По истечении срока годности – забыть [СИ]

Часть 18

Вы когда-нибудь играли в дженгу? Это когда ты строишь башню из блоков, которые надо вытащить снизу, внимательно следя за тем, чтобы здание не рухнуло.

Старк чувствовал себя так, словно он вытащил самый нижний блок, служивший фундаментом, и, развалив всё к чертям собачьим, проиграл. Причём всё произошло так стремительно, что он ничего не успел сделать. Отношения, что он так любовно возводил, доверие, завоёванное с таким трудом, прощение, которое он не вымаливал, но был за это весьма благодарен, сейчас были погребены под толстым слоем пепла. Ванда сожгла за собой мосты и ушла, даже не оглядываясь. Сожгла всё, чем Тони дорожил, будто это было нечто заразное, что требовало немедленного уничтожения.

Он был расстроен, унижен, разбит, словно пламя успело пожрать и его. Внутри было так пусто и горько, что не было сил даже на то, чтобы с кем-нибудь поговорить. Душа и без этого была вывернута наизнанку, сердце болело так, будто Ванда голыми руками раздвинула рёбра и сжала внутренности, холодными и ничего не выражающими глазами смотря ему в лицо.

В разрушении башни ему помогла Наташа. Она дьяволом, змеем-искусителем нашёптывала ему, какой блок следует выдвинуть. Пальцы дрожали, Тони сомневался, изо всех сил пытаясь сопротивляться недюжему натиску девушки, и в итоге она просто взяла инициативу в свои руки.

Старк долго смотрел на растерянную Наташу, виновато переводящую взгляд с него на уходящую от них Ванду и обратно. Он смотрел и не понимал, что ощущает. Злость пришла лишь потом, когда он, анализируя прошедший вечер и разглядывая искорёженную машину, понял, что Наташа самолично толкнула его в пропасть. Ненамеренно, неспециально, но толкнула.

Она извинялась, но Тони слушал её вполуха, погружённый в мрачные раздумья. Она долго молчала, не зная, что ещё сказать, а сказать хотелось многое, но она не решалась, видя, в каком настроении он находится. Ей хотелось всё исправить тут же, немедленно, но она не знала как. Да и боялась снова всё испортить. Она понимала, что нужно было согласовать встречу со Старком, но желание помочь было так велико, что она на всё наплевала. Самая мерзость в том, что Клинт и Стив были абсолютно правы.

— Что ты собираешься делать с разбитой машиной?

— Машину ещё починить можно, в отличие от разбитого сердца.

Голос Тони звучал глухо и так печально, что Наташе стало невероятно стыдно за то, что она натворила. Ей хотелось предложить свою помощь, но, кажется, Старк даже не намерен бороться дальше.

— Если ты предъявишь ей счёт на несколько десятков тысяч долларов, то она никогда в жизни не найдёт такие деньги.

Тони устало прикрыл глаза и вздох его был столь тяжёлым, что Наташе стало страшно. Она протянула руку и сжала его плечо, стараясь хоть как-то приободрить.

Дни тянулись патокой, окрасились в чёрный, и Старк уже не различал, утро сейчас или ночь. Одиночество бездушной старухой душило его, а ему бы выбраться, глотнуть воздуха, вот только самое жуткое было в том, что Тони этого не хотел. Коридоры штаба, раньше такие светлые и шумные, стали тёмными и безлюдными. Здесь не было Ванды. Иногда Старку казалось, что её никогда и не существовало вовсе: её образ жил лишь в его голове, а странный призрак гулял по штабу, напоминая о себе, о несбывшемся, о потерянных отношениях. О его никчёмности, бесполезности, неумении вести себя достойно… Перечислять можно было бесконечно, Старку было только в радость находить себе как можно более обидные эпитеты.

Ничего не хотелось.

Тони нуждался в Ванде так сильно, что не понимал, как он прожил без неё все эти годы. Ему бы только увидеть её, хоть бы издалека, возможно, он бы сошёл с ума от счастья. Но её не было, она наотрез отказывалась с ним общаться, и об этом напоминала горстка размельчённой в крошку салфетки, на которой когда-то его рукой бережно был нацарапан договор.

