По прозвищу Чумной

Ну, здрасьте, приятного вам аппетита

В подсознании боль тела не ощущается, так что кулак в ухмылающееся лицо он впечатывает с огромным удовольствием, ощущая, как дробятся хрящи. В инквизитории банальный мордобой не поощряли, пусть рукопашке и отводилось достаточно времени в программе. Но как-то негласно считалось, что любовь помахать кулаками – прямой сигнал о потере контроля над собой, зато сейчас Алексей мог себе это позволить. Проблема в том, что некромант только хохотал, булькая стекающей в глотку кровью, и что-то говорило Чумному, что стоит тому захотеть, как он восстановится в тот же миг. Он прекрасно это понимал, но не мог остановиться, вымещая злость и напряжение, продолжая месить кулаками колдуна, сорвавшись со всех предохранителей.

– Когда мы с тобой договаривались, сучёныш, речи не шло о твоём присутствии в моей голове. Да и о твоём божестве тоже. Не кажется, что не взаимовыгодная сделка вышла?

– А ты забыл, что колдунам верить нельзя? – некрос без проблем скинул с себя превосходящего по габаритам инквизитора, действительно одним движением ладони приводя лицо в порядок. – Ты, так-то, тоже не торопишься свою часть сделки выполнять, прибился к этим истребителям и рад.

Колдун с хрустом собрал обратно нос, погримасничал, проверяя, всё ли встало на место, работает ли лицо так, как должно. Пусть по количеству прожитых лет тот и был вдвое старше инквизитора, но всё ещё оставался едва вошедшим в силу мальчишкой, что по меркам сородичей, что по поведению. Было ли Чумному совестно? Да ни капли, страдать угрызениями совести в адрес мага, уже причинявшего зло людям он бы не смог, каким бы молодым колдун не был.

– А ты собирался в одно лицо избавляться от земляков? Тогда не удивительно, что тебя так скоро упокоили, искусственный отбор от законченных идиотов – благое дело.

– Да и божество их от него явно отвернулось, раз его так разнесло после попытки жертвоприношения, – голос Кира зазвучал ровно за мгновение но превращения черноты вокруг в лесную поляну. – Надо же, не думал, что получится дотянуться… Так, ты, – он указал на некроманта, – не отсвечивай, а то в нижний мир отправлю, а ты, Алексей, слушай меня внимательно, я не знаю, сколько этот отрав продействует…

Чумной не стал обращать внимания на оговорку товарища, тем более, что она очень чёткое показывала его отношение к шаманским отварам. Некрос было вскинулся, но всё-таки он потратил слишком много сил за получение власти над телом, так что теперь скорее хорохорился, чем представлял собой реальную угрозу. Инквизитор же был до чёртиков рад товарищу, хотя скорее удавился бы, чем это показал. И работало это утверждение как в сторону Кира, так и в сторону Алексея.

– Пока вы оба сюда проваливались, я успел пообщаться с местными духами, ну, насколько мы друг друга поняли.

– Как ты вообще…

– Не перебивай! – он отвесил Чумному несильную затрещину, повторил уже более мощную на некроманте, съёжившемся от шаманской энергетики. – Я вообще планировал тебя вернуть на родину, но пока что не получится.

– Но варианты есть.

– Есть. Тебе придётся исполнить свою часть сделки: избавиться от местного некромантского королька. Ну и от этой приблуды заодно, – он кивнул на колдуна.

– Я не приблуда! – тот вскочил, колыхнув энергию вокруг, но Кир был куда живее, сил в нём было больше, он припечатал некроманта к земле.

– Ну и ещё кое-что, что тебе не понравится. С местной придётся всё-таки догов… Твою мать!

То, что недавно выглядело поляной, начало стремительно затягиваться чёрным туманом, растворяющим всё в себе. Инквизитор и некромант снова остались один на один в подрагивающей черноте, но теперь уже никто не пытался нападать. Всё ещё оглушённый избытком жизни рядом с собой – а шаманы работали именно с живыми духами и душами – зиланделиксиец рассматривал своего “соседа”, которого не так давно попытался обмануть. Алексей же косился на колдуна прикидывая, что с ним делать.

