Пилигримы

Глава 35

Первое же здание, к которому они подошли, оказалось гостиницей. Внешне оно напоминало большой двухэтажный деревянный коттедж, у двери висел знак — постель, ложка и тарелка. Вдоль узкой дорожки, примыкавшей к главной, располагалось несколько подобных зданий, коек в них наверняка хватило бы, чтобы разместить небольшую армию. От находившихся неподалеку конюшен пахло сеном. Однако свет горел только в нескольких домах, остальные, как казалось, были заперты. На улицах было абсолютно пусто, от странной тишины звенело в ушах.

— Все прячутся, — догадался Кейс.

— Наверняка они услышали, что приближался боевой маг, и погасили огни, — подтвердил Эрик.

По правде говоря, он очень боялся, зайдя в один из этих домов, наткнуться на нечто похожее на то, что они видели в охотничьем зале. Собрав остатки смелости, Эрик шагнул внутрь. Как они и договаривались, Кейс надел амулет и осторожно последовал за своим другом, стараясь ступать с ним одновременно, чтобы не привлекать излишнего внимания. На первом этаже гостиницы находилась слабо освещенная таверна, в которой было несколько круглых столов и лавок. Зал был почти пуст, лишь барную стойку полировала девушка, да пара мужчин, одетых в темные робы и напоминавших друидов, о чем-то перешептывались за кружками с медом.

Девушка перестала протирать стойку и с полнейшим недоумением уставилась на наряд Эрика — туфли, деловые брюки и рубашка. Девушка обладала незаурядной внешностью — азиатские черты лица соседствовали со светлыми волосами и бледной кожей. Казалось, она так и не определилась, как же ей следовало обращаться с чужаком — враждебно или почтительно. Оба «друида» тоже повернулись и уставились на незнакомца с нескрываемым ужасом, словно тот был предвестником беды.

— Что нужно? — требовательно спросила девушка.

— Постель и еда. Две порции, если можно. Я очень голоден.

— Откуда сам? — поинтересовалась она. — Из какого города?

— Не из какого.

Неправильный ответ. Девушка отступила на шаг, ее глаза расширились от страха.

— Существуют правила. И мы им следуем. Из какого ты города?

— Быстро скажи мне название хоть одного города, — зашептал Эрик чуть в сторону.

— Думаю, подожди секунду, — так же тихо ответил ему Кейс. — Эск! Точно, Эск! Помнишь, они постоянно говорили о клинках из Эска, помнишь?

— Я из Эска, — наконец, произнес Эрик, обращаясь к девушке.

На ее лице читалось недоверие, однако она протянула руку за оплатой. Когда Эрик достал из кармана красную чешуйку, ее глаза озарились видением чуда. Она почтительно сделала книксен:

— Господин! Я принесу вам еду. Ваша комната вторая от лестницы, наверху.

— И еще эля, если вам не трудно. Две кружки.

Девушка кивнула и поспешила прочь.

— Черт подери, — пробормотал Эрик, присаживаясь за столик у окна, вне поля зрения двух странных мужчин, которые изумленно раскрыли рты при виде красной чешуйки.

— Что-то не так? — спросил Кейс.

— Ты видел, как они отреагировали? Чешуйка была слишком большой платой. Не спускай глаз с тех жутковатых парней. Они наверняка захотят узнать, есть ли у меня еще такие же штуки в карманах.

Напитки девушка принесла достаточно быстро, однако еду им пришлось подождать. Эрик почувствовал, что странный по вкусу эль после тяжелого дня очень быстро ударил ему в голову. Он, можно сказать, физически ощущал, как изменяется его характер, обрастая острыми гранями и становясь жестче с каждым днем, проведенным в этом мире. Эрик никогда не чувствовал себя комфортно в компании сильных и жестких мужчин — байкеров, гангстеров, даже полицейских. Теперь же он знал, что такое смерть, знал, что она реальна, и это ощущение невольно заставляло его на многое смотреть по-другому. Раз уж они были необходимы, не стоило противиться изменениям.

