Поцелуй со вкусом крови

Глава 20. Утешение

«Действительно ли жрецы слышат голоса богов или улавливают их волю сердцем и душой? Загадка. Одно известно наверняка – эти маги тратят годы, чтобы научиться внимать своему богу, и у каждого жреца он свой.

История знает единичные случаи, когда одного мага своим жрецом избирали сразу несколько богов, но все они не имели счастливого конца».

Боги, вампиры и люди. Том 2

«Хочешь, мы ее сожжем?»

«Нет!»

«Это потому, что она уже ушла? Не переживай, догоним и сожжем».

«Прекрати. Она моя мама!»

«Знаю, в вопросах семейных я не очень авторитетна. У меня-то мамы никогда не было. Я родилась из сгустка энергии и звездной пыли, но, поверь, такая мать тебе не нужна. Перестань рыдать под дождем и иди в замок».

Я утерла бегущие слезы. Бесполезно. Щеки снова намокли из-за дождя и рыданий.

В саду никого не было. Еще бы! В такую погоду! Солнце опустилось за горизонт, стало еще холоднее, а дождь все лил. Я сидела на скамейке у неработающего фонтана среди голых ветвей и опавшей листвы.

Понимала, что надо бы вернуться в замок, в тепло, но не могла в таком виде войти внутрь. Не хотела объясняться, почему встреча с мамой довела до слез. Врать не стану, а признаваться, что собственная мать отказалась от меня, — больно и унизительно.

«Ты заболеешь», — не унималась Яснара.

«Переживаешь обо мне?»

«О нас. Сляжешь ты, но мне никуда от тебя не деться. Будем бездарно терять время вместо того, чтобы думать о том, как остановить Валанте».

«От наших дум пока никакого проку. Так что не страшно», — подумала упрямо и хлюпнула носом.

Сквозь шум дождя послышались приближающиеся шаги. Я сначала даже решила, что показалось, но из темноты отделилась высокая фигура в плаще.

— Мать Земля не ошиблась, когда нашептала о тебе, — из-под капюшона донесся голос Каяна. – Тиа, что ты здесь делаешь?

— Отдыхаю, — буркнула я, стараясь, чтобы голос не выдал рыдания. – Зачем ты пришел, Каян? Почему твоя богиня докладывает, где я?

Он упер руки в бока и назидательно попросил:

— Прояви уважение, когда говоришь о божестве! Я искал тебя, она узнала об этом и подсказала, что сидишь в саду. А сад, напомню, — территория богини плодородия.

— Как мило, что ты меня искал, — без сарказма, но и без особого трепета выдавила я и поднялась с мокрой скамейки. Моя одежда пропиталась дождевой влагой до нитки. – А зачем?

Я думала, что Каян признается – он узнал о моем разговоре с мамой и пришел поддержать. Но плохой день должен быть плохим до конца.

— Давай зайдем в замок и там все обсудим. Холодно, дождь льет…

Мы все же направились к замку. Когда мы нырнули в тепло, ждущее за толстой дверью, а в ушах перестал шуметь ливень, Каян заговорил:

— Найвара сказала, что вы собрались в город за покупками.

Он смотрел мне в глаза, говорил тихо, будто боялся, что нас могут подслушать. Я огляделась. В коридоре никого.

— За красками, — с толикой подозрения отчиталась я и сняла промокший плащ. Надо оставить его у камина. Пусть хорошенько просохнет.

Я уже направилась в сторону ближайшего зала с камином, но Каян придержал меня за руку.

— Тиа, это плохая идея. Сейчас идти в город… Неразумно.

— А мы и не сейчас пойдем. Дождемся, когда погода получше станет.

Этот разговор одновременно пугал, заставлял нервничать и раздражал. Каян темнил, я это чувствовала. Хотел что-то сказать, но вилял, будто боялся говорить прямо. Хотел, чтобы я угадала ход его мыслей сама, но я всегда была далека от прорицания.

— В Артери неспокойно. Из-за драконорожденных, — шепнул он, глядя мне в глаза. – Ты должна понимать, что если тебя увидят вместе с Найварой на улицах, у обеих могут быть проблемы.

