Пожар между строк

Глава 15

Я стучусь в дверь Пегги и жду. Спустя, наверное, целую вечность она открывает.

— Эм….привет?

— Ты удивлена?

— Ну, ты пришла без предупреждения.

— Ты всегда так делаешь и даже не стучишься.

Пегги только пожимает плечами.

— Можно я поживу у тебя?

— Нет.

— Серьезно, Пегги, мне нужно залечь на дно.

— Ты что перевезла в заднице партию мексиканского кокаина?

— Не смешно.

Я отталкиваю сестру и вхожу вместе со своим чемоданом внутрь. Пегги закрывает дверь.

— Тебе придется спать на диване. Или в ванной, если захочешь поплакать.

Я бросаю на нее хмурый взгляд.

— Я больше так не делаю.

— Ну, конечно! А я не встречаюсь с горячим двадцати двух летним пожарным.

Я не могу сдержать улыбку.

— А ты встречаешься.

— Да!

Пегги говорит это гордо и даже немного задиристо.

— Так что, раз уж ты решила пожить в моей гораздо лучше, чем твоя квартире, будь готова к часам сладостных звуках наших секс марафонов.

— О господи! Я лучше сниму номер в отеле.

— Да шучу я! Он уехал на две неделе, так что можешь спать спокойно.

Я сажусь на диван Пегги и бросаю взгляд на баночку с мороженным на журнальном столике.

— Что это?

— Мороженое с фисташками.

— О, я буду!

Я иду на кухню, беру большую ложку и, вернувшись, начинаю есть мороженое.

Пегги устраивается рядом и несколько секунд смотрит на меня, а потом берет пульт от телевизора и говорит:

— Я собиралась пересмотреть “Изгоняющий дьявола!

— Кошмар!

Я загребаю побольше мороженого и перед тем, как засунуть все это в рот, киваю на телевизор.

— Врубай!

Следующие два часа мы смеемся каждый раз, когда пугаемся, и объедаемся мороженым. Решив, что одного мороженого мне будет мало, Пегги открывает бутылку вина. А себе наливает яблочный сок.

В час ночи мы с сестрой гуглим мистера Макса. Он снова стал Максом, потому что я слишком пьяна даже просто пытаться выговорить его фамилию.

— Боже, он такой красивый.

Сидя на полу, я бьюсь головой об стеклянный столик Пегги.

— Если ты его разобьешь, будешь покупать новый.

Я поднимаю голову и печально смотрю на нее.

— Ты вообще слушала меня?

— Ну да. Твой босс трахал тебя в Мексике, показывал звезды и катал на яхте. Пока все звучит так, что я завидую.

— Серьезно?! Завидуешь?! Посмотри на меня!

Я почти плачу.

— Я раздавлена! Мне так плохо, что кажется, я не доживу до утра!

— Раздавлена? Да забей, Полли! Думай в свою пользу!

— Это как?

— Ну смотри!

Пегги зачем-то очищает стол перед собой и с видом Наполеона, расчерчивающего на карте свою стратегию, говорит:

— Вот ты. А вот он!

Я правая ладонь, а Макс левая.

Конечно, левая, какая еще!

— Он подумал, что ты станешь очередным его завоеванием, а ты…

Она резко накрывает правой рукой левую. Я даже слегка пугаюсь.

— А ты сделала это первая. Ты его поймала, а не он тебя.

Я закатываю глаза.

— Чушь какая-то. Кажется, из-за беременности ты немного отупела.

— Да, это тоже.

Мы смеемся, а потом как-то согласованно замолкаем и смотрим в пустоту между нами.

— Я соврала про пожарного.

— Правда?

— Да.

— Зачем?

— Не знаю. Хотелось представить каково это, влюбиться.

— Это ужасно.

Пегги поворачивает голову и смотрит на меня серьезным, редко используемым ею взглядом.

— Ты его любишь?

Я вздыхаю и качаю головой.

— Слишком мало времени прошло, чтобы делать такие заявления, не находишь?

— Нет.

Я смотрю на нее с немым вопросом.

— Помнишь, мама рассказывала про то, как в первый раз увидела папу?

Я киваю с улыбкой на лице.

— Он отдал ей последнюю в магазине банку арахисовой пасты, когда подумал, что она тянется за ней.

— Хотя она тянулась за шоколадной.

— Но взяла арахисовую.

Мы вместе вздыхаем.

