По прозвищу Чумной

Зам.капитана

– Мне кажется, или там кто-то молится? – Ликса наконец-то выпустили из изолятора, и теперь тот шёл к жилому блоку в компании Зейла.

Звуки действительно напоминали сбивчивую, но весьма искреннюю молитву, уж такого в своей прошлой жизни некромант наслушался вдоволь. Только ни слова разобрать не мог, то ли толстые стены глушили, то ли языка он не знал. Но от слов по спине как наждачкой проводили, заставляя дёргать плечом – а после и вовсе перейти на другую сторону коридора, словно перегородка, за которой всё происходило, была раскалена до предела.

– Это Кодэх. Замкапитана у нас весьма, – технопат попытался подобрать более-менее аккуратное слово, – твёрд в своих убеждениях. Как и все его соотечественники.

Уж в этом Ликс не сомневался: только сильная вера могла породить подобной мощи божество. И явно не смерти или тьме поклонялись на родине Кодэха, это нечто обладало полностью противоположной окраской силы, такой, что одно прикосновение к ней обжигало зиланделиксийца. Кажется, поддевать этого человека она не рискнёт, что ни говори, а Глейд до сих пор производил впечатление скорее дипломата. Вооружённого, способного вести диалог с позиции силы, но дипломата. Кодэх же… скажем так, оставайся Чумной по-прежнему инквизитором, он бы нашёл с ним общий язык, с удовольствием встав бы плечом к плечу с таким искоренителем магической заразы. Сейчас же желание жить перевешивало, вынуждало пересмотреть свои взгляды на мир. В конце концов, ни одно убеждение, по его мнению, не стоит того, чтобы за него умирать. Какие-то другие вещи – может быть. Но не убеждения, которым свойственно меняться, разбиваться вдребезги о реальность, отмирать.

Зейл понимающе кивнул в сторону нужного ответвления, также не слишком горя желанием находится здесь. Пусть ему разливающаяся из молитвенного зала энергия и не причиняла особой боли или вреда, но он, как и многие технопаты, с предубеждением относился к особо верующим. Даже на Ликса косился с подозрением, но тот всё-таки молчал о своих взглядах, только отвечая на вопросы интересующихся – чем добавлял себе очков в глазах Зейла. Но некросы и не стремились никогда расширять влияние своей покровительницы. “Смерть и так везде, за плечом у каждого”. И пожимали плечами, считая такое объяснение достаточным.

Не сказать, что они сильно ошибались.

От жилого блока раздалось цоканье когтей по покрытию, и Ликса едва не снесла гора меха, по какой-то причине зовущаяся псом. Константин радостно вертелся вокруг хозяина, мешаясь под ногами у магов, сотрясая воздух хрипловатым лаем. Пожалуй, некромант улыбался животине вполне искренне, как минимум потому, что был обязан питомцу жизнью. Заледеневшие в изоляторе пальцы трепали густой мех, ощущая вполне живое тепло – больше иллюзия жизни, конечно, но можно было немного пообманываться.

Никаких задач некросу поставлено не было, так что тот с чистой совестью отправился разведывать местность. И пусть Зейл не упустил шанса подколоть по поводу прогулок у пищеблока, Ликс был в восхитительном настроении, чтобы на что-то обижаться. У шеи, под отросшими волосами, холодил кожу артефакт, сейчас практически не фонящий некротикой во внешний мир. Нужно было знать, что искать, чтобы обнаружить подвеску на теле некроманта, настолько качественно она сливалась с аурой владельца, по сути дела заставляя её сжиматься вокруг, а не отпугивать своей силой всё живое.

На базе Горгулий обнаружился настоящий сад. На Зиланделиксе нормальной живой растительности не было, не считая той части планеты, где колдуны жили до первой смерти. После – только постукивающие на ветру кости, белые, выжженные солнцем до чистого, ослепительного цвета. Некрос к таким зарослям относился настороженно, а вот Алексей зелень любил, только в подобной обстановке ощущая себя по-настоящему существующим. Кажется, тут даже водились какие-то мелкие зверьки, по крайней мере Кост с щенячьим лаем умчался куда-то вперёд. Ликс сошёл с дорожки, замирая на холодной траве, довольно прикрывая глаза.

– Держу тебя в курсе, что если ты порежешься – тебя скрутят судороги и ты умрёшь примерно через пятнадцать часов. Это гибрид с Миирэли.