И он туда же…

— Это глупость. Я такая же артерийка, как все остальные. Люди в курсе, что полукровки живут среди них.

— Не искушай судьбу. Если сама не боишься нарваться на проблемы, то хотя бы Найвару не втягивай.

Возмущение и обида вспыхнули, как искра при ударе камня о камень. И пусть кровь уже разгорячилась от эмоций, я не позволила себе сорваться, хотя была на волоске от этого.

Сначала предательство мамы, теперь Каян втирает мне какой-то бред…

— Тогда пойдем в город с нами, — предложила я. – Раз боишься, что кто-то решит, будто ворую детей. Или что ты там придумал?

— Тиа, — одернул он, — не будь такой легкомысленной. Подумай. Драконорожденные стоят на границах, их полукровки – поголовно маги, которых жестко контролируют. В королевстве и так неспокойно, все боятся, что враг прорвется внутрь. Или что он уже внутри.

— Намекаешь, что в полукровках видят потенциальных предателей?

— Здесь контроль и ограничение магии. Там – сила и вседозволенность. Все маги под подозрением и на особом счету, но полукровки…

— Возможно, в чем-то ты прав. Но нельзя же все время сидеть в четырех стенах просто потому, что боишься отсвечивать! Найваре нужны краски. Я не вижу ничего страшного в том, что мы – да даже втроем — сходим за ними и тем же днем вернемся в замок. Хотя бы раз я хочу прогуляться в город! Я устала от этих стен, как и, наверняка, устала Найвара. Рафаэль отпустит нас, я не сомневаюсь.

— Дело не в разрешении господина. Прости, Тиа, но я с тобой не пойду. Сам свожу Найвару в город, но без тебя.

Он отступил и отвел взгляд. Так же стыдливо и боязливо, как это делала моя мама.

— Каян, ты ведь тоже полукровка. Почему боишься меня?

— Я боюсь не тебя, а проблем, которые могут последовать, если появимся где-то вместе. Ты несколько месяцев не собиралась покидать замок, а теперь вдруг на месте не сидится? — он мотнул головой, с его ресниц сорвалось несколько дождевых капель. – И, пожалуйста, Тиа, больше не говори о том, что я тоже… Ну, ты поняла.

— Да, Каян. Я тебя прекрасно поняла, — сквозь зубы процедила я.

Каян ушел, не оглядываясь. На ковре остались мокрые следы его подошв, как единственное напоминание о том, что он был здесь и говорил со мной.

Следы уводили к ближайшему залу с камином, откуда слышались голоса слуг. Мне бы следовало отправиться туда же, но я не могла.

Отвратительный вечер. Я чувствовала себя так, будто меня пережевали, но не проглотили.

Нужно прийти в себя.

Послышались приближающиеся шаги, и я торопливо направилась к уличной двери. Пока что я не готова с кем-то пересекаться. У меня на лице написано, что что-то не так. Придется отвечать на вопросы, а я не хочу.

Из тепла я снова нырнула в сырость и промозглость. Мокрая одежда прилипла к телу, отчего ветер казался еще более холодным и пронизывающим. Поежившись, я встала под навесом. От дождя он не мог совсем спрятать, но хоть немножко защищал.

Стоя у стены, я обхватила себя руками, стараясь сохранить остатки тепла. Яснара что-то недовольно бубнила, но я уже научилась отодвигать ее на задний план и как бы приглушать. Еще бы понять, как ее изолировать хотя бы временно…

Погода лучше не становилась, а вот мое желание поскорее отогреться чаем или купанием только росло. Ну, ничего. Сейчас подожду пару минут и пойду в свою комнату. Поплачу вволю, успокоюсь и уже завтра смогу выглядеть так, будто все в порядке.

Будто меня не шарахается собственная мать, будто меня не избегает такой же полукровка, как и я. Будто во мне не видят врага народа, хотя я, скорее, жертва предубеждений и чужих страхов.

Я просто хочу нормальной жизни. Но, похоже, это мне не светит никогда.

