По прозвищу Чумной

Исцели себя сам - 1

— Как ты себя чувствуешь? — Глейд появился за обзорным окном изолятора, привлекая к себе внимание некроманта.

— Бывало и лучше. Хотя хуже тоже бывало. Жаль, проконсультироваться не с кем, бывают ли у нас остаточные явления. Но вроде бы никаких странных вирусов в крови не гуляет, да, Оййох? — некромант вытер покрытый испариной лоб.

— С моей точки зрения он совершенно здоров. Если что и происходит с организмом Ликса, то это отражения магических процессов, не физиологических. Так что тут вопрос к нему самому. Ликс? Ликс! Ты меня слышишь?! — медик посмотрел на неподвижно застывшего колдуна, раскачивающегося из стороны в сторону.

— Слышу, слышу. Просто такое чувство, будто вокруг меня толпой стоят четыре хора, каждый из которых поёт что-то своё. Но это абсолютно нормально...

— Нормально? — сарказм в голосе Глейда можно было по бочкам разливать.

— Ну, почти. Должно быть не так громко, насколько я знаю от старших. Видимо, сказывается истощение после чумы, вот новый скачок в силе и даёт о себе знать именно таким образом.

— Ты знаешь, что делать?

— Угу, только мне придётся ставить капельницы и искать нужный голос в этом хоре. Может затянуться.

— Объяснить-то нам, далёким от вашей магии, не хочешь? — Оййох покосился на данные на экране, но по всем показателям тело некроманта было совершенно здорово, здоровее даже Глейда или Кодэха, а уж те были едва ли не эталонами в этом вопросе.

— Тебе нужны тонкости религиозного характера? Вот прямо сейчас? Или ты просто дашь мне сделать, что нужно? — он сжал виски, стараясь отрешиться от шума, но выходило ужасно, практически никак, ему нужно было погрузиться во всё это и разобраться, а лишние вопросы только раздражали.

Живые в целом раздражают своей суетой, совершенно не по делу, абсолютно напрасной и лишней в таком тонком вопросе как некромантия. Краем сознания Ликс понимал, что начинает звучать как старый некромант, у которых при контактах с чужаками всегда была позиция «Фу, живые», но пока ничего не мог с этим поделать. А вопрос «общения» с хором на деле не был необходимостью, просто школа, к которой принадлежал Астрелис, а следом за ним и Ликс, придерживалась того, что нужно найти в этой толпе посредника, который будет преградой между тобой и ними. Будет выслушивать и передавать самое важное. Такой вот призрачный секретарь.

Оййох, в плюс ему, не стал продолжать расспросы, просто спуская колдуну шланг капельницы, позволяя почти сразу погрузиться в транс. Сначала Ликсу показалось, что он очутился в толпе, где каждый пытается до него дотянуться, ухватить, обжечь холодом той стороны, пробирающим даже некросов. Но после заблудшие души расступились, образуя неширокий проход, в конце которого маячила незнакомая фигура. Вернее, всё-таки смутно узнаваемая, хотя бы по тяжёлой звенящей косе и общим с ним чертам лица. Не с зиланделиксийским некромантом, а именно с Алексеем. Мужчина осмотрел его с головы до ног, явно видя сквозь местную личину.

— Ну, здравствуй, потомок. Не думал уже, что кто-нибудь ко мне придёт. Как зовут-то?

— Алексеем, — кромешная темнота и отсутствие ориентиров давили.

— Александр, — он кивнул, амулеты зазвенели. — Что ж, пойдём прогуляемся что ли, раз уж сам сюда явился...

Покойник двинулся вперёд, и чернота дрогнула, будто краску принялись разбавлять, словно где-то всходило невидимое солнце. Вокруг наступили синие сумерки, в которых вполне различались очертания растений. Некроманты шли молча, Чумной осматривался, вдыхая приторно-сладкие ароматы полной грудью. Внутри покалывало, для простых людей эта пыльца была бы смертельно ядовитой.

— Хочешь о чём-нибудь спросить?

— Даже не знаю, на самом деле. Я нырял, чтобы они от меня отстали...

— Тебя хоть чему-нибудь учили, ребёнок? — Александр кивнул на поваленное дерево, первым приземляясь на толстый ствол.