— Мне бы тоже хотелось, чтобы кто-то отдал мне последнюю банку арахисовой пасты.

— Только у тебя аллергия на орехи.

— Ну и что. Я бы просто хранила ее.

— Да… Я тоже.

-

Спустя два месяца я все еще живу у сестры. После очередного дня работы с Шарли я возвращаюсь в ее квартиру.

Пегги, не церемонясь, встречает меня вопросом:

— Слушай, не подумай, что мне не приятна твоя компания и …

Он опускает взгляд вниз, где Гудрон точит когти об ее диван.

— …. и твоего кота. Но ты вообще собираешься возвращаться домой?

— Да, конечно. Немного позже!

— Думаешь, он придет к тебе?

— Он не придет.

— Зачем тогда ты здесь прячешься?

— Я…

Я не знаю. Может быть, потому что мне не хочется оставаться одной. Или потому, что в глубине души я надеюсь, что он будет искать меня. Преодолеет все трудности, найдет меня и скажет, что все не так, как выглядит.

Боже, я хочу убить себя за эти сопливые фантазии!

Пегги закатывает глаза.

— Понятно.

— Что тебе понятно?

— Ничего.

Она разворачивается и идет на кухню. Я бегу за ней.

— Что тебе понятно?

— Какая разница! Ты ведь все равно будешь все делать по-своему!

— Если тебе есть что сказать — просто скажи.

— Не хочу ранить твои чувства.

— Можно подумать, тебя это когда-то волновало.

— Ну да, ты права. Тогда слушай!

Я сажусь на стул и смотрю на сестру.

— Во-первых, прекрати эти страдания. Не могу больше видеть твою унылую физиономию!

— Ну, спасибо!

— Серьезно! Ты портишь эмоционально поле моей квартиры. Хочешь здесь жить — не страдай больше суток. Первое правило этого дома.

— С каких пор у твоего дома есть правила?

— С тех пор, как твоя задница здесь поселилась.

Она переводит взгляд на Гудрона. На этот раз он точит когти о ковер.

— И этот монстр. Ему нужны какие-то кошачьи варежки! Не кот, а шредер.

Я подхожу к Гудрону и беру его на ручки. Он сладко мурчит и трется о мой подбородок мокрым носиком.

— Никакой он не монстр. Он лапочка.

— Короче!

Пегги встает в позу воина. Широко расставляет ноги и в какое-то мгновение мне кажется, что сейчас она начнет громко кричать и высовывать язык, исполняя новозеландский боевой танец хака. Но она решает продемонстрировать только самое начало этого боевого ритуального танца.

— Тебе пора.

Она выкатывает из-за двери мой чемодан и демонстративно достает ручку.

— Вот. Я все собрала.

Я поджимаю губы. Язык моего тела явно говорит, что я что-то хочу сказать.

— Я серьезно, Полли. Ты должна вернуться к себе и жить обычной жизнью. Он не объявился. Значит тоже живет своей жизнью. Ты достаточно пострадала, пора вернуться в строй.

Не знаю почему я вообще к ней пришла. Моя сестра самый не эмпатичный человек.

— Ладно.

Я подхожу к чемодану и хватаю его за ручку. Гудрон отталкивается от меня и приземляется на пол.

— За Гудроном заеду вечером. Переноска сломалась.

— Мне это не нравится, но я согласна.

Я вхожу в свою квартиру и сразу же чувствую какое-то одиночество. Раньше такого не было. Мой дом был моей крепостью, а теперь…

Это логово старой кошатницы.

Оставив чемодан в прихожей, я иду на кухню и включаю чайник.

В тот день я оставила свой телефон в прикроватном столике. Точнее, сначала выключила, закутала в носок, положила в коробку и затем закрыла в ящике.

Не буду его включать. Если Он мне писал, я могу снова расклеиться. А если не писал, расстроиться.

Налив себе чашку чая, я достаю ту копеечную развалюху, что купила для связи с самыми близкими и набираю Лилли.

— Привет.

— Привет.

— Что с голосом? Я думала, мы прошли через пик твоих душевных терзаний.

— Я приехала домой.

— Оу…

— И к тому же без Гудрона.

— Тогда дважды “оу”.

— Я серьезно. Мне как-то не по себе.

— Хочешь немного развеяться?

— Не откажусь.

— Это мне нравится. Я знаю одно модное местечко с голыми танцовщицами и коктейльным меню.

— Голые танцовщицы?