Дверь открылась. Краем глаза я заметила проблеск чего-то светлого в сгущающейся темноте и повернула голову.

— Рогатая, ты с ума сошла? – в мою сторону уверено шагал Рафаэль. – Я тебя по всему замку ищу, а ты тут влагу впитываешь!

— Дышу воздухом, — улыбнулась я так, как учила Сари. Мило и легко. Идеальное выражение лица, чтобы вежливо сказать «Оставьте меня в покое».

— На мне это не сработает, — Рафаэль хитро улыбнулся и встал рядом, плечом к плечу.

— Что не сработает? – уронила маску я.

— Твои эти лживые улыбки. Думаешь, я за сотни лет не научился их различать? Пойдем. Есть разговор.

Он не дал мне ответить. Взял за локоть и потянул к двери. Пока мы шли, несколько крупных капель сорвались с капюшона плаща Рафаэля и ударились о кончик его носа. Он забавно зашипел и что-то процедил под нос.

— Бурчишь, как дед, — улыбнулась я уже искренне и с удивлением заметила, что эта же эмоция отразилась на лице Рафаэля.

— Я и есть дед, Тиа. Или ты забыла, сколько мне лет?

— Я не знаю, сколько тебе лет, — напомнила, проходя мимо Рафаэля в замок. Он придерживал для меня дверь, одновременно с этим раздраженно смахивая капли с одежды и лица.

— Вот именно. Потому что я сам уже не считаю.

— Старческое слабоумие тебя не пощадило?

Я обернулась, стоя уже в коридоре. Рафаэль прищурился, входя следом, и погрозил мне пальцем:

— Ты осмелела. Нужно нагружать тебя побольше, чтобы не забывала, кто из нас выше по стату…

В этот момент он приблизился ко мне достаточно, чтобы в приглушенном освещении и спокойной обстановке коридора рассмотреть мое лицо. Сначала он удивленно вскинул брови, потом нахмурился и поймал мой подбородок пальцами.

— Что у тебя с лицом? – поворачивая мою голову из стороны в сторону, будто я какая-то кукла, спросил он. – Глаза красные… И опухшие.

— Аллергия, — выдала первое, что пришло на ум.

Рафаэль не поверил. Отвернулся и махнул рукой, прося следовать за ним.

Сначала я думала, что мы идем в общий зал, но мы минули его и направились к лестницам. Потом решила, что Рафаэль отведет меня в свой кабинет, но и к нему мы не повернули.

— Куда мы? – не выдержала я, преодолевая новый пролет.

— Провожу тебя до общей купальни. Хочу убедиться, что ты пошла греться, а не отправилась снова киснуть под дождем.

— Ты же говорил…

В этот момент я заметила, что пролетом выше по лестнице спускается другая служанка. Я сделала вид, что прочищаю горло, кашлянув, и исправилась:

— Вы же говорили, что есть какой-то разговор.

Рафаэль никогда даже не намекал, что его раздражает моя фамильярность. Я давно перешла на «ты» наедине, но при слугах все же следовало соблюдать этикет и правила. Не хватало еще, чтобы поползли слухи… Мне и без того хватает проблем.

— Обсудим, когда отогреешься. Буду ждать в коридоре.

— Тогда постоим там вместе. Купальни слуг работают только утром.

Рафаэль щелкнул языком и резко развернулся. Я в недоумении остановилась, пропуская его мимо, но Рафаэль дернул меня за край плаща, без слов прося следовать за ним.

— Куда теперь?

— А ты как думаешь?

— За ключами от купальни слуг?

Вместо ответа Рафаэль обернулся и демонстративно закатил глаза. Сколько ему там лет? Несколько сотен? А ведет себя, как ребенок!

Другая служанка все еще следовала за нами, поэтому я не высказала вслух свои догадки. Они только укрепились, когда мы свернули в крыло, где находились покои Рафаэля. Служанки рядом уже не было, когда Рафаэль заговорил:

— Слушай, рогатая, я не запрещаю тебе плакать, но в следующий раз делай это не под дождем, ладно?

Я даже запнулась от неожиданности. Что за внезапная забота?

