Подсознание

Глава 5. Первые изображения

Чтобы понять, как появляется и развивается человеческий разум — помня о прошлом и представляя будущее, — нужно сначала разобраться, как варьируются нарративы сновидений в разном возрасте, от младенчества до старости, меняясь в детстве, юности и на разных стадиях зрелости. Взрослый человек видел тысячи снов, но мало кто помнит свой первый в жизни сон. Попробуйте вспомнить — это наверняка будет сон, увиденный после трех лет, когда вы уже овладевали грамматикой и синтаксисом.

Сны, которые были до этого возраста (если они вообще были), вспоминаются редко. Мой первый сон, который я помню, я увидел в четыре года, и это было классическое сновидение об исполнении желаний. Я очень хотел трехколесный велосипед. Я точно знал, какой именно, и во сне мне его подарили родители. Сон был восхитительным. Но я до сих пор помню свое колоссальное разочарование после пробуждения — то были лишь грезы.

Общее для всех переживание с ностальгией отразил в стихотворных строках испанский поэт Антонио Мачадо: «Приснилась однажды мальчику / Картонная лошадка. / Утром проснулся мальчик — / А лошадки нет нигде».

Сюжеты сновидений развиваются вместе с созреванием восприятия, моторики, речи и социализации. Так когда именно мы начинаем видеть сны?

Этот простой вопрос на деле оказывается достаточно сложным — мозг существенно изменяется в течение жизни. У плода он практически сформирован уже к тридцатой неделе беременности, но серьезные изменения продолжаются и после рождения. На ранней стадии развития формируется больше нейронов и намного больше синаптических связей, чем во взрослом мозге.

Созревание мозга соответствует обширному, сложному процессу гибели нейронов и сокращения синапсов, и после увеличения толщины коры головного мозга следует ее уменьшение, начиная с рождения и заканчивая подростковым возрастом.

Переизбыток синапсов, характерный для новорожденного, многократно убывает по мере того, как человек растет и познает мир с помощью органов чувств, движений и разума. Развитие этой способности подобно созданию скульптуры: огромный сгусток нейронов (бесформенный кусок камня) постепенно обретает определенную, но «породы» в нем остается все меньше, а информации появляется все больше — она концентрируется в меньшем числе нейронов, но с конкретными связями, возникшими благодаря опыту.

Отмирание синаптических связей продолжается вплоть до взросления параллельно с образованием небольшого количества новых синапсов при каждом ночном сне.

Чтобы развить эту тему, важно подробнее рассмотреть, что же такое синапсы. Определенные связи между нейронами возникают посредством прямого контакта их мембран. Это обеспечивает поток ионов между соседними клетками через электрические синапсы, однако большая часть соединений происходит через химические синапсы — неполные сближения мембран, которые никогда не соприкасаются.

В щели, характеризующей этот тип синапса, связи между нейронами создает высвобождение молекул нейромедиатора. Они передают сигналы от одной клетки к другой путем кратковременной замены электрического импульса химическими веществами — такими как глутамат или дофамин.

В целом синапсы, участвующие в успешном действии, усиливаются, а активируемые неудачным действием — ослабевают. Большая часть этого процесса происходит во время сна, и еще и поэтому дети спят намного дольше, чем старики. У младенцев фаза быстрого сна длится гораздо дольше, чем у людей любого другого возраста.

Родители младенцев часто утверждают: дети видят сны сразу после рождения. Мимика и движения спящего малыша позволяют не только определить, что ему снится сон, но и эмоцию, преобладающую во время этой умственной деятельности. На наличие эмоций указывают улыбки, гримасы, звуки. Беременные женщины иногда по двигательной активности плода определяют, что он видит сон.

Однако наука в вопросе детских снов настроена более скептически. Главное препятствие к их исследованию — сложность изучения. В довербальной фазе она усугублена: ученый имеет доступ только к вторичной обработке сновидений. Исходный материал такого рода исследования — пересказ a posteriori, составленный тем, кто уже не спит. Рассказ при этом всегда выходит более или менее отредактированным — человек непроизвольно заполняет лакуны в содержании сна и повышает согласованность сюжета. Как при этом узнать, что на самом деле переживал сновидец в глубинах своего сознания?