Старк почти каждый вечер сидел в гараже, изредка скрашивая созерцание искалеченного автомобиля рюмкой коньяка. По большей части не пил: алкоголь напоминал о Ванде, о её пьяных поцелуях, о её нежной коже, к которой он прикасался, когда укладывал спать.

Некогда красивая спортивная машина улыбалась ему разбитыми фарами и мятым капотом. По сути её можно починить, хотя Старк предпочёл бы от неё избавиться. Он просто смотрел и смотрел до тех пор, пока паутина трещин на лобовом стекле не превращалась в лицо Ванды, и тогда Тони понимал, что хватит. И плёлся наверх, чтобы провести очередную ночь в холодной и одинокой постели.

Тони казалось, что это продолжается долго. Месяцами, годами, столетиями. Он уже сам покрылся пылью, иногда замечая настороженный взгляд Наташи, которым она его провожала по коридорам. Он слонялся без дела, просто шёл, просто глядел по сторонам, просто катался на лифте, вверх-вниз, вверх-вниз, и понимал, как называется его состояние. Обречённость. На вкус как ржавчина.

А потом что-то произошло. Его будто озарило и мир мгновенно стал светлее, словно кто-то щёлкнул выключателем. Он отряхнулся от пыли и понял, что выход из сложившей ситуации есть и он донельзя банален.

Наташа не то чтобы была напугана, она удивлена и не верит происходящему. А Тони наконец почувствовал, что полон сил и энергии и он ещё может побороться. Будто разгромленная армия повернула назад, домой, чтобы зализать свои раны и набрать новых солдат. Он просто-напросто изменит тактику.

В голове до сих пор эхом раздавались её жёсткие слова: «Либо друзья, либо никто, третьего не дано».

Если ты не можешь завоевать девушку, усыпи её бдительность. Сделай так, чтобы она доверилась тебе, стань ей другом, а потом вероломно штурмом возьми её крепость. Старк знал, что это весьма подло, знал, что Ванда вряд ли ему поверит и ещё долго будет настороженно относиться к его поступкам. Он просто будет делать то, что делал бы, если бы был ей настоящим другом. Он не собирался отступать и бросать слова на ветер, он ведь обещал Ванде, что она станет его. Просто он будет ждать столько, сколько потребуется.

Но к его решению Наташа отнеслась весьма скептически. Она ничего не сказала, но в глазах было столько сомнения, что Тони это не понравилось.

— Нельзя дружить с человеком, на которого у тебя эрекция, — заметила она, на что Старк, пусть и снисходительно, но всё же улыбнулся, впервые за эти несколько дней, казавшихся Наташе такими сумрачными, что она всерьёз задумывалась над тем, чтобы вызвать тяжёлую артиллерию.

— Пусть она думает, что у меня получилось утихомирить свои чувства.

Наташа хмыкнула, но свои претензии оставила при себе. Ей не хотелось расстраивать Старка и ссориться c ним, пусть сами решают свои проблемы. Ей досталось от Ванды: теперь девушка и с ней не общается. Поэтому Наташа просто кивнула, замечая, как глаза Старка воодушевлённо заискрились. Он будто помолодел на несколько лет, будто кто-то вдохнул в него жизнь.

— Что ты подаришь Ванде?

Улыбка с лица Тони тут же испарилась, и он помрачнел. День её рождения был выбит у него под коркой, он готовился к этому дню так, словно это был его юбилей.

— Видимо, ничего. Она меня не приглашала.

— Она никого не приглашала. Ванда не собирается праздновать. Поэтому мы сами устроим ей сюрприз. Как и в прошлом году.

— Что было год назад? — поинтересовался Тони, лихорадочно пытаясь сообразить, что подарить Ванде на её двадцатилетие.