В груди почему-то потеплело, но Рафаэль не был бы собой, если бы не испортил трогательный момент.

— Нам не на руку твоя болезнь, — читал нотации он. – Мало того, что в замке работы полно, так еще и визитов ждет немало.

— Вы… Ты о Валанте?

— Нетолько, — уклончиво отозвался он, и я поняла, что получу подробности позже. – Просто запомни, что испытывать эмоции не стыдно. А вот реветь в ливень на улице – крайне глупо и вовсе не драматично, если ты вдруг так считала.

— Я… Я не… Да не плакала я вообще! – вспылила я. – С чего такие выводы?

Кровь и тело разогрелись, но этого было недостаточно, чтобы высушить одежду или хотя бы перестать дрожать от липкого холода, что проник до самых костей.

— С того, что мне доложили о визите твоей мамы. Ее с тобой нет, ты торчишь на улице под дождем, а потом я вижу вот это.

Он развернулся, я тоже остановилась. Рафаэль плавным жестом обвел мое лицо, не касаясь кожи.

— Я же сказала, что глаза из-за аллергии опухли.

— Да, конечно. Тогда мне семнадцать, рогатая.

Он продолжил путь к своим покоям, а я раздраженно хмыкнула. Семнадцать, ага. Может, он и не стареет, но и моложе точно не становится. Внешне Рафаэль застыл в возрасте где-то двадцати пяти лет. Никак не меньше.

Рафаэль открыл передо мной дверь своих покоев, и я неохотно вошла. Перед этим огляделась, не видит ли кто, но коридор был пуст. Рафаэль усмехнулся тому, как воровато смотрю по сторонам, но комментировать не стал.

К тому же теперь его очередь быть смущенным.

В знакомой комнате горели свечи, освещая уже знакомый интерьер. Я сразу посмотрела в сторону зеркала и слабо улыбнулась. Сариэль не обманула. На зеркале действительно висел мой рисунок – портрет Рафаэля, как замена отражению, которого у вампира никогда не будет.

Не обращая на меня внимания, Рафаэль прошел вглубь комнаты. Снял плащ и швырнул на широкую кровать с балдахином, полупрозрачным и легким, как шлейф из лепестков, скользящих по ветру.

— Запомни, есть только один человек, достойный твоих слез, — говорил он, попутно что-то отыскивая в шкафу. – И это ты сама, рогатая.

Он втолкнул мне в руки стопку вещей и указал в сторону двери в дальнем углу покоев.

— Купальня там, — сказал он, взял с комода какую-то книгу и рухнул вместе с ней на кровать. – Иди. Вода набрана.

Он закинул ногу на ногу и погрузился в чтение, всем видом демонстрируя, что до меня ему нет дела. Учитывая, что я собиралась принять ванну в его покоях, хорошая стратегия. Так я хотя бы не смущалась. Почти.

Купальня Рафаэля отличалась от той, что была в доме господина Антинуа лишь отделкой. Здесь все было из белого камня с темными прожилками, похожими на сеточки вен. Сидя в бассейне с горячей водой, я развлекалась тем, что пыталась отследить, как прожилки бегут по стенам, перетекая одна в другую. Так было легче спрятаться от мыслей, которые грызли и точили изнутри.

Горячая вода прогнала из тела дрожь. После купания я чувствовала себя не так гадко, но в груди все равно ныло.

Свою промокшую одежду я скомкала и сложила в кучку, а переоделась в то, что дал Рафаэль. Это оказалась белая рубаха со свободным воротом и легкие брюки, зауженные к щиколотке. Кажется, я как-то видела в этой одежде Рафаэля…

И все же это лучше, чем если бы Рафаэль дал мне платье. Мне бы пришлось гадать, какая из красавиц оставила его в покоях господина.

— Слава богам – новым и старым! – протянул Рафаэль, когда я, распаренная и румяная, вернулась в покои. – Наконец-то ты не выглядишь так, будто собираешься превратиться в лужу из-за какой-то чепухи.

Я покачала головой, но ответом Рафаэля не удостоила. Села за столик перед зеркалом и когтистыми пальцами принялась расчесывать влажные волосы.