Получить доступ к истинному нарративу сновидения, свободному от лишних ассоциаций, можно только непосредственно во время сна. Любому известно: если вы не обучены искусству запоминания снов, пробуждение влечет их забвение. Даже самим сновидцам трудно сколько-нибудь достоверно вспомнить пережитые во сне события, а исследование чужих снов сопряжено с еще большими трудностями. Оно опирается на изучение вторичных рассказов, доступных только в их речевом воплощении.

Младенцы не владеют речью, поэтому они не могут описать сновидения. Возможно ли уверенно утверждать, что малышам снится субъективная реальность? Вопрос заслуживает рассмотрения. Понимание происхождения снов может стать решающим шагом к расшифровке механизма возникновения и развития нашего самосознания.

Чтобы представить себе содержание и динамику сновидений младенцев, нужно узнать, в каком возрасте устанавливается быстрый сон. В последние десять недель беременности уже отмечается разница между спокойным и активным сном — предшественниками сна медленного и быстрого. Кроме того, мы знаем: младенцы спят гораздо больше взрослых; быстрый сон новорожденных длится дольше; у взрослых он почти полностью совпадает с наличием сновидений. Однако ничто из названного не позволяет сделать вывод о схожести младенческих снов со сновидениями взрослого человека.

Длительность быстрого сна новорожденных составляет 33% от общего времени сна, но постепенно сокращается и после трех лет стабилизируется на уровне около 10% — примерно как у молодых взрослых. К этому возрасту уже наблюдается регулярное чередование медленного и быстрого сна, образование полного цикла сна — бодрствования, который с возрастом удлиняется. Несмотря на отмеченное сходство, корреляция между сновидениями и быстрым сном у детей не всегда высока.

Словесных описаний сновидений детей до трех лет нет, но это не означает, что младенцы не видят снов. Мы не можем прямо спросить малышей, но никто не мешает внимательно за ними наблюдать. Во время быстрого сна дети довольно активно двигаются. Это позволяет предположить, что их сновидения состоят из богатого субъективного опыта.

Чтобы представить себе детские сны, нужно вспомнить образы, обычные для жизни младенца: тепло и холод, сухость и влажность, вкусы, запахи, звуки, цвета, движения, текстуры и формы — до тех пор, пока они не начнут различать людей и предметы.

Первые полтора года жизни вне материнской утробы — важнейший этап когнитивного развития. По сути, самый важный этап в жизни ребенка. Он учится пользоваться своими органами чувств и мышцами; видеть, слышать, осязать, пробовать на вкус; двигаться и общаться. Дети начинают учиться. Объекты внешнего мира постепенно обретают в детском сознании форму.

Детство как этап послеродовой жизни отличается наибольшей пластичностью нейронов, то есть предельной податливостью синапсов. Однако все это время физическое выживание ребенка зависит от материнской заботы. Именно мать — первый объект внешнего мира, первый источник материальной и духовной пищи, первое воплощение награды, первый триггер либидо: грудь, полная молока.

Человеческий детеныш чрезвычайно хрупок. Никогда больше человек не ощутит такой беспомощности и зависимости, пока не доживет до глубокой старости. И все же именно эта слабость — даже если ребенок здоров, любим и о нем хорошо заботятся — позволяет ему пережить детство как период наибольшей пластичности нейронов, отдаваясь беззаботному и невинному познанию реальности.

Первый контакт с реальностью вне матки — в момент рождения, после разъединения с плацентой — запускает целый фестиваль новых, поначалу бесформенных переживаний: аппарат восприятия в мозге еще незрел. Доминирующими ощущениями в сновидениях новорожденных могут быть только первичные: голод и насыщение, восприятие сырости, температуры, контрастные образы и звуки, ощущение прикосновения к коже, ощущение земного притяжения, осознание положения рук, ног и головы.

Существуют ли сны, характерные для определенного возраста? Детские сны — они более пугающие, восхитительные или банальные, чем сны взрослых? Существуют ли значимые различия между сновидениями девочек и мальчиков? В какой степени способность видеть сны связана с интеллектуальным и эмоциональным развитием?

Американский психолог Дэвид Фоулкс в течение нескольких лет пытался понять динамику сновидений у детей и подростков в возрасте от 3 до 15 лет. Каждый ребенок из десятков, участвовавших в исследованиях, проходил психологические и полисомнографические обследования.

