Пожар между строк

Глава 8

Утро начинается со звонка Лилли. Я подношу трубку к уху с еще закрытыми глазами.

— Алло…

— Ты спишь?

— Нет.

— А почему голос сонный?

— Потому что я спала. Пока ты не позвонила.

— А, тогда все нормально. Ты ведь помнишь, что мы идем на похороны?

— На похороны твоего отца. Помню-помню. Как и то, как ты скорбишь!

— В общем, давай там, просыпайся. Я буду в 9.

— Хорошо.

Лилли кладет трубку, а я послушно следую ее указаниям, поднимаюсь и тащусь на кухню, чтобы включить кофемашину. Гудрон, услышав, что я проснулась, несется за мной с намерением получить свой завтрак.

Я наполняю его миску и ставлю перед его носом. Он тут же набрасывается на еду, издавая милые чавкающие звуки.

Ну что за засранец!

Пока варится кофе я принимаю душ и привожу себя в порядок.

Ближе к 9 часам я переодеваюсь во что-то унылое.

Как завещала Лилли.

Ровно в девять я сажусь в машину Лилли. Она протягивает мне стаканчик с горячим кофе.

— Это тебе.

— О, спасибо!

— Не благодари!

Она скептически смотрит на мою одежду.

— Мда… Я, конечно, сказала про “что-то унылое”, но не думала, что ты так точно исполнишь мою просьбу.

— Ты откупилась от меня кофе, чтобы заслужить право раскритиковать мой гардероб?

— Критиковать твой гардероб — моя обязанность. И, если ты не начнешь прислушиваться ко мне, боюсь, ты закончишь жизнь одинокой старушкой в очках, живущую на чердаке в нашем с Портером доме с белым заборчиком!

— В твоей вселенной я живу у вас на чердаке?

— Почему ты не спросила про дом с заборчиком?

— Точно! Это менее реалистично, чем я на чердаке!

По пути к кладбищу мы много шутим и смеемся.

Если сказать это вслух, звучит не очень.

Служба проходит спокойно. У всех дорогие шляпки, надменные лица и ни капли слез. Гроб опускают и все подходят, чтобы запустить ухоженные пальцы в чашу с землей и бросить горсть. Лилли тащит меня за собой и по очереди мы делаем то же самое.

Когда все начинают расходиться, я наклоняюсь к Лилли.

— Ну все. Поехали на оглашение завещания.

— Поехали?

— Ну да. Или пошли. Не важно! Мне здесь неуютно.

— Что ж, мне очень жаль, потому что завещание огласят в кабинете управляющего этим…

Лилли оглядывается и добавляет

— …кладбищем.

— Тогда пойдем туда.

— Да. Только я пойду туда одна.

— Я не против. Подожду в коридоре или что там. Пошли!

Лилли хватает меня за руку.

— Там нет коридора. Это просто маленькая пристройка.

Она указывает рукой на какой-то кирпичный сарай.

— Серьезно?!

— Да. Так что погуляй пока. Я скоро!

В следующую секунду я уже стою одна в окружении мрачных надгробий. Святой отец, аккуратно убирающий свою библию и другие церемониальные вещи, дарит мне теплую улыбку.

Я отвечаю ему неловкой.

В полном недоумении, что делать, пока Лилли получает свое наследство, я подхожу к яме с ее отцом и, сложив руки в замок перед собой, заглядываю вниз. Дорогой гроб, пока лишь немного присыпанный землей, напоминает мне о смерти.

И зачем о чем-то переживать?… В конце концов все мы просто канем в лету.

Мои мысли прерывает знакомый голос.

— Соболезную.

Я резко оборачиваюсь и от неожиданности отшатываюсь назад. Нога соскальзывает по мокрому снегу, приближая мое погребение раньше предусмотренного мне срока. Я неловко поднимаю руки в стороны, готовясь то ли взлететь, то ли драматичней упасть, когда мистер Макс хватает меня за талию и притягивает к себе.

Все останавливается: падение, время, снегопад и мое сердце.

— Это было близко.

Макс лишь слегка улыбается мне. Я возвращаюсь в реальность.

И она мне очень нравится.

Легкий аромат, исходящий от Макса, его сильные руки вокруг моей талии и даже материал его пальто — все это просто сносит мне крышу.

Немного придя в себя, я выпрямляюсь и делаю все возможное, чтобы отпочковаться от мистера Макса.

Мне бы хотелось не делать этого никогда.

— Спасибо.

— Не за что. Лучше немного отходить от края.

— Да. это хорошая идея.

Макс кивает с печальной улыбкой.

