Планета Океан

«СПАСИТЕ НАШИ ДУШИ»

А теперь возвратимся к паровым судам. Мы ведь их оставили только временно.

Название «паровой двигатель» говорит, что работает этот двигатель с помощью пара. Пар — это та же вода. Он и получается из воды в котле, установленном над топкой. Значит, идти по воде кораблю помогает сама же вода.

Но как этот двигатель устроен, я не буду тебе объяснять. Во-первых, я об этом уже писала в своей книге «Рассказы об огне», и мне не хочется повторяться, а во-вторых, об этом вообще написано немало книг, и я уверена, что ты в основном знаешь действие паровой машины. Ребята обычно очень хорошо разбираются в технике.

Я думаю, что ты помнишь и историю американца Роберта Фультона, который сначала изобретал для французского императора Наполеона подводную лодку, а потом, возвратясь на родину, построил пароход «Клермонт», и ни один житель Нью-Йорка не решился купить билет и проехать на «Клермонте» до Олбени. Так велико было в народе недоверие к паровым судам.

Держалось это недоверие довольно долго. Люди привыкли к парусникам. Через двенадцать лет после путешествия «Клермонта» из Нью-Йорка до Олбени без пассажиров капитан Роджерс вывесил объявление о том, что его пароход «Саванна» идет в Ливерпуль и пассажиров, если найдутся желающие, «устроят на судне с комфортом».

Но никто не позарился на обещанный комфорт. «Саванна» ушла в рейс без пассажиров, хоть это был хороший пароход. Построили его, как баркентину, с тремя мачтами, а после установили паровые котлы и машину в семьдесят две лошадиные силы. Правда, по океану «Саванна» шла почти все время на парусах, а когда разводила пары, то капитаны других кораблей, увидев столб дыма, решали, что судно горит, и спешили к нему на помощь.

Из Ливерпуля «Саванна» пошла в Стокгольм и Копенгаген, а затем в Петербург. Об этом писали в русской газете: «Пароход сей есть первый корабль сего рода, отважившийся переплыть Атлантический океан и ныне дерзающий противоборствовать волнам Балтийского моря».

В России в то время был уже пароход «Елизавета», но таких далеких путешествий он не совершал и ходил лишь на небольшие расстояния.

Прошло еще шестнадцать лет, и видный английский судостроитель заявил публично, что пройти под парами от Ливерпуля до Нью-Йорка такой же бред, как совершить путешествие на Луну.

Мы с тобой живем в такое время, когда и на Луне люди уже побывали. Поэтому нам понятно, чего стоят такие предсказания. Но искоренить в людях страх перед всем новым очень трудно. Конечно, теперь у нас народ стал смелее, он видел много побед науки и стал им больше доверять. Но и сейчас, в век больших научных достижений, встречаются трусы и сторонники всего привычного.

Медленно таяло недоверие к пароходам. И все-таки распространились они по всему свету, стали огромными, мощными, удобными, и люди начали их ценить. Постепенно вместо паровой машины на судах появились более совершенные и удобные двигатели внутреннего сгорания — дизели. Они работают не на угле, а на жидком топливе — нефти. Кончилась вечная погрузка угля в портах — тяжелый труд многих людей. Теплоходы, как называются дизельные суда, могут забирать с собой гораздо больше пассажиров и нужных грузов, потому что у них и двигатель гораздо легче, и само топливо. Да и места нефть занимает гораздо меньше, а углем приходилось заваливать чуть не весь пароход.

Но хоть теперь по морям и океанам ходят многоэтажные теплоходы, оборудованные всеми удобствами, хоть и похожи они порой на огромные плавучие дворцы, а крупные военные суда — на крепости, все равно морская служба требует великой осторожности и точнейшего расчета. С ветром и водой надо уметь ладить. Стихия всегда опасна, всегда полна неожиданностей, и порой от нее не спасают самые совершенные чудеса техники.

Наверно, где-то в архивах судоходных компаний и управлений хранятся сведения, где, когда и как происходили кораблекрушения. Парусники подчас становились игрушкой волн из-за плохого качества судов, в сравнении с теперешним, и из-за не разработанных еще методов управления. Но их гибель, как и их названия, уже стерлись в людской памяти. А катастрофы с пароходами специалисты помнят.

Много страшных кораблекрушений мы знаем. Недаром некоторые места в океанах и морях зовут «кладбищами кораблей».