– Я чувствую. У меня уже начали вырабатываться антитела. Или как это правильно называется? Словом, через пару десятков часов я буду к ней абсолютно невосприимчив, – он стёр рукавом выступившую испарину, оборачиваясь на неожиданного собеседника.

От человека – хотя что-то говорило некромантскому чутью, что разумный напротив не был в полной мере человеком – не тянуло магией. Зато исследовательским интересом – более чем. У зиланделиксийца дёргалась нога, судороги всё-таки начинались, но он точно знал, что не умрёт от этого. Так что просто вернулся на дорожку, с отстранённым любопытством рассматривая, как поджимаются пальцы на ноге, ощущая растущее натяжение мышц. Впрочем, выше левого колена ничего не пошло, так что колдун снова перевёл взгляд на наблюдателя, протягивая подрагивающую руку:

– Ликс.

– Оййох. Ответственный за медблок. Значит, тот самый некрос? – при рукопожатии мужчина неопределённого возраста мельком проверил пульс и общее состояние организм, Ликс ощутил характерный укол в запястье.

– Получается, что так. Ридал? Не думал, что увижу кого-то из вас так далеком от родного сегмента.

– Взаимно. Не планировал работать с некромантом, так-то.

Некрос наконец-то понял, что его смущало в лице ридальца: тот не моргал. Сросшееся прозрачное веко как у рептилии делало взгляд немного стеклянным, заставляя большинство людей испытывать те же смешанные чувства, как при встрече с зиланделиксийцем. Но колдун хотя бы моргал, да и мимика у него в целом была несколько ближе к человеческой. Ну, пока он не улыбался. Первая попытка перестроить челюсть провалилась, дополнительные зубы всё равно вылезали, портя настроение. У Оййоха их было столько же, это Ликс знал, но ридальцы, как и некоторые другие разумные виды, имели в далёких предках весьма специфических хищников, так что в глаза бросался двойной набор клыков.

– Ну, раз мы всё равно пересеклись, приглашаю в мою обитель. Тебе в любом случае пришлось бы проходить медобследование. Можем заняться этим прямо сейчас.

– Как всё серьёзно-то… Кост! Пошли, хватит живность гонять!

Ликс двигался к зданию не слишком твёрдо, за время в капсуле успел приблизиться к привычной внешности, но разлад в моторике всё ещё случался, да и всё ещё гуляющий по организму яд давал о себе знать. Некромант не расстраивался: с возрастом он должен производить такие перемены всё быстрее, да и восстановление после первой смерти может быть весьма длительным, а он уже давал себе такие серьёзные нагрузки. Оййох не стал поддерживать колдуна, чтобы не раздражать – прекрасно видел по лицу, что зиланделиксиец был из тех, кто “всё сам” – но был готов ловить, в случае чего. Хотя походка у него начала по капле выравниваться, так что медик сделал себе мысленную пометку взять образец крови на создание антидота. Хотя в случае с этой братией лучше сначала подумать над противоядием от некротики.

– Держу в курсе, что без согласия использовать мою кровь не получится, она станет страшным, – он наигранно выпучил глаза на это слове, – ядом. Так, к сведению.

– А поучаствовать в работе на благо науки не хочешь? Ну, раз заняться тебе тут всё равно нечем, у нас даже кладбища на территории нет.

– Я подумаю. Не слишком люблю людей, а всеобщее благо вообще считаю чем-то, – он пощёлкал пальцами, – условным. Из разряда идеальных физических тел в описании теорий. Что-то максимально оторванное от реальной жизни.

– Как ты с таким подходом в ордене-то оказался? – ридалец хохотнул, касаясь замка исследовательской части медблока.

– На почве того, что людей я просто не люблю, плевать мне на них, а вот магов в подавляющей части я с большим удовольствием передушил бы лично.

– Не удивлён. У вас это какое-то повальное явление, ненависть к себеподобным. Давай в сканер.

Ликс устроился на платформе, размеренно дыша, чтобы всколыхнувшаяся магия не разнесла кабинет – ну что поделать, если у его организма рефлекторная реакция на такое пристальное внимание? Когда Оййох показал иглу для забора крови, колдун понятливо закатал рукав, самостоятельно накладывая жгут и прокалывая кожу. Не хотелось рисковать и проверять устойчивость главы медблока к полётам в стену, слишком уж некроманта раздражал сперва контакт с чужими молитвами, а теперь ещё и слишком медленно перемалываемый организмом яд. Но если быть объективным, процесс всё-таки шёл, это было видно даже по образцам.

