Пин-код для Золушки

Глава 11 Как увидеть невидимку

Человек, который занимается тайной работой, неразличим среди других, пока не выполняет свои конспиративные задачи. Но и после этого он остается таким, как был невидим, сняв одежду, известный персонаж романа Уэллса или гоголевский Хома Брут, защищенный пеленой завесы молитвенного круга. Выдать его может только ошибка, «засвеченный» контакт или прямое предательство. Поэтому Гийом и Робер чувствовали себя в Порт Ауэрто совершенно комфортно, безопасно и неплохо проводили время в «Веселом попугае». Они ели вкусные блюда из свежайших продуктов, пили хорошие вина и ликеры, наслаждались пирожными, которые Оливия Уоллес разнообразила, совершенствуя известные рецепты. Они словно от души оттягивались в отпуске, хотя понимали, что безмятежный покой длится лишь до тех пор, пока на них не укажут пальцем, в прямом или фигуральном смысле, их связи, которые могут находиться под наблюдением контрразведки. Но что делать: такие встречи всегда связаны с известным риском. Впрочем, как и вся их профессия.

Ликвидаторы узнали, что хозяйка бара находится в отъезде, но это их не очень волновало: обеспечивающие операцию связники должны передать и инструменты, и все необходимые сведения для выполнения основной работы. Такими связниками для них были французские бизнесмены Пьер Гальяно и Анри Жаккар, которые вчера съездили на довольно удачную рыбалку с французским военным атташе Базилем Шерро: во всяком случае, из катера они выгружались с королевской макрелью и небольшим тунцом, хотя опытный рыбак мог бы определить, что рыба выловлена не сей же час…

Но более важно, что они унесли с собой содержимое чемоданчика Шерро, который вернулся в консульство с пустым кейсом и сразу же отправился назад, на Северный остров, в посольство Французской Республики. Его контактеры, естественно, были взяты под круглосуточное наблюдение, и когда они вышли на встречу с ликвидаторами, то, по ожиданиям SIS, должны были исполнить ту же роль, которую в свое время сыграл гоголевский Вий, когда ему подняли веки — он сразу обнаружил Хому Брута и указал на него огромным корявым пальцем.

Гальяно и Жаккар, как и положено, вышли из отеля заранее и прогулялись по городу, отслеживая возможного «хвоста». Исколесив весь центр за несколько кругов, они даже не обнаружили наблюдения, не говоря уже о том, чтобы оторваться от него. Ничего удивительного: на узких улицах незнакомого города это было сделать весьма сложно, тем более что методы работы новозеландской контрразведки отличались от способов слежки европейских спецслужб. Хотя, возможно, неосведомленному человеку эти отличия покажутся незначительными.

Успокоенные французы вышли на Рыбацкую площадь. Предварительно они распределили обязанности: Гальяно осуществляет контрнаблюдение, а Жаккар передает неприметный полиэтиленовый пакет ожидающим их коллегам. Поэтому Гальяно сразу зашел в «Веселый попугай» и, незаметно осматриваясь, выпил там кофе с рюмкой ликера.

Он сразу же определил коллег, поскольку знал в лицо, а перед выездом еще раз ознакомился с их фотографиями и видеозаписями, на которых отражены особенности походки, жестикуляции, разговора и прочих мелких деталей поведения. Это всегда делается для того, чтобы не нарваться на подмену, которую могут устроить спецслужбы страны пребывания.

Гийом и Робер расчетливо сели за столик в углу, у окна и неспешно пили густое красное вино, разглядывали проходивших по площади девушек и небрежно разговаривали на темы, не имеющие никакого отношения к их основному заданию. Они были профессионалами и относились к тому, что им предстояло сделать, как к обычной работе, хотя сегодняшний день сулил известный риск, потому что, встретившись со связником, они снимут с себя шапки-невидимки и проявятся в контролируемом контрразведкой пространстве. Если, конечно, оно в данный момент контролируется. Но предварительная проверка этого пока не подтверждала. К тому же зашедший Гальяно никаких сигналов тревоги не подавал, а значит, ничего подозрительного не заметил.

