Пилигримы

Глава 40

Ночь царила по-прежнему. Эрик, потрясенный, с трудом открыл глаза и позволил воспоминаниям о видении вернуться; кусочки мозаики один за другим вставали на место, словно он заново переживал сон, который можно запомнить до мельчайших деталей. Иномирец почувствовал, что видение закончилось не так, как должно было, что он мог увидеть что-то еще… возможно, что-то внутри замка, куда его отчаянно тянуло, прежде чем Инвия схватила его, нарушив естественное течение, и вернула его в тело.

Почему она так поступила? Эрик ощутил пустоту в животе, сообразив, что это он привел Инвий в дом Фауль, это он был причиной этой катастрофы. Луп ошибался. Анфен отнюдь не был дураком. Он очень хорошо понимал, что с видениями связано множество опасностей.

Эрик лежал, чувствуя под спиной прохладную поверхность каменной башни. Киоун и Кейс храпели по обеим сторонам от него. Почему-то он чувствовал себя отдохнувшим, словно проспал всю ночь, а то и больше. Его глаза еще не лишились своеобразных побочных эффектов видения, например смотреть на свет теперь было странно. Перед глазами вставали разноцветные искрящиеся вихри, по ночному небу тянулись вены, пульсирующие светом. Эрик моргнул, потер глаза, но цвета никуда не делись. В своих грезах он тоже видел их и знал, что это такое. Магия. Это магия, то, что заставляет работать заклинания. Он по-прежнему видел их, только теперь нити выглядели куда тоньше, нежели они казались сверху.

Эрик провел рукой по лицу, и нити исчезли. Значит, это не иллюзия, не отражение, оставшееся на сетчатке, они настоящие — магические нити действительно были там, с самого начала, только скрытые. Он вспомнил слова Лупа: «…Отказалась говорить, что она видела. Но она изменилась, потом-то. Была рада, что рискнула, о да. Много сделала, эта девчонка…»

Может, Луп тоже был прав, как и Анфен? Возможно, видения тоже достаточно важны, и ради них порой стоит рискнуть, невзирая на то что многое может пойти не так? Эрик покосился на Киоуна, по-прежнему спящего бок о бок с ним, издавая раскатистый храп. Первая часть видения неожиданно ярко вспыхнула у него перед глазами.

С бешено бьющимся сердцем Эрик осторожно поднялся, выбравшись из-под их общего одеяла, и отошел в сторону, наблюдая за лицом спящего Киоуна — тот лежал склонив голову и раскрыв рот, словно пытаясь поймать дождевые капли. Храп стих на мгновение, когда иномирец потревожил рыжего, однако тот не проснулся. Эрик неожиданно ощутил страх за Кейса, лежащего рядом. И за себя.

«Сохраняй спокойствие, — велел себе иномирец. — Киоун мог с легкостью убить нас. Но его план заключается не в этом. Он намерен сделать что-то другое». В памяти начали всплывать обрывки разговоров, несущественные на первый взгляд. «Меня ждут в Хейне…» Город ведь принадлежал к Выровненным — так с чего Киоуна там должен кто-то ждать? И каким образом он дал им понять, что его нужно ждать?

«Анфен передает привет». Проявление глупой импульсивности во время набега на вагонетку? Отнюдь. Намеренное действие, которое должно выглядеть случайным. Послание «начальникам», как он назвал их. Каким очевидным его предательство казалось теперь…

А та «смелость», с которой Киоун приблизился к придорожному патрулю… Скорее всего, он знал, что никто не причинит ему вреда. Ожидали ли они своего шпиона? И снова голос Киоуна: «А между тем такие ребята и впрямь существуют. Их называют Охотниками, я таких встречал».

У Эрика теперь не было пистолета — оружие осталось у Кейса. Несложно вытащить его и разобраться с рыжим раз и навсегда, пока он спит. «Разобраться? — переспросил себя Эрик. — Какая изящная фраза. Ты хотел сказать, убить его. Прицел, щелчок, выстрел. Прямо во сне, или ты предпочитаешь предупредить свою жертву о том, что ей предстоит распрощаться с жизнью? Сначала посмотреть ему в глаза? Это будет не самое лучшее зрелище. И оно останется с тобой до конца жизни. Так что будь поосторожнее с этим…»

А если он этого не сделает, приведет ли их Киоун в конечном счете к смерти? Ждет ли его щедрое вознаграждение за двоих иномирцев в Хейне? Но если он на стороне замка, то почему заставил их все это время торчать на башне, чтобы избежать проходящих мимо отрядов и патрулей? К тому же эта маленькая незадача — они застряли здесь, в Выровненном королевстве, с быстро истощающимися припасами. «Которые, кстати, так быстро потрачены по его настоянию, чтобы мы еще больше зависели от него…»

Эрик бросил взгляд на горизонт, жалея о том, что не знает, сколько часов ушло на видение. На ночном небе пока не было заметно ни единого признака скорого рассвета. Он начал мерить площадку шагами, чувствуя, как колотится сердце, и не зная, что делать. Нужно подумать. Луп сказал тогда: «Так задумано».

