По ту сторону Стикса

Глава 13. Опасные цветы

В свое время, когда я только получил доступ в свободный интернет, то просидел за компьютером, не вставая, почти двое суток. Нет, это был не тот обрубленный инвалид, которым довольствовалось большинство в резервации, а канал, дававший возможность пользоваться не только заблокированными для нашей зоны ресурсами, но и некоторым чисто правительственными источниками. К сожалению, досье на каждого обитателя резервации были по-прежнему недоступны, но я нарыл-таки немного интересной статистики, и к тому же прочитал множество работ на тему своего дара.

Смешное дело: девяносто процентов эмпатов — женщины. Каким-то образом, меня угораздило попасть в те редкие десять процентов мужчин. Этот дар не только позволял чувствовать эмоции окружающих, но иногда и полностью отождествлять себя с ними. Имелись также предположения о существовании реверсивной формы, когда носитель был способен заставить окружающих почувствовать свои эмоции. Но то лишь слухи, и ни одного случая документально зафиксировано не было.

Как правило, эмпаты не доживали до пятидесяти. К тридцати годам каждый хоть раз, да становился пациентом психдиспансера. Самые яркие носители, проецировавшие на себя видения, как бесполезный груз для общества, высылались в резервацию, если только их не брали на поруки родственники.

Экран мерцал передо мной, данные выводились медленно — просеять тяжелую базу, связанную из нескольких источников, на полное совпадение было не так-то легко.

— Инк, давай я. Быстрее будет. — Над моей душой, поблескивая прямоугольными стеклами сильных очков, стоял Зорг — наш программист.

— Иди, занимайся своими делами. — Я понимал, что историю запросов он все равно потом просмотрит, но некоторые вещи посторонним знать не стоило. — сам справлюсь.

На экран выскочила строка совпадения. Так легко — сразу то, что нужно.

Попавшие нам в руки гранаты были разработаны не так давно на базе «F-1» и поставлены на вооружение армии лишь год назад. Отсутствие товара на черном рынке объяснялось тем, что они лишь незначительно отличались от своего прототипа. Немного другой вид рифления, призванный обеспечивать равномерность формирования осколков, стал лишь неоправданной тратой денег. Радиус поражения в сорок метров по сравнению с предыдущими тридцатью — не такое уж большое достижение, тем более что радиус разлета осколков остался прежним.

И все же взяться этим гранатам в резервации было неоткуда.

Я просмотрел сводки новостей и хронологию событий по ключевым словам. Ничего про пропавшие военные грузы и вскрытые склады не говорилось, но такая информация вполне может быть секретной. Откуда взялись эти гранаты, может рассказать только Бор…

Бора поместили в глухую комнатушку, которая при постройке дома наверняка проектировалась как чулан. На входе сидел Пузик и, тихонько напевая себе под нос, самозабвенно чистил очередной ствол. Охранник из него никудышный, но в общем доме бежать некуда: повсюду боевики. Я подцепил пальцами ключ, беспечно висевший на спинке Пузикова стула, и вставил в замочную скважину.

— Фрэй сказал никого не пускать.

— Вот и не пускай, — одобрил я, открыл дверь и прошел внутрь.

Бор сидел в углу, уткнув голову в колени. Заранее подозревая, что могу опять начать тонуть в круговороте его видений, я поставил хорошую защиту, которая, к сожалению, мешала ощущать эмоции. Боевик был избит, но, судя по всему, настоящие палачи Фрэя до него еще не добрались. Это хорошо. Не знаю почему, но у меня было ощущение, что он расскажет все сам, без игл, молотка и паяльника. Тому, что он сделал, виной было состояние аффекта — сейчас к пленнику пришло осознание.

— Не думал, что ты теперь у Фрэя ходишь в живодерах. — Бор поднял голову и устало смотрел на меня, ему было все равно, что с ним сделают.

— Ты же знаешь, что это невозможно. — Я присел на корточки из-за иррационального желания находиться на уровне его глаз. Так взрослые обычно разговаривают с детьми, когда хотят, чтобы их услышали. — Где ты взял гранаты?

Он сразу же отвел глаза. Не станет говорить. Решил, что не будет говорить и умрет в этих стенах, когда Фрэй захочет разобраться с ним. Все просто.

— Фрэй не трогал твоего брата. Я попробую договориться, чтобы тебя отпустили. Только скажи мне, где ты взял гранаты — это важно.

