Подпольный Алхимик 2

Глава 21

Рун Орхус шагал домой. Занимался рассвет.

Мужчина явно пребывал в смятенном состоянии духа. Он то нервно и как-то безумно улыбался, то становился мрачнее тучи и хмурился.

Войдя в маленькую общарпанную квартиру своей семьи, Рун увидел тусклый свет прикроватной лампы, пробивающийся из-под прикрытой двери в прихожую. Значит, Клару опять мучает бессонница.

— Где ты пропадал всю ночь? — вышла она встречать его.

— На работе, — ответил глава семейства, пристально следя за реакцией жены.

— Ты нашел работу? — встрепенулась Клара.

— Еще какую.

— Но почему ночью? — Взгляд Клары поменялся с восторженного на обеспокоенный.

— Это уж не ко мне вопрос, эти аристократы, знаешь ли, такие капризные люди…

— Аристократы?

— Да, знатный господин нанял меня.

— И что ты теперь каждую ночь будешь пропадать?

— Нет, дорогая, это было разовое задание, и я его выполнил.

Рун прошел на кухню, вымыл руки — медленно, не торопясь. Ему хотелось растянуть приятный момент ожидания своей супруги.

— Держи, жена! И купи себе обнову, что тебе там надо было… — Орхус демонстративно небрежно сунул в руки опешившей женщины конверт с деньгами.

Та открыла конверт, и глаза ее расширились то ли от ужаса, то ли от эйфории.

— Но здесь же… это же…

— Прилично я заработал, а, Клар?

Рун, наконец, не выдержав, сгреб жену в охапку и сжал в объятиях, потом приподнял и закружил.

— Да оставь ты меня, убьешь ведь… — запыхалась и раскраснелась Клара.

У нее и впрямь закружилась голова — резкие движения при ее болезни отражались на ее самочувствии негативно. Однако ей было приятно такое внимание мужа.

«Как девка малолетняя, честное слово, стыдно!», — отругала себя женщина мысленно.

— Послушай, Рун… — Клара перевела дух. — Откуда такие баснословные деньги?

— Ты погоди — это еще только половина. Скоро остаток получу.

Теперь на лице женщины отразилась настоящая паника.

— Такие деньги не платят просто так…

— Не платят, — кивнул Рун, внешне спокойный — на сердце у него было тяжело, но разделять свою тревогу с больной женой он не собирался. — Задание было сложное, но я же у тебя настоящий профессионал. Богатый граф один сделал мне заказ: устранить неполадку в его роскошном доме. Вот я и устранил ее. Если бы не я, им там проводку по всему дому пришлось бы менять. В общем, заказчик мне весьма удачный попался: щедро заплатил за работу.

— Да мы с тобой в жизни таких денег разом не видали! — всплеснула руками Клара. — Разве это не странно, что за день, то есть ночь работы…

— Да я же говорю, дорогая, — нетерпеливо перебил ее Орхус, — неполадка была серьезная, да и граф попался щедрый… да и вообще, слыханное ли это дело: муж домой такую хорошую зарплату принес, а жена нос воротит!..

— Да ничего я не ворочу, да что ты завелся-то? — сбавила обороты Клара. — Прости меня, Рун, но ведь странно это…

— А ты просто доверяй мне — и все будет хорошо, договорились? Доверяешь ты мне или нет?

— Конечно, — кивнула пристыженная женщина. — Ох! — она схватилась за голову.

— Что с тобой? Тебе плохо? — Рун кинулся к ней.

— Да нет, прости, что напугала… я просто вспомнила… дырявая у меня память… У меня ведь тоже прекрасная новость есть, Рун! Наш мальчик устроился на работу! Да еще и невестке там же место нашлось! Говорит, отличное место, жалованье неплохое, стабильное.

— Да ты что⁈ Что за работа… впрочем, нет, не говори, пусть Джонни сам расскажет, хочу от него услышать… а невестка-то куда? Беременная и работать?

— Так ведь срок ранний еще, беременность хорошо у нее протекает, опасности нет, да и работа, как сказал Джонни, легкая для нее…

— Ну тогда пусть поработает маленько, хорошо бы им съехать от нас, а то в такой тесноте невозможно будет всем уместиться. Ну что, жена, праздновать-то будем? — Орхус с предвкушением потер руки.