Жаккар прогуливался вокруг бара, чтобы окончательно убедиться в отсутствии слежки. Ничего подозрительного на площади не наблюдалось. Несколько женщин покупали рыбу из причалившей к берегу лодки, да сидевший на стуле ближе к воде старик разговаривал с каким-то мужчиной в куртке с капюшоном. Жаккар, как и напарник, пришел к выводу, что все в порядке, хотя в действительности дело обстояло совсем не так. Просто в SIS было принято наряду с использованием часто сменяемых маршрутных «топтунов» ставить посты наблюдения в учреждениях и даже квартирах граждан. И сейчас руководитель группы захвата Джон Батлер рассматривал успокоившегося Жаккара из-за занавески расположенного напротив дома Старого Педро, а его подчиненный, помогающий бармену, предлагал Гальяно повторить порцию ликера. Так что все было совсем не так хорошо, как казалось связникам… Точнее, не так хорошо для них самих.

Объективно же день был прекрасным: солнечно, хорошая погода, хотя ветерок с океана заставлял поеживаться дона Педро, который сидел на своем обычном месте между «Веселым попугаем» и заливом, жалея о том, что не надел теплую куртку. Идти за ней было недалеко, всего несколько десятков шагов, но сейчас возвращаться в квартиру нельзя, чтобы не помешать сотрудникам SIS, выполняющим какое-то важное задание. Какое именно, Старый Педро не знал и знать не хотел: его любознательность и болтливость заканчивались там, где появлялась эта грозная аббревиатура. Поэтому он отвлекался от холода беседой с каким-то приезжим, который интересовался спортивной ловлей тунца. Он был учтив, предупредителен, и не говорил глупостей, которыми старый испанец считал все, что не совпадало с его взглядами. Собеседник же вел себя очень достойно: жадно впитывал каждое его слово и выказывал полное согласие по всем вопросам. Заметив, что старику холодно, он даже протянул ему фляжку с коньяком, которая согрела и поддержала силы. Это примиряло старейшего жителя Порт Ауэрто с неряшливой одеждой и стоптанными штиблетами незнакомца, больше того — сдерживало зависть из-за плотной куртки с капюшоном, которая больше подошла бы сейчас ему самому. Вдобавок незнакомец постоянно бросал взгляды из-под капюшона в сторону «Веселого попугая», и Педро надеялся, что вот-вот получит приглашение зайти в бар и пропустить по рюмочке.

— Если бы ты пришел вчера, то увидел бы самую большую яхту в мире, — важно вешал он, и случайный собеседник почтительно слушал. — А сейчас видишь пустое место. Она ушла, и вид на залив стал совсем другим — он опростился, как женщина, которая смыла макияж, вместо вечернего платья надела домашний халат, а вместо шпилек — разношенные шлепанцы! У меня будто что-то отняли, моей душе не хватает красоты этой яхты!

— Но, может быть, она еще зайдет в Порт Ауэрто, — сказал незнакомец, хотя знал, что этого никогда не произойдет.

— Только если на ней убьют еще одного шейха, — желчно сказал старик, продемонстрировав прекрасное понимание ситуации и умение отделять желательное от реального.

— Да, да, я полностью с вами согласен, — исправил положение человек в капюшоне, и разговор продолжился в прежних мирных тонах.

Гальяно вышел на площадь, закурил и пригладил ладонью волосы. А Жаккар, небрежно помахивая пакетом, зашел в бар, подошел, будто невзначай, к столику земляков, изобразил удивление и радость, услышав французскую речь. Они поздоровались, обменялись обычными фразами, которыми перебросились бы любые земляки, встретившись в далеких от родины странах. Он даже сел к ним за стол и заказал бокал вина. Этот бокал был выпит за случайную встречу, дружбу и благополучие, которое, увы, не поджидало всю четверку участников в ближайшем будущем.

Через несколько минут Жаккар встал и, дружески попрощавшись, вышел, оставив пакет под столом. Он направился по направлению к гостинице, и Гальяно догнал его в конце недлинного квартала.

Убедившись, что вокруг все спокойно, Гийом и Робер, сунув пакет в неброскую черную сумку, тоже вышли из бара. Но им не дали далеко уйти. Сразу же, как только они переступили порог, со всех сторон налетели неизвестно откуда взявшиеся парни, незнакомые, но легко узнаваемые ликвидаторами по повадкам, телосложению и способу действий. Это были хищники из такой же, как они, стаи. Они мгновенно опрокинули французов на землю и сели сверху, блокировав руки и ноги. Сопротивление было бесполезно: только в кино особо изощренные террористы и убийцы уходят от подготовленных и продуманных засад. В жизни такое если и случается, то настолько редко, что и говорить об этом не имеет смысла.