— Тоже самое. Она была подавлена, ты же знаешь, тогда и пару месяцев не прошло со смерти Пьетро. Она держалась ото всех обособлено и никак не могла влиться в коллектив. Мы собрались и устроили ей небольшую вечеринку. Не то чтобы ей понравилось, но она растрогалась и было видно, что ей приятно. Она тогда была невероятно грустной, — со вздохом сообщила Наташа.

— Меня тогда не пригласили, — протянул Старк, и девушка пожала плечами.

— Ты прекрасно знаешь причину.

Он знал. А также он знал, что раньше все окружающие Ванду люди старались оградить девушку от его влияния. Сейчас Тони понимал это как никогда ясно. Может, они всё понимали, может, предвидели неладное? Старку было стыдно, что он рушит жизнь Ванды, утягивает за собой. Он не был уверен в том, что он достоин её. Её жизнь и без него была наполнена горем. Он боялся, что сломает Ванду, она рассыплется на части прямо в его руках, но отказаться от неё он был не в силах.

Тони криво усмехнулся. Он как был эгоистом, так и остался.

Он никогда не замечал за Вандой привычки опаздывать, поэтому немного забеспокоился, когда она не пришла домой в назначенное время. Гости уже собрались, старательно украсили её тесную квартирку шариками и плакатами. Наташа и Шэрон накрыли стол, мужчины вынесли половину мебели на балкон, чтобы было где развернуться. Тони знал, что у Ванды сегодня дежурство в штабе. Она должна была освободиться примерно два часа назад, и где-то ещё час с учётом пробок, чтобы доехать до дома. Но время шло, а девушка ещё не появилась. Гости стали скучать и жадно поглядывать на еду и напитки.

Тони вышел на балкон, настежь открывая окно, и салфетки, аккуратно сложенные Наташей, мигом разлетелись по тарелкам. Он долго смотрел вниз, в надежде увидеть идущую к подъезду Ванду, но вскоре начало темнеть и разглядеть что-то стало сложнее. Гости забеспокоились. Закуски стали медленно увядать, вечер становился напряжённым.

— Может, что-то случилось? — поинтересовался Стив, заставив сердце Старка сжаться от одной только мысли об этом.

— Или она просто не хочет нас видеть, — мрачно предположила Наташа.

В квартире было темно, никто не включал свет, чтобы Ванда не заметила их раньше времени, поэтому голос Нат прозвучал из-за угла весьма зловеще. Роджерс покачал головой, с укором глядя на обоих. Весь его вид говорил о том, что это они виноваты в происходящем. Тони отвернулся к окну, нехотя замечая, что улицу уже вовсю освещают фонари. Он облокотился о подоконник, не слушая, о чём тихо переговариваются Стив и Наташа, ему было неинтересно.

Глаза медленно скользили по двору, затем Старк перегнулся, чтобы внимательно рассмотреть поворот за углом, и взгляд внезапно наткнулся на поле с чернеющими вдали крестами. Несколько секунд он задумчиво жевал губу, пока до него с чёткой ясностью не дошло, что день рождения сегодня не только у Ванды.

Тони, не обращая внимания на стоящих рядом друзей, выскользнул из кухни, на ходу влезая в пиджак.

— Посторожи подарок, — бросил он удивлённо глядящей на него Наташе и вышел за дверь, буквально вылетая на улицу.

До кладбища он доехал минут за десять и ещё долго парковался, пребывая в каком-то странном возбуждении вкупе с оцепенением. Он двигался быстро и в тоже время медлил, иногда зависая на несколько секунд.

У ворот он остановился, внезапно понимая, что не может войти. Он помнил просьбу Ванды не приходить на могилу к её брату и сейчас он этой просьбой собирался пренебречь. Тони чувствовал себя великой грешницей, а то и вовсе злой ведьмой, которая собиралась покаяться, но в церковь зайти боялась. Он вглядывался в тёмное поле, в извилистые горбатые деревья, навевавшие ужас одним своим видом, и внезапно понял, что находиться вечером на кладбище весьма неприятно.