Кровь в первой пробирке была слишком густой даже по меркам зиланделиксийцев. Она перекатывалась от стенки к стенке как сгусток слизи или кусок подтаявшего желе. Во второй уже напоминала скорее кисель. Оййох чему-то кивал, делая пометки и задумчиво прикусывая стилус, клыки оставляли на корпусе тонкие царапины. Некромант в размышления медика не лез – у него окончательно отпустило ноги и теперь Ликс наслаждался ощущениями. Вот уж точно, хочешь сделать человеку хорошо, тогда сперва сделай плохо, а потом верни как было. К самому себе это тоже работает.

– Ну, что я могу сказать…

– Да говорите уже, доктор, – он начал паясничать, – буду ли я жить?

– А твоё нынешнее состояние жизнью считается или нет?

– Ну, я мыслю, значит, существую. Живу.

– Ни за что бы не заподозрил у тебя такой любви к древней классической философии… Но при таком раскладе – будете, пациент, будете. Если не полезете в пекло – то даже долго. И может быть счастливо.

Некромант довольно улыбнулся, по жесту покидая сканер и заглядывая в записи. То, что для Алексея было бы китайскими иероглифами, для Ликс обретало смысл, было логичным и вполне понятным. Чувство резкого поумнения грело, что и отрицать.

*

Кто именно шёл ему навстречу и вот-вот должен был вынырнуть из-за угла Ликс ощущал всем своим существом. Ему в любом случае пришлось бы познакомиться с заместителем Глейда, но некрос предпочёл бы, чтобы это событие произошло несколько позже, когда он будет в лучшей форме. Но Кодэх был здесь и сейчас, а разворачиваться за три шага до нужного коридора и идти в обход – по меньшей мере глупо. Придётся встречаться лицом к лицу и постараться не слишком кривиться от обжигающего света.

Зам капитана выныривает из-за угла раньше некроманта и сразу разворачивается к нему. Понятно, придётся разговоры разговаривать. Колдун стягивает силу поближе к телу, будто в плед заматывается, старательно подтыкая все края, лишь бы чужая магия не проникла внутрь, как мороз под неосторожно откинутое ночью одеяло. Кажется, Кодэх был выше даже Глейда, без брони возвышаясь над Ликсом на полторы головы – и это при том, что тот заметно вытянулся, получив несколько недель спокойной жизни, организм восстанавливался ударными темпами, компенсируя детство и юность. Да и перестройка шла по образцу Чумного, с поправкой на местные средние габариты. И всё-таки Ликс всё равно был ниже большинства Горгулий. Привыкшего быть в числе самых высоких инквизиторов это задевало. Не всерьёз, но всё-таки… неприятно.

– Колдун…

Ликс вдруг вспомнил прежнего себя, уж с больно похожей интонацией произносил это слово Кодэх. И не сказать, что звучало приятно, когда было обращено к тебе. Некромант даже напрягся, хоть и понимал, что с ходу от него вряд ли попытаются избавиться. Коротко стриженный, рыжий настолько, что голова кажется объятой пламенем. Костры инквизиции, не меньше. Прямо-таки физическое воплощение очищающего огня, ожидающего зловредных магов.

– Заместитель Глейда, я так понимаю? – всё-таки он чертовски не любит смотреть на кого-то снизу вверх, когда аж голову запрокидывать приходится.

– Кодэх, – он кивнул, но руки не протянул. – Я думал, что брешут про зиланделиксийца. Считал, что Глейд не потащит падаль на базу.

– Да мне как-то тоже казалось, что капитан не из тех, кто взрывчатые вещества в жилом блоке хранит, – колдун широко улыбнулся в ответ, демонстративно скрещивая руки на груди.

– С порога хамишь?

– Ничуть. Поддерживаю заданный тон общения.

Он наверняка об этом пожалеет, но сдерживаться было выше его сил. Но тут уж звёзды так встали, что не слишком лёгкий характер инквизитора наложился на некромантскую натуру, порождая перепады между всплесками человечности и приступами максимальной мразотности. Что-то подобное должно было случиться раньше или позже, просто отряд Глейда отличался толстокожестью, а вот при встрече с Кодэхом нашла коса на камень. Окружающий зама нестерпимый свет заставлял Ликса нервно поводить плечами, пусть и едва заметно, но всё-таки отмахнуться не получается. Ощущение, что тебя скребут железной мочалкой, не добавляет хорошего настроения, и будь его аура чуть тоньше, на коже вполне могли бы появиться ожоги: сдерживать свою силу Кодэх точно не планировал.