— В любом случае, я просто увидел тебя и хотел выразить свои соболезнования.

— Соболезнования?! Соболезнование чему?

Я свожу брови в замешательстве.

— Я имею в виду…

Макс кивает на вырытую яму, с гробом отца Лилли.

— А!

Вскрикиваю я и широко улыбаюсь.

— Ничего страшного. Я его даже не знаю!

Мистер Макс явно озадачен. За спиной слышится неловкое откашливание святого отца. Я поворачиваюсь к нему с извиняющейся улыбкой.

— Извините.

Он не одобрительно кивает и, забрав все свои вещи, уходит в сторону часовни. Я снова поворачиваюсь к Максу. Он вопросительно смотреть на меня.

— Так это что-то вроде твоего хобби, приходить на похороны незнакомых людей?

— О, нет! Нет — нет!

Я активно размахиваю руками. Слишком активно. Надо прекратить!

— Это отец моей подруги! Я и правда не знала его. Так что, здесь нет ничего странного.

Посмеиваясь, Макс кивает.

— Да, ничего странного.

— Да, ничего!

Несколько мгновений мы стоим и улыбаемся друг другу.

Я бы стояла так вечно. Но нужно возвращаться на землю и начать вести разговор здорового человека.

— Так…

Я неловко растягиваю слова.

Почему-то рядом с ним мой мозг сжимается до размера грецкого ореха, и я выгляжу умственно отсталой.

— Так ты тоже кого-то хоронишь.?

Я киваю на гроб отца Лилли.

Макс посмеивается, и только тогда я слышу себя со стороны.

Черт, я говорю так, как будто речь о любимой книге или фильме, а не о чьей-то смерти.

— Извини. Я не хотела говорить об этом так радостно.

— Ничего. Я здесь не для того, чтобы кого-то хоронить.

— О! Значит это твое хобби, приходить на похороны незнакомых людей?

— Не совсем. Каждый месяц я приношу цветы на могилу матери.

Вот теперь точно “черт”.

— Извини. Теперь я чувствую себя идиоткой!

— Ничего. Ты ведь не знала.

— Мне жаль, что твоя мама…

Я тяжело вздыхаю, а мистер Макс улыбается, чуть склонив голову набок.

— Это было очень давно.

Я не нахожу ничего лучше, чем просто кивать. Это отличный лайфхак — когда не знаешь, что сказать, просто кивай.

— Так, какие у тебя планы на ближайшие часы?

— Ну, мы с подругой хотели…

За моей спиной раздается громкий и слишком веселый для кладбища голос Лилли.

— Полли, эй!

Эй? Серьезно?

Я оборачиваюсь и стреляю в Лиллю самым своим грозным взглядом.

— Это та девушка, которая звала тебя возле нашего офиса?

Сказать, что я чувствую себя глупо — это ничего не сказать.

Я перевожу на Макса невинный взгляд.

— Нет! Нет, наверное, просто похожа. Знаешь, по статистике, почти у всех людей где-нибудь есть двойник.

Я говорю это очень высоким голосом. Таким голосом я не говорила никогда.

Лилли приближается к нам и сразу же берет в оборот Макса.

— Здравствуйте! Я Лилли.

— Макс. Очень приятно!

— Очень приятно, Макс. Так вы встречаетесь с моей деткой?

Она снова заставляет меня закатывать глаза. Такими темпами я могу попасть в книгу рекордов Гиннеса по самому большому закатыванию глаз в мире.

— Этот мой директор, Лилли!

Наигранно серьезно эта провокаторша кивает и показывает пальцами “окей”.

— Если ты закончила, думаю, нам пора.

— Вообще-то…

Нет-нет-нет, только не думай…

— Я только что узнала, что мне срочно нужно ехать в одно место?

— В какое?

Если она сейчас включит сваху, клянусь, я устрою ей путешествие в такое место, из которого не так легко выбраться!

Лилли смахивает волосы с лица и с невинным видом выдает

— Кажется, у меня дома потоп.

— Ничего. Выбросишь меня где-нибудь.

— Нет, не могу. Мне пора. Может быть Макс тебя подбросит?

Так бесцеремонно, как она, не сводничает никто.

— Да, конечно.

— Не стои___

— Ну все. Пока!

Моя уже бывшая подруга убежала в сторону парковки так быстро, как могла.

Наверное, она предчувствовала, что я близка к тому, чтобы убить ее и здесь же закопать. Можно даже в еще не засыпанной могиле ее отца. Макс с трудом сдерживает улыбку.

— Она милая.