Что именно задумано? Может, он должен был увидеть это сейчас, а не до того, как пускаться в путь в компании Киоуна. Почему?

«Если бы это видение пришло раньше, — подумал Эрик, — я бы мог пристрелить его в гостинице тем же утром».

И они бы бродили по здешним просторам в одиночестве, заблудившись, не имея цели, возможно, бросились бы прямиком в ловушку, угодив в плен, а то и на виселицу. Так, возможно, задумано, чтобы он путешествовал вместе с предателем, шпионом? Должен ли Киоун вести их до определенного момента? Но как узнать, что момент настал, что пора бежать?

Если он увидел видение сейчас, то, возможно, нужно уходить сейчас…

Беспорядочно мечась по башне, Эрик даже не заметил, что рыжий перестал храпеть, открыл глаза и следит за ним.

— Что, Кошмар вернулся? — спросил он сонно. — Возможно, он желает попросить твоего совета, о Эрик, покоритель дорог?

Иномирец нервно рассмеялся:

— Никак не могу заснуть.

— Хм… Видно, странное место твой мир. Когда мы хотим уснуть, то в первую очередь ложимся. Что ж, хорошо тебе походить.

Глаза Киоуна снова закрылись, и через некоторое время над площадкой снова разнесся его храп.

…За завтраком Эрик постарался не выдать того, что ему все известно; оставалось только надеяться, что невеселые размышления не написаны у него на лбу. Как бы ему хотелось хоть на пять минут остаться наедине с Кейсом и поговорить с другом! Но он опасался, что рыжий может заподозрить неладное, если попросить его ненадолго оставить их вдвоем. Киоун же ничуть не изменился, по-прежнему пронзительно щебеча и иронично насмехаясь над ними и болтая о той роскоши, которая ждет их в городе. Если он и заподозрил, что иномирцу что-то известно, то не подал вида. Он то и дело поддразнивал Эрика насчет появления Кошмара, пока они подъедали остатки припасов трактирщика. Хлеб уже успел зачерстветь, но мясо и фрукты ничуть не испортились. Отряд, расположившийся на ночлег у дороги, уже ушел.

— Остался последний дневной переход, — сказал рыжий, поднимаясь на ноги и потягиваясь. — Горячая ванна, шлюхи, нормальная еда. Все это ждет нас, о Эрик, поедатель завтрака, о Кейс, его верный конь. Я собираюсь снять сразу троих девочек и приплатить им побольше, чтобы они дрались голышом за право сесть на мой член. Победительница будет первой. Остальным же придется обойтись тем, что есть. На время.

— Неужели все эти радости доступны в Выровненном городе? — спросил Эрик, надеясь, что вопрос прозвучал вполне невинно.

— Если знать верные места и нужных людей, — отозвался Киоун, глядя на дым, вырывающийся из невидимых труб за холмами. — Или ненужных. С ними обычно веселее. И да, я знаю и тех и других. Одно то, что замок владеет тем или иным городом, еще не означает, будто все жители поголовно согласны с этим и прониклись пламенной любовью к Ву. В большинстве случаев дело обстоит как раз наоборот, и местные мечтают убраться оттуда. Но не могут. Солдаты и несколько наблюдателей — вот все, кто живет в городах хорошо.

— А ты точно уверен, что мы будем в безопасности в подобном месте?

Вот теперь Киоун одарил его оценивающим взглядом, однако уже через мгновение выражение его глаз изменилось. Он ответил:

— В безопасности, говоришь… Сейчас нигде не безопасно. Даже если бы мы управляли одним из Вольных городов, я бы и то не сказал, что нам ничто не угрожает. Мир вокруг смертельно опасен, о Эрик робкий. Разве ты не заметил этого?

Молодой человек ровно выговорил:

— Заметил, разумеется. Здесь у опасности есть дурная привычка… подкрадываться к тебе незамеченной, что ли, да притом еще и настигать в тот момент, когда ты этого не ждешь. Стоит только повернуться к ней спиной. Так бывало.

Едва произнеся это, Эрик горько пожалел, что не может сделать такой глубокий вдох, чтобы слова втянулись обратно. «Зачем, зачем превращать это в нелепую игру?» — с яростью спросил он самого себя. Ответ был прост: ему захотелось убедиться, что видение было правдивым, прежде чем отнять у человека жизнь. Да, происходящее казалось вполне настоящим, и он по-прежнему чувствовал это, однако здесь и сейчас, при свете дня…

И его желание исполнилось. Киоун покосился на него, ничего не ответив, казалось потрясенный услышанным. Явно рыжий насторожился. Наконец он издал запоздалый — и весьма принужденный — смешок.