Ученые с помощью специальных приборов записывали активность мозга, глаз и мышц в течение девяти ночей в году. После пробуждения у детей собирали рассказы об их сновидениях, причем как во время быстрого сна, так и во время медленного. Этот комплекс исследований позволил получить доступ к содержанию сновидений с минимальным вмешательством в них со стороны бодрствующего разума.

Интеллектуальное и эмоциональное развитие детей отслеживалось путем последовательных психологических тестов. Систематически наблюдая за одними и теми же детьми в лаборатории, школе и дома с акцентом на играх и спонтанных рассказах, ученые смогли интерпретировать результаты одновременно глубоко и широко. Несмотря на то что исследованию Фоулкса уже более 40 лет, оно до сих пор остается особо полным и продолжительным.

Ученые сделали показательные выводы. В 3–5 лет сны бывают нечастыми и, как правило, скудными — с небольшим количеством образов, без сильных эмоций и движений. Описания ночных кошмаров в этом возрасте содержат в основном субъективные переживания, возникшие сразу после пробуждения: страх появляется не в самом сне, а в пугающем и дезориентирующем опыте нахождения в темной комнате.

Сны в этой возрастной группе отражают незрелую когнитивную систему с серьезными ограничениями в плане репрезентации, пока не владеющей сложной, специфической, причудливой символикой. Как ни удивительно, в ней мало социальных репрезентаций — родителей, сиблингов[78], тетей и дядей, двоюродных братьев и сестер, — которые впоследствии займут центральное место в нарративах сновидений.

В исследовании Фоулкса в ассоциациях, связанных с собственным телом, у детей 3–5 лет не доминирует ни материнская грудь, столь необходимая для физического и психологического здоровья новорожденного, ни области, которые Фрейд считает вехами в развитии либидо, — рот, анус, влагалище и половой член. Наиболее отчетливо в этих снах присутствуют базовые физические потребности — сон или пища.

Рассказы о сновидениях, изученные Фоулксом, представляют собой довольно незамысловатую организацию мыслей. Она мало чем отличается от той, какая проявляется в бодрствовании. Мы не знаем, почему столь скудны описания детских сновидений. Потому ли, что эти сны действительно просты? Или это кажущаяся бедность, вызванная ограниченной способностью выразить словами воспоминание? Речевые рамки напрямую влияют на пересказ, поэтому любые выводы, основанные исключительно на рассказах маленьких детей, будут по-прежнему подвергаться сомнению.

Дети, исследованные Фоулксом, при пробуждении от быстрого сна часто не рассказывали о своих сновидениях. Если же они что-то и вспоминали, то это было описание простой, статичной сцены. Репрезентация собственного «я» сновидца казалась расплывчатой.

Вот описание сна, данное 4-летним мальчиком Дином:

Как и следовало ожидать, Дин оказался немногословен и при описании дневных событий — это отражено в записях Фоулкса за несколько лет. Сравните приведенный выше рассказ о сновидении с описанием Дином рисунка. На нем плачущий ребенок держит безголовую куклу, а женщина его ругает.

Наибольшие изменения в содержании сновидений, записанных Фоулксом, отмечены в возрастной группе 5–7 лет: дети сообщали уже не о простых образах, а о последовательности связанных сцен, как в кино. Ряд важных характеристик сновидения устанавливается только после этого периода, но именно здесь формируется фундаментальная структура сновидений как нарративов.

Также в этом возрасте возникает фантазийность сновидений, поскольку увеличивается способность представлять себе предметы внешнего мира. На этом этапе проявляются некоторые искажения, типичные для взрослых снов: внезапная смена места и времени действия, сгущение персонажей в образы со сложным значением.

Это привычные всем и принимающие следующую форму сны: «Я был в месте А, но это одновременно было и место Б»; или «Я был с человеком, который был смесью такого-то и такого-то». Сон принца Фридриха, описанный в главе 3 («Я был то в Риме, то в Виттенберге»), — яркий пример этого явления.

Пространство сновидения начинает очерчиваться, и в нем виртуально моделируются аспекты реальности. Возникает мир в миниатюре. Его персонажи способны действовать, достигать каких-то целей, размышлять о последствиях совершаемых ими во сне поступков. Преемственность между сном и бодрствованием усиливается; действия и ситуации, переживаемые наяву, повторяются в сновидениях. В пересказах снов дети из этой возрастной группы проявляют искреннее любопытство к разным людям, предметам и отношениям из реального мира и меньшее — к собственным физиологическим состояниям.