Мужчина тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что Ванда находится именно здесь. А также он прекрасно знал, что она будет ему не рада. Он уже научился определять настроение девушки по тому, каким горячим становился воздух вокруг них.

В этот раз ему не было так жутко, туман не был таким плотным, земля под ногами не хлюпала от сырости, хотя было всё также холодно и мерзкое чувство, будто за тобой наблюдают извне, никак его не покидало. Здесь не было так темно, как показалось Старку: солнце ещё не село, но рыжие всполохи заката уже не были такими яркими.

Ванда сидела на земле, прислонившись спиной о соседнее надгробие, и молча смотрела перед собой. Тони удивлённо заметил, что, кажется, на могиле Пьетро появился памятник в виде ангела, хотя он сомневался. В прошлый раз он мог просто его не заметить. Рядом лежали тарелка с куском шоколадного торта и цветы.

Тони с трудом сглотнул застрявший в горле ком и сделал шаг вперёд. Ванда испуганно вздрогнула и обернулась. Её глаза, яркие, но такие грустные, скользнули по его фигуре, и она отвернулась. Ни подниматься, ни тем более приветствовать его она не спешила. Лишь меланхолично качнула головой и сложила руки перед собой, всё также глядя куда-то вдаль.

Она молчала, абсолютно никак не выказывая своего недовольства, поэтому Тони решил, что это своеобразное разрешение присесть рядом. Ванда не дёрнулась, не отодвинулась, даже не моргнула, когда он опустился рядом, слегка задев её плечом.

Ей было очень стыдно за свою нелепую выходку, хоть в землю проваливайся. До изнеможения было больно смотреть Тони в глаза, поэтому она предпочитала его избегать. Злость на него прошла, осталось лишь горечь сожаления, что всё вышло так некрасиво. Эмоции обычно через какое-то время проходят. Но то, что они сделали — остаётся. Велико было желание попросить прощения, но Ванда молчала, понимая, что одно слово в его адрес — и все её попытки прекратить их общение полетят к чертям.

Ей бы очень хотелось вернуться в тот вечер и всё исправить. Кажется, что, когда Бог раздавал всем сдержанность и хладнокровие, ей просто-напросто не хватило, и всевышний благодушно отсыпал ей огня, который горел внутри слишком жарко, чтобы она смогла с ним совладать. Предательство Наташи, именно предательство, просто выбило Ванду из колеи. Это она потом догадалась, что Старк был тут ни при чём, он даже не знал о готовящейся провокации, а она обвинила его во всех смертных грехах.

На языке вертелись извинения, но она упорно молчала, боясь услышать голос Тони. Она надеялась, что ему хватит ума не заводить вновь свою шарманку.

— С днём рождения, — Ванда вздрогнула от неожиданности и всё же нашла в себе силы взглянуть на него. — Вас обоих, — добавил он, и девушка, набрав полную грудь воздуха, вздохнула.

— Спасибо, — воцарилась тишина, и девушка всё собиралась с мыслями, когда против воли губы дрогнули. — Прости меня, пожалуйста, за всё, что я с тобой сделала. И за испорченную машину тоже прости. Я не знаю, чем я тогда руководствовалась, но явно не здравым смыслом. Не знаю, что на меня нашло. Просто она попала под горячую руку. Я так виновата, мне так стыдно перед тобой. Но я заплачу. Я обязательно отдам тебе все деньги, но только по частям…

— Ты ничего мне не должна, — мягко перебил её Старк, и Ванда захлебнулась в потоке собственных извинений. — Мне не нужны от тебя никакие деньги.

— Ты просто знаешь, что я бедна, как церковная мышь.

Поспорить с этим было трудно, и Тони слегка стушевался под внимательным взглядом зелёных глаз.

— У меня таких машин с десяток. Одной больше, одной меньше. Считай, что это был мой подарок на твой прошлый день рождения. Если хочешь, можешь окончательно её добить.

— О нет, спасибо.

