, а заодно надежно укрывал их от взглядов людей, которые могли появиться на редко используемой дороге внизу. Этот холм и крутой склон, обозначавший начало длинного горного перехода, были весьма полезны для банды, которая нередко пересекала здесь гряду, получая тем самым доступ к дорогам на юг и запад. Этот перевал они миновали бы вчера ночью, если бы Шарфи, Киоун и пилигрим не были слишком измотаны. Остальные члены банды давно уже проснулись и занимались своими делами на плоской каменной платформе чуть ниже, отчищая одежду и обувь, пытаясь помыться, а иномирец по-прежнему спал, свернувшись калачиком у костра. Было холодное, тусклое утро. Тонкие полоски облаков расползались по небу, как медленно разгибающиеся пальцы.

Мужчина, сидящий напротив пилигрима у костра на широком бревне, выглядел молодым и вместе с тем побитым жизнью. Он обладал крепким атлетическим сложением, и, хотя кожа его была светлой, что-то восточное было в красивом лице, больше, чем у кого-либо в Леваале. Он то и дело дергал пальцами волосы на висках — достаточно сильно, чтобы чувствовать боль. Он даже не осознавал, что делает это; на самом деле разбойник просто наслаждался тишиной и чувствовал себя так спокойно, как это только возможно, оказавшись на большой дороге в стране врага. Анфен какое-то время наблюдал за иномирцем, гадая, какие чудесные знания он принес с собой. Ему осталось спать не больше часа, больше времени выделить было нельзя, потому что вчера дурацким, никому не нужным налетом на вагоны было потревожено осиное гнездо, а они еще не отошли достаточно далеко. Это убежище, вероятно, было самым безопасным из всех, которые можно было отыскать по эту сторону горной гряды. Угроза исчезнет, как только они уйдут на юг и покинут пределы Выровненного мира. Никто не мог сказать, на какие земли сейчас открывается вид через их Окна.

«Анфен передает привет». Очень остроумно. Если бы Киоун знал, сколь близко Анфен был к тому, чтобы снести ему голову, услышав об этом, то, скорее всего, бросился бы наутек вместо того, чтобы надуться и начать что-то бормотать в свое оправдание. Киоун считал, что с ним обошлись несправедливо — ведь предводитель ударил его кулаком в челюсть, и рыжий упал без сознания на землю. У Анфена до сих пор в ушах стоял хруст, и это обстоятельство наполняло его чувством мрачного удовлетворения. Крикнуть подобное стражнику… Скорее это проявление импульсивности, нежели предательство, неуверенно решил Анфен. Но саботаж было бы трудно осуществить удачнее. Пальцы разбойника сжали лезвие меча, лежавшего у него на коленях, и, лишь когда почувствовал порез, он осознал, какой гнев до сих пор душит его. Рассеянно покосившись на кровь на пальцах, он вытер ее о штаны, не обратив на это происшествие никакого внимания.

Иномирец пошевелился. Анфен всмотрелся в лицо Эрика и отвел взгляд, потому что неожиданно оно предстало перед ним покрытым кровью и изувеченным, части костей держались вместе только благодаря растянувшейся, провисшей коже. Анфена это не слишком встревожило, в подобном зрелище не было ничего нового. Он не так давно видел, как молодому человеку отрубили голову — так же четко, словно это происходило наяву. Выслушивая отчет Шарфи о глупости Киоуна, он видел, как ломается и падает на землю челюсть бывалого солдата. Через мгновение перед его взором вновь было побитое, испещренное шрамами, но такое располагающее лицо воина. Анфен задумался, есть ли название у этого проклятия или болезни. Он не знал, что ее вызвало — годы постоянных кровопролитий и жестокости, которую он причинил… возможно, сцены из прошлого постоянно восставали перед его глазами. Видения приходили и уходили, иногда задерживаясь на многие недели и чаще всего касаясь новых, малознакомых людей.