Вообще, в том, что он наковырял в некромантской памяти, пока тот был в отключке от истощения, было ритуальное поглощение врага. Думать в эту сторону не хотелось, понятно, что это настоящее поедание разумного существа, но даже так звучало мерзко. Зато некрос прекрасно почувствовал настрой Чумного, теперь опасливо на него поглядывая:

– Может всё-таки договоримся?

– Ты думаешь я тебе поверю после такой подставы? – инквизитор покрутил головой, словно у него был шанс осмотреться в этом ничто.

– Ну, без этого мы отсюда не выберемся. К тому же твой приятель был прав в одной очень важной вещи, Двуликая от меня действительно отвернулась. А тебе придётся или сожрать меня, или рано или поздно начать жрать окружающих, – колдун как будто резко постарел, принимая груз реальности. – Но ты можешь подождать, проконсультироваться с этим шаманом, если мне не веришь. Только вот не факт, что он ещё раз дозовётся. А я вот тут, и даже заинтересован в выполнении твоей части сделки.

– Ты сегодня мало получил? Лучше б ты в выполнении своей был заинтересован.

– Так я и заинтересован, как минимум в том, чтобы подмену не заметили раньше времени, – он поднял голову, прислушиваясь к чему-то. – Но сейчас тебе пора возвращаться в реальный мир. Поговорим потом.

Оба, и колдун, и инквизитор, поплыли, снова сливаясь в Ликса, но теперь Чумной более отчётливо различал, где начинается он, а где идёт зловредный некромант. Даже мысли будто бы обрели два отдельных голоса. Не сказать, что приятное ощущение, начинаешь думать о себе как об одержимом, а то и сумасшедшем. Однако очнулся он ещё даже не на корабле, хотя вокруг и ощущался холод металла. Лицо чесалось из-за покрывающей его кровавой корки, трескающейся от каждой гримасы. Холодное нечто вокруг него покачивалось, словно при ходьбе, и Ликс – уже снова Ликс, граница после пробуждения поплыла ещё сильнее – прислушался к ближайшему сердцебиению.

Его нёс Глейд, недовольно матерящийся за шлемом. При выключенном вокодере команда бы не услышала цветастых выражений, которыми тот крыл колдуна, но Ликс прекрасно улавливал и через слой брони. Короткий смешок стал причиной волны боли, кишки-то может в нём и остались, но ощущения от регенерации и переработки организмом яда никуда не делись. Да и рёбра всё ещё со скрипом вставали на место.

– Какой счёт?

Руки капитана всё-таки дрогнули, даже броня на это среагировала. Тот замер, шлем немного шевельнулся, его явно рассматривали весьма внимательно. Однако умирать в очередной раз некрос явно не планировал, так что Глейд вновь двинулся вперёд, всё-таки отвечая:

– Два – ноль в нашу пользу. Я считаю тварь и местных отдельными пунктами.

– Поставь меня на землю, а? Я хоть глаза спокойно разлеплю.

– Так они у тебя открыты…

– Блядь, – единственное, что смог ответить Ликс.

Потеря зрения – это хреново. Значит по голове ему всё же изрядно досталось, так что на корабле всё-таки обколется капельницами и уйдёт в затяжную медитацию. Решать что-то с ударным восстановлением до приличной формы нужно срочно, он не может после каждого боя превращаться в беспомощную амёбу, он же сам себя уважать после такого не будет. Колдун неверной рукой силой опустил веки, переживая весь спектр ощущений от пересохших глаз. Слёзы по лицу наверняка потекли тоже кровавые, картина маслом. В инквизитории его бы после такого ещё долго бы ни к одному серьёзному делу не допустили бы.

– Ты мне лучше расскажи, давно ли я принцессу в обмороке изображаю? Не скажу, что против таскания меня на руках, но я бы предпочёл, чтобы это были рыдающие слезами обожания рабы, а не мужик в броне.

– Ну и замашки у тебя, колдун, – Глейд шагнул на трап. – Прям даже не знаю, что наше скромное братство сможет предложить в таком случае его Светлости в изгнании.