Девушка поднесла еще пару кружек, даже не спросив Эрика предварительно. Кейс потихоньку прихлебывал из своей, пытаясь делать это как можно более незаметно. Если бы он схватил кружку руками, даже на краткое мгновение, то она попала бы под действие амулета и исчезла бы до того мгновения, пока он ее не отпустит.

Крепко сложенный мужчина в кухонном переднике, на которого барменша походила настолько, что его с уверенностью можно было назвать ее отцом, наконец сам вынес пару тарелок, от которых шел аппетитный аромат. Лук, картошка и куски мяса — едва ли можно выдумать блюдо проще, однако Эрик, изголодавшись, еще никогда в своей жизни так не радовался еде.

— Господин, — произнес мужчина, с излишней вежливостью отвешивая поклон. На мгновение его взгляд задержался на двух ополовиненных кружках. — У нас возникла проблема с вашей чешуйкой.

— Я заверяю вас — она настоящая.

Мужчина усмехнулся:

— Здесь никаких вопросов! Мой самый тяжелый молот не сумел расколоть ее. Дело в том, что у меня нет достаточно золота, чтобы честно с вами расплатиться. По правде говоря, у меня его нет совсем. У вас есть монеты или что-нибудь еще?

— Нет, у меня ничего иного нет — я думаю, это и так понятно:

— Тогда я боюсь, что за комнату вам придется заплатить слишком дорого.

— Расплатитесь со мной настолько справедливо, насколько сможете, — ответил Эрик. — Пускай даже эта сделка будет в вашу пользу.

Хозяин постоялого двора кивнул, вернулся на кухню, а вскоре снова вышел с небольшим туго набитым мешочком с монетами, который он поставил на стол.

— Это все, что я могу для вас сделать, господин.

Эрик изучил плоские медные и серебряные диски, даже не представляя их реальной ценности, однако он сообразил вовремя надеть на лицо маску откровенного разочарования.

— Может быть, тогда еще дадите еды в дорогу?

— О да. С утра, если вы не против. Немногие расплачиваются за койки в гостинице чешуйками, вы ведь понимаете… У вас странный акцент. Из Эска, да?

— Да.

— Неблизкий путь для пешего.

— Уж я это знаю, как никто другой.

— У вас с собой нет никакой поклажи.

— Была. До недавнего времени.

Мужчина кивнул, хотя выражение его лица было трудно понять.

— Значит, вам известно, что завтра через город будет проходить патруль и все койки будут заняты.

Эрик кивнул, словно эта новость его ничуть не обеспокоила, хотя про себя он разразился отборными ругательствами — он-то надеялся на передышку хотя бы в несколько дней. Когда хозяин ушел, Кейс прошептал:

— Он не доверяет тебе. Ты видел, как он смотрел на две тарелки и кружки? Он чувствует, что дело здесь нечисто, и хочет от нас побыстрее избавиться. Могу поспорить, что завтра здесь не будет никакого патруля. Он мог это сказать хотя бы просто для того, чтобы посмотреть на твою реакцию. Нам лучше быть настороже. Не налегай на эль, возможно, нам скоро придется быстро соображать.

Они поужинали молча, запив еду элем. Мясо было странным, такого обоим гостям еще не доводилось пробовать — очевидно, им подали какую-то местную дичь. Куски оказались большими, солоноватыми и очень мягкими, щедро политыми густой подливой.

В комнате наверху было тесновато, зато там оказалась довольно большая кровать с соломенным матрасом.

— Я займу свободную комнату, — произнес Кейс. — Их тут много, почти все пустые. Оставь себе пистолет, раз уж амулет у меня. В кровати меня никто не увидит.

— Надеюсь, ты не храпишь.

— Тогда понадейся, что я не обмочу постель, а это я могу.

Шаги Кейса стихли за дверью.

