Пилигримы

Глава 48

Никакого смысла не было честить Лупа за очередное видение; впереди еще четыре дня такого же марша, может, чуть меньше, если они рискнут пройти по дороге. Не хватало еще, чтобы народный маг в ярости бросился прочь, сердито ворча под нос, — для банды это равносильно смертному приговору. Их от города отделяли элементали, а то и Меньшие Духи, и только Луп способен позаботиться о том, чтобы разбойники не попались им.

— У нас была гостья, — объявил Анфен Сиель и Шарфи, когда рассвело и они снова двинулись в путь через лес.

Он долго колебался, не зная, рассказывать ли им о Незнакомке, но затем решил, что так будет лучше, иначе Сиель может ненароком прошить их новую союзницу стрелой или, если его убьют, тогда вести о Новых магах не дойдут до мэров. Они выслушали его рассказ о прошлой ночи не перебивая и не задавая вопросов.

— Итак, она — наш друг, — констатировал Шарфи, судя по всему ничуть не убежденный в правоте предводителя.

— Я считаю ее другом. Разумеется, я тоже совершаю ошибки. Но у нее была масса возможностей убить меня. И вероятно, ей даже хотелось сделать это. Ей не очень понравилось, как я повел себя в пещере. Однако она провела меня по охраняемым тоннелям туда и обратно. Если она и впрямь в сговоре с врагом, то упустила замечательный шанс доставить своим хозяевам их главного и самого ненавистного отступника.

— Тебе нужно больше спать, — посоветовала Сиель.

— Добро пожаловать на дорогу, — отозвался Анфен.

Это был типичный ответ на жалобы солдат о плохой еде, больных ногах, усталости. Однако девушка была права. Эта кампания медленно, но верно осушала его, эта жизнь осушала его, и в конце его не ждали тихие, приятные деньки на пенсии. Только эта война, которая, вне всякого сомнения, закончится уже после его смерти, если только замок не победит раньше. А потом забвение.

Добро пожаловать на дорогу. Когда они добрались до деревушки, на чешуйки, оставшиеся у Шарфи, купили им лошадей и обещание молчать, данное местными охотно. Хотя Лейли раньше никогда не сидела в седле и была вынуждена поместиться на одного жеребца с Сиель, они устремились в Эльвури с куда более приятной скоростью, теперь лишь равнины элементалей отделяли их от ванны, постели и нормальной еды. В отдалении уже виднелись горы.

Разбойники заметили элементаля поодаль уже на второе утро путешествия по равнинам — лишь легкая рябь потревоженного воздуха, как будто впереди двигался маленький циклон, который не приближался. Видимо, удача еще не собиралась их подводить. «Или же дело в Незнакомке?» — подумал Анфен. Луп заявил, что она больше не идет за ними, но предводитель сомневался в его правоте. Их переход через опасные равнины был мирным, что само по себе походило на чудо.

Они то и дело просили Шарфи рассказать какие-нибудь истории, в которых у него не было недостатка, как, впрочем, и в желании их рассказывать. Анфен позволил себе забыться в его выдумках и только отметил, что количество убитых героическим воином заметно возросло с предыдущего рассказа. Шарфи даже не подозревал, что всех привлекал в его россказнях именно юмор; он считал, что эти истории слушатели принимают за чистую монету, искренне восхищаясь его эпическими подвигами — даже подшучивая. Они, правда, не знали, что его самые новые повести вобрали многое из похождений героев комикса «Бэтмен», но, с другой стороны, он и сам об этом не подозревал…

Равнины постепенно превратились в подножия холмов. Путники ни с кем не сталкивались, но издали не раз замечали племена кочевников редко встречающихся здесь темнокожих народов, которые общались с элементалями и старательно избегали общества других людей. Горы вскоре нависли над ними огромными застывшими волнами, синие вершины на белом небе. Они задержались лишь однажды, чтобы искупаться и порыбачить часок в Реке Печали, но улов ограничился двумя мелкими рыбешками, которых бессмысленно было чистить и тем более готовить, — пока Лупу не пришло в голову благословить леску и наживку. Через несколько минут Шарфи выудил жирную черную грязерыбу, которая бестолково хлопала плавниками. Анфен поймал еще более крупную через несколько минут (Шарфи возмущенно потребовал несколько раз перемерить, чтобы убедиться в этом), но они потратили слишком много времени и направились дальше, сердито бормоча себе под нос.