Короткую возню не заметили ни покупательницы рыбы, ни сидящий спиной к происходящему дон Педро. Только человек в капюшоне проследил взглядом, как задержанных быстро и умело завели в расположенный рядом полицейский участок, после чего, прервав собеседника на полуслове, извинился и быстро пошел следом за Гальяно с Жаккаром, которым позволили отойти на достаточно большое расстояние, чтобы два одновременных захвата не бросились в глаза случайным прохожим. Неизвестно, как насчет случайных прохожих, но Пьер Фуке успел сократить дистанцию настолько, чтобы заметить, как его коллег с заломленными руками запихивали в обычный микроавтобус без каких-либо специальных опознавательных знаков.

Через несколько минут, в далеком Париже, полковник Кассе узнал, что операция, которой он руководил, грубо прервана. Точнее — сорвана, провалена, потерпела крах… Как ни удивительно, туманное предсказание вождя Кахуранги оправдалось, хотя и не на сто процентов.

Пьер Фуке, который не «засветился» ни при каких контактах, так и остался невидимым для местной контрразведки и спокойно вернулся в Париж, не оставив в Порт Ауэрто никаких воспоминаний о своем пребывании. Кроме, пожалуй, одного: Старый Педро несколько дней возмущенно рассказывал всем желающим, да и нежелающим тоже, о невоспитанных ослах, которые вначале пристают к занятым людям с дурацкими вопросами, а потом убегают, как клюнутые в задницу. Но к нему, как всегда, никто не прислушивался.

Обещание Бауэра обеспечить безопасность семьи Уоллес так и осталось на словах, потому что заверения — это одно, а выделение личного состава для непредусмотренных штатным расписанием постов — совсем другое. Правда, возможно, начальник полиции обладал сверхъестественными способностями и, подобно богу маори Туматауэнку, обеспечивал неприкосновенность их фермы и жилища нематериальными силами и незримыми исполнителями, но опытная кулинарка Оливия на это не надеялась и перепоручила охрану своим сотрудникам. Мужчины, у кого имелось оружие, теперь находились на территории с ружьями за плечами, остальные стали носить знаменитые навахи, или держать под рукой вилы с топорами. Женщины проявляли бдительность и внимательно следили за окрестностями.

Когда к ферме подъехал черный джип «Лендкрузер», на него сразу обратили внимание. Коренастый мужчина в куртке из плащовки и надвинутой на глаза шляпе упруго выпрыгнул из кабины и направился к воротам, где его встретил ветеринар Роджер — здоровенный итальянец, с короткой двустволкой за спиной. На его исторической родине, в Сицилии, такие назывались лупарами и, хотя использовались для охоты на волков, вошли в историю как традиционное оружие мафии.

— Что вы хотите, мистер? — вежливо спросил Роджер, но вопрос прозвучал грозно, и не только из-за могучего телосложения: все утро он кастрировал баранов и, наверное, излучал соответствующие биоволны.

Приезжий молча полез в карман и вытащил зеленую карточку, которая цветом наводила на мысль о борцах за экологию. Однако строгая фотография в униформе, красная полоса по диагонали и надписи достаточно крупным черным шрифтом говорили о другом: это было удостоверение оперативного сотрудника SIS — новозеландской контрразведки.

— Меня зовут Джон Батлер, — представился он. — Мне нужна миссис Оливия Уоллес.

Роджер шагнул в сторону, пропуская неожиданного визитера на территорию, а сам пошел звать хозяйку. Через несколько минут Джон Батлер с Оливией сидели в беседке, в дальнем углу фермы. Нельзя сказать, что они разговаривали, потому что Оливия настороженно слушала, а контрразведчик неспешно говорил о делах, на первый взгляд не касающихся ни хозяйки, ни ее фермы.

Начал он с того, что показал несколько фотографий.

— Вы знаете этих людей?

Хозяйка фермы внимательно рассмотрела каждую, и видно было, что она добросовестно и искренне хочет помочь контрразведке. Но ей это не удалось.