Эрик только что лег и счел неудобное сооружение, пропахшее пылью и плесенью и называющееся кроватью исключительно по старой памяти, самой удобной постелью, в которой ему только доводилось спать, когда вновь раздался крик боевого мага — не так далеко, как хотелось бы. Прошла минута, и он прозвучал вновь, но уже куда ближе, словно рогатый пролетел над самой крышей трактира, обращаясь лично к Эрику. Наступила тишина.

— И тебе доброй ночи, — иронично прошептал Эрик, положив пистолет поближе к себе и погружаясь в сон.

Эрика разбудил не утренний свет, а знакомый высокий, ужасно раздражающий смех. В противном случае он мог бы проспать весь день.

Киоун сидел на краю кровати, положив ногу на ногу и склонив голову так, что конус рыжих волос опускался к правому плечу.

— Доброго вам утречка, — поприветствовал он, кивая в такт каждому слову, как ученая птица. — М-м-м, как далеко ты зашел, Эрик-иномирец, храбрый достопочтенный Эрик, находитель трактира, бродитель по дорогам и истребитель сорок!

Эрик подумал, что еще спит. Он покосился на пистолет, скрытый небрежно сброшенной рубашкой.

— Что ты здесь делаешь? Как нашел нас?

— Я сам остановился здесь вчера вечером, — пояснил Киоун. — Должно быть, разминулись внизу! Какое совпадение, верно? Или же… не совсем? — Он издевательски рассмеялся.

— Анфен тоже здесь?

— He-а! Это-то и странно. Потому что, несмотря на то что его здесь нет, ты все-таки пришел. А я-то думал, мы договорились о том, что ты теперь — его собственность. У него, видно, дыра в кармане завелась.

— Я позже объясню, что случилось. Дай сначала толком проснуться.

— Ну, кое-что из того, что с вами случилось, я и так знаю. Сначала скажи, у тебя по-прежнему при себе та черная чешуйка? У меня есть что тебе предложить!

— Она у Лупа, — ответил Эрик, изображая разочарование — он вспомнил, как Киоун разве что слюни не пускал на черную чешуйку, когда они были вместе в лагере на вершине холма.

Рыжий выругался:

— Вот старый мошенник! И они еще говорили, что я нечист на руку! Впрочем, ладно.

— Истребитель сорок, говоришь? А откуда ты узнал об этом?

Киоун открыл рот от удивления:

— Погоди-ка, я просто пошутил! Я-то думал, что тебе ни за что не удалось бы одолеть даже одну из них! Только не наш нежный принц из Иномирья, который бледнеет, как девица, при виде крови! Ты серьезно? Это ты убил Инвию?

— Я ранил ее. Анфен добил.

Киоун уставился на Эрика:

— Почему-то мне кажется, что ты не врешь. Как странно… Сороку прикончить не так-то просто… Возможно, мне следует остерегаться тебя, о Эрик, находитель трактира!

— А чего тебе-то бояться?

— Замечательный довод! Ты понимаешь, что теперь ты Помечен? Но не беспокойся, скорее всего, мы ушли слишком далеко на юг, чтобы они добрались до тебя, тут неподалеку город, жители которого вообще не верят в их существование. Полагаю, нам стоит обменяться интересными байками. Кто будет первым?

— Прошу, начинай.

— Как угодно. После того как мы разделились, наш отряд полдня шел к юго-западу от дома Фауль. С дороги мы не сходили, что, как оказалось в итоге, было крайне неумно. Помню, я тогда еще думал: «Как будто патрули будут искать нас так далеко!» Но, разумеется, один из них нас нагнал, выманил на горный перевал вроде того, у холма. Я сбежал, как последний трус. И мудрый трус, должен отметить. Я ведь был главным, вел остальных, и я скомандовал: «Бежим!» Но всех охватил боевой задор.

