Плесень

9. ЭКСПЕРИМЕНТ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

— Так, — огляделся вокруг старший, — оборудование отключить и на склад. Всё, что есть жидкого в лабораторной посуде — смешать с концентрированной кислотой и вылить в специально отведённом для этого месте, ты знаешь где, — он посмотрел на своего помощника, молодого человека интеллигентного вида, в тёмном костюме с галстуком. Тот в ответ молча кивнул головой.

— Всю лабораторную посуду продезинфицировать и разбить. Завтра возьмёшь себе в помощь двоих амбалов из охраны. Всех подопытных животных умертвить и сжечь.

— И этого тоже? — молодой человек указал кивком головы на клетку с шимпанзе.

— Всех, я сказал. Никаких исключений.

— Хорошо. Я просто подумал, что его можно было бы передать в зоопарк. — Нет, — отчеканил отдававший распоряжения. — Мы не знаем, какие опыты здесь проводились и какую опасность могут представлять эти животные.

— Я только вошёл, а он вдруг как прыгнет на меня откуда-то сверху, из-под потолка, — оправдывался двухметровый верзила. — С ног сбил — и ходу. Охранник на выходе тоже ничего такого не ожидал, даже пистолет вытащить не успел, только его и видели.

— Я вот никак понять не могу, — задумчиво сказал второй, — как он из клетки выбрался? Замок на полу валяется, открытый. Гвоздь согнутый неподалёку. Неужели он сообразил гвоздём замок открыть? Это ведь и человек-то не каждый сможет, а тут — обезьяна.

— А может, его кто-то ночью из клетки выпустил? — предположил первый.

— Все помещения были на сигнализации, кто же войти-то мог?

— Ну, и что теперь делать будем? За такое по головке не погладят.

— Давай-ка, знаешь, что? Надо охранника на выходе припугнуть и уговорить молчать. Вроде ничего не произошло. А начальству доложим, что всё в порядке, мол, задание выполнено.

— А если этот шимп где-то обнаружится?

— Да кто там будет выяснять, откуда он взялся? Может, из зоопарка сбежал. А может, у кого-то в доме жил, нелегально. В качестве домашнего животного. Знаешь, чего только люди не держат, и крокодилов, и удавов. Может, и обезьян.

— Интересно, куда могли подеваться вещи с балкона четвёртого этажа? — недоумевала миссис Эккарт. Квартира весь день была закрыта на ключ. Да и дверь на балкон тоже была заперта, это она помнила совершенно твёрдо.

— Да и кому могли понадобиться ношенные шорты и куртка, да ещё такого размера?

Отпрыск миссис Эккарт Дэниэл был мальчиком, мягко говоря, упитанным. При обычном для десятилетнего ребёнка росте размер ему требовался уже, считай, вполне взрослый.

— Ой, ведь и кепочка бейсбольная тоже здесь, на верёвке сушилась — а теперь нет. Не иначе, кто-то подшутить решил. Да кто бы это мог быть. Может, с верхнего этажа верёвку с крючком на балкон спустили, и… Да нет, что это я, мы же на последнем этаже живём.

Последний уличный розничный торговец, бедолага Джим, принёс свою лепту уже после одиннадцати.

— Ну что, совсем мозги уже не фурычат? — недовольно пробурчал малыш Билли, сгребая своей огромной лапищей замусоленные бумажки. — Все уже давно отстрелялись, тебя одного жду.

Джим молча потупился, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь скрыть дрожь, судорогами пробегавшую по всему телу.

— Ладно, на, поправься, — смилостивился наконец Билли и протянул пацану пакетик с наркотой. — И твои десять процентов. Купи чего-нибудь пожрать-то себе, а то ведь с голодухи копыта откинешь.

Джим засунул в карман мятые доллары, но и невооружённым взглядом было видно, что ему не до еды. Всё его внимание было сосредоточено на вожделенном пакетике. Парень уже несколько часов был в ломке.

— Недолго протянет, — оценил его состояние малыш Билли. У него по этой части был богатый опыт. За последние четыре года не один десяток таких духариков прошёл через его руки и сгинули все, кто где-то в трущобах, кто в полицейских участках.

— Закон джунглей, — вздохнул Билли, — выживает сильнейший.