Много аварий в западных странах происходило из-за постоянного соперничества судов. Был установлен приз «Голубая лента Атлантики» за самый скорый переход океана. Никакой голубой ленты на самом деле не было. Приз представлял собой, как обычно бывает, серебряную вазу или кубок. Название «Голубая лента» чисто условное, но корабль-победитель, заслуживший «Голубую ленту», делается знаменитым. О нем говорят, пишут в газетах, создавая рекламу фирме, а капитан и команда получают денежные премии.

Та самая «Саванна», что тщетно приглашала пассажиров в начале прошлого века, затонула с грузом хлопка. Подробности катастрофы остались неизвестными.

Быстроходный «Президент» Англо-Американской компании несколько раз пересекал океан и вдруг исчез. Только через год стало известно, что он утонул и с ним погибло сто тридцать человек.

В середине прошлого столетия пароход «Арктик» шел в Нью-Йорк. На борту у него было двести тридцать три пассажира и сто семьдесят пять человек команды. Капитан спешил, ему было приказано прибыть к сроку. Все шло хорошо, но внезапно опустился сильный туман. Однако судно хода не замедлило. Вдруг сильнейший удар потряс пароход. Люди увидели у правого борта небольшое судно. Ясно, что произошло столкновение. Неизвестный пароход быстро скрылся в тумане. Это было французское судно «Веста». Оно получило сильную вмятину и начало тонуть. Люди в панике и смятении дрались за места в шлюпках. Многие уже барахтались в воде. Капитан «Арктика» спустил шлюпку и послал своих матросов спасать французов. Но оказалось, что у самого «Арктика» несколько пробоин и пароход уже наполняется водой. Были пущены в ход насосы для откачки воды.

Капитан приказал дать полный ход, и когда «Арктик» стал набирать скорость, под самым носом его появилась шлюпка «Весты» с людьми. Все они погибли под колесами «Арктика», кроме одного человека. Он сумел ухватиться за трос, что свисал с борта «Арктика», и был спасен.

Героические усилия делали капитан и вся команда, чтобы спасти пароход. Но машинное отделение «Арктика» было залито водой. Ход прекратился. Стали спускать шлюпки, чтобы спасти хоть женщин и детей, но две шлюпки перевернулись от слишком большой перегрузки, и люди погибли. Затонул и пароход.

Две шлюпки «Арктика» дошли до берега, а две были подобраны другими судами. Всего спаслось восемьдесят шесть человек.

А «Веста» кое-как дотащилась до порта. Погибли только те, что первыми бросились к шлюпкам.

Пароход «Атлантик» шел из Ливерпуля в Нью-Йорк. В океане его захватил такой шторм, что капитану пришлось уменьшить скорость. Он был этим очень раздосадован, так как дал обязательство непременно вернуться к сроку.

Буря не унималась, и было решено идти в самый ближний порт Галифакс.

Моряки уже ждали, что вот-вот увидят свет маяка, как вдруг пароход содрогнулся от мощного удара и сразу накренился налево. Яростные валы смыли с левого борта все шлюпки. Пассажиры в ужасе метались по палубе. Правый борт был так высоко задран, что спустить с него шлюпки оказалось невозможно.

Новый оглушительный треск. Под напором прибойной волны пароход переломился надвое и нос его еще сильней накренился, а корма погрузилась в бушующие волны. На корме сгрудились все бывшие на судне женщины и дети. Они погибли.

Совсем близко, среди валов, виднелась высокая скала. Те моряки, что еще оставались в живых, сорвали с мачты трос и после многих неудачных попыток все же зацепили его за вершину скалы. Один матрос, хватаясь за канат, добрался до скалы; ему перебросили более прочный трос, и по нему на скалу стали перебираться люди. Но на скользких камнях могло уместиться лишь несколько человек. Люди срывались и падали в море. Гибли и те, что пытались вплавь добраться до берега.

Утром рыбаки вышли на промысел, увидели на скале людей и спасли их. Там было несколько мужчин и один мальчик. В этой катастрофе погибло пятьсот шестьдесят человек.

Как водится в таких случаях, состоялся суд, и владельцы судна ни словом не обмолвились о спешке капитана и заявили, что несчастье произошло из-за плохого качества угля.

Мы с тобой уже говорили о трагической гибели роскошного парохода «Титаник», когда я рассказывала об айсбергах. Теперь поговорим о том, как эта гибель произошла.

