Плесень

16. НЕОЖИДАННЫЙ КОНЕЦ

Моника тихонько подошла сзади к сидевшему неподвижно в кресле и невидящим, рассеянным взглядом уставившемуся в покрытые выгоревшей травой склоны холмов за стеклянной, от пола до потолка, стеной, Алексу и обняла его за плечи.

— Что с тобой происходит? — мягко спросила она. — Чем ты озабочен? Ведь всё так хорошо, правда? Надо жить да радоваться. Мы опять вместе. Посмотри на Тину, как она счастлива, что ты нашёлся!

Моника повернулась и уселась Алексу на колени, обняв руками за шею. Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

— Всё в порядке, маленькая. Всё хорошо.

— Неправда. Я же вижу, что тебя что-то тревожит. Ты же знаешь, что я ведьмёныш, у меня интуиция. Словами меня не обманешь. Это связано с твоей работой? Последнее время ты опять подолгу стал пропадать в своей лаборатории.

— Ведьмёныш ты мой любимый, — Алекс нежно поцеловал Монику в губки. — Ещё совсем немного, месяц-полтора, не больше. Я чувствую, что я на правильном пути. А потом все вместе полетим на Гавайи. Или на Карибы. Или в Грецию, на острова, куда захочешь.

— Почему ты тогда такой озабоченный? Ты ведь теперь ни от кого не зависишь. У тебя своя лаборатория, ты сам в состоянии финансировать свои исследования и ни перед кем не должен отчитываться, правда?

— Правда.

— Так в чём дело? Тебе не дают покоя эти религиозные фанатики, устраивающие ежедневные демонстрации перед зданием вашей компании?

— Нашей компании, малыш, — улыбнулся Алекс.

— Так они уже три дня как прекратили свои дурацкие митинги.

— Вот это-то меня и беспокоит.

— Почему? Просто поняли, что нечего бесполезной ерундой заниматься.

— Хорошо бы, чтобы было именно так. — Взгляд Алекса погрустнел. — Ты знаешь, мне последнее время всё чаще приходит в голову, что надо мной висит какое-то проклятье. Я изо всех сил стараюсь сделать что-то полезное людям, облегчить из страдания, а наталкиваюсь на полное непонимание, осуждение и тупое сопротивление.

— Ну, то, что происходит в данный момент, мне более-менее понятно, — сказала Моника.

— Что же тебе понятно?

— Понятно, что в данном случае дело не в твоём изобретении и не в его оценке с точки зрения этики. Просто ты случайно попался на пути этого рвущегося к власти над толпой негодяя. На самом деле ему глубоко плевать и на этику, и на религиозные принципы, и вообще на всё на свете. Я уверена в его невероятном цинизме. Ему нужен образ врага, в борьбе с которым ему будет легче сплотить ряды своих последователей.

— Я не устаю удивляться тому, как ты повзрослела за эти шесть лет самостоятельной жизни, — Алекс нежно погладил девушку по волосам и провёл ладонью по щеке. — Ты стала совсем взрослой. И рассуждаешь как умудрённая жизнью женщина.

— Я и есть умудрённая жизнью женщина, — улыбнулась Моника. — А мне ты не расскажешь, над чем ты сейчас работаешь?

— Лучше не надо. Даша с Ксюшей научили меня, что это плохая примета, рассказывать о незаконченных планах. Сглазить можно, так?

— Надо же, учёный-генетик, материалист до мозга костей, и вдруг, оказывается, полон предрассудков, — засмеялась Моника.

— Нет, просто сейчас самая опасная стадия моего исследования, — лицо Алекса посерьёзнело. — Я чувствую, что задача почти решена. Ещё две-три недели. А потом я тебе всё расскажу. Обещаю.

— И что, ты вообще никому ничего о своих исследованиях не говорил? Даже Эндрю с Бобом?

— Нет. Ни одной живой душе.

— Какой же ты у меня скрытный, гений-одиночка!