— Инквизиторскому делу.

— Даже так, — протянул маг, разглядывая что-то в густых тенях, но Чумной увидеть объект интереса не мог. — А в поглощённой памяти было что-то толковое?

— Если бы я знал, что искать...

— Можно я посмотрю?

Дождавшись кивка, Басманов-старший погрузился в память потомка, очень осторожно, куда там штатным менталистам. Алексей даже не заметил, как его сознание аккуратно прошерстили и также незаметно покинули. Старший колдун задумался, переваривая увиденное. Да уж, традиции Зиланделикса заметно отличались от привычного ему обращения с силой. Здесь к смерти отношение было несколько утилитарное, циничное, чего только стоят города из костей. Не такой судьбы он своим потомкам хотел, далеко не такой. Александр повернулся к Чумному, но тот всё ещё был где-то в своих мыслях. Только на звук собственного имени среагировал.

— ...да? — и заморгал, пытаясь прийти в себя.

— Если хочешь, я могу взять на себя роль посредника, — хотя бы так у него получится оградить от дурного влияния.

— Тебе настолько скучно в моих садах?

За спинами скрипнула ветка, повинуясь движению качелей, которых до этого момента там не было. Басмановы развернулись через плечо, чтобы тут же вскочить, опуская головы. Сегодня Смерть выбрала совсем юное, почти детское обличие, но смотреть этому «ребёнку» в глаза не каждый взрослый бы смог. Чернота, лишённая белков, зато полная вспыхивающих звёздами искр, давила, затягивая в воронку. Она перестала раскачиваться, замирая, в ожидании ответа.

— Ну?

— Как Вам сказать... я бы предпочёл быть полезным. Тем более, что впервые с моей смерти кто-то из моей семьи дошёл сюда.

— Неупокоенный старик с молодым лицом и настроенный против самого себя мальчишка, застрявший между мирами, прекрасный дуэт... Хотя, это может быть интересно. Я даже знаю, что может повлиять на моё решение. Пройдёте на ту сторону сада — выйдете в мир. Может я и ходить туда-сюда разрешу. Ненадолго.

— Почему мне чуется подвох? — выдохнул Чумной, но его услышали.

— Потому что он есть. Расскажешь своему прапра сам. Только перед уходом качели подтолкните.

Стоило Алексею взяться за верёвку, как та обожгла его руки могильным холодом, зато его предок никаких неудобств не замечал. Басманов-старший утянул пришельца вглубь сада, уводя подальше от что-то недоговорившей покровительницы. Он и сам видел, что Чумной ещё слишком жив, слишком цепляется за эту иллюзию, но это свойственно всем молодым некромантам. Да и немолодым тоже, сохранение способности чувствовать вкус жизни — залог того, что они протянут долго, не захотят прервать своё существование. Но у него была версия, почему часть Алексея словно сопротивляется собственной силе.

Он не проходил через свою смерть осознанно. В родном мире — потерял сознание. Здесь — вселился в уже зарытое тело. Так что Александр прекрасно знает, что нужно, для наступления баланса, но как объяснить это? Как сказать, что для того, чтобы пройти через сад и вернуться, нужно перестать бороться?

— Так в чём подвох?

— Чтобы выйти отсюда, нужно быть готовым умереть.

— Так просто? — Чумной замер, ища что-то в лице собеседника.

— Тебе кажется, что это просто. Нужно не просто быть готовым к тому, что однажды тебя не станет. Нужно прожить каждое мгновение, осознавая, не теряя сознания, не лишаясь разума. Прочувствовать, как остатки жизнь покидают твоё тело. Может ты и умирал дважды, в каком-то смысле, но ты не прошёл через это полноценно.

— А неделя агонии от чумы не считается?

— Ты боролся за жизнь, — хмыкнул мужчина. — Не считается. Так что... у нас несколько дорог. Хочешь — в воду, хочешь — ядовитые растения и змеи. Чуть дальше — община палачей. Что предпочтёшь? Предупреждаю сразу, что ни одна из них лёгкой и быстрой не будет, так что выбирай. С учётом твоего опыта для полного комплекта нужно озеро.

— Я плавать умею.

— Тут тебя это не спасёт. Пойдём, покажу. Не бойся, выдержит, — он кивнул на тонкую плёнку заклинания, обозначающую дорогу к середине озера.