Он обменял у бармена грязные десятки и двадцатки на сотенные бумажки, аккуратно сложил их и засунул во внутренний карман своей спортивной куртки. Подумав, решил принять порцию перед уходом. Сам Билли наркотой никогда не баловался и не уважал тех, кто без этого жить не мог, неважно к какому слою общества эти слабаки принадлежали. Результат-то, в конечном итоге, был один и тот же: на иглу — и в ящик.

Высокая табуретка у стойки бара жалобно заскрипела под его двухсотвосьмидесяти фунтовым весом. Малыш Билли поднял палец и бармен моментально поставил перед ним стаканчик с двойной порцией Джонни Уокер. Влив в себя содержимое стаканчика одним глотком, Билли зажмурился, выдохнул, встал и, не прощаясь, пошёл к выходу.

На ясном небе сияла полная луна. Малыш Билли тяжёлым шагом, не спеша направился в сторону парковки. Вдруг со скамейки скатился какой-то гном и встал на пути, неуклюжим, застенчивым жестом протянув руку вперёд, прося подаяния.

Одев шорты и куртку и натянув кепочку так, что из-под козырька только глаза посверкивали, Джером заковылял по покрытому трещинами тротуару, стараясь держаться в тени. То тут, то там сидели, прислонясь к стене дома, или лежали прямо на асфальте странные, плохо пахнущие тела. Половина уличных фонарей были разбиты и редкие прохожие в полутьме не обращали на карлика никакого внимания.

Голод давал себя знать. В одной из плохо освещённых витрин Джером увидел гроздь незрелых бананов, несколько яблок и много непонятных ярких разноцветных пакетов. Еда находилась за стеклом и добраться до неё не представлялось возможным. Внезапно дверь в магазинчик открылась, выпуская нетвёрдо держащегося на ногах покупателя. Джером не преминул воспользоваться случаем и, придержав дверь за спиной выходившего мужчины, юркнул внутрь.

Перед прилавком стояли несколько человек. Никто не обернулся, и Джером, оставаясь незамеченным, спрятался за стеллажом с развешенными на нём рядами какими-то непонятными предметами.

Наблюдая за действиями людей, Джером заметил, что все они обменивают разные вещи на какие-то зелёные бумажки. Люди, один за другим, выходили из магазина. Поскольку таинственных бумажек у Джерома не было, он решил дождаться момента, когда в помещении никого не останется и можно будет незаметно утащить еду.

Действительно, через несколько минут покупатели исчезли, но человек по ту сторону прилавка, похоже, уходить не собирался. Джером незаметно прокрался ближе и, заметив, что дверь в магазин открывается, подпрыгнул, схватил лежавшую на прилавке гроздь бананов и стремглав бросился к ещё не успевшей закрыться двери.

— Стой, куда? — закричал продавец, но Джером уже выскочил на тротуар.

— Ну и проворный же уродец, — негодовал парень за прилавком.

— Да ладно, не расстраивайся ты так, — сказал покупатель. — Что он там у тебя спёр-то?

— Штук пять бананов схватил, всё, что на тарелке лежало.

— Тьфу, делов-то! С меня удержишь. Оголодал парнишка, видать. Бездомный, наверное.

Надо где-то этих бумажек раздобыть, — думал Джером, приканчивая последний банан. — Надо попросить у кого-нибудь.

Тут он заметил громоздкую фигуру, одиноко бредущую навстречу. Джером соскочил со скамейки и встал перед незнакомцем, протянув к нему руку в просящем жесте. Человек пробормотал что-то недовольным тоном и сделал шаг в сторону, чтобы обойти Джерома слева, но тот тоже подался вправо, заступая дорогу и продолжая настойчиво тянуть лапу вперёд.

— Я что, неясно тебе сказал? — с угрозой в голосе произнёс малыш Билли. — Счас в репу дам.

Однако стоявший перед ним уродец не отступал и продолжал попрошайничать. Билли разозлился и пнул попрошайку ногой. Тот взвизгнул от неожиданности и кубарем откатился на газон.

Билли успел сделать два шага, а на третьем, неожиданно подлетел в воздух, с высоты своих шести с половиной футов шмякнулся затылком о землю и потерял сознание.