— Хорошая еда, эти грязерыбы, — радовался Луп, не обращая ни на кого внимания. — О да, если, конечно, приготовить как следует.

Когда они вышли в предгорья, пришлось пробираться по первому рубежу обороны Эльвури, надежно оберегающему город от нападения. Если здесь разразится война — или уже разразилась, — они скоро заметят первые ее признаки. К этому моменту путешественники окончательно уверились в том, что нависающие над ними склоны полны сторожевых постов Эльвури, откуда жители наблюдают за их приближением, натянув тетивы боевых луков. К явной досаде остальных, Анфен повел их скрытой тропой, на несколько часов удлинившей путь, но при этом предоставившей полный обзор дороги, ведущей в город. Вскоре тайна армий, отправляющихся на юг, частично открылась, когда они миновали поворот на высоком уступе, едва ли не единственном среди отвесных скал, и посмотрели на серпантин, вьющийся к горному перевалу.

На полях и равнинах стояли лагерем самые разные войска, перекрыв единственный путь в город с севера. Не без причины они не рискнули соваться туда; всего лишь несколько сотен удачно размещенных защитников способны держать оборону и устроить настоящий ад даже такой армии, как эта; достаточно будет и искусственной лавины, чтобы запереть войска в проходе; с нее бы, скорее всего, и начали. А потом — упражнения в стрельбе по одиночным мишеням.

С такой высоты солдаты походили на ярких жучков, ползающих по полю; на большинстве были цвета разных Выровненных городов, на некоторых, разумеется, серые шинели замка. Это и близко не походило на то, что они могли послать, если и впрямь хотели попытаться взять город количеством, однако все эти люди представляли весьма грозную армию — по горстке от каждого города, чтобы не ослабить защиту ни одного из них. Даже сейчас было видно подводы с продовольствием и оружием, идущие к лагерю.

Анфен знал, какие усилия требуются хотя бы с точки зрения организации таких отрядов. Сомневаться не приходится, они здесь не просто так. Хотя если они сейчас видят начало осады…

— Катапульт нет, — резюмировал Шарфи. — Осадных башен тоже. Вообще никаких машин.

— И все-таки они торчат тут, их нужно кормить, продолжать тренировать и обучать; ребята уже забыли о мытье, если только не идет дождь, срать приходится в полях, к тому же быть вдали от жен вряд ли приятно. И при этом ожидать начала действий, которые вполне могут закончиться их смертью. А перед южными воротами войска не стоят. Так какой в этом смысл?

Пробираясь по тайным тропам, врезанным в скалы высоко над землей, над смертельно опасной полосой дороги, ведущей в город, разбойники и впрямь увидели защитников, расставленных в засадах, и, судя по их деятельности и разлившемуся в воздухе напряжению, они ожидали, что скоро что-то произойдет. Многие из них знали Анфена в лицо, и он знал пароль, который обеспечил ему и его спутникам свободный проход.

— И давно здесь войска? — спросил разбойник проходящего мимо офицера.

— Первая группа прибыла неделю назад. С тех пор только строят что-то. — Офицер заторопился прочь.

За ним следовала толпа нервных лучников-подростков.

— Неделя! — не веря собственным ушам, повторил Анфен. — Лучше просто нельзя было подготовиться к массовому убийству собственных солдат! Они дали городу целую неделю, чтобы подготовиться к осаде?!

— Ву спятил, — ответил Шарфи.

Это было правдой, и все же…

— Да, но его Генералы и Стратеги пока еще в здравом уме. Худшее, что можно сейчас сделать, — это предположить, будто происходящее здесь — лишь бред сумасшедшего, каприз. И не важно, что его действия больше всего смахивают на помешательство. Что-то нечистое затевается в этих местах, ветер несет с собой зло.