Старк усмехнулся, подтянув ноги к груди. Сидеть на жёсткой земле было очень неудобно, и задница страшно затекла.

— Я пришёл к тебе с миром, а не с претензиями.

Ванда склонила голову, положив её на колени, и взглянула на Тони. Сердце запрыгало в груди, боясь услышать что-то, что снова приведёт её в ярость. Очередной её выходки он просто не вынесет. На его бы месте она бы зарядила самой себе звонкую оплеуху, чтобы мозги наконец встали на место, но она прекрасно знала — Старк никогда такого не сделает. Он слишком сильно её любил, поэтому терпел и сносил всё с завидным великодушием.

— Ты предложила мне два варианта исхода событий: дружба или ничего, — Тони обернулся, словно спрашивая, правильно ли он говорит, и Ванда кивнула. — Ты выбрала второе, наплевав на моё мнение и ничего со мной не обсудив. Но я бы выбрал дружбу. Ты слишком дорога мне, чтобы я тебя лишался. Мне тяжело без тебя.

Ванда покачала головой и закрыла глаза.

— Даже ребёнку очевидно, к чему приведёт наше дальнейшее общение. Ты не так прост, чтобы отступать, поэтому меня ждут не самые лучшие времена. Я буду отказывать тебе в ответ на каждую твою попытку меня завоевать. Тебе будет больно, а я не хочу, чтобы ты страдал.

— Мне не больно.

— Ты уверен? Ты сможешь быть мне настоящим другом, готовым прийти на помощь в любой момент и при этом не переходить границы дозволенного? Ты готов на такие жертвы? Мне кажется, что нет, поэтому лучше побереги себя и откажись от такой глупости.

— Но я обещаю, что справлюсь.

Ванда нахмурилась, не зная, как реагировать на такое. Её изнутри терзали когти сомнения и неверия, ей казалось, что Старк врёт ей прямо в глаза, и это было правдой. Сколько бы раз девушка не пыталась загубить их отношения, Тони не собирался так легко сдаваться. Он готов был годами водить её вокруг пальца в надежде, что когда-нибудь она всё же станет его. Вот только она не была глупым подростком, которому можно вешать лапшу на уши.

— То, что ты давишь свои чувства, пытаясь их глубоко зарыть, на пользу тебе не пойдёт. Я на пользу тебе не пойду. Ты даже перестал шутить, уже не источаешь сарказм. Я тебя сломала, — горько прошептала она, с жалостью глядя на него, и встала. — Будет лучше, если ты не будешь меня видеть. Так любовь забывается быстрее.

Она медленно двинулась по тропинке, и Старку не пришлось как обычно сломя голову бежать за ней. Он шёл рядом, замечая, как же всё-таки резко она повзрослела. Ванда как всегда была чертовски проницательна и невероятно права, но Тони был упрям, как осёл. Они молча вышли за границы кладбища и девушка остановилась рядом с его машиной.

— Домой меня отвезёшь?

— А ты не хочешь?

Ванда печально улыбнулась:

— Наверняка Наташа успела уже меня проклясть за то, что я проигнорировала вашу вечеринку.

— Нашу?

— Я не люблю свои дни рождения. Это грустный праздник. Мне не доставляет удовольствия считать утекающее сквозь пальцы время.

— И куда ты хочешь?

Ванда пожала плечами, аккуратно проводя ладонью по начищенному до блеска капоту ярко-красного кабриолета.

— Запрыгивай, — приказал ей Старк.

— Увезёшь меня куда-нибудь в горы, чтобы я не смогла убежать?

— Кто знает? — лукаво улыбнулся мужчина, заводя мотор. — И пристегнись.

Ванда ожидала чего угодно, но только не этого: Старк гонял так, что кровь стыла в жилах, а сердце от ужаса замирало где-то на уровне пяток. Ветер бил в лицо с огромной силой, будто хлестал еловыми ветками. Поначалу она сидела, вжавшись в кресло, испуганно пытаясь понять, а не задумал ли Тони убить её, чтобы она никому больше не досталась? Девушка долго боялась взглянуть на спидометр, решая пребывать в неведении относительно скорости, с которой они сейчас оба рискуют превратиться в лепёшку. А потом она расслабилась и просто наслаждалась тем, как холодный ночной ветер треплет её волосы и кусает за шиворот.