Несмотря на то что эти сны структурно сравнимы со сновидениями взрослых, сновидческая деятельность детей не полностью интегрирует приснившиеся сценарии с репрезентацией своего «я» как доминирующего воображаемого существа, способного к произвольным действиям, эмоциям и логическим суждениям.

Для Фоулкса эти сны отображают переходный период в развитии ребенка с характерной быстрой переориентацией внимания, переключением с себя на внешний мир. В отличие от снов взрослых, главные действующие лица в детских снах этой возрастной группы — животные или члены семьи. Репрезентация спящего «я» в этот особый период созревания сна как бы оказывается оттесненной на задний план.

Девочки и мальчики видят, в принципе, одинаковые по содержанию сны, но на этом этапе в них появляются некоторые специфические различия. Девочки 5–7 лет сообщают о большем количестве снов, связанных с социальным взаимодействием, удачными исходами и разрешенными конфликтами. Мальчики рассказывают о незнакомых мужских персонажах и чаще, чем девочки, сообщают об увиденных животных.

У нас пока нет исчерпывающих исследований по сравнению гендерных различий в снах, собранных в разных культурах. Но описанные Фоулксом различия между полами, подтвержденные другими исследованиями, действительно могут быть широко распространены. Вполне вероятно, что это вызвано расхождением между опытом мальчиков и девочек в разных культурах, а не какими-то их абсолютными биологическими особенностями.

Дети в возрасте 7–9 лет уже могут значительно лучше пересказать свои сновидения. В этой фазе развития формируется активное представление о видящем сон «я». Начинают преобладать сны от первого лица. Значительно увеличивается доля описаний сновидений, полученных после пробуждения от быстрого сна. Но любопытно: дети этого возраста способны видеть сны и во время медленного сна тоже.

Структура нарратива усложняется, начинает вызывать специфические ощущения с небольшим преобладанием приятных снов. Дин, который в 4 года описал после пробуждения от быстрого сна всего два сновидения, в 9 лет выдал 11 описаний. В глаза бросается повышение их сложности. Вот только один пример:

У 9–11-летних детей происходит мало качественных изменений в элементах сна, но много — количественных. Они характеризуются расширением символического диапазона, повышением способности запоминать сны и укреплением в повествовании собственной роли сновидца. Сны девочек и мальчиков постепенно становятся всё более разными; в мужских нарративах преобладает двигательная активность.

В начале подросткового возраста сны индивидуализируются: они меньше отражают общие черты возрастной группы и больше — специфику личности сновидца. Значение приобретают его собственные эмоции и ожидания.

В конце предподросткового периода, в возрасте 11–13 лет, сны проходят вторую большую фазу созревания. Способность запоминать сны и преобладание сновидений во время быстрого сна стабилизируются примерно на взрослом уровне. Становятся очевидными индивидуальные особенности, интеллектуальный диапазон и социальные навыки личности.

Мы наблюдаем больше уравновешенности; положительные и отрицательные эмоции, которые ребенок видит во сне, проявляются с одинаковой интенсивностью. Сюжеты и контекст сновидений становятся разнообразнее и детальнее, они уже лучше сбалансированы между самопредставлением сновидящего «я» и разными персонажами и предметами из мира грез.

В целом сны меньше сосредоточиваются на родственниках и больше — на других участниках социальной среды ребенка: на одноклассниках, на соседях. Различия между сновидениями девочек и мальчиков становятся четче, особенно в части наиболее типичных для каждого пола социальных ролей. Девочки видят больше персонажей женского пола, мальчики — мужского. Сны мальчиков содержат больше сенсорной активности и сюжетных конфликтов с неблагоприятным исходом, включая нападения, совершенные другими мальчиками.

Решающее влияние на содержание снов в подростковом возрасте в выборке Фоулкса оказало интеллектуальное и эмоциональное развитие сновидцев, так как оно отразило их индивидуальные особенности в период гормональной перестройки организма. В этом возрасте романтические отношения очень важны, но, как ни удивительно, в снах подростков не преобладают сексуальные элементы. При этом в сновидениях отображается повышенный интерес к своему телу, к различиям между мужчинами и женщинами, а также к дифференциации сексуальных ролей и созреванию половой системы.