– Сейчас меня вполне устроит возможность отмыться и пожрать. И пара канистр питательных растворов на время медитации.

По эху шагов Ликс определил, что они уже на корабле. Теперь оставалось лишь считать повороты по звуку, дожидаясь попадания в медицинский блок. Шагал Глейд весьма бодро, так что очень скоро чуткие нос и уши уловили ароматы стерилизатора, тоскливые вздохи пса где-то внизу и ошарашенный мат медиков.

– Больше тяжело раненных нет, – отозвался капитан, передавая свою ношу врачам. – Если что-то ещё будет нужно, передавайте запрос.

Сидящий на краю койки некрос и сам бы справился с установкой капельницы, но ещё не восстановившийся мозг влиял на координацию движений, так что приходилось терпеть суету вокруг и осторожность, с которой с него стягивали ошмётки костюма и смывали кровь. На попытку шевельнуться и поменять положение самостоятельно он получал поток раздражённого шипения и обещания привязать его к постели. Ликс шипел и ругался в ответ, но уболтал только на то, чтобы его посадили, а не укладывали. Капельницы заняли свои места, досталось не только венам на локтях, но и всем относительно подходящим местам, спасибо, что под ключицу ставить не стали.

Тем мерзотнее было чувство собственной беспомощности, чем сильнее начинало размываться сознание. В темноте перед глазами замелькали цветные пятна, но вот только не от возвращения зрения, отнюдь. Просто инквизитор и некромант снова разделились на две самостоятельные единицы.

– У тебя как с рвотным рефлексом? А, ладно, тело моё, у меня его нет, – произнёс колдун, ковыряя запястье удлинившимися когтями. – Может я в чём-то и просчитался. Жри давай, а то мы загнёмся от истощения раньше.

– Я похож на вампира? – инквизитор почти отшатнулся от сунутой под нос окровавленной руки.

– Ты похож на долбоёба, который не принимает помощь. Пей, я не хочу растворяться здесь, уж не знаю, как мы будем решать общую проблемку, но для этого наша тушка должна быть живой.

– Некромант, боящийся смерти, это тот ещё анекдот… Много?

– Пока не знаю.

Чумной скривился, делая первый глоток. В принципе, ничего критичного в этом не было, да и кровь у колдуна заметно отличалась от обычной человеческой на вкус, слишком насыщенная магией, похожая скорее на смесь спирта с каким-то ядрёным перцем. Человеческий желудок от такого бы скукожился в трубочку, но сейчас такой исход ему не грозил. Острота даже слёз не вышибла. А через пару глотков обжигающее пламя сменилось мёртвым холодом, в котором растворились отголоски физической боли. Некромант тут же отобрал руку, заживляя рану. Выглядел он не слишком хорошо, даже его отражение в этом ничто будто побледнело, потеряло яркость и краски.

– Живой?

– Иди уже, живой и сочувствующий! – некрос посмотрел куда-то за его плечо, но обернувшийся Алексей ничего не увидел, однако сделал пару шагов, будто бы улавливая размытый силуэт, на полтона светлее окружающей тьмы. – Не подходи к ней!

Инквизитор замер, теперь различая бледную девушку, слабо улыбающуюся неожиданным свидетелям её присутствия. Кажется, он даже видел её раньше, да, точно, в воспоминаниях колдуна. И теперь у некроманта имелось к нему несколько вопросов. Раз уж они тут пока сидят все вместе, можно воспользоваться неожиданной эмоциональностью “соседа”, и задать их:

– Так ты хотел отомстить или избавиться от помех и воскресить спокойно?

– Она бы не оценила второго, но это я понял уже здесь… Фу, это ты на меня так отвратительно влияешь. Иди уже отсюда в реальность, мне надо подумать, что делать дальше.

– Ты не обнаглел? Мы планировали, что ты упокоишься, так сейчас самое время это сделать. А то ты превращаешься в хренового книжного злодея, которого возвращают раз за разом, просто чтобы герою жизнь малиной не казалась.