Придя в себя и открыв глаза он некоторое время пытался сообразить, что произошло. Затылок ломило, голову было невозможно повернуть из-за острой боли в шейных позвонках. Через пару минут Билли удалось всё же перевалиться на живот и встать на четвереньки. Пульс молотом бухал в ушах. Ещё минут пять ушло на то, чтобы встать, сделать четыре шага и с трудом опуститься на скамейку. Билли полез во внутренний карман куртки и довольно долго бесцельно шарил в нём пока до него не дошло, что его, малыша Билли, хозяина и грозу всего микрорайона, примитивно ограбили.

Селина вышла из бара в плохом настроении. Несмотря на то, что она была единственной девушкой в этом заведении, ни одного клиента подцепить не удалось. Было похоже, что все мужчины сегодня поставили перед собой только одну цель — напиться.

На улице было пусто. Селина шла задумавшись, привычно покачивая на ходу бёдрами. В голове слегка шумело. Две маргариты и два коньяка. Что за кавалеры пошли — угостить угостили, а больше ничего. Обычно, стоило ей только на секунду прижаться бедром к мужчине, как он моментально терял голову. А эти — непонятно кто. Не то все импотенты, не то — гомики, не поймёшь.

Вдруг из темноты хозяйственного проезда между домами вышла странная фигура и замерла. Селине сначала показалось, что это ребёнок, но, присмотревшись, она поняла, что это не так. Скорее, какой-то карлик-уродец. В глубине души Селине всегда было жалко таких страшненьких — ведь никакая девушка не согласится отдаться ему.

— Эй, шорти, — пропела Селина, — хочешь развлечься? Деньги у тебя есть?

Девушка приблизилась к карлику, как бы поправляя обеими руками на ходу причёску. Её великолепная грудь при этом приподнялась ещё выше, соблазнительно обтянутая тоненьким свитерком.

— Ну? — девушка недвусмысленным жестом протянула к коротышке руку ладошкой вверх. Бейсбольная кепка, закрывающая козырьком половину лица бедолаги, находилась где-то на уровне её пупка.

Уродец сунул руку в карман, вытащил купюру и вложил её в руку Селине.

Повернувшись к свету, падавшему от отдалённого фонаря, Селина разглядела цифру «сто» на бумажке.

— Эй, да ты богатенький, да? — повернулась она назад к карлику. — Ещё столько же и я твоя, — нежным шёпотом произнесла она, опять протягивая ладошку к неожиданному клиенту. Каково же было её удивление, когда коротышка, ни слова не говоря, протянул ей ещё одну бумажку.

Селина, улыбаясь, сложила обе купюры пополам, засунула их себе между грудями за бюстгальтер, и начала медленно пританцовывая, вращать бёдрами, приподнимая юбочку всё выше и демонстрируя странному кавалеру свои длинные стройные ножки в нейлоновых чулочках, благо улица была совершенно пуста.

Не успела девушка повернуться спиной к карлику, отставив свою соблазнительную попку, как почувствовала, что её ноги отрываются от земли. Селина взвизгнула от неожиданности, но кавалер, не обращая внимание на издаваемые ею звуки, легко, словно игрушку, поднял её на плечо и утащил в темноту проезда.

Карлик поставил девушку на четвереньки на старый продавленный пружинный матрас, брошенный кем-то за огромным мусорным контейнером.

— Эй, ничего себе у тебя манеры, с такими-то деньгами, — сказала ему Селина через плечо, но коротышка действовал молча и напористо. Юбочка моментально оказалась у девушки на талии, а тоненькие кружевные трусики превратились в лоскутки.

— Слушай, ты поосторожнее не можешь? — недовольным тоном сказала Селина, но в тот же момент остро ощутила вонзившуюся в неё горячую плоть.

Нельзя сказать, что подобное обращение было совсем уж неприятно. Клиент не причинял ей боли, но в нём чувствовался настоящий самец. Селина подумала, что не успела одеть на своего страстного любовника презерватив. Но всё произошло так быстро, да и сопротивляться, похоже, было бесполезно.

Когда коротышка, насытившись, отвалился набок, Селина поднялась на ноги, поправила юбочку и застыла на месте. Из-за контейнера с противной улыбочкой на лице появился Марко, пимп, курировавший всех проституток в округе. Холодный, наглый взгляд его не предвещал ничего хорошего, Подойдя к девушке вплотную, Марко молча смотрел на неё, засунув руки в карманы и покачиваясь с пяток на носки.

— Тебе не кажется, что ты кое-что задолжала мне, крошка? — с издёвкой в голосе произнёс он. — Забыла, кто твой папочка? Кто прикрывает тебя от всех неприятностей? И что за это надо платить? Ну-ка, скажи мне, только честно, сколько ты получила от этого уродца?