Ликс двинулся по тускло мерцающей поверхности, настороженно глядя под ноги. Что-то явно плескалось в воде, матово блестящей, как будто даже густой словно нефть. И это что-то никак не могло быть рыбой. На небольшой площадке некрос всё-таки осмотрелся, чтобы понять — путь обратно исчез.

— Прекрасно... Надеюсь, подталкивать меня в воду вы не будете?

— Можешь мне тыкать. Не буду. Просто потому, что нырнёшь ты сам. У тебя других вариантов нет. Обратно нас не пустят они, в любом случае, — Александр кивнул на шевелящееся в темноте нечто.

Белое, даже на вид склизкое, похожее на рыбье брюхо, никогда не видевшее солнечного света. Только слишком длинное для рыбы.

— Что это?

— Я до сих пор не знаю названия. Но у них и щупальца, и руки, и в целом я не уверен, что они относятся к одному виду. Слишком уж разных форм. Но хватка у них цепкая, по себе знаю. С тобой нырнуть? Или может подтолкнуть надо? — он крепко сжал плечо Ликса.

— Нет. Я сам.

— Тогда увидимся на той стороне.

Старший некромант дождался, когда его потомок рухнет в тёмную воду. Сам он успел побывать в каждом углу сада, проходя через все спрятанные тут испытания. Просто в какой-то момент надеялся, что это поможет ему развеяться, уйти на перерождение, но неизменно оказывался на поляне у входа, пока не научился смирению перед Смертью. Всё-таки некроманты склонны считать себя особенными, даже больше иных магов. Такая воспитательная порка им даже полезна.

Александр зашагал к берегу, стараясь не прощупывать магией происходящее внизу. А вот Алексей боролся с собой, чтобы не попытаться потоком магии уложить всех белёсых существ, тянущих его за ноги на дно. Именно здесь остро ощущалась разница между «Мне не нужно дышать» на поверхности и под водой. Лёгкие действительно не горели, но остатки человеческих инстинктов требовали открыть род и сделать вдох, наполнить лёгкие водой.

«Иди сюда, я помогу тебе. Дам тебе покой. Возможность уйти навсегда, словно тебя и не было».

Попытка не сопротивляться провалилась. Некромант затрепыхался в хватке. Ну уж нет! Он был готов умереть в очередной раз, тем более, что погружение на самое дно ни в какое сравнение не шло с недавно пережитой нагрузкой. Что такое обволакивающая прохлада против разложения изнутри? Смешно! Но вот к забвению он был не готов.

Он может расстаться с жизнью, но не с памятью. Пальцы сжимаются на чём-то твёрдом, Алексей тянет предмет — тяжёлый нож, по виду — что-то ритуальное. Видимо кто-то из проваливших проверку оставил здесь. Некоторые магические артефакты настолько сливаются с владельцем, что их отпечатки намертво прикипают к душе носителя. Выждать момент, подобраться достаточно близко, чтобы нанести удар, а там — будь, что будет. Щупальце, такое же холодное, как и остальные, но холодное иначе, тянется к нему, осторожно тащит тело колдуна к себе, туда, где должна быть пасть, а значит и голова. Что-то нашёптывает сразу в сознание, но Ликсу стоит огромных усилий не поддаваться этим убаюкивающим речам. Ещё немного. Ещё чуть ближе.

Удар он наносит почти рефлекторно, выбрасывая одновременно с этим накопленную магию — и к собственному удивлению ощущает не только ставшую привычной некротику, доставшуюся от предков в обоих мирах, но и привычное облако инквизиторской силы, освоенной за годы обучения и практики. Скалится, хотя от ментального вопля начинает истекать кровью. Это его не пугает. Он даже не сопротивляется вернувшейся хватке мелких существ, волочащих его по дну, но пальцы на рукояти не разжимаются, в случайно найденное оружие он цепляется так, что не отнимешь. Его! Его добыча! Вода над головой светлеет, дальше его выталкивают неожиданно сильные, явно не природные волны, совершенно чужеродные для озера.

— Ты посмотри, — женский голос сливается со звуками природы, — и тут успел побарахтаться. А говорят, у инквизиторов жажду славы вытравливают...