Неизвестно, чем бы всё могло закончится, но ситуацию спасла выползшая из блока технопатов Элиз, выглядящая немногим живее, чем Ликс в начале их знакомства. Девушка зажимала нос, но всё равно оставляла за собой цепочку кровавых капель, да и нетвёрдая походка в комплекте с застывшими глазами однозначно говорили: та ничего не видит.

– Что случилось? – Ликс переключился на неё, проскальзывая между Кодэхом и стеной. – Убери руку, дай мне посмотреть…

– Сенсорная перегрузка. Попыталась подключиться, тьфу, блядь, – она сплюнула затёкшую в рот кровь, – подключиться к новой системе наблюдения. Пропускной мощности мне не хватает.

– Так, сейчас будет холодно, но кровь я остановлю, и мы аккуратненько дойдём то медблока. Идти сможешь или тебя на руки взять?

– А ты не…

– Пошутишь про “надорвёшься” и я специально потащу тебя туда по полу за ноги, понятно? – всё ещё раздражённым голосом произнёс некрос.

Лёгкий магический ожог он всё-таки получил, силу ведь пришлось немного отпустить, чтобы заняться лечением, так что поводов для недовольства прибавилось. Заместитель Глейда всё ещё стоял у него за спиной. Зиланделиксиец не выдержал, оборачиваясь через плечо:

– Ты или как-то помогай, или не мешай, не фони тут своей радиацией.

– Не боишься доболтаться?

Ликс резко успокаивается, прекрасно понимая, что мужчина всё ещё не совсем воспринимает реальность, перебор божественной энергией на лицо. Что скрывать, и с некоторыми инквизиторами такое случалось, так что не ему судить, но сейчас Элиз нужна медицинская помощь – некроманты не лечат толком, есть весьма ограниченный спектр манипуляций, на который они способны. А тут нужен Оййох, так что Чумной принимает решение хамить до конца и давить авторитетом. Пусть и чужим.

– А не боишься объясняться с Глейдом, почему ты мешал оказывать его дочери медицинскую помощь? – он без проблем подхватывает далеко не миниатюрную технопатку на руки, всё таки некросы куда крепче, чем кажутся. – Отойди с дороги, Кодэх.

Тот хмыкает, и выражение глаз неуловимо меняется, когда зам.капитана делает шаг в сторону, даже будто ауру свою чуть приглушает, но Ликсу не до этого: он уже уверенно шагает в нужную сторону. Сердце Элиз сбивается с ритма, и он на всякий случай готовиться удерживать её на этом свете, надеясь, что до этого всё-таки не дойдёт.

*

– Представляешь, Йох? – Элиз уже улыбалась, пересказывая медику события до своего попадания на больничную койку.

Оййох, наблюдающий за работой стажёров, только кивал, приглядывая за некромантом, нацелившимся на ящик с кровью. Ридалец прекрасно понимал, что цели у колдуна исключительно гастрономические, некроманты в принципе тратили много энергии и жрали всё подряд, лишь бы оно было органическим. Его уже ныне покойный прадед как-то рассказывал, что после вооружённой заварушки зиланделиксийцы иногда прямо на месте поджирали своих же. Но Ликс его удивил – двинулся не к донорской и искусственной крови, а безошибочно нашёл спрятанный от посторонних глаз служебный холодильник, выковыривая из его недр перемороженную печень какой-то живности, забытую там кучу времени назад.

– Никто ж не против, если я…? – он взмахнул лотком.

– Не знаю, откуда ты это выкопал, но ешь, если уверен. Кажется, это ещё от кого-то из бывших осталось, сейчас здесь сыроедов нет.

Только сейчас медик рассмотрел потемневшие ногти колдуна, чуть загнувшиеся на манер птичьих когтей. Ликс проколол угол ровно по метке – упаковка тут же разморозилась – и в один глоток, кривясь, вылакал оттуда кровь. Нахмурился, облизываясь, но всё-таки пожал плечам, принимаясь за поедание сырой печёнки. Спасибо, что не чавкал при этом. Оййох задумался над тем, чтобы напичкать некроманта датчиками – вышла бы прекрасная тема для докторской степени, всё-таки уроженцы Зиланделикса мало исследованы, а такая работа точно не прошла бы незамеченной. Осталось уговорить на это колдуна, но не сейчас, а то ещё откусит ему голову.