— А вот то, что на душе тревожно, это ты правильно заметила, милая моя. Ведь каждый раз в моей жизни очередное открытие приносило не признание, а лишь массу неприятностей. Так, что приходилось бежать и скрываться. Как будто сама природа старается затормозить научный прогресс.

Резкий телефонный звонок прервал нить разговора.

— Я подойду, — сказала Моника, спрыгивая с коленей Алекса. — Да? — она взяла телефонную трубку. — Что? — в её голосе послышалась нотка ужаса, — Когда? Только что? Да, приезжай!

— Что нибудь серьёзное? — встревоженно спросил уже оказавшийся рядом Алекс.

— Это Боб звонил. На здание штаб-квартиры компании совершено нападение. Террористический акт. Боб сейчас подъедет. Я включу телевизор.

На вспыхнувшем экране высветилась груда обломков, озарённая вырывавшимися из под них всполохами пламени.

Алекс молча опустился на диван и обхватил голову руками. Моника стояла рядом, не зная, что сказать, чем утешить мужа. Слов не было.

— Что случилось? Что случилось? — скатилась по лестнице со второго этажа Тина.

Моника молча указала кивком на экран.

— Что это? Где это? — ничего не понимая спрашивала девочка.

— Это здание нашей компании, — упавшим голосом пояснила Моника, — вернее, то место, где оно стояло.

Боб появился в дверях минут через десять.

— Что это? — Моника с Тиной бросились к нему, — кто это сделал?

— Фанатики «Церкви Нового Откровения» взяли на себя ответственность за подрыв здания, — усталым голосом ответил Боб. — Похоже, что всё было сделано профессионально. Я имею в виду, что человеческих жертв нет. Охранники получили по дозе транквилизатора и были вытащены наружу в бессознательном состоянии. После этого в лобби загнали два грузовика со взрывчаткой и подорвали дистанционно. Эндрю сейчас на месте взрыва, пытается определить масштабы разрушений. Как только всё выяснит, примчится сюда.

Алекс повалился на диван, уткнувшись лицом в кожанный подлокотник, и застыл в этом положении, никак не реагируя на слова Боба.

— Налей чего-нибудь, — Боб тяжело опустился в кресло.

Эндрю появился только через час.

— Ну, что там? — вскочил ему навстречу Боб.

— Ничего, — устало ответил Эндрю.

— Что — ничего?

— Ничего не осталось, вот что. Да чего вы все с ума-то посходили? — он обвёл глазами всю компанию. — Здание застраховано. Производство не прекратится — у нас уже двенадцать производственных комплексов по всему миру. Лабораторию только жалко. Но, я думаю, Алекс легко восстановит результаты своих опытов, правда, Алекс?

В глазах Алекса отразился неподдельный ужас.

— Что ты такое говоришь? — как будто не понимая смысла сказанного, он помотал головой. — Лаборатория в подвале. Это же здание бывшего банка, там слой бетона полтора ярда толщиной, а под ним двухфутовая стальная плита.

— Весьма сожалею, — сказал Эндрю, — но воронка там глубиной ярдов двадцать пять, наверное, если не больше. Под обломками всё, точно не определил. Явно была использована противобункерная кумулятивная бомба. Понятно, что у толпы религиозных фанатиков такой технике неоткуда взяться. Значит, наняли одну из военизированных спецслужб. Их почерк.

— Это конец, — трагическим шёпотом произнёс Алекс. Лицо его покрылось потом, а взгляд стал стеклянным.

— Да брось ты, чего это конец? — спросил Боб.

— Конец человечества, — прошептал Алекс.

— Ты чего, бредишь? — Боб подошёл к застывшему как изваяние Алексу и слегка встряхнул его за плечи. — Моника, дай-ка ему выпить, что-то он мне сегодня не нравится.

Алекс машинально влил в себя содержимое коньячной рюмки, поданной Моникой, и обвёл взглядом своих друзей.

— Я убил человечество, — тихо сказал он.