— К сожалению, нет! — Она покачала головой.

На самом деле своих сослуживцев Пьера Гальяно и Анри Жаккара она знала хорошо, одного из законспирированных ликвидаторов полковника Кассе встречала как-то на лихих перекрестках специальных заданий. Но не могла понять, что это означает…

Пока она думала, Джон Батлер убрал фотографии в тонкую черную папку и, будто бы рассказывая интересную историю, продолжил:

— Вначале их было двое. Они дежурили в «Веселом попугае», и еще двое принесли им кое-что…

Он положил на стол еще одну фотографию. Оливия сразу же узнала специальный набор ликвидаторов. Но тоже изобразила совершенно невинную реакцию далекой от подобных проблем женщины.

— Я люблю хорошее мыло! — воодушевленно воскликнула она. — Но таким уже давно не пользовалась, даже думала, что его перестали выпускать.

— Выпускают, выпускают, — успокоительно произнес Батлер. — Если захотите, я вам достану. А как все остальное? Этим не приходилось пользоваться?

— Странное соседство… Мыло, ручки, оружие…

— Да, здесь много странностей. Вот что мы нашли у них при аресте. — Он положил на стол фотографии самой Оливии — портретные в анфас и профиль, несколько репортажных снимков на улице Парижа. Судя по всему, это были старые фотки, сделанные еще в ее прошлой жизни.

— Как вы думаете, почему у этих людей оказались ваши фотографии? А, кстати, и вот эти. — Он положил снимки фермы и коттеджа.

— Я понятия не имею, — удивленно ответила Оливия. — Может быть, это как-то связанно с тем случаем, когда на меня напали беглые арестанты? Конечно, у их друзей есть основания предъявлять претензии. Я же была вынуждена застрелить нападавших…

— Знаю, знаю, — покивал Батлер, то ли одобрительно, то ли скорбно. — «Вальтер», четыре выстрела, четыре попадания, четыре трупа — блестящий результат. Я бы так не смог!

— Наверное, мне просто повезло…

— Возможно. Но такое везение случается крайне редко, а значит, может служить идентификационным признаком!

— Что это значит?

— Я распорядился поискать в информационных базах все случаи, когда «вальтер» давал такие же блестящие результаты. И знаете что? Поиск оказался небезуспешным! Восемь лет назад, в Африке, убит террорист. Выстрел из «вальтера» с восьми метров, точно в лоб. У него в руке тоже имелось оружие: взведенный «Кольт 1911», более мощный, чем «вальтер», но он ему не помог… А шесть лет назад два вооруженных члена «Черных пантер» убиты в Ливане. «Вальтер», десять метров, попадания в сердце. Неизвестный противник их опередил. Или опередила — некоторые свидетели видели быстро уходящую женщину. Тоже стреляли из «вальтера»… Вы не хотите ничего сказать?

— Хочу. «Вальтер» хорошее оружие, они выпущены миллионами штук и распространены по всему свету.

— Да, их действительно много. Но в последнее время ими уже не часто пользуются. На смену устаревшим образцам приходят новые — не только в оружейном деле. И в авиации, и в связи, и даже в домашнем хозяйстве. Микроволновка, которая продавалась тридцать лет назад, уже давно вытеснена многофункциональным устройством, в котором есть и СВЧ печь, и гриль, и духовка…

— Вы хорошо разбираетесь в кухонном оборудовании, — похвалила Оливия. — Как раз такую я и купила себе в бар!

— Спасибо. — Батлер кивнул. — Но мне показалось, что, если сравнить пули и гильзы по тем давним случаям, то окажется, что они выпущены из одного пистолета…

Она пожала плечами.

— Вполне возможно! Сферы террора и антитеррора ограничены. Как в кулинарии. Я, например, знаю почти всех кондитеров Острова. И все их рецепты.

— Но те трое не были кулинарами, и вряд ли их убили из-за рецептов… А интересно, не из вашего ли пистолета там стреляли?

— Это вряд ли, — сказала Оливия, усмехнувшись. — Даже больше того, я уверена на сто процентов, что совпадений не будет. Во-первых, мой я купила всего три года назад в Порт Ауэрто ла Пейро. Во-вторых, я его никому не давала…

— Он у вас и сейчас при себе?