— Там без пошлости. Просто искусство.

— Хм, ну ладно. Пойдем смотреть на голых танцовщиц.

— Там дресс-код. Так найди среди тех вещей, что ты покупала с Пенни, что-то элегантно-сексуально-эффектное.

— Ты опять придумываешь несуществующие слова.

— Это все существует. Я просто соединили их вместе

— Ладно. Я больше не выдержу твоих соединений увидимся вечером.

— Я сброшу адрес. Можно на твой старый номер или ты все еще прячешься от интерпола?

— Все еще прячусь.

— Поняла. На связи!

Вечером я приезжаю к этому модному месту, где меня ждет Лилли. Я быстро замечаю ее и Портера весело машущих мне рядом, стоя у входа.

— Полли! Мы здесь!

Что за дурацкая привычка каждый раз махать руками и кричать!

Я подхожу и смотрю на них серьезным взглядом.

— Не обязательно каждый раз кричать.

— Нам нравится смотреть как ты смущаешься.

Я приветственно обнимаю их по очереди, и мы входим внутрь.

Здесь довольно приятно. Музыка играет достаточно тихо, чтобы слышать ее, но и не так громко, чтобы приходилось кричать, чтобы тебя услышали.

— Ну как?

— Неплохо.

— Ты еще не пробовала коктейли. В апельсиновый ликер добавляют фортунеллу?

— Что добавляют?

— Ну, такие маленькие цитрусы.

— Кумкват?

— Ну да.

Добавляет Портер.

— Так бы и сказала, а то — фруктунелла!

Мы садимся за барную стойку и смотрим коктейльную карту.

Ты должна попробовать что-то необычное.

— Должна?

— Да. Отпусти себя, выпей текилу из пупка танцовщицы и займись сексом в туалете с незнакомцем.

— Я, пожалуй, остановлюсь на первом пункте.

Портер качает головой и смотрит на Лилли влюбленными глазами.

Как они вообще умудрились создать такой крепкий союз.

Не проходит и полминуты, как ко мне подходит бармен и спрашивает, что я буду. Я скольжу по впечатляющему списку коктейлей и говорю

— Я попробую Космического зомби.

Положив голову на плечо Лилли, я смотрю как танцовщица выделывает такие фигуры, которые не подвластны хордовым.

— Как думаешь, она может ласкать саму себя языком. Ну…там!

Лилли поворачивает голову и, наверное, смотрит на меня. Я не знаю. Ведь я у нее на плече, а мои глаза с особой внимательностью следят за слишком красивой для моей неуверенности девушку.

— Она мне не нравится.

Я встаю с места и указывая на сцену пальцем громко, видимо, чтобы услышали охранники с улицы, кричу.

— Это объективизация женского тела. И навязывание стандартов красоты, которые обычным женщинам и не снились.

Лилли смеется, но тянет меня за руку. Я отталкиваю ее руку и лезу на сцену. Да, я пьяна. Но это только к лучшему. Кто-то должен прекратить это. Последнее, что я слышу это ржание Лилли и голос Портера.

— Надо достать ее оттуда.

Он тянется руками к моим ногам, но я ловко уворачиваюсь и, подбежав к танцовщице, встаю перед ней и обращаюсь к залу.

— Настоящие женщины так не выглядят!

Я обвожу руками невероятно идеальную фигуру этой танцовщицы.

— Выведите сюда нормальных женщин. С растяжками, целлюлитом и геморроем!

Лилли громко переспрашивает:

— Геморроем?!

Я хочу продолжить свою вдохновляющую речь, но большой плечистый охранник хватает меня и тащит к выходу. Я висну на нем и громко кричу:

— Долой объективизацию, лукизм и менсплейнинг. Мир должен принадлежать женщинам!!

Это последнее, что я говорю внутри бара. В следующий момент я уже стою на улице и, немного покачиваясь, жду, когда придут Лилли и Портер и заберут меня.

Видимо, они не особо спешат. Я жду уже целую вечность.

Опершись спиной о стену, я закрываю глаза.

Главное унять эти вертолеты.

Я уже почти засыпаю, когда, наконец, кто-то касается моего плеча. Я закатываю глаза, ожидая увидеть друзей.

— Ну, наконец-то, меня уже два раза хо…

Как только мои веки разлепляются, я вижу его. Мистера, мать его, Гельш…

Черт, я же уже научилась выговаривать его фамилию.

И тут он говорит:

— Привет, Полли.