Лицо Эрика вновь стало нормальным. Из благородных, заявил Киоун, словно эта новость могла загладить его проступок. Анфену стало интересно. Молодой человек выглядел так, будто привык хорошо питаться, на теле никаких шрамов, зубы хорошие, волосы недавно подстрижены и вымыты. Одежда казалась торжественной, даже деловой и хорошо сшитой. Что ж, это предположение и впрямь было похоже на правду.

Анфен посмотрел на небо, но не заметил никаких признаков появления Инвии. Сколько еще протянется его удача? Он Помечен, значит, его увидят издалека. Предводитель разбойников схватил черный смертекамень и принялся водить им по лезвию меча — чирк, чирк, чирк… Он мог приобрести зачарованный меч с каким-нибудь полезным свойством, однако предпочитал пользоваться смертекамнями, у которых была замечательная способность отвлекать и запутывать магов. Хотя необходимость ежедневно чиркать им по лезвию выматывала.

Этот звук заставил иномирца снова беспокойно пошевелиться. Анфен заметил, как его веки приоткрылись, но тут же снова сомкнулись и Эрик изобразил глубокий сон.

— Доброе утро, — произнес предводитель. — В горшке похлебка. Луп благословил ее. На вкус она куда лучше, нежели на запах и вид.

Эрик широко зевнул и сел на подстилке. Он огляделся вокруг, обернулся через плечо на пещеру, врезанную в склон холма, через которую его тащили Киоун и Шарфи. Затем иномирец наконец произнес:

— Ты собираешься отрубить мне голову этим мечом или просто его точишь?

Анфен попытался смягчить взгляд и жесты, прекрасно зная, что производит впечатление яростного, неистового, кровожадного чудовища. Каждое убийство изменяло его внешность, совсем чуть-чуть, однако теперь насильственные смерти вуалью окружали его. По крайней мере, так казалось разбойнику.

— Твоя голова в совершенной безопасности. И я его не затачиваю. Эскианские мечи в этом не нуждаются. Они никогда не тупятся. Хотя изготовители порой и хотели бы этого, если учесть, сколько стоит такое оружие.

Эрик, спотыкаясь, подошел к костру и вытащил из котелка кусок мяса. Анфен заметил, как он неуверенно оглянулся, не зная здешних правил этикета, — в каждом жесте читался вопрос: «Сколько можно взять?»

— Мясо твое, если влезет. Нас ждет долгий и нелегкий путь. Хуже, чем тот, которым ты пришел сюда, вне всякого сомнения. Я уже знаю, кто ты. Меня зовут Анфен.

Эрик ел с жадностью, отвлекшись лишь один раз, чтобы ощупать карманы и убедиться, что их содержимое по-прежнему при нем. Анфен бросил на него взгляд и увидел окровавленное месиво на месте правого глаза, словно яблоко только что выдрали, лицо, покрытое синяками. Одна рука разорвалась надвое, часть ее висела бесполезной культей, вторая валялась на земле, безжизненные пальцы крепко стискивали край деревянной миски, наполовину заполненной похлебкой. Разбойник поспешно закрыл глаза, и все вернулось на свои места, когда он их снова открыл.

— Мне сказали, ты из благородных.

Эрик поднял на него глаза:

— Вроде того.

— Вроде того? Как это понимать? Каков твой титул?

Эрик к этому моменту успел набить рот мясом и какое-то время только жевал, ничего не говоря и заодно выигрывая время на раздумья. Затем он ответил:

— Там, откуда я родом, есть обычай не сообщать подробностей о своих семьях и их связях. Я не слишком знатен и даже не занимал никакой выгодной должности.

— Однако на твое отсутствие обратят внимание?

— Да. Верно.

«Значит, он не был послан сюда, и никто не давал ему приказа прийти. Или же он просто хотел, чтобы я так подумал?»

— А они знают, куда ты отправился?

— Я оставил им весточку. Не думаю, что дверь в ваш мир пользуется большой известностью. Пока.

— Скоро они вновь закроют вход, — произнес Анфен, возвращая меч в ножны, поскольку иномирец то и дело нервно косился на его оружие. — Каковы будут возможные последствия твоего отсутствия? Сюда отправят поисковый отряд?