Мозг, который видит сон, тот же, что функционирует в часы бодрствования. Поэтому чем сложнее мозговая ткань, тем сложнее сны. В 15 лет сновидец становится активным персонажем в реальности сна, желая, выбирая, действуя в многогранной и полной нюансов виртуальной среде. Сон 16-летней школьницы иллюстрирует важность социальных и особенно романтических отношений в подростковом возрасте:

Если рассматривать эксперимент Фоулкса в целом, то совершенно очевидна глубокая трансформация, которую выражают сны от младенчества до взрослой жизни. Психологическое созревание сновидений идет параллельно умственному развитию во время бодрствования. Между пассивным, статичным сном 3-летнего ребенка и драматичным, кинематографичным сном 15-летней девушки лежит огромная когнитивная дистанция. Она преодолевается с переживаемым и приснившимся опытом в течение четырех с лишним тысяч ночей за прошедший период.

Эту общую закономерность развития сновидений подтвердили и более поздние исследования. Однако наблюдения, проведенные вне лабораторного контекста, например дома у добровольцев, показывают: маленькие дети способны описывать сны, богатые движением, социальным взаимодействием, эмоциями, разнообразными персонажами и активной репрезентацией себя, — при условии, что им хорошо знакома окружающая их среда.

Несмотря на широкий размах, исследование Фоулкса имело существенный недочет. Для работы отбирали почти исключительно детей из американского среднего класса — с приемлемым уровнем образования, адекватным удовлетворением материальных потребностей и спокойной социальной обстановкой. Эти характеристики, вероятно, и объясняют низкий процент ночных кошмаров, собранных Фоулксом.

Другое исследование выявило преобладание страшных снов в пересказах 1990-х годов, собранных в секторе Газа[79] и Курдистане. Финские психологи Антти Ревонсуо и Катя Валли из Университета Турку отобрали детей, испытывающих ежедневный сильный стресс из-за жизни на территории, где идет война. Испытуемые продемонстрировали значительную связь между бодрствованием и сном: им часто снились интенсивные, жестокие сны и даже война. Напротив, иорданские и финские дети, которые жили в нормальной, безопасной обстановке, видели во сне мирные истории.

Наряду с физическим насилием, на качество сна большое влияние оказывает и экономическое насилие. Многие исследования зафиксировали наличие проблем со сном у жителей бедных регионов. К неблагоприятным условиям относятся также стресс, тревога, небезопасная среда, тесные и перенаселенные помещения и дискомфорт, в частности из-за шума, температуры и сырости. Исследование более чем 11 тысяч подростков в возрасте от 10 до 18 лет показало, что воздействие перечисленных факторов негативно влияет на сон, особенно у девочек.

Семьи с низким доходом, как правило, живут в небольших домах. Кровати там могут быть общими, а сон регулярно нарушается из-за разницы в графике работы и учебы членов семьи. Согласно исследованию с участием свыше 3 тысяч 3-летних детей, дефицит сна связан с низким уровнем образования матерей, а также со скученностью и бедностью.

В другом исследовании приняли участие 1400 взрослых финнов. Как было установлено, во время серьезного экономического кризиса 1990 года сон у большинства пострадал не сильно, исключение составили лица с низким доходом. У них наблюдалось ухудшение качества сна, более частая бессонница и активное употребление снотворного. Сокращение продолжительности сна, как правило, присуще лицам с более низким социально-экономическим статусом. Для некоторых сфер деятельности она уменьшается до невероятных 3,8 часа в сутки.

Крупномасштабное исследование проблем со сном в слаборазвитых странах, проведенное среди более чем 43 тысяч человек из Ганы, Танзании, ЮАР, Индии, Бангладеш, Вьетнама, Индонезии и Кении, выявило серьезные или крайне серьезные проблемы в среднем у почти 17% участников — от 4% в Кении до 40% в Бангладеш. Ученые определили устойчивую связь между высокой распространенностью проблем со сном и низким уровнем школьного образования и качества жизни.

Социальная составляющая может влиять на сон напрямую: детям в бедных семьях часто приходится работать, чтобы увеличить семейный доход. Изучение влияния работы на сон школьников в возрасте 14–18 лет показало: молодые люди, которые учились и работали одновременно, просыпались в будни раньше, чем те, кто только учился, и это привело к значительному сокращению общей продолжительности ночного сна.