— Сто баксов, — сказала Селина, потупившись. — И вот твоя половина.

Она открыла сумочку, достала пятидесяти долларовую бумажку и протянула её Марко. В ту же секунду пимп влепил ей увесистую пощёчину. Схватив девушку левой рукой за шею, правой он грубо залез в разрез её свитера и выудил из лифчика две стодолларовые купюры.

— А это что такое? — змеиным шёпотом спросил Марко, с силой сдавливая шею Селины и пригибая её голову вниз. Засунув деньги в карман, Марко неожиданно изо всей силы ударил девушку кулаком в живот. Селина согнулась, хватая открытым ртом воздух.

В это время за спиной у Марко раздалось угрожающее ворчание и рука, занесённая для очередного удара остановилась на замахе.

— А это ещё что такое? — удивился Марко. — Получил своё и вали отсюда, пока цел! — повернулся он к коротышке, который, однако, не испугался, а довольно-таки ощутимо дёрнул своего противника за полу пиджака. Марко моментально выхватил из кармана складной нож и нажал кнопку на рукоятке. В свете яркой луны зловеще блеснуло лезвие. Девушка смотрела на нож расширившимися от ужаса глазами.

Марко ткнул уродца ножом, но неожиданно промахнулся. Тот крутанулся волчком по земле, уклонившись от удара, схватил нападавшего за щиколотку и резко рванул вверх. Пимп с глухим стуком приложился головой о бетон, задрожал мелкой дрожью и затих. Из-под затылка начало расплываться тёмное пятно.

— Боже мой, что теперь будет? — Селина обессилев, прислонилась к кирпичной стене. — Что ты наделал, Шорти? Ты понимаешь, что нам теперь не жить, неважно, оклемается Марко, или нет? Его дружки убьют нас в любом случае.

Джером в это время спокойно и деловито обшаривал карманы своего поверженного противника.

— Надо сваливать! — потянула его за рукав Селина. — Не понимаешь? Делать ноги. Рвать когти. Бежать надо из этого города, и чем дальше, тем лучше!

Она потянула своего сомнительного спасителя за руку и побежала в темноту проезда, подальше от страшного места. Шимпанзе не отставал от неё, резво подпрыгивая на трёх лапах.

Влетев в свою маленькую комнатушку, Селина, не зажигая света, побросала в большую спортивную сумку свои нехитрые пожитки. Десяток развратно-сексуальных платьиц и соблазнительное бельишко места почти не заняли, основной объём оказался заполнен несколькими парами туфлей. Сменив облегающую юбочку на джинсы, а туфли на каблучках на кроссовки, девушка оторвала от задней стенки ящика комода приклеенный к ней пластырем конверт со всеми своими скромными сбережениями и, хлопнув на ходу по плечу своего неожиданного компаньона, присевшего на корточках у двери, выскочила наружу. Джером послушно последовал за ней.

Забросив сумку в багажник, Селина открыла заднюю дверцу старенького Ниссана и махнула рукой своему спутнику, приглашая занять место пассажира. Конечно, лучше было бы посадить его впереди, рядом с собой, но не было времени освобождать сидение, заваленное разным хламом. Селина завела мотор и, не включая фар, на ручном управлении выехала с парковки. В темноте она доехала до угла и только перед поворотом на большую улицу включила фары и передала управление автомату, указав лишь направление — на запад.

Селина нервно оглядывалась по сторонам пока автомобиль не выехал на скоростную магистраль. Только когда электронный водитель плавно набрал скорость на почти пустом фривэе, она расслабилась и откинулась на спинку кресла. Сердце всё ещё учащённо билось, перед глазами время от времени всплывала картина лежащего в свете луны Марко, в светлом пиджаке, с расплывающимся на сером бетоне чёрным пятном под головой. Селина обернулась к своему коротышке и с удивлением увидела, что он, натянув на себя с головой шерстяной плед, лежал скрючившись в позе эмбриона, спокойно посапывая во сне.

— Ничего себе нервы у чувака, — подумала девушка, — вот бы мне так! А махонький какой, прямо как ребёнок. Но силищи-то сколько! Всё-таки хорошо, что у неё есть такой защитник.