— Да ладно тебе, — Рафаэль вздохнул и отложил книгу. – Чего такого сказала тебе мать, что ты настолько раскисла? Серьезно, твоя тоска заразительна…

Он жалобно вздохнул, и мне пришлось обернуться, чтобы увидеть, какую мину Рафаэль при этом состроил. В зеркале-то он не отражался, хотя сидел на кровати прямо напротив него.

— Ничего такого, из-за чего следовало бы огорчаться, — с приторной улыбкой выдавила я. – Всего лишь сказала, что я полумонстр, которого она всегда терпеть не могла. Поэтому теперь она сбегает с новой семьей в другую провинцию и просит никогда ее не искать и не мучить письмами. Как-то так.

Рафаэль беззвучно открыл рот, поскреб ногтем корешок отложенной книги.

— Мило, — безрадостно отозвался он и поджал губы. – Напоминает моих родителей.

— Они тоже отказались от тебя? Почему?

— А ты как думаешь? – он улыбнулся, демонстрируя острые клыки. – Но тебе повезло. Твоя мать просто бросила тебя…

— О, очень повезло.

— …А моя семья пыталась меня убить.

— Оу, — только и смогла обронить я.

Повисло молчание, и каждый из нас погрузился в свои мысли. Рафаэль наверняка вспоминал семью, а я…

— О чем думаешь? – Рафаэль придвинулся к краю кровати и свесил босые ноги. Он тоже успел переодеться, пока я была в купальне. Сейчас на нем была простая рубашка и штаны. – Только не говори, что жалеешь меня. Это ни к чему.

— Я и не жалею. И думаю о другом.

— Расскажешь?

Он чуть наклонил голову, и я повторила этот жест за ним, как зеркало, в которое он не мог заглянуть.

— Валанте рассказал, как ты стал вампиром. Это правда? Правда, что ты просто хотел сохранить свою красоту и молодость?

Рафаэль прыснул. Неожиданная реакция.

— А разве это постыдное желание?

— Ты стал рабом ради вечной молодости? – я даже отодвинула стул от стола перед зеркалом и всем корпусом повернулась к Рафаэлю.

— Ради бессмертия. И да, чтобы сохранить свою внешность. Я не имею права желать нечто подобное?

Стало зябко, хотя в комнате уже горел камин. Пока я была в купальне, Рафаэль развел огонь.

Я подумала о том, что Рафаэль не только свою душу разменял на бессмертие, но и подтолкнул к этому девушку из того воспоминания… Девушку, которую я видела рядом с Валанте.

— Мне не нравится твое лицо.

— Я помню. Ты говорил это неоднократно, — пробубнила я, все еще витая в мыслях.

Рафаэль тяжело вздохнул, будто я умственно отсталая, а ему поручили научить меня слагать стихи, и выпалил:

— Нет же! Я про твою мимику. Что с ней? Ты опять что-то задумала или просто общаешься с этим духом внутри тебя?

«Духом?! – взвилась Яснара. – Я божество солнца и войны! А он – будущий пепел!»

Уверена, укуси я сейчас случайно губу до крови, Яснара бы воспользовалась моментом и воплотила бы угрозу в реальность. Но я резко встала со стула и для всех разом сказала:

— Давайте успокоимся! Во-первых, Царица Мечей – не дух. Во-вторых, нет, я не с ней говорила.

— Тогда что случилось? Вспоминала очередную сплетню, которую про меня шепнул Валанте?

Он выжидающе смотрел на меня.

Рубашка, промокшая на плечах и спине из-за волос, вдруг показалась слишком липкой. Там, где она прилегала к телу, меня слегка морозило.

— Т-ц, — он снова издал этот звук, щелкнув языком, и шумно выдохнул. – Ну же, Тиа. Мы союзники. Между нами не должно быть недомолвок.

«Тоже мне союзник, — прошипела Яснара. – От него никакой пользы!»

«Его польза заключается в молчании, — напомнила я, сверля взглядом Рафаэля. – Он знает о тебе, знает о запретной книге, но не выдает меня».