Молодой человек обдумал этот вопрос-предположение.

— Я бы сказал, что если в моем мире — он называется Земля — узнали бы о существовании вашего, то началась бы большая суматоха. Скорее всего, сюда послали бы исследователей и разных ученых крыс — поначалу. Если бы на них напали, начали бы приходить армии. Каков будет результат столкновения оружия с магией, я тебе сказать не могу. — Эрик нахмурился, глядя на костер. — Твой огонь… — полувопросительно протянул он. — Дыма нет. Я его чую, но не вижу.

— Мы на вершине холма в стране врага, — напомнил Анфен, пожав плечами. — Почему бы и не договориться с деревом на этот счет? Среди нас есть маг.

Почему-то эти слова заставили Эрика рассмеяться.

— А ведь ты прав. Глупо, я об этом не подумал. — Он снова вернулся к еде, а затем спросил: — Я только что вспомнил кое о чем. Киоун сказал, что теперь я принадлежу вам. Ты бы тоже так выразился?

— Мы тобой не владеем, значит, ты нам не принадлежишь. Ты волен уйти в любое время, если хочешь. — Это, разумеется, было ложью, но почему бы сперва не попытаться пройти по легкому пути? — Однако я советовал бы тебе отправиться с нами и предстать перед Советом Вольных городов в Эльвури, ближайшем Вольном городе. Это самое безопасное для тебя решение. Здесь же находится Выровненное королевство. Дикие звери и культисты Инферно наводнили леса и сельские районы. В Выровненных городах тебя убьют или сделают рабом. Даже если сумеешь отыскать себе жилье и спрячешься, то, скорее всего, умрешь с голоду. Там сейчас не хватает еды — за исключением тех случаев, когда отдельные горожане предпочитают съесть друг друга. С нами, по крайней мере, ты всегда будешь сыт и защищен.

Эрик поставил опустевшую миску. Похоже, он умел распознавать ложь, столкнувшись с ней лицом к лицу.

— Значит, на самом деле я совершенно свободен и могу в любой момент оставить вас и отправиться восвояси.

— Да, и с тем же успехом ты можешь прямо сейчас спрыгнуть с этой скалы вниз головой и размозжить себе череп о камни. Итог будет один и тот же. Напрасная трата сил.

Иномирец вздохнул:

— Мой друг мог пройти через дверь сразу после меня. Твой приятель Шарфи не дал мне вернуться и спасти его от той твари, боевого мага, или как их там. Не могу сказать, что безгранично счастлив и полностью одобряю его действия.

— А как именно ты бы спас его, Эрик?

Тот вздрогнул.

«Ах да, видимо, еще остались какие-то тайны, — проницательно подумал Анфен. — Что это? Оружие? Сила иного рода? Судя по всему, ее оказалось недостаточно, чтобы противостоять ножу Шарфи, однако при этом хватило бы на то, чтобы вывести из строя боевого мага? Она ведь помогла иномирцу пробраться мимо одного из них… Что это — личина?»

Эрик поспешно произнес:

— Не знаю, каким именно образом я бы спас его. Не знаю даже, почему это существо пощадило меня. Ты прав. Возможно, во второй раз оно поступило бы по-другому.

— В таком случае ты, видимо, задолжал Шарфи благодарность.

— Может, и так. И ты прав насчет остального. Если возьмете меня с собой, я — с вами. Но… вы ведь желаете моего присутствия в отряде не по доброте душевной, верно?

— Нет, — улыбнулся Анфен. — Я не могу сказать, что будет значить твое появление для мэров. Они получают удовольствие, несмотря на мои предсказания и не слушая советов. В любом случае тебя они оценят по достоинству.

Эрик взвесил услышанное:

— Почему я могу делать разные штуки, на которые вы все не способны? Шарфи сказал, дело в какой-то магии, заключенной в самой двери. Или что-то в этом роде.