Некрос же пытался понять, почему теперь ни вкус крови, ни вкус сырого мяса не кажутся ему омерзительными. Скорее всего дело было в расовых особенностях, ни Зиланделиксе в пищу действительно шла вся органика, до какой получалось дотянуться, так что животноводство принесло бы огромные деньги, если бы кто-то решился с ним зайти на планету. Бешеный обмен веществ у некромантов порождал неуёмный аппетит, словно в желудке у каждого скрывалась чёрная дыра. Сам Ликс по меркам планеты разъелся до далеко не средних размеров, пусть и оставался весьма худым по общечеловеческим меркам. Но это волновало его во вторую очередь. На переднем плане билось желание как-то уравновесить этот оплот света другим алтарём.

– Я пойду прогуляюсь…

Мысль об алтаре ему не слишком понравилась: хотя бы потому, что личность Чумного в получившейся после ритуала смеси преобладала. Уже не слыша обращённые к его спине слова колдун мчался по коридорам в сторону сада. Где-то там в густых зарослях поджирал ядовитые плоды костяной пёс: для него они представляли ещё меньше угрозы, чем для некроса. Когда последний задался вопросом, зачем было высаживать именно эту пакость, Оййох только ухмыльнулся: иначе эти любящие поваляться на травке шкафы погубят источник кислорода. После обвёл взглядом Ликса и пришедшего к хозяину питомца и едва слышно понадеялся, что кто-то не станет перекапывать сад.

В лицо ударил поток воздуха, но всё-таки это не слишком его остудило: магия внутри взбунтовалась, пусть пока и не начала плескать во все стороны. Колдун медленно вдыхал через сжатые зубы, стараясь думать о чём-то нейтральном, о шелестящих ветках, например. Он готов смириться с магией, ему и так пришлось учиться с ней уживаться в прошлой жизни, но жречеством он точно не намерен заниматься.

И сейчас он почти рад Кодэху, аура которого обрушилась на площадку как волна, обрубая восприятие. Ликс приоткрыл один глаз, щурясь будто от яркого солнца, вот только выражение лица у замкапитана стало куда мягче, чем в первую встречу. Бездоспешный, он легко прислонился к перилам, не боясь вместе с ними ухнуть вниз, прямо в колючие заросли. Смысл слов колдун уловил не сразу:

– Не сопротивляйся ей.

– Что?

– Не мы выбираем, какой силе служить, это решают за нас те, кому видно больше и дальше. Я прекрасно могу понять, когда кто-то не воспринимает свою судьбу как должное. Некромант, отрицающий волю смерти, конечно, ситуация из ряда вон.

– Жизни учить пришёл?

– Упаси Боже, – он всплеснул руками. – Вообще извиниться хотел. Не планировал сразу начать выжигать, но после контакта иногда случается… Не мне тебе объяснять.

Некрос кивнул, замечая подкравшегося к нему Константина. Пёс улёгся на хозяйские ноги, тыча влажным носом в лежащую рядом ладонь и довольно сопя, когда неразумный двуногий всё-таки понял и занялся делом: принялся перебирать пальцами густую шерсть. Ликсу же нужно было время подумать и принять решение. Не по поводу Кодэха, нет, сейчас-то, на адекватную голову – на обе относительно адекватные головы, если честно – он тоже был готов оставить инцидент позади. Но вот насчёт всего остального…

– Что такое случилось, что ты решил против собственной природы пойти?

– Прошлую жизнь вспомнил, – фыркнул колдун, зная, что здесь существование такого феномена допускается, пусть оно и не доказано.

– Сочувствую. Некоторые, говорят, вообще умом повреждаются, когда такое происходит. К счастью, их не так много.

– Ну да… судьба такая, видимо. Мне нужно подумать, если ты не против, – он спихнул пса с себя, вставая на ноги. – Такие решения на раз-два не принимаются.

– Понимаешь, Ликс. Тут дело не в том, согласишься ты или нет, а в том, на каких условиях ты своей покровительнице служить будешь. Лучше не сопротивляйся, а сразу начни торговаться. Больше получишь. Потому что иначе в один момент у тебя случится провал в памяти, а когда ты очнёшься – вокруг будут трупы самых близких существ.

– Я учту.

*

Кладбищенская земля здорово остужала голову, да и магию в неё можно было отдавать без страха получить по ушам за порчу орденского имущества. Традиционных, привычных ему могил здесь не было, только огромная стена с замурованными в неё урнами с прахом, и это было даже лучше. По крайней мере, кремированные молчали, а не вздыхали из-под земли, не делились своими прижизненными мыслями, так что Ликс могу вполне спокойно помедитировать. Чумной и в “прошлой жизни” предпочитал подобными методами брать под контроль взбунтовавшуюся магию, а уж сейчас и вовсе от этого было никуда не деться. И без того неярко освещённое пространство перед глазами погружалось в темноту, а колонны вдоль кладбищенской дорожки превратились в высокие стволы деревьев.