— Да-да-да! Ты совершенно прав! Можно даже сказать, что здесь не бывает мест, в которых тебя не поджидает непредвиденная опасность. Но как загадочно ты сегодня говоришь, о Эрик прирожденный интриган! Видимо, ты что-то задумал?

— Нет. — Эрик вернулся к небрежному тону, хотя почувствовал, что теперь притворяется напрасно.

Он поднялся и принялся собирать свои пожитки.

Киоун по-прежнему не сводил с него напряженного взгляда:

— Плохой сон, Эрик?

— Да. Не беспокойся. Ничего страшного. Мне приснилось, что мы вошли в город и там с нами случилось нечто плохое.

Киоун кивнул:

— Когда ты… когда ты повернулся спиной? Так бывало.

— Ну… да.

— Прошу прощения, — раздраженно встрял Кейс, — вы, два поэта, не могли бы меня немного просветить касательно темы? Вы тут говорите о чем-то, и, судя по всему, это довольно-таки серьезно. Не хотите объяснить все простыми словами одному старичку?

Киоун пожал плечами, словно это Эрик вел себя странно. Однако, казалось, он успокоился после вспышки Кейса; возможно, получил подтверждение тому, что иномирцы не замыслили никакого заговора и не обменялись подозрениями. Он начал напевать какую-то мелодию, собирая мягкую траву и сворачивая ее в тючки, которые они оставят для следующих путешественников, придавив камнями. Затем он направился к краю площадки, который они заранее выбрали для отправления естественных нужд, и помочился на стену.

Эрик не стал упускать такую замечательную возможность. Он прошептал:

— Кейс, когда я скажу «сейчас», надень амулет и достань пистолет. Будь готов стрелять в него. Я серьезно.

— К чему все это? — прошептал Кейс.

Но времени поговорить нормально у них не было.

— Ну что, трогаемся в путь, — позвал Киоун, низко поклонившись.

Эрик на мгновение усомнился в своей правоте. Затем вспомнил о том, что им предстоит идти вниз, по крутой лестнице без перил. И Киоун может с легкостью расправиться с ними обоими.

— Кейс, сейчас.

Киоун вопросительно взглянул на них обоих. Кейс поколебался, затем засунул руки в карманы. В одной руке закачался амулет, пальцы другой стиснули рукоять пистолета. Он показал оружие Киоуну и исчез из вида.

— Постойте-ка, постойте-ка, — запротестовал рыжий, неуверенно положив руку на рукоять меча. — Что это вы вдвоем тут затеваете?

— Сначала позволь кое-что тебе рассказать, — остановил его Эрик. Его сердце учащенно билось, однако он пытался говорить ровно. — Не приближайся к нам, не пытайся убежать. Я умолчал кое о чем, когда рассказывал тебе о смерти Инвии.

— Ты сказал, что ранил ее…

— Да, почти смертельно. Я принес кое-что с собой из Иномирья. Оружие. У вас тут есть магия, у нас там есть технологии. Может, разница между ними не такая уж большая, но одно отличие имеется. Технологиями может пользоваться любой дурак. Мое оружие сравнительно несложное. Прицелиться, нажать на спуск — и бум!

Киоун расхохотался, разведя руками:

— О Эрик странный! К чему весь этот разговор? Тебе пришлось не по нраву твое положение у Анфена и ты взалкал свободы? На самом деле случилось это, и такова причина столь поспешного отъезда? Послушай! Все просто! Торгуйся с ним. Или с мэром, в руки которого ты в конце концов попадешь. Потребуй хорошую цену за свои услуги. Ты ее получишь. Сможешь разбогатеть.

Эрик потребовал:

— Вынь меч из ножен и брось подальше, рукоятью вперед.

Киоун расхохотался, не веря своим ушам:

— Что?! Ты крепко приложился ночью головой? Кейс! Что с ним такое?

— Делай, как он говорит, — произнес голос Кейса справа от Эрика.

Хитро, подумал Эрик. Теперь он знает, где стоит старик. Эрик поспешно двинулся прочь от того места, где прозвучал голос, чтобы было невозможно напасть на них обоих сразу.

— Бросай меч, Киоун.

— Прошу прощения, но я предпочел бы его оставить. Эрик, это же я! Ты провел столько ночей рядом со мной, и я не причинил тебе никакого вреда, если не считать газов и несвежего дыхания. Я думал, мы товарищи!