— У нас готовить-то нечего… — растерялась Клара.

Она еще не до конца оформила в голове мысль, что их финансовое положение заметно улучшилось.

— Так-с… — Мужчина взглянул на часы. — Ближайший магазин откроется через час. Подождем, а затем я схожу за продуктами. Наготовишь вкусностей, а, жена? — Он нежно приобнял ее за плечи.

— Да куда ж я денусь-то? — рассмеялась та.

Рун пошел прилечь на часик, чтобы отдохнуть после бессонной ночи, а Клара осталась стоять на кухне, все еще немного рассеянно блуждая взглядом по давно знакомым предметам обихода. Наконец, она начала в полной мере осознавать, что все происходящее не сон, не мираж, что все в действительности налаживается в их семье, и впервые за долгие месяцы женщина облегченно выдохнула.

Рун Орхус выкладывал на стол в своей обшарпанной квартире разного рода деликатесы, которые в его семье либо вообще никогда не пробовали, либо позволяли себе лишь по большим праздникам. Также на столе появилось несколько бутылок с напитками: дорогое, хорошее вино для жены, крепкий коньяк для себя и сына и сок для невестки. Любовно глядя на баночку черной икры, Рун планировал, как они сделают ремонт в квартире и накупят внуку кроватку, коляску и прочие нужные вещи. Мысли о предстоящих переменах безостановочно прокручивались в голове у электрика, в одночасье озолотившегося. Он старался ни на секунду не останавливать поток этих приятно-суетливых мыслей о предстоящих тратах и переменах в жизни — лишь бы не думать о другом.

Клара, увидев, сколько всего появилось на столе, заохала. Безостановочно причитая, она принялась сортировать продукты и готовить еду.

Рун, глядя на ее торопливые, неуклюжие из-за болезни движения, испытывал странную смесь горечи и нежности. Тридцать лет они прожили с женой — это ведь такой огромный срок! Десять лет не могла Клара забеременеть, у нее уже тогда начинались проблемы со здоровьем. А потом все-таки удалось родить долгожданного сына. Как они носились с ним! Пылинки с него сдували! Рун даже переживать начал, как бы сын размазней и эгоистом не вырос из-за повышенной опеки над ним, и велел жене построже быть. Хорошо они воспитали мальчика своего, родителям по мере сил старается помочь, о матери заботится, когда отец на работе пропадает. Если, конечно, есть работа…

Да-а, с работой была беда в последние месяцы. Но ничего, уж теперь-то все у них наладится.

Руну не терпелось поделиться хорошей новостью с сыном.

— А где Джонни с невесткой? — только сейчас ему в голову пришел этот вопрос.

— Они ночевали у друзей. От них решили ехать на первую свою рабочую смену.

— Хорошо-о, — протянул с улыбкой Орхус. — Придут как вечером, огорошим их новостью. Хорошо сегодня посидим. На ужин чего поинтересней приготовь, Клар.

— Да уж приготовлю, ты вон сколько всего накупил…

День тянулся невыносимо медленно. Рун и Клара вкусно, как давно уже не было, поели, выпили немного коньяка и вина — совсем чуть-чуть, чтобы лишь расслабиться. Вечером всей семьей посидят, вот тогда уж Рун и собирался хорошенько выпить — впервые за долгое время. Ему хотелось напиться сегодня до бесчувствия.

Вообще Рун редко напивался до состояния нестояния на ногах — от тоски, когда волком выть хотелось.

Клара села в гостиной перед телевизором — смотреть новости. Рун сходил на балкон — покурить. Курил он редко, когда нервничал или не знал, как убить время. Посидел на кухне снова — выпил чашку кофе, взбодрился.

— Это что ж творится-то… — Достигли вздохи жены слуха Орхуса.

— Что там такое? — Он вошел в гостиную.

— Да вон, взорвалось что-то, я не успела понять, что, лишь пару слов услышала, переключала на другой канал. Ой, да ну их, эти новости, одни беды творятся. Пойду лучше чайку заварю, чего себе душу травить зазря. — Женщина направилась на кухню.

Рун застыл на месте и простоял так с минуту.

«Они же должны были взорвать его лишь ночью! Какого хрена⁈»

Желание напиться до свинского состояния существенно усилилось.

Неужели Нильсоны нарушили договор? Но зачем? К чему эти бессмысленные людские жертвы?