«Надеюсь, скоро он проявит больше умений. Я жду ощутимой помощи, а язык за зубами может держать и мертвец».

— Тиа, — упрямо позвал Рафаэль, и я сломалась.

— Я думаю о той девушке, что была рядом с Валанте. Брина? Или…

— Бриенна, — поправил Рафаэль, а я внимательно вцепилась в его лицо взглядом.

Ждала, что мимолетные перемены в мимике или глазах выдадут правду. Но Рафаэль и бровью не повел.

Как так? В том воспоминании они спали вместе, и это явно был не просто секс. Рафаэль любил Бриенну. По крайней мере, мне так показалось.

— Давай я расскажу тебе все и сразу, как есть, — не переменившись в лице ни на миг, Рафаэль расселся на краю кровати и закинул ногу на ногу. – Не знаю, что тебе сказал Валанте, но слушай.

Он поманил меня пальцем, похлопал по месту рядом с собой. Каменный пол был холодным, а я – босой, поэтому упрямиться не стала. Села на расстоянии вытянутой руки от Рафаэля и подобрала ноги, придвинув их к груди.

— В далеком прошлом я любил Бриенну. Раньше я был уверен, что это взаимно, а теперь думаю, что любила Бриенна только себя. Она притворялась моей, чтобы добиться обращения.

Я поджала губы, готовая в любой момент поддержать Рафаэля хоть словом, хоть молчанием, но ему это не требовалось. Наверное, прошло слишком много времени, и он принял эту боль, пережил и отпустил.

— Я был не очень умным, а потому дал Бриенне то, что она желала, — с абсолютно непроницаемым лицом и холодным голосом продолжил Рафаэль. – Обратил ее, хотя это было запрещено.

— Зачем рискнул? Неужели так сильно любил?

Он рассмеялся:

— Мне нравилось, как она мне льстила, — мечтательно поделился он и даже прикрыл веки, будто вспоминал что-то приятное. – Она восхваляла меня так, что у меня не оставалось сомнений – я центр вселенной Бриенны. Без меня она никто. И, проклятье, эта уловка работала в обе стороны. Я подсел на наши встречи, на ее обожающий взгляд и уже не видел себя без этой хитрой чародейки.

— Она была магом?

— И остается им до сих пор, — Рафаэль неопределенно взмахнул рукой, будто изображая какое-то заклинание. – Кстати, она маг словесности. Как и ты.

— Тогда все ясно, — задумчиво кивнула я.

— О, хорошо, что ты все поняла! – с явным облегчением произнес Рафаэль и расплылся в улыбке. – Я уж боялся, что придется пояснять, извиняться…

Меня будто ребром ладони по горлу ударили. Это к чему вообще он сказал?

— Ты о чем? – я с подозрением уставилась на Рафаэля, а он вмиг лишился прежнего спокойствия. – Я подумала о том, что Бриенна – помощница Валанте. Это она ищет опорные части в заклинаниях и перепроверяет мой перевод. А ты?

Рафаэль неловко рассмеялся, и я почти увидела, как он ищет тропинку, по которой сможет увести беседу.

— Рафаэль! Говори живо, иначе я подпалю твои прекрасные белоснежные локоны, — прошипела я, но тут же пожалела о сказанном.

— О! Ты правда считаешь мои волосы прекрасными? – он наклонился в мою сторону и картинно провел ладонью по волосам.

Я не сдержалась и легонько толкнула Рафаэля в плечо, хохотнув:

— То есть остальное ты не услышал?

— На «прекрасных белоснежных локонах» мое сердце растаяло, рассудок помутился…

— Ты слишком падок на лесть, Рафаэль, — я смеялась уже заливисто, совершенно забыв обо всем, что сегодня случилось. – Но меня не провести! Говори! Что я должна была понять?

Он не хотел говорить. Мне пришлось пригрозить ему, что призову на помощь Яснару, и только тогда Рафаэль сознался:

— Я выкупил тебя в служанки, ничего не зная о твоих способностях. А когда понял, что ты маг словесности, то вспомнил о Бриенне и разозлился…

— Так вот почему я ехала в повозке, а не в карете! Вот почему ты ненавидел меня!