Наконец и Селине удалось задремать. Она не стала раскладывать своё кресло, чтобы не будить Шорти на заднем сидении, а просто отклонила спинку побольше и откинула голову, как в самолёте. Машин на шоссе было мало, только редкие огромные грузовики.

Когда она открыла глаза, уже светало. Дорога шла через лес.

— Интересно, это Западная Вирджиния или уже Теннесси, — подумала девушка.

Она обернулась, вспомнив про своего спутника, и чуть не вскрикнула, зажав ладонью рот. На неё, не мигая, смотрели круглые обезьяньи глаза. Лицо, шея и лапы покрыты густой коричневой шерстью, а огромный рот, казалось, приветливо улыбался.

— Шорти, так ты обезьян? — с ужасом прошептала Селина.

Обезьян утвердительно кивнул.

За те несколько дней, пока они не спеша добирались до Лас Вегаса, Селина вполне привыкла к своему Шорти. По пути они останавливались на энергозаправках, где Селина покупала что-нибудь из фруктов, горячую пиццу, апельсиновый сок. Шимп в это время прятался на заднем сидении под пледом. Потом они делали привал в каком-нибудь безлюдном месте, свернув со скоростной магистрали на просёлочную дорогу. Шимп был счастлив скинуть с себя человеческий камуфляж и порезвиться, летая с ветки на ветку в кронах деревьев.

На ночлег они останавливались в маленьких мотелях. Селина приносила горячий ужин из местного ресторанчика и учила Шорти пользоваться пластиковыми вилкой и ножом. Шимп оказался на удивление смышлёным и обучение шло поразительно быстро.

Он понял, что нежное, ласковое обращение с девушкой быстрее приводит к желаемому результату, а грубая настойчивость ей не нравится. Селина, со своей стороны, здраво рассуждала, что, во-первых, такого верного и надёжного защитника ей нигде не найти, а во-вторых, ей не нужно будет отдавать ему большую часть заработка, когда она опять начнёт работать. В Неваде, где проституция легально разрешена, конкуренция, наверняка, ужасная, и сутенёров, паразитирующих на бедных девушках, как лягушек в пруду. Так что такой симбиоз как нельзя кстати.

Селина с удивлением заметила, что Шорти начинает понимать человеческую речь. Было неясно, понимает он слова и предложения или просто реагирует на её жесты, интонацию и мимику, чутко улавливая её настроение. Как бы то ни было, взаимопонимание было достигнуто.

Через несколько дней леса кончились. Вокруг расстилались бескрайние степи или настоящая пустыня, однако отсутствие деревьев не обескуражило Шорти. Он лазил по огромным камням или просто скакал и кувыркался по земле, расходуя избыток энергии, накопившейся за несколько часов, проведённых на сидении автомобиля. Вечером он вёл себя послушно и позволял подружке мыть себя под душем, очевидно понимая, что если он останется грязным, ему придётся спать на полу.

Добравшись, наконец, до Лас Вегаса, Селина сняла комнатку в дешёвом мотеле на окраине города, заплатив за неделю вперёд. Вечером, переодевшись в соблазнительное, но не слишком вульгарное платьице и туфельки на каблучках, она отправилась на разведку, строго наказав Шорти оставаться дома. Шимп, уже напяливший брюки и рубашку, купленные Селиной в секонд-хенде в Нью Мексико, и нахлобучивший на голову техасскую ковбойскую шляпу, очень расстроился.

— Это только сегодня, — уговаривала его Селина. — Мы же не знаем, что тут и как. Может в городе полно полиции. Осложнения с полицией нам совсем не нужны. Я пойду осмотрюсь, какие районы менее опасны, а завтра пойдём гулять. Ты меня понимаешь?

Шимп грустно кивнул.

Первые месяцы после смерти мужа Марджори чувствовала себя ужасно одинокой. Близких друзей у них никогда не было. Чарли был человеком замкнутым и нелюдимым. Марджори за сорок с лишним лет замужества привыкла к уединённому существованию. Книги, фильмы, интернет, поездки по магазинам, посещение кинотеатров, ресторанов и кафе — всё это скрашивало изолированную жизнь на ранчо.