Или же взорвалось что-то другое? Серьезно? Чтобы в тот же день? Неужели такие совпадения бывают? Да ну, ерунда.

Рун Орхус был уверен, что его догадка верна. Он и сам не мог объяснить причины своей уверенности — просто в нем поселилась внутренняя убежденность.

Но зачем? Зачем⁇!

Орхус не мог понять, да и не желал понимать такое. Как ему жить теперь с этим? Почему эти чертовы Нильсоны нарушили договоренность???

Чтобы не лишиться рассудка из-за собственных мучительных мыслей, Орхус прошел к жене на кухню. Налил себе тоже чаю. Взглянул на Клару.

У нее была забавная привычка пить крохотными глоточками, даже если напиток не обжигал. Вот и теперь жена медленно и с наслаждением цедила чай вприкуску с конфетками. Сладости они себе уже давно позволить не могли.

«Зато теперь хоть каждый день лопай эти конфеты, — подумал машинально Орхус, а потом едкая, невыносимая мысль вонзилась в мозг: — И ради этого погибли десятки людей⁈ Ради этих гребаных конфет⁈»

Не в силах выносить этого, мужчина поднялся и зашагал по кухне. Выглянул в окно. Открыл холодильник, будто убеждаясь, что теперь он забит до отказа. Подумав, вытащил коньяк и плеснул в стакан.

— Ты чего это? — удивилась жена.

— Да что-то терпения уже не хватает, давно не пил такой хороший алкоголь…

Клара промолчала, но взглядом выразила одобрение: никогда муж ее не злоупотреблял алкоголем, а тут, после такой успешной работы, вполне заслужил расслабиться.

— Куда ж, хотелось бы мне знать, все-таки устроились наши молодые… — Орхуса снедало любопытство.

— Все-то ему знать надо, — шутливо отозвалась Клара. — Да в завод винный они устроились, не велика тайна-то. Как их там звать-то… Ульбергов завод, вот.

Чудовищной боли спазм сковал горло Руна Орхуса, и он вместо крика издал лишь хрип.

— Что с тобой? — удивилась Клара.

В следующую секунду, увидев, что муж чуть ли не задыхается, бросилась к нему.

— Ты чего это? Где болит? Что такое?

Рун оттолкнул ее руки и побежал прочь из квартиры.

— Рун, что происходит? Куда ты⁇

Рун и Клара Орхус сидели на кухне своей обшарпанной квартиры. Взгляд женщины невидяще блуждал по стенам, глаза ее мужа смотрели неотрывно в одну точку.

Холодильник был полон вкусной, дорогой еды, но чета Орхус уже два дня не притрагивалась к пище.

— Почему ты сделал это? — Клара не в первый раз за эти два дня задавала этот вопрос. — Ты убил нашего сына! Ты убил нашего нерожденного внука!

Рун молчал. Со стороны создавалось впечатление, будто он не слышал жену или не воспринимал значения ее слов.

Клара прожигала его лицо глазами, полными ненависти и бессильной ярости. Но уже спустя минуту ненависть во взгляде трансформировалась в невыносимую муку, и она беззвучно заплакала.

Женщина, потерявшая сына, невестку и внука, пыталась как-то прожить свое горе, найти выход из него. Безуспешно, но она пыталась понять, как жить дальше.

Мужчина не пытался. Он знал, что жить дальше с таким грузом невозможно. Если только вынуть сердце из груди.

На следующий день, зайдя в квартиру, Рун Орхус нашел труп жены, рядом с которым валялась баночка из-под таблеток, часть из которых высыпалась на пол.

Мужчина лет пятидесяти, выглядевший на все семьдесят, ожидал в холле хозяина дома. Он спокойно, неподвижно стоял, но пальцы его нервно подрагивали.

Наконец, тот, кого он ждал, спустился со второго этажа.

— Почему я вижу тебя в своем доме?

— Вы нарушили… — дрожащим от возбуждения голосом ответил гость, глядя куда-то мимо собеседника.

— Тебе не стоит быть здесь. Уходи прочь и больше не появляйся на моих глазах.

— Вы нарушили договор… вы убили… убили их всех! — Рун Орхус, вперив взгляд в графа, заговорил голосом, готовым вот-вот сорваться на истерический крик.