Старк иногда поглядывал на неё, с беспокойством замечая, что он не предпринимает активные действия, боясь её неадекватной реакции: не обнимает её, не прикасается, ни одним своим действием не даёт ей повод думать, что он этого хочет. А хотелось безумно, хотелось смять её губы, зарыться пальцами в волосы, обнять за тонкую талию, оставить на бледной коже сиреневые засосы… Много чего хотелось, но что-то останавливало.

Ванда прикрыла глаза, раскинув руки в стороны, и улыбалась той самой улыбкой, что превращала Тони в расплывшуюся лужицу мороженого.

Они долго гоняли по безлюдным автострадам. Порой спортивную машину заносило, но девушка уже не боялась, что они перевернутся или во что-то врежутся, она доверяла Старку, знала, что он не допустит ничего такого. Шины визжали, когда он резко сворачивал, и по ушам било так, что Ванде казалось, она сейчас оглохнет. После них на асфальте оставались чёрные жирные полосы, словно раздавленные гигантские змеи.

Потом Ванду слегка укачало, и Старк остановился на обочине, позволяя девушке шатающейся походкой выйти из авто. Она медленно спустилась вниз, в овраг, замечая, что Тони идёт следом, и остановилась, вскинув голову вверх. Она махнула рукой, подзывая мужчину подойти ближе и, потянув его за запястье, опустилась на холодную траву. Они молча смотрели на звёзды. Ночь была на удивление тихой, лишь изредка мигали фарами проезжающие машины. Тони пытался объяснить ей, где находится Полярная звезда, но Ванда, ничего не соображающая в астрономии, так ничего и не смогла понять. Для неё все звёзды были одинаковыми и усыпали небо яркими блёстками. Этого было достаточно.

Когда стало холодно, Ванда перевернулась на бок и, подперев щёку рукой, взглянула на Тони. На секунду ей показалось, что он заснул, и она провела рукой по его щеке, заставив резко открыть глаза.

— Я хотела сказать, что нам будет трудно. Это не сможет продолжаться вечно. Рано или поздно мы сгорим, как спички.

— Давай решать проблемы по мере их поступления, — устало заметил он.

— Я просто пытаюсь уберечь нас от боли, что мы можем причинить друг другу.

Тони привстал на локтях, оказавшись в опасной близости от лица девушки. Ванда чуть отпрянула, расстроенно глядя ему в глаза.

— Прости за разорванный договор. Мне очень жаль.

— Мы так часто извиняемся друг перед другом, что это уже начинает терять смысл.

— Мы так часто просим прощения, может, стоит задуматься? — Тони нехотя поморщился и присел, выжидающе глядя на Ванду, которая изо всех сил пыталась подобрать правильные слова. — Мне больно, когда тебя нет рядом. Но мне также больно, когда я тебя вижу. Мне одинаково плохо как и без, так и с тобой. Ты хочешь дружить, но, Тони, это нереально. В дружбе тоже есть чувства.

— Это значит нет?

— Это значит, что я не знаю, — Ванда вскочила на ноги, и Старку до невозможности захотелось убрать налипшие травинки с её голых острых коленок. — Твои порывы сиюминутны. Ты никогда не думаешь о последствиях. Будущего для тебя не существует, ты живёшь только настоящим. Ты когда-нибудь задумывался над тем, что нас ждёт?

Тони пристыженно опустил глаза. Он не думал об этом, она права. В очередной раз.

— Иногда стоит жить моментами.

— Ага, — саркастично хмыкнула Ванда, направляясь к его машине. — А теперь посмотри, до чего мы докатились. Отвези меня домой.

— Это значит да?

— Это значит, я думаю.