— Да.

— И, если не ошибаюсь, под кофточкой у вас пулезащитный жилет? — Он внимательно осмотрел фигуру хозяйки.

— Вы наблюдательны!

— Чего-то боитесь?

— Только что я вам сказала, что опасаюсь мести за убитых бандитов!

— Хорошо! — кивнул Батлер. — Вернемся к нашей беседе. Значит, стволы разные. Такая предусмотрительность похвальна. Но вы же знаете, что не только орудие — способ действий, это тоже опознавательный признак. Modus operandi system!

— Боюсь, я плохо разбираюсь в этих вещах, — сказала Оливия.

— Завидую! А я вот обязан заниматься всякими глупостями. И очень часто за ними прячутся вполне рациональные и продуманные действия! Так вот, я стал сопоставлять факты… Задержанные — французы. Те, кто передавал им фотографии и средства убийств, — тоже французы. Проверка по их адресам и местам работы показала, что это просто прикрытие, легенда. По нашим данным, все они работают на военную разведку Франции. Как, впрочем, работали на нее и два офицера — мужчина и женщина. Три года назад они оставили службу, изменив присяге и Французской Республике.

Оливия молчала.

— Я запросил данные на беглецов и скоро их получу. Конечно, они не совершили тяжких преступлений на территории Новой Зеландии, а Франция не объявляла их в розыск. И даже застрелить четверых бандитов при самообороне — это вполне правомерно… Хотя огласка, несомненно, осложнит им жизнь, да и незаконный въезд в страну с использованием поддельных документов — тоже правонарушение…

Батлер застегнул папку, давая понять, что собирается уходить.

— Я хочу просто узнать — чем они так насолили своему бывшему ведомству, что оно посылает за ними ликвидаторов на край света? В этой операции был задействован даже военный атташе Франции! Ну, он-то пользуется дипломатическим иммунитетом, и его просто вышлют из страны, а четверо военных разведчиков нами арестованы за подготовку убийства и ряд вполне конкретных сопутствующих преступлений, и их ждут длительные тюремные сроки…

Батлер выжидающе смотрел на собеседницу, но та вроде бы не понимала этого взгляда.

— Но если бы несостоявшиеся жертвы помогли расследованию — опознали преступников и дали показания против них, мы бы закрыли глаза на поддельные документы, а все, что может повредить их репутации и бизнесу, осталось бы в полной тайне!

Батлер замолчал.

— Мне очень жаль, — сказала Оливия. — Я бы хотела помочь вам прояснить эту запутанную историю, но боюсь, что не сумею… Уж слишком я далека от таких вещей…

Контрразведчик кивнул.

— Так я и думал. Тогда хочу предложить вам небольшую сделку.

— Сделку? — очень натурально удивилась Оливия. — Это интересно! Неужели вы тоже покупаете мясо, сыр и другие продукты? Я бы могла вам устроить неплохую скидку!

— Ценю ваш юмор. Но ситуация не располагает к веселью! Если бы мы вовремя не вмешались, то, скорей всего, сейчас вас бы отпевали в церкви…

— Не могу ничего сказать, — покачала головой Оливия. — К сожалению, в жизни много несправедливости и жестокости. Мне жаль, что я отобрала жизни у четверых человек. Но, согласитесь, если бы я этого не сделала, то, скорее всего, они бы лишили жизни меня!

— Не переводите разговор, — сказал Батлер. — Я хочу предложить вам сотрудничество. Вы — опытный профессионал. Ваш муж, насколько я понимаю, тоже. И мы могли бы найти для вас необременительную и, вместе с тем, интересную работу, которая к тому же хорошо оплачивается.

— Спасибо, мистер Батлер. Но я не понимаю, о чем вы говорите. И совершенно не представляю, как мой профессионализм школьной учительницы, а также кулинарные способности могут пригодиться вашей организации…

— То есть вы отказываетесь?

— Правильней будет сказать не соглашаюсь на то, чему не обучена, — улыбнулась Оливия.

— Тогда позвольте откланяться. И предупреждаю, что до прояснения всех вопросов выезд с Острова для вас закрыт.

— Мы и не собирались никуда уезжать, нам здесь очень нравится. И дела идут успешно.

— Тем лучше! — сказал контрразведчик и направился к машине.