Он мне не верил

— Одного я, по крайней мере, добился: теперь Красноволосый из кожи вон вылезет, чтобы узнать, кто его так подставил. — Боевик хрипло рассмеялся и посмотрел на меня исподлобья. — Тебе нечего мне предложить, я уже все потерял.

— Кроме жизни.

— Кому нужна такая жизнь? Никто за нее не даст и пачки сигарет.

— Если Фрэй найдет того, кто убил твоего брата, сколько ты дашь за то, чтобы лично поработать над рожей этого говнюка?

Глаза пленника наконец-то зажглись.

Когда я вышел от Бора, Фрэя нигде не было. Общий дом вообще пугал безлюдностью. Никто из малочисленных боевиков, встретившихся мне по пути, не знал, где босс. Странно. День к вечеру, а он еще не заходил к пленнику, хотя в другое время уже давно вытряс бы из несчастного душу. Где его носит?

Я вытащил телефон и набрал номер. Долгое время доносились только гудки. Потом трубку сняли.

— Встретимся около комендантской, — бросил Фрэй и тут же дал отбой. Мои глаза некоторое время недоуменно смотрели на гудящую трубку. Такое ощущение, что пока я спал и рылся в интернете, в реальном мире прошло не десять часов, а несколько суток.

Не желая и дальше отставать от событий, я вышел наружу и припустил хорошей трусцой через Улицу Трех Домов, затем по набережной, которая встретила меня мокрым неприветливым ветром, и дальше на шестую улицу, где располагались все правительственные учреждения. Полезная разминка, особенно в свете последних событий. Возможно, в ближайшее время мне еще не раз придется как догонять, так и убегать.

На захламленной парковке перед комендантской был припаркован зеленый рэндж ровер группировки, облокотившись на его порядком уже поцарапанные и помятые бока, побывавшие во всех возможных передрягах, стоял Зило. Он задумчиво вертел сигарету в пальцах, но не курил. Двигатель работал. В машине я разглядел огненную голову Фрэя и лохматую Медяка.

— Отравил меня вчера китаец, — кисло сказал Зило при моем приближении. — Как сигарету в рот ни возьму, так блевать тянет.

Он сломал сигарету и с досадой швырнул ее на асфальт, припечатав тяжелым шипованным ботинком. Парень почему-то ждал от меня сочувствия, словно его немного сгладившееся за последнее время отношение ко мне, должно было изменить и мое отношение к нему. Безразличие так легко не меняется.

Опустилось стекло, и Фрэй скомандовал:

— Быстро в машину, сколько можно ждать.

Зило полез было на переднее сидение, но под взглядом главаря тут же сдал назад и пропустил меня, при этом в нем снова всколыхнулась так до конца и не погашенная вражда. Я уселся рядом с Фрэем, попутно удивившись тому, что он за рулем. Последний раз мне довелось наблюдать за его вождением…последний раз никогда.

Машина с визгом выехала со стоянки, так что ее даже мотнуло на развороте. Я только и успел захлопнуть дверь со своей стороны — не все мой друг делает так безупречно. Фрэй тем временем, не давая мне даже шанса заговорить, свободной левой рукой вытянул из кармана мобильник. Я слегка напрягся, готовый в любой момент перехватить у него руль. Боевики позади сидели тихо, как мыши, и, казалось, не дышали.

— Ром, через десять минут у «Короны Лотоса»… Мне плевать, я предупреждал. — Он выключил телефон. Машина снова вильнула. — Что у тебя, Инк? Был у Бора?

Когда Фрэй начинал какую-то кипучую деятельность, одно дело у него немедленно перетекало в другое без всяких предисловий. Непривыкшего его вопросы и поведение могли застать врасплох. Впрочем, и привыкшего тоже. Но я не стал спрашивать, откуда он знает про Бора.

— Гранаты оказались недавней модификацией обычной лимонки. На черном рынке их действительно нет. Только на вооружении у армии. Бор сказал, что взял их у Дэвона. У Зверинца оказывается их целый ящик, за которым он не смотрит. Нечисто дело: такое ощущение, что Бора просто подставили. Думаю, нам нужно найти Дэвона и разобраться, на чьей стороне теперь играет наш старый знакомый.

— Найдем, но немного позже. — Фрэй сосредоточился на дороге. Асфальт на улицах резервации был неважнецкий: хлябь, рытвины и неожиданные сюрпризы вроде открытых люков и торчащих железных штырей.