Наконец показались городские стены: высокие башни, на коих виднелись силуэты лучников, проемы в стене, ворота, у которых также стояли бойцы, около двадцати человек на уступе, и всем открывается прекрасный вид на дорогу. Тех захватчиков, кому удастся пережить путешествие по опасной горной дороге, ждет туча стрел, копий, камней из пращи, град из тяжелых валунов и многое, многое другое. Если замок и впрямь решил пойти на это, может, они не так далеки от истины и здесь действительно наблюдаются проявления безумия.

В город вели тайные тоннели для тех, кто приезжал по делам из Выровненного королевства. Банду обыскали пограничники, всех раздели, допросили — с угрозами, но без применения силы. Странники ожидали подобного обращения и перенесли унизительную процедуру без жалоб, но происходящее здорово отдавало истерикой; внутри города напряжение стало ощутимым физически. Повсюду сновали вооруженные люди, больше всего их было перед воротами, в воздухе разливался лязг мечей — воины тренировались, не тратя зря времени, и их шумные разговоры походили на рев морских волн.

Тайный проход заканчивался на высоком уступе, огибавшем весь город, как ободок гигантской чаши. Здесь, на возвышении, стояли многие важные здания, вдали от потенциальной ярости городских масс. Этот урок правители города выучили по предыдущим векам существования Эльвури. Улицы под ними кипели, словно в городе все занимались обычными делами — люди сновали по базару, который размерами напоминал небольшой город. Здесь, в средоточии экономической жизни, бурлила суматоха, родная стихия торговцев и представителей гильдий, располагавшихся неподалеку.

Анфен знал, как и Совет Вольных городов, что в этих толпах хватало шпионов, работавших на замок. Он то и дело поглядывал вниз, пока они проходили последние шаги своего долгого пути, гадая, сколько здесь чужаков, надеющихся подняться по политической лестнице города, с жадностью высматривающих слабые места в обороне Эльвури, посылающих тайные отчеты. Сколько наемных убийц ждут приказа и появления своих жертв? Анфен знал, что занимает первую строчку в их списках.

Молодой охранник, проводивший их до гостиницы, отправил человека, чтобы предупредить мэров о прибытии Анфена.

— Мэры готовятся к отъезду, — пояснил юноша. — Видать, успели уже поверить в вашу смерть.

— Не могу сказать, что они сильно ошиблись, — пробормотал разбойник.

— Дорога, да? Много неприятностей? — Блеск в глазах молодого охранника слишком ясно говорил о том, как сильно он мечтает о подобных поручениях. Такую же жажду войны и крови ощущали многие молодые солдаты, наслушавшись красочных историй в тавернах, — до того мига, как приблизится их первая настоящая встреча со смертью.

Анфен моргнул и увидел, как лицо молодого человека, словно отделенное клинком, медленно сползает ему на рубашку вместе с полосой темной крови.

— Чересчур много, — вздохнул он, ощущая слишком сильную усталость, чтобы делиться с ним мудрыми наставлениями.

Парень и без того очень скоро на своей шкуре узнает, какова война на самом деле.

В гостинице, приберегаемой только для офицеров и официальных представителей мэров, Лейли изрядно поразилась оказавшейся в их распоряжении роскоши — еда, горячая ванна, музыканты, бани и массаж.

— Это твоя награда, — произнес Анфен, обращаясь к девушке, — за преданность. Ты была нам хорошей спутницей. Все это ожидает тебя и впредь, если ты продолжишь помогать нам.

Это было ложью — они бы прекрасно обошлись без девушки, за которой нужно было постоянно следить, привязывать, помогать в дороге. Она отставала иногда больше Лупа, у которого, по крайней мере, было оправдание — возраст. Но Анфену было нужно, чтобы девчонка рассказала мэрам свою историю. И свою собственную ему тоже придется поведать, а времени на подготовку почти не осталось — пришел новый посланец и призвал их предстать перед Советом.