Анфен задумался, глядя вдаль. Он был рад отвести глаза от лица Эрика, поскольку теперь с него слезла кожа, а плоть сморщилась, словно он был уже давно мертв.

— Этот вопрос куда глубже, чем ты считаешь, — наконец произнес он. — Были здесь ученые и маги, изучавшие пилигримов вроде тебя, а также ходы между мирами и само сотворение Левааля. Однако книги с результатами их работы были либо захвачены и надежно спрятаны, либо уничтожены. У меня самого был высокий пост в их армиях, я занимался хищением людей. — «Точнее, я планировал, приказывал, выбивал двери собственными сапогами, убивал людей этими самыми руками, приказывал, чтобы у обочин рыли канавы, и заполнял их телами — дюжинами тел…» — Затем постепенно я начал читать некоторые книги вместо того, чтобы сразу сжигать их. И решил, что больше не стану выполнять приказы замка. Разумеется, к этому моменту было уже слишком поздно. — «Потому что было неплохо для разнообразия получить ореол героической славы и еще приятнее слышать, как восхваляют в самых благородных словах то, что является подлыми деяниями — разве не так?» — спросил он самого себя и тяжело вздохнул. — Все, что я могу тебе сказать, — это что все люди, события и силы, все в этом мире — лишь одинокие цифры в головоломке, которую решает великий разум.

Полено, подложенное в огонь, выбросило в воздух сноп ярких искр.

— Чей разум?

— Дракона, разумеется. Не путай этого Дракона с младшими, о которых ты, скорее всего, уже слышал. Эти сидят в своих небесных темницах и не высовываются. Я говорю о том Драконе, который создал этот мир или по меньшей мере установил природные законы, которые управляют им по сей день. Возможно, Дракон хотел, чтобы люди путешествовали по разным мирам, обмениваясь знаниями — или воруя их. Множество маленьких циферок собиралось вместе, надеясь пролить свет на огромную головоломку. Возможно, именно поэтому Он положил это условие на грань мира. Ты можешь оказаться давно ожидаемым пилигримом, чье явление предсказано много веков назад. Кто знает? Легче всего выразить это словами, которые ты, возможно, уже слышал: по воле Дракона.

Эрик одновременно был и впечатлен, и встретил эту новость со свойственным ему скептицизмом:

— А этот Дракон… Он настоящий? Я хочу сказать, ты сейчас объясняешь мне религиозные предпосылки? Или же это история? Вы поклоняетесь ему?

«Какие странные вопросы, — отметил Анфен. — В особенности последний». Он нахмурился:

— Он реален, хотя никто никогда не видел Его во плоти. Мы лишь подмечали признаки его появления, оставшиеся еще с тех времен, когда Он летал над землей, огромный, бодрствующий. Отпечатки лап, навсегда вбившиеся в земную кору, сброшенные чешуйки, похороненные в недрах земли. Мы подозреваем, что он спит в глубоких пещерах где-то рядом с замком, поскольку в тех местах творится мощная магия. Даже боги не приближаются к этому месту. Никто не поклоняется Ему, насколько мне известно. И с чего бы люди стали это делать? Если бы ты обнаружил огромное море или гору, стал бы ты возносить им молитвы? Мы этого не делаем, если только не находятся реальные плоды поклонения. Наши молитвы слышат и отвечают на них. Иногда это делают Великие Духи. Дракон — нет, если только Его воля не снисходит такими путями, которые мы не можем ни увидеть, ни высчитать. И если у Него и впрямь есть влияние на наши судьбы, то, видно, Он желает нам зла, поскольку дела идут хуже некуда. Надеюсь, я ответил на твой вопрос.

Анфен вновь покосился на небо, и на мгновение его сердце захолонуло — там промелькнул чей-то силуэт. Наверное, птица. Если нет — скоро ему об этом станет известно, можно не сомневаться.

Эрик произнес:

— Ты ответил на мой вопрос, и ответил очень обстоятельно, но я должен сказать, что мне все это кажется очень странным. Почему меня привели сюда? Почему я? Если бы ты знал, какую незначительную роль я играл в своем мире… — Он замолчал.