— Что происходит? — вопрос давно вертелся у меня на языке. Эти бдения около комендантской, а теперь поездка (да еще с подкреплением) в самый дорогой бордель зоны не увязывались в одно целое.

— Мне нужен комендант. Мы должны закрыть резервацию. В комендантской его нет. Эта курица-секретарша только и знает, что он вышел ненадолго с какой-то китаянкой, и до сих пор не вернулся…

— Притормози. — Моя просьба относилась одновременно и к рассказу, и к манере езды, — Что значит закрыть резервацию?

— Наглухо. Нам нужно ввести чрезвычайное положение, чтоб ни туда и ни отсюда.

Ладно, я не так спросил.

— Зачем закрыть? Ты в своем уме?

Фрэй скосил на меня холодный хрустальный глаз. Зило на заднем сиденье возмущенно выдохнул.

— Сегодня прирезали еще нескольких человек из западной группировки. Тела кусками разбросали на пару метров. Пока не разберемся, что происходит — материковым здесь не место.

— Но ты не можешь просто так взять и закрыть резервацию! Представляешь, что скажут СМИ!

— Я все могу, — огрызнулся Фрэй и на полной скорости вошел в поворот, едва не сбив мусорный бак. — Думаешь, будет лучше, если завтра начнут убивать туристов? Плевать на имидж и на бабки: если мы не вылезем сейчас — нас задавят.

Я выдохнул сквозь зубы и откинулся на сиденье. Он был прав. То, что назревало — наше внутреннее дело, и мы должны решить его сами.

С левого поворота вынырнули два черных внедорожника и пристроились нам в хвост — почетный караул. Сейчас въезжать без него на территорию западной группировки небезопасно. Вскоре за внедорожниками пристроились три квадроцикла — картина настолько знакомая, что я бы с большим удовольствием предпочел закрыть глаза и на них не смотреть.

Некоторое время назад «Корона Лотоса» была полностью перелицована. У приземистого здания появились красные колонны, обвитые зелеными драконами, и третий этаж с позолоченным коньком крыши-пагоды. Официально строение проходило как Центр китайской культуры. Неофициально скрывало самый дорогой бордель резервации, а, соответственно, и города, поскольку на материке бордели были запрещены.

Фрэй правильно рассудил, где искать коменданта. Дряхлого сластолюбца, из-за своего отвисшего брюха похожего на личинку какого-то жука, постоянно тянуло потрахаться — бордели Золотого Лотоса для него были раем и первейшим наркотиком. Именно поэтому он так охотно прыгал под дудку Фрэя — на все развлечения необходимы деньги.

Фрэй резко затормозил перед «Короной Лотоса», так что один из квадроциклов чуть не въехал нам в задницу. Дверцы машин открылись почти одновременно — боевики стали вылезать наружу. Со стороны смотрелось, как захват чужой территории — только тут я сообразил, что нас могут совсем не так понять. Но что теперь изменишь? Пришлось идти за всеми.

Ром на этот раз был не в своем бизнес-костюме, который так и кричал, что владелец потратил на него месячную зарплату какого-нибудь белого воротничка. Может, он не хотел слишком выделяться в окружении вооруженных до зубов боевиков, а может быть видел, как Вито уже получил нагоняй от Фрэя за это дело. Во всяком случае, такой Ром мне нравился больше.

На ступенях около разноцветной колонны появился мужчина в расстегнутой до ремня рубашке, обнажавшей плоский, как стиральная доска, живот, поросший черными волосами. Он показательно лениво прислонился к хвосту дракона и не стесняясь рассматривал нашу компанию.

— Что Фрэй, решил устроить ребятишкам праздник?

— Лувр, охлаждайся молча. Не твоего ума дело, — ответил за босса Ром.

— Да куда уж нам. — Мужчина растянул рот в улыбке, демонстрируя с десяток золотых зубов, за которые и получил свое прозвище. Он не был охранником, он был глазами: минут через пять-десять сюда пожалует кто-нибудь из западной группировки, если не вся она целиком.

— Ром, остаетесь здесь. Никого не трогать. Инк, Зило, со мной. — Фрэй поднялся по ступеням в заведение, даже не удостоив вниманием владельца золотых зубов.

