Пламя над Англией. Псы Господни

Глава 25. Грегори становится более заметным

— Благодарю вас, мистер Грегори, — сказала Синтия, вставая со скамьи. — Никак не ожидала найти вас здесь. Мне казалось, что если я немного посижу в саду Робина, то мне придет в голову какой-нибудь способ уменьшить причиненный мною вред. Но о такой радости и гордости, какую испытываю теперь, я никогда не мечтала!

Экономка Кейт, очевидно, наблюдала за ними из-за стеклянных дверей столовой, потому что, как только Синтия поднялась, она тут же поспешила к ним.

Синтия на момент задержалась, вцепившись в спинку скамьи. Теперь, когда, как ей казалось, ее тревоги подошли к концу, она ощущала такую усталость, что едва могла стоять на ногах.

— Во всем этом видна рука Божья, — тихо промолвила девушка.

— Молю, чтобы это было так, — откликнулся Грегори, и хотя его тон был значительно менее уверенным, Синтия слишком устала, чтобы это заметить. Почувствовав холод, она поежилась.

— Мне надо ехать, — сказала она, но, повернувшись, пошатнулась.

Однако Кейт была рядом и поддержала ее.

— Нет, мисс Синтия, вы не можете ехать, пока не отдохнете, а то свалитесь с лошади и сломаете себе шею. Что тогда нам скажет мистер Робин?

— Но мои родители будут волноваться, — возразила девушка. — Так что надо ехать. — При этих словах ее глаза закрылись сами собой.

— В этом нет нужды, — заметил Грегори. — Я уже поспал, Синтия, и должен уезжать. По пути загляну в Уинтерборн-Хайд и успокою ваших родителей. А Дэккум днем проводит вас домой.

— Но они, возможно, все еще в Хилбери-Мелкум, — сказала Синтия.

— Мне нужно будет заехать и в Хилбери-Мелкум.

Видя, что Синтия все еще колеблется, Кейт добавила:

— В спальне уже горит камин, мисс, а то ведь вы совсем продрогли. С тех пор, как прибыл мистер Грегори, кровать постелена простынями из настоящего голландского полотна, на случай если кому-нибудь понадобится лечь.

Синтия бросила на нее быстрый взгляд.

— Ведь вы не ждали меня, — заметила она.

— Но так как он не приехал…

На губах девушки мелькнула улыбка. Искушение было слишком сильным. Ей так хотелось поспать у горячего камина, да еще в комнате Робина!

— Но он может приехать, когда я сплю, — попыталась она возразить. На ее щеках вновь играл румянец, но он, как и радостный блеск в глазах, был вызван отнюдь не солнечным светом.

— По-вашему, мисс, это его огорчит? — осведомилась экономка, лукаво взглянув на Синтию, после чего обе разразились смехом, к которому присоединился даже степенный мистер Грегори. — Думаете, мастер Робин рассердится, если я встречу его у сторожки и скажу ему, когда он будет слезать с лошади: «В вашей кровати спит мисс Синтия, так что, покуда вы не приведете священника, вам вряд ли удастся в нее лечь?»

Синтия снова рассмеялась и густо покраснела.

— Я останусь, Кейт, — согласилась она и протянула руку мистеру Грегори. — А что вы скажете моему отцу?

— Скажу, что Робин на пути в Англию, а вы после полудня вернетесь в Уинтерборн-Хайд. И добавлю, что ему очень повезло с дочерью и будущим зятем. Я не стану упоминать имя Карло Мануччи, и вам этого не советую, но скажу, что Робин отличный слуга — слуга нашей королевы!

Мистер Грегори отвесил церемонный поклон и направился к сторожке. Синтия вместе с Кейт пошла в дом. Ноги у нее заплетались, голова падала вниз.

— Да, здесь не хватает мастера Робина, — вздохнула экономка, окидывая взглядом холл.

— Робина — и священника, — улыбнулась Синтия, вздыхая вслед за ней. Она заснула, прежде чем Кейт успела собрать ее одежду, чтобы унести и почистить.