Доехали они в абсолютной холодной тишине, и Старку иногда казалось, что это молчание липким желе обволакивает его и поглощает. Он специально ехал медленно, чтобы оттянуть момент расставания, поэтому они въехали во двор, когда уже начало понемногу светать.

Ванда коснулась ручки двери и удивлённо заметила, что Тони тоже выходит из машины и помогает ей выбраться.

— Я и сама могу дойти до квартиры, — недовольно заметила она.

— Ты должна получить мой подарок.

— Так вручи его прямо здесь.

— Он у тебя дома.

— Тогда я сама его найду.

— Нет, я должен видеть твоё лицо, когда ты его получишь.

— Боже, я надеюсь, это не золотой унитаз, — закатила глаза девушка, заставив Тони фыркнуть.

На входной двери изнутри была наклеена записка, написанная рукой Наташи. Она страшно возмущалась её отсутствием, невозмутимо сообщила о том, что вся еда исчезла в желудках голодных гостей, а о торте она может даже не думать. И в конце мелким шрифтом было добавлено, что подарок Старка обоссал ей кресло и сгрыз пару ботинок. Ванда изумлённо нахмурилась и взглянула на Тони, пытаясь понять, что происходит.

— Зайди в гостиную, — посоветовал он ей, но девушка не спешила выполнять его просьбу.

Она подозрительно поморщилась, по пути заглядывая на кухню. В раковине грязная посуда была сложена так, что Ванде на мгновение показалось, что у неё обедал табун голодных детишек. За дверью гостиной что-то странно поскуливало и царапало пол, изредка издавая потусторонние звуки. Девушка, всё ещё сомневаясь, снова посмотрела на Тони, и тот взглядом поторопил её.

Ванда только коснулась ручки, а уже поняла, что это за подарок. Щенок выскочил в коридор и тут же кинулся ей в ноги, жалобно пища. Он топал своими маленькими лапками, отчаянно цепляясь коготками за её ноги, и Ванда присела, неуверенно запуская пальцы в мягкую светло-рыжую шерсть. Щенок акита-ину тут же вскарабкался ей на колени и, размахивая хвостом словно пропеллером, ткнулся холодным носом ей в ладони.

Тони улыбался, наблюдая за тем, как Ванда поначалу настороженно, а затем радостно гладила животное, так и норовившее облизать ей лицо.

— Что я с ним буду делать? Я о себе-то позаботиться не могу, а его надо кормить, выгуливать, вычёсывать, — растерянно прошептала она, и щенок, заметив Старка, тявкнул и кинулся к нему, путаясь в собственных лапах.

— Успокойся. Я уже всё купил: и миску, ошейник, поводок, игрушки. Корма хватит месяца на три.

Ванда поражённо открывала и закрывала рот, видя, что пёс ластится к Тони, как к родному.

— Ты специально выбрал такого щенка, который бы тебя любил.

— На самом деле, это вышло случайно, — улыбнулся он, приседая на пол рядом с Вандой, и пёсик тут же опрокинулся на спину, позволяя почесать себе живот. — Я помню, как ты однажды выбросила с балкона мои цветы на радость пятнадцатилетним девчонкам из твоего двора. А живое существо ты бы уж точно не выкинула. И даже не смей говорить, что эта прелесть тебе не нравится. Ты только посмотри в его глаза.

Но Ванда смотрела лишь на Старка, пребывая в полнейшем смятении. Несколько секунд она наблюдала за тем, как он возится с щенком, и тяжело вздохнула.

— Ну и как мне его назвать?

— Выбирай сама, он теперь твой.

Девушка погладила пса по холке, который тут же радостно вскочил на лапы и опять полез к ней.

— Спасибо, — поблагодарила она Старка и, поддавшись мимолётному чувству, быстро чмокнула его в щёку, заставив улыбнуться.

Тони кивнул, аккуратно поглаживая её спутанные длинные волосы, которые то и дело падали на лицо, пока она игралась со своим питомцем.