Перед самым входом, наученный горьким опытом, я буквально закутался в ментальный кокон обороны. Лучше уж я буду эмоционально глух, но зато дееспособен. В здании стояла какая-то противоестественная сонная тишина. На стенах и потолках висело очень много газовых тканей, где-то тихо, на одной ноте слегка позвякивали бубенчики, но несмотря на всю необычность, обстановка не имела ничего общего с китайскими традициями. Это небольшое здание всего с несколькими комнатами разительно отличалось от остальных борделей Золотого Лотоса.

Не успели мы сделать и нескольких шагов по гулким полам, как за одной из газовых тканей появилась темная фигура. Девочка-подросток лет четырнадцати откинула полог и к нам вышла высокая красивая китаянка неопределенного возраста. На ней было длинное шелковое платье изумрудного цвета, и покрой, и вышивка которого довольно явно отсылали к традиционному костюму. В волосах, уложенных в высокую прическу, посверкивали золотые и перламутровые заколки. Китаянка спрятала холеные руки с длинными, острыми золотыми ногтями в широкие рукава и величественно поклонилась.

— Для нас честь принимать у себя мастера восточной группировки.

Губы Фрэя искривились в усмешке.

— Сама Мама вышла меня встретить, с чего бы это?

Лицо женщины не дрогнуло, оно все так же выражало крайнее почтение и доброжелательность. Она вынула руки из рукавов и, ступив несколько шагов навстречу нам, сделала движение, будто хотела коснуться Фрэя своими золотыми ногтями. Друг отстранился. Прикосновения Вэй Вэй были поистине ядовиты.

— Для Золотого Лотоса все гости желанны, — как ни в чем не бывало произнесла китаянка, и через еще один шаг протянула руку к обезображенной стороне лица Фрэя.

Он довольно грубо поймал белое запястье. Длинные пальцы, заканчивавшиеся искрившимися золотом ногтями, изящно повисли в воздухе, не достав до его кожи десятка сантиметров.

— Я пришел сюда не за развлечениями. Мне нужно увидеть коменданта.

— С чего ты взял, что он в «Короне»? Расслабься, здесь люди не думают о делах. — Она умудрилась придвинуться к нему еще ближе.

Я удивлялся, как Фрэю еще хватает силы воли сопротивляться. Любой на его месте уже бы растаял в ее объятиях. Стоило Вэй Вэй поманить мужчину хоть кончиком пальца, тот бежал к ней со всех ног, будь то прыщавый подросток или седой старец. Это был ее дар, пользуясь которым, она взобралась так высоко, как только могла. Владелица всех борделей резервации, Мама, Золотой Лотос.

— С каких это пор в «Короне» пренебрегают желанием клиента? Я знаю, что комендант здесь. И я увижу его.

Действительно странно. До сих пор у нас таких проблем не возникало. Зачем весь этот спектакль? Если бы коменданта здесь не было, раньше нам бы так об этом и сказали, да еще и проводили бы по всем комнатам, чтоб мы сами убедились, если не верим. Теперь же…

Вэй Вэй, видимо, решилась на последний отчаянный шаг и, несмотря на то что рисковала серьезно вывернуть себе руку, всем телом прижалась к Фрэю.

— Мой упрямый мальчик…

Тот захохотал и отшвырнул ее от себя.

— Согласен, ты годишься мне в матери. А теперь не мешай. Инк, Зило, проверить комнаты.

Здание было небольшим, поэтому не пришлось даже расходиться. Я дернул ближайшую дверь — помещение оказалось пустым. Из двери, которую распахнул Зило, послышался многоголосый женский визг. Силовик усмехнулся и хотел было шагнуть через порог, но Фрэй вовремя поймал его за шиворот и полушутя-полусерьезно вытащил из проема. Все же, чем скорее мы отсюда уберемся, тем лучше. Не стоит рассчитывать на то, что, если нет Монаха, никто не вступится за его территорию.

Я резко открыл следующую дверь: снова женский визг, с огромной кровати, путаясь в одеяле, скатился какой-то мужик.

— Фрэй!

Друг тут же заглянул через мое плечо. В комнате, сверкая голым задом и волосатыми ляжками, с пола неуклюже поднимался не кто иной, как комендант. Увидев нас в дверях, государственный служащий сначала охнул, а потом, рассыпая ругательства, скрылся за ширмой с изображением кедров. Проститутка, оставленная в постели, затихла, натянув простыню до глаз.

— Киса, выметайся отсюда — взрослым надо поговорить, — обратился к ней Фрэй, и когда девчонка вылезла из кровати, умудрился вдогонку шлепнуть ее по круглым ягодицам.