— Я не ненавидел тебя, рогатая, не утрируй, — раздраженно отмахнулся он. – Просто слегка бесился из-за бывшей, которая ушла к моему же хозяину.

— Что?! – у меня отвисла челюсть. Хотя чего удивляться? Я ведь собственными глазами видела обращенную Бриенну подле Валанте.

— Отродье моего отродья – мое, — процитировал Рафаэль. – Валанте мог бы казнить меня за то, что я обратил Бриенну, но решил наказать меня иначе. Он забрал ее… у меня на глазах.

— Что ты имеешь в… Ох…

От осознания, что произошло, я сначала покраснела, потом заледенела изнутри. Меня охватило оцепенение.

Я искоса глянула на Рафаэля, стараясь, чтобы он не заметил. Как он? Не слишком ли тяжело говорить о таком?

— Знаешь, что самое отвратительное? – глядя куда-то в стену, спросил он. – Валанте даже не пришлось использовать гипноз. Бриенна согласилась сама. Сама разделась. Сама прыгала на нем, делая вид, что меня не существует.

Отвратительно. Бедный Рафаэль.

Я не сдержалась и придвинулась к нему, в последний момент подумав – и что дальше? Я не могу его обнять, это странно и неуместно. Не могу успокаивающе коснуться его руки.

Не могу ни на миг проявить жалость, которую Рафаэль терпеть не может.

Он повернул голову, и наши лица оказались слишком близко друг к другу.

— Ты чего? – опешил он и чуть отклонился.

Стало еще более неловко, но я выкрутилась:

— Хочу смотреть тебе в глаза, когда будешь отвечать на вопрос. Я до сих пор напоминаю тебе Бриенну? Это важно, — добавила я серьезно. — Мы же союзники.

Он ответил, не раздумывая:

— Уже давно не напоминаешь. Будь ты действительно как она, перебежала бы на сторону Валанте при первой же встрече с ним. Он же звал, а ты все равно выбрала меня.

Теперь настала моя очередь отклоняться назад, ведь Рафаэль подался вперед. Расстояние между нами сократилось и будто накалилось из-за дерзких слов и улыбки вампира.

— Я уже поняла, что ты обожаешь лесть, — я почти легла, опершись на локти. Теперь я смотрела на Рафаэля снизу вверх, но уязвленной себя ничуть не чувствовала. Мне есть, что ему ответить. – Но не ищи скрытый смысл там, где его нет. Я выбрала тебя, а не Валанте, потому что ты мой господин. С тобой мы заключили договор, а не с твоим хозяином.

— У Валанте был десяток способов оставить тебя, пожелай ты этого. Он мог бы приказать мне внести коррективы в договор или вынудил бы переехать вместе с тобой в центр. Ты бы не нарушила закон и обрела нового господина.

— Не думала, что скажу это, но меня устраиваешь и ты.

Он неотрывно смотрел мне в глаза, будто ждал, что я усмехнусь или выдам что-то в духе «ха-ха, поверил?». Но я, вопреки ужасному смущению и горящим щекам, свое признание обращаться в шутку не собиралась.

После того, что мы пережили вместе, Рафаэль и правда больше не казался придурком. На смену раздражению и злости, которые раньше вызывало одно лишь имя Рафаэля, пришли благодарность и понимание.

Я обмерла, когда моей ладони коснулись ледяные пальцы. Рафаэль поднял мою руку к лицу и шепнул:

— Взаимно, рогатая, — а потом поцеловал костяшки моих пальцев с чувственной нежностью.

Неловкость, что витала между нами в воздухе тонкими паутинками, рассеялась. В груди запекло, будто я проглотила еще горящую свечу. В ушах зазвенел отчаянный удар сердца.

А потом я вырвала руку и резко вскочила с кровати.

— Так о чем ты там хотел поговорить? – протараторила я, неловко потирая затылок, где пульсировало недовольство Яснары.

«Зря, — приговаривала она. – Зря ты его оттолкнула! Мы могли бы узнать, способен ли искренний поцелуй растопить границы тела между вами! Неужели тебе не интересно, сплетутся ли ваши сознания вслед за телами?»