— Ну, что ты заладил-то чушь какую-то, — не выдержал Эндрю, — в чём дело? Может быть, объяснишь?

— Вирус, — сказал Алекс, взгляд которого после вливания стал немного более осмысленным. — Я вывел штамм специального вируса, который способен предотвращать оплодотворение яйцеклетки. Но он оказался страшно живучим. Надо было его ослабить. Этим я и занимался последнее время. Заражённые этим вирусом мыши находились в абсолютно герметическом помещении.

Мне удалось добиться того, чтобы вирус действовал только на приматов и человека, но ослабить его живучесть никак на удавалось. Я был уверен, что я на правильном пути. Это был бы уникальный контрацептив, способный легко контролировать рост человеческой популяции.

Я был почти у цели — всего пару недель не хватило. Но теперь этот джинн вылез из своей бутылки. Самое большее через месяц ни одна женщина на Земле не сможет забеременеть.

— Ты в этом уверен? — спросил Боб.

— Аб-со-лют-но, — по слогам выговорил Алекс и уткнулся лицом в ладони.

Боб с Эндрю переглянулись, не зная, что сказать. Новость ошеломила всех присутствующих. Моника с мольбой смотрела на мужчин, ещё не осознавая масштаба происшедшего., но интуитивно понимая, что необходимо вывести Алекса из его запредельно депрессивного состояния. Любимый мужчина был ей в настоящий момент ближе и важнее абстрактной трагедии, внезапно постигшей всё человечество.

— Во-первых, — нашёл в себе силы внутренне собраться Эндрю, — нет оснований брать на себя чужую вину, Алекс. Ты же соблюдал все меры предосторожности и утечка вируса из лаборатории по твоей вине была исключена, так?

Алекс поднял на него взгляд, но в глазах его не было и намёка на то, что слова приятеля дошли до его сознания.

— А во-вторых, — продолжал Эндрю, — это ведь не ты кумулятивной бомбой по своей лаборатории засобачил. Я понимаю, у тебя повышенное чувство ответственности, но нельзя же все чужие грехи на себя навешивать.

— И в-третьих, — поддержал его Боб, — в свете радикально изменившейся ситуации нам необходимо оценить возможные последствия, проанализировать сценарии развития событий и выработать план действий хотя бы на обозримый отрезок времени. Поэтому мы все должны привести себя в состояние боевой готовности. Не забывайте о тех, кто в данном случае находится в полной зависимости от нас. Слышишь, Алекс? У тебя есть Моника и Тина. Ты обязан сейчас о них позаботиться.

Слова Боба неожиданно произвели нужный эффект. Услышав имена своих девочек, Алекс внутренне подобрался и взгляд его стал более осмысленным.

— Ты пойми, что нам всем, в первую очередь нашим женщинам, так или иначе предстоит прожить остаток жизней, — продолжал тормошить его Боб. — И наша дальнейшая судьба зависит от того, какие решения мы примем сейчас. Ты меня понимаешь?

Алекс кивнул, собираясь с мыслями.

— Надо бы Джеймсу позвонить, — подумала вслух Моника.

Раздался звонок в дверь, и на пороге появились Джеймс с Селиной в сопровождении Марджори и Бена.

Шимп, интуитивно чувствуя напряжённость обстановки, наполненной скрытой угрозой, бросился к притихшей на диване Тине и обнял её, как будто пытаясь защитить от невидимых врагов.

— Мы увидели по новостям, что произошло, и сразу поехали к вам, — объяснил Джеймс.

— По новостям не всё сказали, — прогудел Эндрю, — на самом деле ситуация намного серьёзнее. Просто никто ещё ничего не знает.

Пока он вводил Джеймса в курс дела, Боб позвонил Даше с Ксюшей и попросил их срочно приехать.

— Алекс, как ты оцениваешь, через сколько времени в мире начнётся беспокойство по этому поводу? — спросил Джеймс.

— Примерно в течении недели вирус распространится по всем штатам, но на осознание этого факта уйдёт примерно месяц.