Но, самым главным было, конечно, выработанное за годы совместной жизни идеальное взаимопонимание между супругами. И вдруг — остаться одной. Жалость к себе накатывала на сознание Марджори тоскливыми волнами, погружая её в депрессию. Марджори помнила, как у неё опускались руки и ничего не хотелось делать. Приходящая горничная — мексиканка Розита, работавшая у них уже много лет, готовила, убиралась в комнатах, стирала, пылесосила ковры, а Марджори всё это время неподвижно сидела в кресле на незастеклённой веранде и безжизненно смотрела вдаль, на выжженные солнцем и местами покрытые кактусами унылые холмы. Голода она совсем не чувствовала и Розите приходилось кормить её чуть ли не насильно.

Только примерно через полгода Марджори начала постепенно приходить в себя. Но тут на неё навалилась другая беда — зрение стало катастрофически ухудшаться. Сравнив свои ощущения с описаниями, которые она нашла на интернете, Марджори пришла к выводу, что у неё глаукома и надо ложиться на операцию. Но доктор-офтальмолог после обследования сказал, что у неё редчайшее заболевание глазного дна, которое медицина лечить ещё не умеет. Полная слепота Марджори не грозит, но по мере прогрессирования болезни потеря зрения может достичь восьмидесяти — девяноста процентов.

Теперь, по прошествии пяти с половиной лет, Марджори совсем не могла читать. Изображения людей на экране телевизора расплывались в цветные пятна. Пришлось приобрести новый телевизор с экраном во всю стену, который она ещё, с грехом пополам, могла смотреть. Очки с толстыми линзами помогали, но не сильно.

Читать она не могла, но игральные карты различала достаточно чётко. Поэтому одним из немногих развлечений, которые она себе позволяла, стали поездки в Лас Вегас, где Марджори по несколько часов в день проводила за игрой в покер или блэк-джек.

По вечерам она обычно совершала прогулки по городу, забредая иногда в самые отдалённые уголки. Марджори и в молодости-то была миниатюрной, а теперь её тело совсем усохло, так что издали её можно было принять за ребёнка. Личико её сморщилось и изменилось так, что стало похоже на обезьянью мордочку.

По ночам в Лас Вегасе, расположенном посреди пустыни, нередко бывало довольно прохладно даже летом, поэтому Марджори, выходя из отеля, обычно накидывала на плечи короткую меховую шубку. Редкие прохожие не обращали на неё никакого внимания, а сама она уже привыкла не тяготиться своим одиночеством.

Марджори брела по небольшой плохо освещённой улице, погружённая в свои мысли. Ей почему-то вспомнилось как они с Чарли иногда гуляли по тихим вечерним улицам Олд Тауна в Сан Диего или по тёмным аллеям шестой улицы рядом с Бальбоа парком.

Вдруг она скорее почувствовала, чем увидела, что рядом с ней и чуть-чуть сзади кто-то идёт. Обернувшись, она увидела силуэт человека, явно мужской, но очень маленького роста, кажется, даже ниже её самой.

— Надеюсь, вы не грабитель? — сказала Марджори спокойно. — Если да, то должна вас разочаровать, у меня с собой совершенно ничего ценного, кроме вот этой шкурки, но она, наверное, и на ребёнка не налезет.

Карлик ничего не ответил, только, подойдя вплотную к Марджори, деликатно взял её за руку повыше локтя. Даже через меховой рукав она почувствовала его длинные сильные пальцы, но прикосновение это не было угрожающим, скорее, интимным. Марджори сначала не пришло в голову, что она, в её-то возрасте, может пробудить в мужчине интерес, но когда рука незнакомца обняла её за талию, а затем спустилась ниже и недвусмысленно погладила по попке, она насторожилась и не на шутку испугалась.

— Может быть, это какой-то маньяк-геронтофил? — пронеслось у неё в мозгу. — Изнасилует и задушит!

Но неожиданный кавалер после такого недвусмысленного жеста руку убрал и, похоже, никаких угрожающих действий предпринимать не собирался.

— Кто вы? — спросила Марджори, — как вас зовут?

Ответа не последовало.

— Может быть, он немой? — промелькнула мысль. — Вы можете говорить? — спросила она вслух.

В ответ раздалось короткое мычание.

— Ой, извините, — Марджори смутилась, — я не знала.

— Боже мой, — с жалостью подумала она, — карлик, да к тому же ещё и немой. Наверное, и некрасивый. Как же ему, должно быть, одиноко. Как мне, похоже.

Карлик опять взял Марджори за руку и легонько потянул на себя.

— Вы хотите, чтобы я с вами погуляла? — спросила она.