— А Дун и остальные тоже тебя считали другом?

Брови Киоуна взлетели вверх, выдавая удивление. На мгновение он утратил дар речи.

— Что?

— Ты слышал меня.

— Да. — Рыжий покачал головой, словно вопрос Эрика его озадачил. — Дун? Я же рассказывал тебе, что с ним случилось! До них добрались солдаты.

— Только солдаты?

— Я же велел отряду отступать. Они не послушались. Они не уважали меня, не считались с приказами. Так вполне могло произойти, ведь Анфен при расставании заложил в них сомнения. Ты помнишь его слова? «Он поведет вас, и, надеюсь, разумно». — Киоун снова рассмеялся. — Ты наслушался Шарфи? Или этого бестолкового простофилю Лупа? Я знаю, они считают, что от меня никакой пользы, один вред, и их уже не переубедить. Они успели забыть, сколько раз я спасал их никчемные жизни. Попроси Анфена как-нибудь рассказать тебе эти истории. Я спасал всю банду, и не однажды.

— Это не имеет никакого отношения к тому, что мы обсуждаем в данный момент.

— А что мы обсуждаем? — спросил Киоун. Его лицо исказилось от гнева, и в движениях отразилась ярость. — У меня на теле с полдюжины шрамов, которые должны были украсить кое-какие укромные места на теле нашего предводителя. И у Сиель тоже. Из некоторых схваток банда вышла живой только благодаря мне! Посмотри на это, например! — Киоун снова закатал рукав, демонстрируя перевязанную рану от стрелы.

Эрик усмехнулся:

— А ты легко отделался в этой схватке, не так ли?

— Легко?! В меня попала стрела! Мне повезло, что она не оказалась отравлена.

— Весьма примечательная удача.

Руки Киоуна начали беспомощно трястись, в глазах разгорелся гнев. Он сделал шаг по направлению к Эрику, стиснув пальцами рукоять меча. Эрик отшатнулся.

— Отстегни ножны и брось их на землю, Киоун.

— Кейс? Ты можешь как-то повлиять на него? — спросил тот.

— Кейс, не отвечай ему! Он пытается выяснить, где ты находишься. Киоун, положи меч. Я серьезно.

— Ты серьезно приложился головой, — произнес рыжий. — Вот тебе мой меч. — Он вытащил его широким жестом. — Острый, сбалансированный. Тонкая сердцевина из смертекамня, поэтому его не нужно натирать каждый день. Стоит двух красных чешуек. Забирай.

— Сделай, как он говорит, — устало произнес Кейс; его голос прозвучал совсем рядом с Киоуном.

Рыжий мгновенно атаковал, изящно повернув запястье, меч выписал эффектную восьмерку в воздухе. Он двинулся к Эрику, сделал два шага, и Кейс выстрелил. Раздался грохот. Пуля ударила в землю у самых ног Киоуна, расколов камень. Тот испуганно выронил меч и отскочил прочь, зажав уши руками, не зная еще, повредило ли ему оружие из Иномирья или нет.

Эрик тоже подскочил от грохота выстрела. Он оправился первым, бросился вперед и схватил меч за рукоятку прежде, чем тот перестал звенеть на камнях, а затем поспешно отпрыгнул, схватив клинок так, как показывал ему на тренировках Шарфи.

Киоун рассмеялся. На его лице вспыхнула неприкрытая, мрачная ненависть.

— Никак брал уроки? Тебя учил Анфен? Нет, разумеется, это Шарфи. Что ж, надеюсь, ты оказался способным учеником, потому что я могу убить тебя голыми руками.

— На твоем месте я не стал бы даже пробовать, — утомленно посоветовал Кейс. — Это был предупредительный выстрел. Следующий попадет в цель.

Киоун снова рассмеялся:

— Я думал, ты наплел мне про оружие. Честное слово.

— Это вроде лука и стрел, точнее, арбалета, — пояснил Эрик. — Оно выплевывает маленький кусочек металла с огромной скоростью. Мы сейчас беседуем с тобой, а Кейс направляет это оружие тебе прямо в грудь. Не хочешь для разнообразия поговорить начистоту?

Киоун несколько раз порывался что-то сказать, а потом горько рассмеялся:

— Я и был абсолютно честен. Это все — огромная ошибка.

— Пожалуйста, не заставляй меня повторять урок, — тихо произнес Кейс. — Мне доводилось убивать раньше. Тогда это занятие не пришлось мне по вкусу, и сейчас я тоже не в восторге от такой перспективы. Хотя, похоже, ты этого заслуживаешь.

Что-то в его тоне — возможно, мрачная усталость и сожаление — наконец подействовало.

— Отлично, — пробормотал рыжий. — Замечательно. Что ж, давайте побеседуем.