Около двенадцати Синтия проснулась, не сразу поняв, как она очутилась в незнакомой комнате. Вспомнив, она покраснела, улыбнулась и потрогала прекрасные простыни, которыми так гордилась Кейт. Ей нравилось, что Робин также, очевидно, неравнодушен к маленьким радостям, доставляемым комфортом. Впрочем, в Робине ей нравилось абсолютно все. Синтии ясно представилась сцена вчерашнего вечера: Стаффорд с листком бумаги перед глазами, читающий имена — Луиджи Савона, Томазо Визентини, Карло Мануччи — и она, тут же заявляющая, как последняя дура: «Это не человек, а персонаж пьесы!»

Синтия позвонила в колокольчик, и сразу же прибежала Кейт, приготовившая для нее горячую ванну и почистившая и высушившая ее одежду.

— Кейт, — робко заговорила девушка, — мистер Робин может приехать завтра, а может и через месяц. Я бы хотела приезжать сюда раз в неделю, чтобы в случае его задержки сад оставался в полном порядке. В Уинтерборн-Хайд я забочусь о саде и знаю, как ухаживать за цветами.

Экономка быстро поняла, что это всего лишь предлог для того, чтобы чаще бывать в Эбботс-Гэп и бродить по дому и розарию.

— Это будет просто великолепно! — горячо воскликнула она и начала без всяких угрызений совести ругать отличного садовника.

— Он просто ленивый старый плут! Для того, чтобы посадить герань, ему требуется целый день и больше кружек пива, чем вы в состоянии выпить за год. Ну что ж, он заслужил, чтобы леди строго следила за ним. Так что приезжайте, когда хотите, мисс.

— Я буду приезжать каждый четверг, Кейт, — сказала Синтия.

После обеда, сопровождаемая Дэккумом, который оседлал одну из лошадей Робина, она отправилась домой, в Уинтерборн-Хайд.

Мистер Грегори прибыл туда утром и, застав полковника и его супругу в сильной тревоге, быстро их успокоил. Они с изумлением выслушали рассказ об измене Бэннета и были слегка обижены скрытностью Синтии.

— Она могла бы обо всем сообщить нам, — заметила миссис Норрис. — Но в наш неспокойный век молодые люди такие своевольные, что мы едва осмеливаемся спросить у них, куда они идут. — И она с тоской вздохнула о добрых старых временах, когда девушки были послушными и не скакали прочь среди ночи.

— Я знал, что с Синтией что-то происходит, — сказал полковник Норрис, который в действительности ни о чем не догадывался, но не желал выглядеть тупицей. — Только деликатность вынуждала меня молчать.

— А государственная необходимость вынуждала молчать вашу дочь, — промолвил мистер Грегори.

Слова «государственная необходимость» прозвучали весьма внушительно и, пользуясь произведенным ими впечатлением, мистер Грегори поспешно удалился. Он поскакал в Хилбери-Мелкум куда с большей радостью, чем в Уинтерборн-Хайд. Там, во всяком случае, не требовалось никакой дипломатии. Передав поводья конюху, Грегори направился в большой холл и громко потребовал видеть сэра Роберта Бэннета.

Дрожащий от волнения мистер Стаффорд, появившись в дверях, льстиво улыбнулся.

— Сэр Роберт примет вас в библиотеке, мистер Грегори, — сказал он.

Но Грегори не сдвинулся с места.

— Он примет меня здесь.

Мистер Стаффорд жестом отпустил лакея.

— Не понимаю, — начал он.

— Оставайтесь на месте и все поймете, — прервал его мистер Грегори.

Из библиотеки вышел сэр Роберт Бэннет. За ночь он не только сильно постарел, но, казалось, уменьшился в росте и объеме.

— Да? — нетвердым голосом осведомился он, в то время как за его спиной появилась мрачная физиономия Хамфри. — Чем могу служить вам, мистер Грегори?

— Ничем. Быть может, вам удастся послужить самому себе, но, видит Бог, вам придется для этого как следует потрудиться.

Хамфри Бэннет шагнул вперед, уперев руку в бок.

— Да неужели? — спросил он с презрительной усмешкой.

— Можете не сомневаться, — ответил мистер Грегори.

— Ну, и каким же образом, по-вашему, нам удастся послужить себе, мистер Грегори?

— Моля Господа денно и нощно, чтобы Робин Обри вернулся в Эбботс-Гэп таким же целым и невредимым, каким он его оставил, — заявил Грегори. — Ибо, если этого не произойдет, для всех вас было бы лучше и вовсе никогда не рождаться на свет.

С этими словами он нахлобучил шляпу и удалился, оставив на сей раз впечатление о себе как о весьма заметной личности.