Мужчина хмыкнул, и этот звук прозвучал для неё утвердительно. Она послушно повернулась и пошла с ним рядом. Когда они проходили мимо двухэтажного здания какого-то мотеля, расположенного торцом к улице, её кавалер мягко, но настойчиво заставил её повернуть налево и повёл вдоль закрытых дверей, перед которыми были припаркованы несколько автомобилей.

Дойдя до конца здания, карлик дважды хрюкнул с утвердительной интонацией, и скрылся за углом, оставив растерявшуюся Марджори одну в темноте. Не понимая, что всё это значит, она сделала шаг вперёд, нащупала рукой шероховатую деревянную стену, и подумала, что надо бы по стеночке выбираться назад на улицу. Но в этот момент дверь углового номера, перед которой она стояла, отворилась, и перед ней оказался её странный кавалер.

— Как это он оказался внутри? — подумала Марджори. — Через окно, что ли влез? Его ли это номер? Если его, то почему ключом не открыл?

Карлик взял её за руку и тихонько потянул внутрь. Марджори вошла. Когда дверь захлопнулась, мужчина ловко развернул её спиной к себе и прижался к ней, водя руками по груди под распахнутой шубкой, по животу и по ногам. В следующий момент его жадные пальцы схватили её за талию и потянули назад, прижимая к себе. Марджори почувствовала ягодицами через тонкую ткань платья его твёрдый напряжённый член.

— Ну подожди, — тихо произнесла она, освобождаясь из его объятий, — дай, я хоть разденусь.

Она сбросила на кровать свою шубку, расстегнула молнию и выскользнула из платья. Сняв трусики, Марджори повернулась к своему неожиданному любовнику, который, стоя в тени, отбрасываемой абажуром настольной лампы, протягивал ей её меховую шубку.

— Ты что, хочешь, чтобы я её надела? — спросила Марджори.

Кавалер в ответ утвердительно хрюкнул.

— Ох, уж эти мужчины, — капризным тоном сказала Марджори, — вечно у вас в голове какие-то странные фантазии. Ну, если тебя это возбуждает, так уж и быть…

Просовывая руки в рукава шубки, Марджори на секунду повернулась к мужчине спиной и тут же взвизгнула от неожиданности, оказавшись в воздухе. Любовник поставил её на четвереньки на кровать и немедленно вошёл в неё сзади.

— Вот уж не думала, что когда-нибудь ещё доведётся заняться сексом, — подумала Марджори и закрыла глаза, отдаваясь частым ритмичным движениям своего партнёра.

— Ну, ты меня и замучил, — выдохнула Марджори, переворачиваясь на спину.

Мужчина, так и неуспевший снять брюки и рубашку, соскользнул с неё и лежал рядом, уткнувшись лицом в подушку. Она ласково поглаживала его по жёстким волосам на затылке.

В следующую минуту Марджори услышала звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. На пороге появилась стройная фигурка, явно принадлежащая молодой женщине.

— Ой, простите, — услышала Марджори совсем юный женский голос. Вслед за фразой раздался сдавленный смех.

— Я бы не стала вам мешать, — продолжала девушка, — я просто не ожидала ничего подобного. Ну и Шорти, ну и метеор!

— Всё произошло так быстро, — виновато произнесла Марджори, — я не знала, что он не один.

— Да не волнуйтесь вы, ради бога, — сказала девушка. — Всё в порядке. Я просто поражена предприимчивостью этого нахала. Когда это он только успел?

— Меня зовут Селина, — сказала она, протягивая руку.

— Марджори, — ответила Марджори.

Нахал сидел рядом с ней на корточках, переводя взгляд с одной женщины на другую.

— У вас, наверное, проблемы со зрением? — участливо спросила Селина.

— Да, а как вы догадались?

— Простите меня, но я должна сообщить вам одну неприятную вещь. Ради бога, не принимайте это близко к сердцу, поверьте, ничего страшного в этом нет. Я и сама на этом обожглась. Видите ли, ваш кавалер, хоть он и очень сообразительный, я бы даже сказала, умный, не совсем человек.

— Что вы имеете в виду, — не поняла Марджори, поджимая колени и пытаясь завернуться в свою коротенькую шубку.

— Он шимпанзе, — собравшись с духом выпалила Селина.

— О! — поразилась Марджори и замолчала. Но через несколько секунд добавила:

— Вообще-то, я не расистка.