Киоун вздохнул, понурившись. Эрик, однако, обнаружил, что большинство эмоций, которые отражались на лице рыжего, были напускными, театральными, словно он разыгрывал их для собственного удовольствия, как актер перед зеркалом. Понизив голос, Киоун продолжил:

— Все было потеряно, прорваться не удалось бы в любом случае. Конница загородила проход, за ними стояли лучники. Все стреляли в Дуна, и это привело его в ярость. Видел когда-нибудь конных воинов в доспехах? На вершине холма, правда, таких не было. В общем, их доспехи очень, очень тяжелые и громоздкие, прочные. Можно сказать, они слишком много весят, чтобы представлять собой опасность, зато и пристукнуть их не получится. Угадай, что сделал Дун?

— Не имею ни малейшего представления.

— Убил их. Помнишь нашего приятеля полувеликана? Он помчался прямо сквозь строй и сшиб всех. Неприятное было зрелище. Один бедолага получил ногой в грудь, и из забрала шлема хлынула кровь. Вот так Дун топчет врагов. Но лучники, стоявшие сзади, продолжали методично посылать в него стрелы. И в нас тоже, естественно. В меня одна воткнулась не хуже вилки в баранину. Видишь? — Киоун закатал рукав рубашки, показав бинты в бурой засохшей крови.

— Тебе, похоже, надо повязку сменить.

— Я даже горжусь этой раной и кровью, если честно. Дамочки бы оценили. Хорошо еще, что стрела срикошетила от кого-то другого, ударила несильно и вонзилась неглубоко. С зазубренным наконечником! Я плакал, честное слово, плакал как ребенок!

— А потом что? Ты догнал Анфена и он велел тебе найти нас?

— Терпение, терпение. Даже после того, как Дун перетоптал половину их конницы, до лучников добраться было по-прежнему невозможно. Что мне оставалось делать? Я сбежал. Теперь говори что хочешь. Остальные все же пытались добраться до стрелков, даже после того, как я велел уходить. Идиоты. А когда Дун входит в раж, он приказов даже не слышит. Но и ему удалось лишь пробить небольшую брешь, не более того, прежде чем до него добрались. В этот раз врагов оказалось чуть больше.

— И что с ним случилось в итоге?

Киоун вздохнул:

— Когда я в последний раз обернулся, он протаптывал собственную тропинку в счастливое будущее. Но к этому времени они успели утыкать его стрелами. Как ежика. И начали перезаряжать свои дерьмовые армейские арбалеты, чтобы дать новый залп. — Киоун помолчал, глядя в окно. — Пройти можно было либо вперед, либо назад. Они знали, что мы придем туда, знали, где устраивать засаду. Анфену не следовало делить банду на две группы, если мне простится столь незначительная критика Самого Совершенства. — Рыжий снова вздохнул и замолчал ненадолго. — Война есть война. Пусть Доблесть осенит его. Вот, собственно, и все. Теперь твоя очередь.

Эрик в двух словах рассказал Киоуну, что произошло, хотя о пистолете предусмотрительно не стал упоминать.

— М-м-м… все ясно, — произнес рыжий, когда иномирец замолчал. — По крайней мере, мне так кажется. Думаю, Анфен остался у Фауль, пережидает, надеясь, что патрули вскоре покинут эти места. Я надеялся вернуться и встретиться вновь со всеми вами, но, видимо, мы где-то разминулись. Я не узнал лесов, по которым пришлось идти, — там было полно чудовищ. Культисты Инферно — да, и призраки тоже всегда там были… Но не чудовища.

— А как обстояли дела в доме Фауль, когда ты туда явился?

— Она была вне себя, — пожал плечами Киоун. — А это не самое приятное зрелище. Хуже, чем Дун, если вспомнить о ее огромных зубах. Был не самый подходящий момент сообщать скорбную весть о ее любимом племяннике. Она и без того гнала меня довольно-таки долго. Я никогда ей не нравился. Но тело сороки я видел, хотя мысли по этому поводу оставил при себе. Фауль как раз копала могилу, чтобы похоронить крылатую, а этот ее странноватый муженек вырядился в траурные одежды и все такое. Эта парочка явно не в себе — в конце концов, это всего лишь сорока! Спорить могу, они даже не стали ее обыскивать. Фауль отказалась говорить, в каком направлении вы все ушли. Пришлось угадывать по следам, но это было нелегко. Видимо, я пошел за тобой, а не за Анфеном.