«Титаник» был огромный, по тем временам истинно титанических, великанских размеров пароход. И на нем были все тогдашние усовершенствования, все, что могло понравиться богатому путешественнику. Пожалуй, «Титаник» был похож не на роскошную гостиницу большого города, как я сказала, а, скорее, на сам город. И эстрадные залы, и зимний сад, и каток для тех, кто бегает на роликовых коньках. Что говорить о прекрасных ваннах — там были плавательные бассейны и бани, устроенные на восточный манер.

В смысле роскоши «Титаник» конкурентов не имел. А вот насчет того, что он судно «непотопляемое», как сообщали в рекламах владельцы, могли возникнуть сомнения. Не все его переборки доходили доверху, не все были водонепроницаемы, слишком мало для такого большого парохода было на нем спасательных шлюпок.

«Титаник» шел от берегов Англии в Америку. Плыли на нем тысяча шестнадцать пассажиров и почти девятьсот человек команды.

Возле мыса Рас тихой и ясной ночью, освещенный тысячами огней, «Титаник» шел вперед. И вдруг моряки заметили, что судно слегка наклоняется на нос. Этот наклон стал постепенно увеличиваться. Уже мостик исчез под водой. Электрический свет мигнул и погас, и тут раздался грохот, которого, наверно, до конца дней своих не мог забыть тот, кто его слышал.

«Титаник» медленно погружался носом в воду, корма его задралась вверх. В таком, почти вертикальном положении судно пробыло несколько минут. Что в это время творилось на пароходе, каково было смятение среди пассажиров и команды, невозможно себе вообразить.

Пароход пошел ко дну и унес с собой больше тысячи жизней. Только четвертую часть плывших на нем людей удалось спасти.

Расследование установило, что судно шло в опасном месте — а море вблизи мыса Рас всегда считалось опасным — с недозволенной скоростью и столкнулось с айсбергом. Вину, конечно, свалили на погибшего капитана, забыв, что на пароходе находился сам президент судоходной компании, все время подстрекавший капитана развивать скорость, чтобы захватить пресловутую «Голубую ленту».

Морских катастроф было много, все не перечислишь. Столкновения судов, пробоины и течи от ударов о камни, сшибки с айсбергами, пожары… И все завершается предсмертным отчаянием и гибелью множества людей. Но состязания судов в скорости, а точнее, конкуренция пароходных компаний продолжаются.

Что же могло помочь в таких случаях людям в прежние времена, когда никакой связи между судами, затерявшимися в океане, не было? Что могло, хотя бы после их смерти, известить о гибели корабля тех, кто ждал на берегу?

как поется в одной из песен «Знаменитых капитанов».

Вероятно, не в одной старой книге о морских приключениях ты читал об этих бутылках, запечатанных смолою или сургучом. Такая бутылка, а в ней лоскут бумаги с наскоро набросанными строчками, носилась по волнам иногда много лет, и в конце концов ее прибивало к берегу или вылавливало проходящее судно.

Иногда и сейчас еще находят люди в море такие бутылки.

Двенадцать лет назад на берегу Ямайки была найдена бутылка. Бумага в ней почернела от времени, и текст едва можно было разобрать. Неизвестный человек сообщал, что судно, на котором он плыл по Атлантическому океану, гибнет и надежды на спасение нет. Он просил свою мать не горевать о нем и поручал другу позаботиться о сестрах. Подписи не было: несчастный не успел закончить свое письмо.

В начале нашего века бесследно исчез пароход «Гарониан». Его долго искали и не нашли. Но через несколько лет на берегу Исландии кто-то увидел бутылку. В записке смазчик парохода писал, что судно гибнет, и прощался со своей семьей.

А болгарский рыбак в 1958 году выловил в Черном море бутылку, в которой лежала записка русского бойца. Он писал, что с тремя товарищами погибает в неравном бою, но сдаваться советские воины не хотят и встретят смерть храбро.

Научные работники во время своих морских экспедиций иногда бросают в волны бутылки с записками, чтобы выяснить направление морских течений. Шотландская антарктическая экспедиция в начале века отправила по «почте Нептуна» несколько записок в бутылках. Через четыре года две бутылки были найдены в Австралии, а третья обнаружилась только через пятьдесят лет в Новой Зеландии. Может быть, море выбросило ее на берег и раньше, но лежала она в песке, и ее не замечали.

Бутылки бросают в море и теперь, несмотря на радиосвязь. В записке, особенно если она написана человеком в спокойном состоянии, например с научной целью, можно дать более подробную информацию. Но в тяжелый момент аварии сейчас, конечно, выручает людей радио.

Однако оставим на минуту мой невеселый рассказ. Припомнился пустяковый и смешной случай, но почему-то он не идет из головы, и, чтобы он отвязался, надо его рассказать.