— Ты бредишь, глупец. Пошел вон отсюда! — Викар Нильсон развернулся, чтобы зашагать обратно к себе в кабинет.

Орхус бросился на него:

— Ты убил моего сына, его жену, их ребенка, мою жену! Ты — убийца, подонок! Я заявлю, заявлю на тебя!

Нильсон отпрянул от Орхуса, тот упал на ступенях. Хозяин особняка вызвал охрану и велел:

— Увести этого сумасшедшего с глаз долой. И вызовите нашего психиатра. Этому человеку требуется медицинская помощь.

Граф, даже не кинув на своего разгневанного гостя последний взгляд, удалился, а тот силился вырваться из цепких рук охраны и обезумевшим голосом кричал:

— Ты убил их всех!

Я отпрянул от трупа.

— Господин, вы в порядке?

Я не сразу понял, что это санитар морга обращается ко мне.

— Что? — непонимающе уставился я на него.

— Вы… прикасались к телу… а потом как-то странно задрожали… — Кажется, этот юный сотрудник столь скорбного заведения напуган.

— Ах… простите меня. Знаете ли, это место… — Я обвел руками помещение, — … действует на нервы раздражающе.

— Прекрасно вас понимаю. Вам нужна какая-то помощь?

— Нет, благодарю. Пожалуй, отправлюсь домой.

Я попрощался с санитаром и пошел прочь из обители смерти.

Через пару дней состоялись похороны Руна Орхуса. Я да Эйва — единственные, кто проводили в последний путь этого обезумевшего от горя и ненависти старика.

Приехав после похорон домой, мы с графиней сели пить кофе, и я рассказал ей все. До этого не находил в себе душевных сил для этого разговора.

— Зелье для проникновения в воспоминания человека! Надо же! С ума сойти! — Эйва была глубоко потрясена моим признанием. — Но это… не этично, дорогой, ты не находишь?

— Нахожу. Но я должен был узнать правду.

— И ты теперь знаешь, где хранятся доказательства причастности Нильсона к взрыву, о которых говорил Орхус?

— Нет, — сокрушенно покачал я головой. — Мне не удалось это выяснить. — Возможно, их и не было. Как ни крути, а старик все же повредился умом. Зелье позволяет просканировать лишь последние воспоминания умершего. Либо те, которые он прокручивал в голове так часто, что начал убегать в них из реальности. Да и действие зелья тоже весьма ограниченное.

— Но что же ты тогда узнал полезного? Что Нильсоны — мерзавцы? Это и так нам было известно.

— Не просто мерзавцы, Эйва. — Я накрыл ладонь девушки своей. — Викар Нильсон начисто лишен совести. Он будто воплощение самого дьявола. Для него не существует понятий чести. И он не оставит меня в покое, не успокоится, пока не отправит меня в могилу.

— Если нам удастся раздобыть доказательства того, что он отдал приказ взорвать…

— Преступление было совершено пятнадцать лет назад, — перебил я ее. — Срок, когда его можно было привлечь за это, истек.

— Мы должны что-то придумать! — Эйва сжала мою руку. — Это не человек, а чудовище! Я не могу понять…

— Чего?

— Я задаюсь тем же вопросом, что Орхус: почему он отдал приказ взорвать завод днем, а ночью, как планировалось?

— Я не знаю… — устало ответил я и провел ладонью по лицу. — Возможно, ему была приятна мысль, что будут жертвы, возможно, он настолько ненавидел моего деда, возможно, ему было попросту наплевать, и он хотел добиться желаемого как можно скорее… Викар Нильсон — натуральный психопат, и ждать от его действий соответствия хоть каким-то законам морали нелогично.

— Я понимаю Руна… — Эйва слегка вздрогнула. — Пережить такое… редкий человек не сошел бы с ума.

— Я думаю, его свела с ума не ненависть к Нильсону, и не только потеря семьи… он не смог вынести мысли, что это он убил их всех. Ведь так оно и было. Человек, у которого есть хоть капля совести, не сможет жить с этим, оставшись при этом в здравом уме.

— Ты прав. Мне ужасно от этой истории. — Эйва передернула плечами.

Я подошел к ней и обнял.

— Ты что-нибудь предпримешь?

— Мне нужно все обдумать, — ответил я.

— Аксель…

— Да, милая?

— Не позволяй Нильсону сотворить что-то подобное и с нами.

— Никогда.