— Хорошо, что ты нас здесь встретил, — произнес Эрик, удивившись своей внезапной настороженности, вызванной рассказом Киоуна. Или же он просто вновь ощутил себя пленником — «собственностью» банды Анфена?

Рыжий пожал плечами:

— Повезло, что я решил остановиться в этом трактире, вместо того чтобы разбивать лагерь у дороги. Я собирался путешествовать точно так же, как всегда, как вы шли. Проще говоря, есть дорога, которая проходит мимо дома Фауль, от Речного Города в Хейн. Эти трактиры — единственные на долгие мили, больше негде перекусить да переночевать под крышей. Давненько мне не доводилось спать в постели. На всякий случай я уточнил у трактирщицы, не появлялись ли тут какие-нибудь чужаки. Не ожидал, что она ответит утвердительно. Но за монету она мне тебя описала. Не стал спрашивать, что она могла бы сделать за десяток, но могу поспорить, что деньги были бы потрачены не зря. Ротик у нее очаровательный да к тому же не закрывается ни на секунду. Девчушка нашла вас весьма примечательными постояльцами. А еще ты распугал других клиентов, парочку культистов Кошмара. Если тебе удалось прогнать этих типов, то впечатление ты и впрямь производишь неважное.

— Хейн — это еще один город, полагаю?

Конус рыжих волос утвердительно качнулся вперед.

— Выровненный. Сравнительно недавно. Поэтому там больше вольностей, чем в остальных городах, но дела идут все хуже и хуже. Большинство жителей просто не способны уехать, но у меня там есть знакомые… или, по крайней мере, были. Давненько я туда не наведывался… Двинем туда. В каком-то смысле даже хорошо, что мы не с Анфеном. Было бы куда меньше возможностей нормально путешествовать. Они в последнее время пристрастились к тому, чтобы ставить столбы со своим портретом и обещанием награды. Дело нешуточное!

«И ты тут совершенно ни при чем, да? — подумал Эрик. — Что-то ты слишком весел…» Вслух же произнес:

— Так куда мы теперь направимся? Похоже, ты — наш единственный проводник.

— И за работу много не беру! Прежде всего встретимся с Анфеном. Он шел в Эльвури, надеясь предстать перед Советом Вольных городов. Мы же остановимся в Хейне, соберем кое-какие припасы и достанем вам обоим нормальную одежду, чтобы вы не привлекали столько внимания. — Киоун встал. — Девушка внизу сказала, что вы расплатились красной чешуйкой! Какая жалость, так нелепо потратить ее! Но можешь мне поверить, она оплатит нам завтрак, который подадут с песнями, шутками и прибаутками, разве что не целуя нас в задницу — вы изрядно обогатили хозяев. Где этот твой дедуля, кстати?

Дверь скрипнула.

— Прямо здесь, — произнес Кейс, заходя в комнату. — И он не обмочил постель.

— Это стоит отметить, — произнес Киоун.

Спустившись в общий зал, они заказали яичницу с колбасой, причем хозяин и впрямь щедро нагружал едой их тарелки, очевидно не забыв, что они переплатили за комнату.

— И не верьте ему, — предупредил рыжий. — У этого типа полный сейф золота на сдачу. Но это не имеет значения. Я вернусь сюда и ограблю ублюдка. Я уже набивал здесь карман.

— И тебе это сошло с рук? — тихо поинтересовался Кейс, по-прежнему скрытый амулетом.