В детстве мы с сестрой читали много всяких морских историй, любили книги о путешествиях и природе. Отцу нашему это увлечение нравилось, и он часто дарил нам такие книжки.

Однажды мы, играя, написали записку, что наш корабль терпит бедствие, указали наугад какие-то градусы широты и долготы, сунули бумагу в бутылку, закупорили и залили пробку сургучом. Когда в воскресенье отец позвал нас с собой на реку, мы захватили бутылку с собой.

Отец пристроился на берегу под кустом и закинул удочки, а мы отошли выше по течению и занялись рытьем туннеля в сыром песке. Рыть мы должны были до тех пор, пока наши руки не встретятся.

Со своего места мы хорошо видели отца. Он весь ушел в уженье. Иногда с силой дергал удочку, и серебряная рыбка, сверкнув на солнце, падала в ведро. Попался окунек!

Вот тут-то мы и спустили на воду свою бутылку. Качаясь и ныряя, она поплыла вперед.

Вот отец всматривается, заметил бутылку. Вот он берет палку с загнутой ручкой и притягивает бутылку к берегу. Наклонился, взял…

А мы с руками по локоть в песке делаем вид, что заняты своей работой, но не спускаем глаз с отца.

Разглядел, должно быть, что в бутылке записка… Размахивается, ударяет бутылку о камень… Вытащил записку, читает… О! Складывает удочки, идет к нам. А мы роем туннель с самым невинным видом.

— Девочки, — говорит он, — случилось большое несчастье.

Что такое? Мы испугались, вскочили. О бутылке забыли в эту минуту.

— Да, да. На нашей реке разбился пароход. Надо идти на помощь людям.

Мы не знали, что и подумать. Неужели он поверил?

— Пошли! — Он сказал это очень решительно.

— Но, папа… А это далеко? И что мы сможем там сделать?..

Мы ни за что не хотели признаться в своем обмане, но идти неизвестно куда и зачем тоже не хотелось. Жарко…

— Как — что можем? Выясним, в чем они нуждаются. Пошлем им врача, еды… Что вы задумались? Я считал, что мои дочери смелые, отзывчивые девочки, а вы… Идем, идем!

Отец шел впереди ровным, неспешным на взгляд, а на самом деле довольно быстрым шагом охотника, а мы брели за ним, спотыкаясь, изнывая от жары. Нам даже не пришло в голову сказать ему, что по нашей реке никакие пароходы не ходят, а когда сестренка пискнула, что, может быть, «все уже давно потонули», он пристыдил ее:

— Вот мы и выясним, кто утонул, а кто жив. Далековато для вас, конечно, но в таких случаях уж с этим считаться нельзя.

Ну и поводил же он нас! Мы совершенно изнемогали, а он шел и шел вперед как ни в чем не бывало.

В горле пересохло, хотелось пить, ноги не шли… А тут еще Цезарь!

Это была соседская собака. Мы его прикормили, и он всюду ходил за нами, небольшой, но нахальный песик, белый, с желтыми пятнами, с короткой жесткой шерстью, круглый, как кубарик.

Цезарь едва плелся, свесив язык на сторону, и наконец улегся посреди тропинки, всем видом показывая, что он изнемог и дальше идти не в состоянии. Что делать? Взяла я его на руки и потащила. Был он жирный и довольно тяжелый.

У меня на руках он успокоился, спрятал язык, скоро уснул и даже стал всхрапывать.

Отец покосился на меня:

— Зачем ты тащишь этого байбака? Раскормили…

— Ну, папа! Он же устал.

— Да неси, пожалуйста, если так его жалеешь.

Мы шли и шли. Отец шагал по-прежнему легко, мы едва тащились. Цезарь хрюкал.

Солнце начало клониться за реку, и мы не выдержали, взмолились:

— Папа! Мы не пойдем дальше! Никакого корабля там нет. Мы просто пошутили… Мы написали записку.

— Ах, вот как? — Казалось, что отец страшно удивлен. — Так это вы? Никогда бы не подумал…

Я подавленно молчала, чувствуя его победу, а сестра сказала чуть ли не со слезами:

— Да-а! Ты знал, что мы… Ты нарочно…

— Так сначала ведь вы «нарочно», а потом уж я. Будете другой раз знать, как над отцом шутить. А сейчас домой, мама с ужином ждет. И спусти ты этого кабаненка на землю, добежит прекрасно.

Цезарь действительно добежал, поспав и отдохнув, а мы едва дотянули до дома и после ужина слышали, как мама смеялась.