«Для тебя это просто эксперимент. Но мое тело, мои чувства – не игрушки! Я не буду что-то делать лишь ради опытов».

«Только ради опытов? Ха! Девочка, я ведь говорила, что слышу все твои мысли. Хотя бы мне не ври».

Рафаэль в отличие от меня выглядел так, будто ничего не случилось. Лишь слабая улыбка казалась неживой и искусственной. Она – мазок краски, которым пытались перекрыть дыру в холсте. Бесполезно.

— Поговорить действительно есть о чем, — глядя на свои руки, сложенные на коленях, произнес Рафаэль. – Мы с тобой получили два приглашения. Одно из них – в провинцию Ампло.

— Антинуа, — догадалась я, и Рафаэль кивнул.

В письмах я напела ей ту же ложь про бандитов на дороге. Соврала, что мы с Рафаэлем ушли из Ампло, не попрощавшись, потому что нас ждали срочные дела. Заказчики господина даже открыли портал по моему рисунку, лишь бы быстрее подписать важный договор.

Анти поверила. Даже порывалась прибыть ко мне, в Розу Гаратиса, чтобы поддержать после случившегося, но подругу завалили работой. У нее не было времени и сил на визит, и я, если честно, радовалась этому.

Почему-то не хотелось, чтобы Анти видела, как я живу и работаю простой горничной.

— Господин твоей подруги приглашает нас в гости. Думаю, это его подарок той заклинательнице порталов. А мое согласие на визит – подарок тебе.

— Спасибо, — обронила я и, сцепив руки за спиной, потерла кожу там, где ее коснулись губы Рафаэля.

Странно. Мне казалось, что кожу обожгло холодом, но сейчас она горела.

— А второй визит?

— Приглашение на королевский бал во дворце.

— Что? – мозг словно превратился в мыльную пену, и я перестала разбирать слова. Другого объяснения услышанному нет.

— Ты поняла все верно, — Рафаэль встал с кровати и направился к шкафу.

Я отвернулась, когда поняла, что он будет переодеваться прямо при мне. Вышла бы прочь, но Рафаэль продолжал говорить:

— Более того, нас приглашает ни кто иной, а Валанте Карстро. Мы в его свите.

— Это подстава, — осознание надвигающейся беды тяжестью сковало виски.

Я хотела бы взглянуть в глаза Рафаэля, чтобы понять, что он думает сам, но постеснялась. Вместо этого я глядела на портрет на зеркале – точную копию Рафаэля.

— Хорошо, что мы сходимся во мнении, — шурша одеждой, отозвался он. – Валанте в жизни не позвал бы меня на бал. Версию, что он пригласил меня только ради того, чтобы выманить во дворец тебя, даже не рассматриваю. На один вечер ты бы могла уйти с ним и без моего сопровождения.

— Тогда чего нам ждать?

— Зависит от того, сколько страниц заклинания еще не переведены.

Мало. Очень мало.

— До бала чуть меньше месяца. Если к этому времени ты завершишь работу с книгой, то ясно, что все это значит.

Мысли лихорадочно кружились, как листья, поднятые ураганом. Клубок нервов в животе затягивался все туже.

— Нужно найти вырванные страницы, — тихо, но решительно произнесла я. – Они наверняка где-то в кабинете у Валанте.

— Одна ты их не достанешь.

— Я попытаюсь.

— Конечно, — его голос приблизился, и я обернулась.

Рафаэль из домашней простой одежды переоделся в легкую броню, в которой я видела его в ту ужасную ночь, проведенную в деревне Йонул. Теперь по моим венам будто бежало битое стекло, вызывая скребущую боль.

Я не хотела, чтобы Рафаэль уходил.

— Но не забывай, что у тебя есть союзник, рогатая.

Он проводил меня до моей комнаты, а потом ушел, пожелав спокойной ночи. Нужно ли говорить, что о сне мне оставалось только мечтать?

Я много ворочалась, простынь сбилась, подушка улетела на пол. А сердце все так же обволакивала темная вуаль плохого предчувствия.