— Что вы себе позволяете! — раздался дрожащий то ли от гнева, то ли от страха голос коменданта из-за ширмы. — Это моя приватная жизнь, вы не имеете права в нее вмешиваться!

— Одевайтесь, Объедков, одевайтесь, — расслабленно сказал Фрэй. — Попутно можете придумать, каким образом ваша, как вы выразились, приватная жизнь происходит в служебное время.

— Да что вам от меня нужно? — взвизгнул Объедков.

— Сущий пустяк. Чтобы вы закрыли резервацию и ввели чрезвычайное положение.

— Это невозможно! У меня нет причин!

— Нет ничего невозможного, товарищ комендант. Или вы хотите дождаться, когда здесь начнется резня между группировками — тогда у вас будет достаточно причин?

Комендант заткнулся и засопел за своей ширмой, по-видимому, начиная натягивать одежду.

— А она начнется?

— Непременно, — подтвердил Фрэй, так что даже у меня мурашки поползли к загривку.

Комендант почти никогда не бывал в курсе того, что творится на вверенной ему территории. Ему это попросту не интересовало. Прежде Василий Объедков был начальником какой-то колонии строго режима, но служба не шла, и его скинули в резервацию, как шлак. Все правильно. Шлак служебный к шлаку человеческому. Но и здесь он не представлял собой хоть какой-либо силы, лишь занимал кресло, которое должно быть занято. Со временем Фрэй надеялся заменить его на своего человека, но для этого надо было еще найти своего человека.

— Это так просто не делается. Нужно получить разрешение. — Комендант вышел из-за ширмы в брюках и одном носке и, замявшись, попытался вытащить из-под кровати рубашку.

— Значит, получайте. — Фрэй зацепил рубашку носком ботинка и пнул ее в сторону собеседника. — Чем быстрее, тем лучше!

Не дожидаясь, пока Объедков полностью оденется, друг подхватил его куртку и вытолкнул несчастного в коридор.

Вэй Вэй все также стояла около входа. При нашем появлении она снова поклонилась и не спускала с нас темных щелочек глаз, пока мы не вышли в вестибюль.

— И часто Мама присылает вам такие приглашения? — внезапно спросил Фрэй, бросив многозначительный взгляд на меня.

— Сегодня впервые, — ответил комендант.

На выходе из борделя нас уже ждали: несколько человек из западной группировки с вызывающим видом стояли пред лестницей. Ром буравил их взглядом, но по приказанию босса никого не трогал.

— Что-то ты быстро справился, — насмешливо и в то же время агрессивно выплюнул человек с изрытым оспой лицом (недруги так и звали его Оспой).

— А ты, я смотрю, на пороге еще кончил, раз не заходишь. — Фрэй как будто даже и не обратил на него внимания. Бросил так, походя, запихивая коменданта на заднее сиденье машины.

— Фрэй, какого черта ты уже хозяйничаешь на нашей территории?!

— Я лишь зашел в бордель, по-моему, вы всегда это только поощряли. — Друг положил руку на дверцу и расслабленно смотрел на чужих боевиков. Они не нападут. Сейчас их слишком мало. Оспа и пришел сюда только ради того, чтобы показать, что за территорией следят, но зазря на рожон лезть не станет. По крайней мере, не сейчас. Я это чувствовал. Фрэй это просчитывал. Разными путями, но мы приходили к одному заключению. — Да и нет уже давно вашей территории. Без Монаха.

— Это не значит, что нас можно перерезать поодиночке. — Руки Оспы сжались в кулаки. Как же он ненавидел нас в данный момент. На секунду я вздрогнул, мысленно увидев чей-то обезображенный труп. Видение было не таким ярким, как тогда в клубе с Бором, но мне и этого хватило.

— Я не трогаю ваших людей, — спокойно и честно сказал Фрэй, так что в противнике что-то поколебалось. — Мне надо встретиться с оставшимися силовиками группировки. Особенно с Дэвоном.

— Хочешь вырезать всех одним махом?!

— Если ты так боишься, то пусть это произойдет на вашей стороне и на ваших условиях. Сегодня вечером. Подумай. Нам есть о чем поговорить.

С этими словами Фрэй подал сигнал отправляться и сам залез в машину. Я прыгнул на переднее сиденье, и он тут же дал по газам. Зеркало заднего вида показывало, что Оспа со своими ребятами так и остался стоять около входа в бордель. Он не двигался, пока не пропал из поля моего зрения.