Эта мирная картинка немножко отвлекла нас с тобой от мрачных событий, а теперь мы должны к ним возвратиться.

Сигнал SOS понятен всем. Радист любого судна, услышав в эфире этот крик о помощи, немедленно должен доложить о нем капитану.

Обычно считают, что SOS означает первые буквы английских слов Save our souls — «Спасите наши души». Но в действительности это просто наиболее четкий и простой сигнал по азбуке Морзе — три точки, три тире, опять три точки.

Впервые этот сигнал передал радист гибнущего «Титаника». Тогда SOS только что был утвержден, и капитан сказал радисту: «Попробуй новый сигнал. Может быть, больше никогда тебе не придется его передавать».

Сигнал был принят, и к «Титанику» поспешила помощь, но спасти удалось немногих.

В 1913 году в Атлантическом океане вспыхнул пожар. В трюме английского парохода «Вольтурно» появилось пламя.

Пароход вез большой груз, главным образом химические товары. Они-то и воспламенились. Залить огонь водой не удалось. Сильные взрывы потрясали судно. Пламя пережгло тросы радиоантенны, а лишиться связи — значит потерять всякую надежду на спасение. Антенну кое-как закрепили и беспрерывно посылали в эфир сигнал бедствия.

С горящего парохода начали спускать шлюпки, но бушующие волны переворачивали их. Три шлюпки затонули, у четвертой оборвались снасти. Погибло больше ста человек. На судне началась паника.

Пожар возник ночью, а помощь подоспела только к утру. Лайнер «Кармания» поймал радиопризыв «Вольтурно» и подошел к горящему судну. С «Кармании» начали спускать шлюпки, но волны относили их прочь. Позднее подошли два немецких парохода, затем английский, бельгийский и французский, но все они были бессильны помочь — так бушевал океан.

Последнюю шлюпку с «Вольтурно» все-таки удалось спустить на воду. Она благополучно достигла немецкого парохода, и людей подняли на борт. Все остальные спасательные попытки были неудачны.

Пароход горел. На его мостике хранились сигнальные ракеты. Пламя дошло до них, и они взорвались. Все море вокруг осветилось, высоко взметнулось пламя. Тут уже окончательно сорвало антенну. Прекратилась радиосвязь.

Наступила ночь. Люди на горящем пароходе уже ни на что не надеялись, они знали, что погибнут на глазах у моряков, пришедших на помощь и бессильных помочь.

Капитан русского парохода «Царь» еще утром получил радиосигнал бедствия. Однако потом по радио сообщили, что к месту катастрофы прибыли другие суда. Капитан решил, что помощь будет оказана, и повел «Царя» своим путем. Но, услышав, что спасти людей никто не может, он все-таки повернул к «Вольтурно».

Подошел «Царь» уже ночью. Вокруг горящего парохода стояло семь судов. Нелегко было избежать столкновения, но «Царем» управлял опытный моряк. Ему удалось подойти близко и выслать к «Вольтурно» шлюпку.

И русские матросы сделали то, что не получилось у других. Они вернулись невредимы и привезли с собой пятнадцать человек спасенных. Рейс шлюпки занял один час, но это был час такого напряжения, такого яростного сопротивления волнам, что гребцы измучились до полной потери сил.

Со второй шлюпкой капитан послал других моряков. И так, меняя команды спасателей, русский пароход всю ночь снимал с «Вольтурно» людей, уже потерявших малейшую веру в свое спасение.

А к утру подошел американский танкер и выпустил в воду свой груз — нефть. Маслянистая пленка на поверхности воды ослабила волнение вокруг «Вольтурно», и спасательные работы развернулись. Все другие суда начали спускать свои шлюпки и принимать на борт людей. Последними сошли с горящего парохода в шлюпку «Царя» капитан со своей собакой, радист, кок и три матроса.

Триста восемьдесят пять человек были спасены, но сто тридцать шесть погибли.

«Царь» со спасенными прибыл в Роттердам, где его встретили восторженные толпы жителей.

А «Вольтурно», все еще горящий, дрейфовал в океане, пока его не заметили моряки датского танкера. Шторм, видимо, утих, и морякам с танкера удалось подойти к «Вольтурно» на шлюпке и даже взобраться на борт. Все, что было на пароходе деревянного, сгорело дочиста. Все части судна были изуродованы огнем.

Датчане открыли кингстоны, вода стала заливать «Вольтурно», и он скрылся под водой.