— Никому не хочется быть забытым, ничего не поделаешь. Но озеро его отпустило, а значит он прошёл.

— Отпущу я вас, так и быть. Но не в родной мир. Моё условие о голове Астрелиса ещё в силе, уж больно этот мальчишка, — ну да, для Смерти все они мальчишки, неразумные дети, возомнившие о себе невесть что, — обнаглел. Ладно бы личные силы развивал, жертвы приносил, нет же, тянет из других... Алексей, как ты себя чувствуешь?

— Восхитительно. Вспомнил, почему не люблю плавать в открытых водоёмах. Особенно в незнакомых. Можно будет забрать? — он покачал рукой с зажатой в ней рукоятью ритуального ножа.

— Забирай, — девичий голос будто стал старше. — И не забудь о нашем уговоре.

Его вздёрнули на ноги, в глазах всё ещё была пелена, но тихое позвякивание амулетов в косе колдуна он прекрасно услышал. И охотно волочился, куда вели, лишь бы дойти до выхода, благо, что зрение начало проясняться уже через сотню метров.

— Почему ты не сказал, что на тебе была такая куча магических болячек?

— А я разве не сказал про чуму? — после кивка застыл. — Странно, мне казалось, что я... а, уже не важно. А что такое?

— Да ничего... Но, думаю, вернёшься ты уже в более здоровом состоянии. Озеро вымывает всё лишнее, хотя про твои инквизиторские замашки пока ничего сказать не могу.

— На самом деле я уже смирился, что не смогу этой силой пользоваться без риска для себя. Такая вспышка и для меня удивительна. Но я не расстроюсь, если она больше не повториться. Наверное. Пока не решил. Сколько нам ещё идти?

— Видишь, светлое пятно вдали?

— Прилично...

Некроманты двинулись дальше, молча. С каждым шагом Чумному становилось всё легче, так что вскоре он мог двигаться без поддержки, тем более, что возвращение в реальность манило. А ещё жутко хотелось кого-нибудь оживить. Ну, или упокоить, как придётся. Силы внутри вдруг стало удивительно много и магия требовала выхода. Александр на это только посмеивался, да уж, подпитался, теперь шило колется. Всё-таки возраст для некроса у него совсем юный, в некоторых тёмных семьях в эти годы только обучать начинали, постепенно увеличивая контакты с энергией. Если у других магов ранее начало обучения было предпочтительно, чем раньше, тем больше шансов успешно овладеть магией, то у чернушников зрелость, как физическая, так и душевная, была основой. Самоконтроль, ясный разум, иначе неизвестно, чем для окружающих могла закончится вспышка у такого колдуна.

— Пришли. Готов?

— Всегда. Уже хочется вернуться.

— А уж мне-то...

— Давно не был в реальном мире?

— Пару веков. А в таком, как твой новый, вообще ни разу. Так что мне очень интересно посмотреть.

Они шагнули в арку, и Ликс поспешил прикрыть глаза ладонью, хотя света в изоляторе так и осталось немного. Глейда за обзорным окном уже не было, только Оййох, неотрывно глядящий на показатели датчиков.

— Я вернулся.

— Ликс, твою мать! Зачем так пугать-то! — медик подскочил на кресле. — Как самочувствие?

— Прекрасно. А что там так увлечённо рассматриваешь?

— Я никогда не видел, чтобы за пару часов в организме вырабатывался иммунитет вообще ко всему. Из тебя препараты от всех болезней можно готовить, ты знаешь?

— Разделывать себя не дам! — он вытащил иглу капельницы, а после кивка и зафиксированные на теле датчики. — Когда мне можно будет вернуться в большой мир?

— Давай ещё пару дней понаблюдаем — и если всё будет в порядке, то я тебя выпущу. Лови, — в руки колдуну упало что-то мелкое, — кажется, от избытка силы ты совсем оброс. Не знал, что бывают кудрявые некросы. Ты похож на шерстеносных с моей планеты.

Некромант закатил глаза, сравнения с бараном давно не задевали, а вот от прилива магии волосы действительно отросли до плеч и теперь вились и лезли в глаза. На краю сознания хмыкнул Александр. Потомок-то ещё не знает, что проще голову отрубить, чем подстричь это великолепие.