— Еще бы. Они решили, что деньги позаимствовали нанятые слуги. Кого-то вроде даже повесили… Но я зла никому не желал. Все по воле Дракона, а? — Рыжий расхохотался. — Кругленькую сумму добыл, а еще помочился в их бочку с элем. Клиенты отметили новый аромат и осушили ее в рекордные сроки, решив, что это новая рецептура. — Киоун залпом выпил мед, пролив немного на рубашку, а затем брякнул чашку о стол, разразившись градом непристойностей, которые наверняка было слышно всем окружающим.

— Остынь, — пробормотал Кейс. — Я выучил одну прописную истину — не зли людей, которые готовят тебе еду.

— Верно подмечено, — произнес Эрик. — Трактирщик как раз собирает нам припасы в дорогу. Точнее, он собирался этим заняться. Не следует утрачивать его расположения.

Киоун только отмахнулся от обоих:

— В этих краях выпивох уважают. Первое дело с утра снова заправиться.

Трактирщик вышел из кухни с двумя заплечными мешками, набитыми хлебом, фруктами, кусками твердого сыра, соленым и вяленым мясом.

— Патруль вскоре нагрянет, — произнес он, выразительно глядя на них: мол, лучше, господа хорошие, и вам не засиживаться.

Киоун сунул нос в мешки:

— Я смотрю, ты решил избавиться от залежалой жратвы! Я тут придумал кое-что получше. Тащи свою чешуйчатую задницу обратно на кухню да выдай нам свежей еды в дорогу. И не меньше еще двух мешков наполни, помимо этих. Старая сковородка тоже пригодится, раз об этом разговор зашел. Когда вернешься сюда, можешь станцевать немного, а мы посмеемся. И кстати, ты редкостный урод, приятель.

Трактирщик ничего не сказал, вернувшись на кухню.

— Ну, как вам это? — спросил Киоун. — Чешуйчатая задница! Тонкий намек. Он тоже это понял, грязный вор.

— Мне показалось, что еда очень даже неплохая, — заметил Эрик. — Хлеб, фрукты, мясо. Даже мехи с водой не забыл.

— Все нормально, но за красную чешуйку можно получить гораздо больше.

Трактирщик вернулся еще с одним мешком и тяжело бросил его на стол, однако за ним скрывался длинный нож, который с молниеносной быстротой оказался у горла Киоуна.

— Надеюсь, эти припасы придутся вам по вкусу, добрый господин, — прорычал трактирщик. — А теперь я оставляю вам удовольствие гадать, какие из них побывали в зубах крысы, сдохшей от яда этой ночью у меня на кухне. Пена, выступившая из ее рта, была зеленой. Вон отсюда.

За спиной трактирщика стояла его дочь с арбалетом в руках, наведя оружие на Эрика. Киоун невольно коснулся рукояти меча, однако, взвесив шансы на успех, улыбнулся и произнес:

— А вас, достопочтенный трактирщик, мы сердечно благодарим за завтрак. Мясо, правда, оказалось слегка пережаренным, но лишь самую малость.

Тот попятился, по-прежнему держа нож наготове. Киоун встал и, судя по задумчивому выражению его лица, вновь начал прикидывать, не перейти ли в наступление.

— Не делай этого, — нервно остановил его Эрик.

Дочь трактирщика не сводила с него настороженного взгляда, провожая арбалетом каждое движение.

— Это весьма мудрый совет, — кивнул трактирщик. — Она метко стреляет. А теперь я старательно забуду вас — на тот случай, если патруль вдруг начнет задавать вопросы о странных путниках. Вы же, в свою очередь, забудете о моем существовании, если вдруг в вас взыграет дикая тоска по одной красной чешуйке.

— Я смотрю, день у вас вышел удачный, — любезно парировал Киоун. Единственным признаком бушующей в нем ярости были нервно подергивающиеся пальцы.

— Я свое дело знаю, — ответил трактирщик не без веселья. — И я был бы поосторожнее на вашем месте, расплачиваясь чешуйками в других трактирах. Так никто не поступал в этой стране с рождения моего дедушки, к тому же я слыхал, недавно ограбили товарный вагон, принадлежащий замку… Очень таинственная история. Быстрой вам дороги, господа.