— Значит, примерно через месяц начнутся и поиски причины этого явления, — задумался Джеймс. — Ещё месяца полтора-два на выявление вируса. Затем — всеобщая паника. Источник возникновения и распространения вируса искать никто не станет — просто не до того всем будет.

На фоне растерянности официальных органов власти поднимется волна неконтролируемой преступности. Возможны и многочисленные пограничные военные конфликты. Я думаю, необходимо оценить степень безопасности жизни в различных географических регионах, и немедленно перебираться туда, где будет относительно поспокойнее.

— В Штатах, по всей видимости, будет жарко, — предположил Эндрю. — Обострятся этнические и межрасовые противоречия, активизируются уличные банды и организованная преступность, усилится приток мигрантов с юга.

Наиболее стабильное положение, скорее всего, сохранится в северной и центральной Европе. Хотя на Финляндию, Швецию и Норвегию окажет сильное давление Россия. Остаются Франция, Германия, Швейцария. Может быть, ещё Англия, но это рискованно. Хоть и большой, но всё-таки остров.

— Согласен, — кивнул Боб, — но на всякий случай я бы порекомендовал перебираться не всем вместе, а небольшими группамми. И не прямым рейсом, а как-нибудь окольными путями, может быть, через Карибы, Испанию или Грецию, а там подрядить кого-нибудь из местных жителей, чтобы перевезли к конечному пункту на своих автомобилях, чтобы не светиться в отелях и не брать транспортные средства напрокат. Или на поезде. Я ещё не знаю, зачем всё это надо, но интуиция подсказывает, что не помешает.

— А какой пункт выбрать конечным? — поинтересовался Джеймс. — Хорошо было бы остановиться у надёжных друзей, но кто в состоянии принять такую ораву?

— Есть у нас такие друзья, — подала голос Моника. — Переберёмся к моей подруге, во Францию. У её мужа там огромное шато, на всех места хватит. А там уже будем думать, что дальше делать.

— А Бенджамин с нами? — раздался голосок Тины. — И Селина с Марджори?

— Ну, неужели мы их здесь одних бросим? — отозвался Эндрю.

— А как же мой дом? И ранчо? — не поняла Марджори.

— Этим Питер займётся, — успокоил её Боб. — У него тут много забот будет: судебный процесс против Церкви Нового Откровения, получение страховки, распродажа недвижимости и куча всяких других формальностей. А мы все изображаем оскорблённое достоинство и испаряемся. Только всё это надо делать очень быстро.

— А почему такая спешка? — поинтересовалась Селина.

— А потому, что никто не может предсказать, как скоро все существующие в мире электронные и бумажные деньги превратятся в бессмысленный набор электронных импульсов и ворох никому не нужной бумаги. Да и транспорт сначала станет небезопасным, а потом и вообще все перевозки прекратятся. А мир в перспективе вернётся к натуральному хозяйству. Соответственно, золото, бриллианты и предметы роскоши упадут в цене.

— Наверное, всё потеряет свою обычную ценность, кроме продуктов питания, одежды, обуви, энергии для отопления. Ну, и оружия, разумеется.

— Нехорошо это как-то, неприятно, — болезненно поморщился Алекс. — Как будто нашкодил — и бежать.

— Я же тебе уже объяснил, — скрывая раздражение, ответил Эндрю, — не ты нашкодил, нечего и есть себя поедом. И не бежать, а позаботиться о будущем своих близких. А вот и Ксюша с Дашуней. Девочки, собираем вещички, только самое необходимое, и перебираемся в Европу.

Ничего не понимающая Даша в изумлении застыла у входа с раскрытым ртом, а Ксения молча хлопала своими пушистыми ресницами.

— Дяденьки, — Тина оторвалась от своего дружка и вскочила с дивана, — а как же Морис? И Вероничка с Кевином?

— Какая же ты умница, — слабо улыбнулся, наконец, Алекс, — обо всех подумала. К Морису мы обязательно заедем по пути. И о Вероничке с Кевином позаботимся.