– Не знаю, что такое малина, но смысл я понял. Но ты меня сейчас упокоить не сможешь, – он сел в пустоте. – Потому что для этого новому обитателю тела в великом ничто нужно съесть его предыдущего владельца. Так что тебе придётся подождать моего растворения в твоём, кхм, прошу прощения, нашем подсознании.

Колдун развёл руками, всё сильнее бледнея. Инквизитор ничего не понимал, совсем как в речах КирМефодича о шаманской картине мира, но основную суть уловил. И заниматься пожиранием соседа действительно не имел никакого желания. Ладно, тот, кажется, присмирел, так что пока что можно подставы не ждать. Хмыкнув, что кто-то с таким трудом переносит даже малейшее подозрение в человечности, Чумной выныривает в реальность, чтобы встретиться взглядом – уже достаточно ясным, пусть и всего одного глаза – с Элиз. Технопатка с ехидной ухмылкой медленно перевела глаза на дёрнувшиеся непослушные руки и сама, таким же медленным плавным движением поправила сползшую с колдуна простынь. Если она надеялась его смутить, то не на того напала – ни полупокойный некромант, ни сам Чумной таким глупым смущением не страдали.

Рядом с Элиз стоял поднос, от которого тянуло мясом и чем-то приторно-сладким, таким, что аж язык к нёбу прилипал.

– За заслуги при высадке на планету и для ускорения восстановления, капитан выделил усиленное питание. А чтобы врачам не пришлось больше необходимого терпеть твой характер, я взывалась покормить.

– Я и сам в состоянии справиться с приёмом пищи.

Нет, в другой ситуации он бы позволил девушке в его вкусе за ним, слёгшим после очередного геройства на больничную койку, поухаживать. Но уже как минимум тот факт, что она – дочь его непосредственного начальника была достаточно весомым, чтобы остудить пыл. Так что придётся побыть слепым к чужим намёкам бревном, хотя, видят боги, не заглядывать в вырез расстёгнутого комбинезона весьма нелегко.

А ехидные, прозрачно-светлые глаза технопатки, весьма отчётливо говорили: получается у него из рук вон плохо. Да и мнение о способности поесть самостоятельно выражали тоже весьма нелестное. Будь у инквизитора чуть более высокое самомнение и чуть более нежное эго, его бы задело. Но сейчас он только пожал плечом, второе ещё не слишком отзывалось, и кивнул, признавая правоту девушки. Даже позволяя себя покормить. И пусть полученная от “соседа” магия уже почти усвоилась, подстёгивая регенерацию, стоит ли ей об этом говорить? Хотя возвращение в норму второго глаза она скоро заметит, тот уже различает отдельные цветные пятна.

– Отец-то ругаться не будет? Мне переживать за нотации от Глейда? – всё-таки спросил Ликс, когда Элиз пересела ближе, прижимаясь мягким бедром.

– А мы разве делаем что-то неприличное? Тем более, мне запрещено спать с бойцами Горгулий. Но не с колдунами.

– Убийственная прямота.

– Это я тебе ещё не сказала, что технопат может смотреть через все камеры на корабле. А в душевых они тоже есть.

– Я даже не знаю, рад ли я тому, что ты это сказала, или теперь у меня разовьётся паранойя. Если до этого её ещё не было. Кхм, – он отхлебнул сладкий настой из чашки, Глейд явно расщедрился, – хотел спросить, но теперь не буду, пожалуй. А мясо чьё? Не могу определить…

– Тех самых тварей с планеты. Анализ показал, что оно не только пригодно в пищу, но и весьма питательно, так что твоя непреднамеренная порча провианта практически забыта.

– А они разве не считаются разумным видом?

– О, как давно кто-то не следил за новостями, – она с какой-то чрезмерной аккуратностью промокнула губы некроса салфеткой, хотя скорее затыкала от лишних комментариев, и произнесла ласково, будто говорила с неразумным ребёнком. – Все разумные виды входят в Содружество. И только разумных видов касается запрет на употребление в пищу.

Элиз подхватила поднос, покидая палату. Ликс завис, глядя вслед. Вот это женщина… Теперь точно придётся следить за собой, чтобы не получить по хребтине от Глейда.