— Незначительную по сравнению с другими дворянами, ты имеешь в виду?

— Ну да. Знаешь ли, были и придворные шуты поважнее меня самого. Я был в самом низу социальной лестницы, если честно.

Теперь у иномирца не было рук и ног. Кровь лилась рекой, костяшки белых обнаженных костей влажно поблескивали. Анфен закрыл глаза.

— Возможно, тебя позвали. Может, и нет. Я могу сказать тебе лишь то, что знаю сам. По какой-то причине вход открылся перед тобой. Луп, наш народный маг, предвидел это. Он настаивал на том, чтобы мы отыскали дверь, я никогда не видел его таким целеустремленным, хотя почему очень важно сделать это, он не сказал. И сейчас отказывается. Поскольку мы находились поблизости по другому делу, я поддался на его уговоры. И вот ты здесь.

— А где этот замок? Я видел его только краем глаза.

— За нами. Встань на ту скалу и увидишь.

Эрик послушался и выглянул из-за высокого уступа, чтобы увидеть ранее скрытое от его глаз. В отдалении сверкал огромный белый силуэт. Он походил на огромного жирного дракона, спящего на земле расставив лапы и обвив хвостом круглое брюхо.

Анфен попытался представить, какое впечатление может произвести на иномирца это зрелище, однако смог вспомнить лишь бесконечные приказы, которые спускались с верхних этажей, и существ, отдававших их. Он чувствовал только ненависть, темную и горькую, такую сильную, что его душа в оцепенении едва могла ощущать ее.

У Эрика же чуть голова не закружилась при виде него.

— Ух ты! — произнес он и рассмеялся.

— Ты находился под ним всего несколько часов назад. Вход, через который ты попал сюда, располагается выше замка и позади него. Замок окружен белоснежной стеной из естественного камня и белыми горами, по их высоким, идеально ровным уступам взобраться нельзя, они лучше любого забора — полагаю, их ты тоже видел. Говорят, Иномирье сделано по-другому и ты можешь идти в одном направлении целую вечность, в конце концов оказавшись на том же месте, откуда начал путь. Это верно?

Казалось, от замка сюда долетел прохладный ветер, ласковой рукой взъерошив мужчинам волосы.

— В общем и целом — да. Кто его построил?

— Замок стоял здесь до того, как мы пришли. Только молодые драконы или Великие Духи могут ответить на этот вопрос. А они ревниво оберегают свои секреты. Маги старых школ опустошили строение, выдолбив в нем различного рода покои, залы, лестницы. А потом отдали замок городам, из которых тогда Вольными были все. Короче говоря, Ву и его пособники украли замок, а затем начали по одному красть и города. Они и сегодня занимаются этим, помимо других своих важных дел. И однажды преуспеют. Это лишь вопрос времени. Ты владеешь мечом, Эрик?

— Пока нет. Но я непременно научусь этому.

— Вот как?

— Да.

Анфен сел у огня. Ему о многом еще нужно было подумать.

— Обладаешь магическими способностями?

— Пока нет. Но опять-таки, научусь.

— Боюсь, если ты сейчас не замечаешь токов магии в воздухе, то никогда не сможешь овладеть ею. Магия — это опасная стезя. Зачем тебе учиться ей?

— Я оказался здесь не без причины, — отозвался Эрик. — Поскольку никто не сказал, какова цель моего пребывания здесь, я выберу ее сам. Я стану величайшим героем из всех, о которых вы когда-либо слышали.

«У нас уже есть Шарфи», — весело подумал Анфен. Было сложно сказать, молодой человек говорит в шутку или всерьез. Возможно, он повредился умом, попав в новый мир. Если же он действительно верил в это, что ж, тогда глупее ничего не придумаешь. Анфен увидел, как кровь хлещет из распоротого горла иномирца, и отвел взгляд.

— В таком случае добро пожаловать, — усмехнулся он.