– Всё-таки живой, – голос Кира заставил дёрнутся в поисках его владельца. – Как ты?

– Это пиздец какой-то, Кир, – Чумной пересел ближе к огню, рассматривая весьма бодрого товарища. – Если бы я знал, что всё так обернётся, наверное предпочёл бы умереть.

– С твоим происхождением смерть вряд ли бы стала выходом… У тебя достаточно времени? Тут оно, конечно, идёт иначе, но рассказ всё равно может затянуться. Больше из-за твоих вопросов, правда, но всё-таки…

– Мамаша-ведьма в добавок оказалась некроманткой? Ну, это много объясняет, с чего мне теперь приходится на кладбище сидеть, потому что тут я хотя бы никого прибить по случайности не могу.

– Если ты не знал, женщины некромантами не бывают, полноценными, по крайней мере. Этот дар по мужской линии передаётся.

Пальцы Ликса машинально нащупали спрятанный под волосами амулет. Вопрос Кир легко прочитал по губам, подтверждая, что да, именно эта примечательная фамилия, одно время бывшая ругательством как среди инквизиторов, так и среди магов. Некромант прикрыл глаза ладонью: не то, что он хотел услышать, не то, кем хотел быть. Почему-то вспомнилась история о льве, воспитанном среди овечек, и стало совсем тошно. Он всю жизнь был не просто магом, с этим то можно было смириться, но он от рождения оказался самым мерзким из них. Просто для того, чтобы узнать об этом, ему пришлось умереть – в лучших традициях своего вида.

Воронов пересел ближе, сжимая плечо. Что именно сейчас ощущал бывший инквизитор можно было себе только вообразить, но держался неплохо, по крайней мере сейчас. Кир принюхался, ощущая от друга странную нотку, но никак не мог понять, к чему это относится, пока сознание не подкинуло странный образ: то ли вырубленное в настоящем камне, то ли сделанное под пещеру помещение, в центре которого находилась грубо вылепленная женская фигура. Лицо в неверном свете единственной свечи постоянно менялось, от нежного и манящего, до пугающей маски. Всё остальное скорее угадывалось, комната состояла из сплошных оттенков чёрного.

– Знаешь, что забавно? Некроманток не бывает, но Смерть – женщина.

– Наверняка есть какое-то философское обоснование или своя форма служения для женщин. Не знаю. Мы пока не придумали, как вернуть тебя, но работаем над этим…

– Понятно. Буду тогда налаживать жизнь тут. Передавай приветы, что ли… Хотя я и не знаю теперь, есть ли смысл возвращаться. Чтобы по ту сторону баррикад оказаться? Так оно мне нахер не надо.

– Я думаю, что смертный приговор тебе выносить не будут. Есть у меня пара подозрений.

– Делиться ими как всегда не будешь, пока не убедишься окончательно? – Чумной хмыкнул. – Хоть что-то стабильно.

– Так и радуйся! Но могу сказать, что маман твоя, кхм… Жуткая женщина.

– Я слышу восхищение в твоём голосе. Не знаю даже, хочу ли я знать, при каких обстоятельствах ты умудрился с ней познакомиться, но если вдруг ты к моему возвращению окажешься моим отчимом – я тебя на ремни пущу. Стоило умереть на пару месяцев, как вы там бедлам устроили. Что дальше, императорская семья магами окажется? Ну, не просто одарёнными, я имею в виду, а полноценными.

– Есть у меня подозрение…

– Всё! Молчи! Просто заткнись, Кир! Дай мне немного пожить с нормальной картиной мира, мне хватило того, что тут не маги выбирают, кому служить, а магов выбирают Силы.

Воронов усмехнулся, отвешивая ему несильную затрещину. Чумной в ответ пихнул товарища плечом, спихивая с бревна, но был утянут следом, к тому же, Кир успел извернуться и тут же принялся шутливо его мутузить. В конце концов, иногда дружеская потасовка это именно то, что нужно, чтобы отвлечься от неприятностей и переключиться. Ликс брыкался, пытаясь скинуть шамана или хотя бы пнуть его в ответ, хохотал как безумный и впервые за последние недели чувствовал себя прежним. Живым. Настоящим. А не умертвием, поднятым чужой волей.