Славная традиция немедленно идти на помощь судну, терпящему бедствие, живет в нашем флоте.

Люди не забывают подвиг танкера «Советская нефть», спасшего с горящего французского судна «Жорж Филиппар» около пятисот человек. Всех обожженных и раненых устроили в лазарете танкера, перевязали, во что-то одели. Многие выскочили на палубу полураздетые — пожар начался ночью. Белья и простынь не хватало, и советские моряки доставали из чемоданов и сундучков собственные вещи для спасенных.

Мало того что наши моряки проявили человечность, сообразительность, расторопность, они показали свое высокое мужество. «Советской нефти» вовсе не безопасно было подходить к горящему теплоходу. Танкер был полон паров бензина — взрыв мог произойти от самой крошечной искры.

Это случилось в 1932 году в Аденском заливе.

Во время войны наши моряки северного флота не раз спасали людей с судов, подорвавшихся на немецких минах или получивших повреждения с воздуха.

В 1965 году итальянский танкер был застигнут сильной бурей в Черном море. Судно, взяв нефть в порту Туапсе, пошло в обратный рейс, когда шторм уже бушевал, но далеко отойти ему не удалось: танкер выбросило на мель.

К нему поспешили советские буксировщики. С огромным трудом, при свирепом урагане удалось подойти вплотную к итальянскому судну, откачать с него нефть и доставить танкер обратно в Туапсе.

А совсем недавно японская шхуна «Июху-мару» потеряла управление неподалеку от Курильских островов. Положение создалось очень опасное. Винт шхуны был обмотан тралом. Людей ждала верная гибель. Но советский буксировщик и катера пришли на помощь. «Июху-мару» привели в порт. А там наши водолазы одиннадцать часов работали под водой и освободили винт шхуны.

О таких случаях можно было бы написать отдельную большую книгу.

Конечно, постепенно плавания становятся безопасней. У моряков теперь есть точные инструменты, подробные карты. Они хорошо знают опасные места моря, особенности берегов. Изучены океанские течения. Метеорологи вовремя сообщают морякам прогноз погоды. Ведется тщательное наблюдение за айсбергами. На всех кораблях есть радио.

И все-таки трагические случаи в море всегда возможны. Слишком оно огромно, слишком непостоянно. Погодой человек еще не научился управлять.

А бывают и вовсе непредвиденные случаи. Например, с японской шхуной, когда тралом был запутан винт.

Но судостроение продолжает развиваться. Уже на смену теплоходам приходят атомоходы, работающие на атомной энергии. Ты слышал о мощном ледоколе «Ленин»? А сейчас мы создаем более мощные, более быстрые атомоходы нового типа.

Не только громадные океанские суда совершенствуются, и более мелкий флот делается все прочнее, легче, быстрее. Сколько придумано великолепных глиссеров, амфибий, теплоходов с подводными крыльями! А последняя новинка — судно, скользящее по поверхности воды на воздушных подушках!

Ты, наверно, подумал, что корабль этот покоится на каких-то баллонах, в которые накачан воздух, и они-то и называются подушками. Нет, это не так. На самом деле никаких баллонов у этих судов нет. «Подушка» — выражение чисто фигуральное.

Держится такой корабль на потоках воздуха. Сжатый воздух способен выдержать огромную тяжесть.

Мощный компрессор нагнетает воздух под днище корабля, и по этой воздушной прослойке, или подушке, судно скользит. Конечно, часть воздуха уходит из-под днища, но компрессор нагнетает его беспрерывно.

Это — поразительное открытие нашего века.

Сейчас уже по такому принципу построен морской паром. Он перевозит через пролив Ламанш тысячу двести пассажиров и восемьдесят автомашин. Скользит он метра на два выше воды, значит, волны ему не страшны. Скорость его 150 километров в час. Ход у таких паромов и судов очень плавный. Рифы и мели им не угрожают. Любой риф, если это не высокая скала, которой корабль всегда может избежать, останется внизу, под судном.

Ученые и конструкторы считают, что суда на воздушных подушках будут ходить из Лондона в Нью-Йорк одни сутки. Интересно и то, что этот корабль, подойдя к берегу, может пойти по суше без дороги, лишь бы на пути его не было никаких высоких препятствий. Он пойдет по суше, как по воде, и привезенный им груз примут у ворот склада или завода. Скольжение по воздуху возможно как над водой, так и над сушей.

Надо думать, что человечество в недалеком будущем перейдет на такой «подушечный» флот не только на морях и реках, но и на суше.

Похоже на чудо, правда?