Обнаружена взаимосвязь между качеством сна и успеваемостью у студентов-медиков. Тяжелый труд, учеба, другие источники напряжения, стресс равно вредят сну. В недавнем исследовании привычек, связанных со сном, приняли участие более 55 тысяч студентов колледжей в США. Дефицит сна, как оказалось, может вредить успеваемости сильнее, чем чрезмерное употребление алкоголя или марихуаны, а также чем тревога и депрессия. Одна ночь в неделю с плохим сном на 10% повышает вероятность, что студент бросит учебу, и вызывает падение его среднего балла на 0,02.

Нарушения сна в детстве обычно происходят в комфортных и безопасных условиях, поэтому не очень серьезны и достаточно легко устраняются. Трудности с засыпанием и ночные пробуждения типичны и со временем проходят. Ночные кошмары могут представлять существенную проблему в 3–10 лет, но имеют тенденцию исчезать после этого периода.

Самые распространенные детские кошмары — о смерти родственников, опасных падениях или погоне за знакомыми или незнакомыми людьми. У детей существует значительная связь между дефицитом сна и раздражительностью, истериками, вспышками плохого настроения. Кроме того, тревожные дети ожидаемо чаще видят кошмары.

В ситуациях, которые в реальной жизни вызывают серьезный стресс, у детей по ночам возникают кошмары с печальными и жуткими сюжетами. Они могут повторяться с поразительной точностью каждую ночь и вызывать страх при необходимости отправиться спать. При этом дети с низким уровнем тревожности, росшие в заботе и защите, без стрессовых нарушений, как правило, сообщают о позитивных снах — в них часто исполняются желания.

Но от кошмаров и тяжелой бессонницы не застрахованы и внешне счастливые семьи: то, что не имеет большого значения для одних, может быть пугающим и болезненным для других. Детские сны обычно располагаются в широком диапазоне между этими двумя крайностями. Они в аффективном и символическом плане отражают ситуации, которые переживал ребенок.

Сновидение — медленный, постепенный процесс обучения. Он, вероятно, начинается еще в утробе матери с формирования первых сенсорных представлений на границе тела с внешним миром. Эти впечатления, пока только рассеянные, являются воображаемым отражением внешнего мира; они мерцают в глубине пещеры, где мы постепенно осознаем себя.

На протяжении детства и юности сны отражают переживания, полные новизны и ожиданий. В зрелом возрасте люди привыкают к рутине, иногда забывают о себе, но даже в старости сохраняют способность далеко уноситься в мыслях. Первые переживания, первые желания, первые мечты — вот основы этой способности. Именно поэтому пожилые люди мечтают и так ностальгируют о своем нежном вечном детстве.

Мы не знаем наверняка, какие переживания сопровождают окончание человеческой жизни, но поразительно много религий поддерживают веру в жизнь после смерти. Фильм Ричарда Линклейтера «Пробуждение жизни»[80] — необычное философское повествование, состоящее из монологов и диалогов о снах, жизни и ее окончании.

В ленте выдвинуто предположение, что нейронная обработка, осуществляющаяся во время перехода к смерти, порождает последовательность снов, которые возникают в состоянии измененной мозговой деятельности. Они становятся все более абстрактными, а время при этом — эластичным. В данный период преобладают эмоции и воспоминания, переживаемые на протяжении всей жизни. За несколько секунд формируется ощущение вечности в аду, чистилище или раю, созданное самими сновидцами на их личном пути.

Столь смелая художественная концепция смерти получила неожиданную поддержку. В 2013 году сотрудники Мичиганского университета сообщили о зафиксированном ими высоком уровне нейронной активности в мозге крыс, подвергшихся принудительной остановке сердца, — примерно через 30 секунд после прекращения сердечных сокращений.

Какой бы ни была конечная точка, созревание сновидений — это важное следствие развития вполне определенных свойств личности. Если детские сны часто обеднены эмоциями и образами, статичны и даже созерцательны, то созревание сновидений во взрослой жизни приводит к богатому сновидческому процессу: спящий становится в нем главным действующим лицом, то есть активным участником, погруженным во внутреннюю виртуальную среду. Он ее обычно не контролирует, но в ней обитает. О том, как возникло это психическое состояние, мы порассуждаем в следующей главе.