Я хмуро смотрю в ту сторону, куда убежала Лилли.

— Жаль, что жить ей осталось недолго.

Мистер Макс снова смеется, а потом замолкает, сохраняя улыбку на лице.

И какую улыбку. Если бы я была хотя бы на грамм более уверенной в себе, точно решила бы, что нравлюсь ему.

В полном непонимании, как вести себя дальше, я рассеянно смотрю по сторонам. Только сейчас я до конца осознаю, что мы стоим посреди кладбище, возле свежевырытой могилы и ведем светскую беседу. Мистер Макс явно думает о том же, так как через миг говорит

— Думаю, нужно сменить обстановку, как ты на это смотришь?

— Положительно.

Мистер Макс улыбается и кивает.

Я бы вечно смотрела, как он улыбается и кивает. И за что мне эта пытка? Я убью Лилли!

В странном молчании мы идем к парковке. Я не могу перестать думать о том, как мне будет неловко сесть в машину моего босса и о том, сколько еще раз я выставлю себя неадекватным тормозом.

Пора устанавливать себе план на день. Что-то вроде, пять раз за день. Если не адеквата выходит больше положенного — штраф. Осталось придумать, как штрафовать саму себя. Надо исключить что-то, что слишком сильно мне нравится. Например….

Я поднимаю глаза на Мистера Макса. Он счищает с лобового стекла пушистый снег, который нападал за то время, что его не было.

Например, мистера Непроизносимая фамилия.

Он поднимает на меня глаза.

— Готово. Поехали?

Я молча киваю ему в ответ и сажусь на пассажирское сиденье.

В этот раз мне позволено сидеть спереди. Хорошая девочка!

Довольно долго мы едем молча. Я напряженно смотрю на дорогу и, чтобы отвлечься, считаю количество желтых такси, которые попадаются нам по пути.

Макс бросает на меня короткий взгляд.

Не нужно быть Полом Экманом, чтобы заметить мое напряжение.

— Знаешь, я тут подумал…

Мне даже страшно представить, о чем он там подумал.

— …может нам выпить кофе? Технически, еще утро.

Мной снова одолевает идея, что мистер красавчик (да, это его новое прозвище) немного флиртует.

Нет, не может быть.

Видимо, я размышляю слишком громко, потому что Макс спрашивает

— В чем дело?

— А?

Я вздрагиваю и поворачиваюсь к нему лицом.

— Мне кажется, я сейчас слышал, как в твоей голове заработали шестеренки.

— Нет. Это вряд ли. Ты ведь в курсе, что там мозг?

Мистер Макс снова смеется.

Очень плохо, если 80 процентов нашего общения он смеется над очередной моей репликой?

— Так что скажешь? Не против чашки кофе?

— Знаешь….

— Думаю, это отличная идея!

Не знаю, зачем я согласилась. Теперь, когда я сижу в приторно уютной кофейне напротив мистера Боголикого (кажется, я слишком часто придумываю ему прозвища). В общем, теперь мне еще не комфортнее. Хотя, с другой стороны, я чувствую что-то очень приятное.

— Какой кофе ты предпочитаешь?

— Мне нравится просто черный кофе.

— Неплохой выбор.

— Только неплохой?

— Я имел в виду хороший. Хороший выбор.

— Да ладно, я просто шучу.

— Я понял.

Наверное, здесь что-то подмешивают в кофе. Потому что я настолько расслабилась, что напрочь забыла о том, что мужчина передо мной — мой босс. Человек с лицом …

Да я даже не знаю, с кем можно его сравнить. Таких людей просто не существует. Какой-то сгенерированный при помощи искусственного интеллекта чувак, и затем распечатанный на 3D-принтере.

Мистер Макс слегка дотрагивается пальцами до моей лежащей на столе ладони. Я вздрагиваю.

— Ты здесь?

— Да. Да, а что?

— Просто ты немного отключилась.

— Нет, я просто…

— Задумалась?

— Да.

— И о чем же?

О том, какой ты сексуальный.

— Да так, о своем.

— Ну, допустим.

Он коварно улыбается. Даже не коварно. Скорее, игриво. Он что, флиртует?

— Что?

Мой голос, непривычно низко и грубо нарушает тишину между нами.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не сбежать из этого кафе куда-нибудь далеко. Возможно, в другую страну. Еще лучше на другой континент.

Макс, или как его там, Максимилиан ухмыляется.

— Ты смешная.

— Так себе достоинство.

— Я бы поспорил.

К столику подходит официант и ставит перед нами чашки с кофе и большой кусок шоколадного торта. Я уже открываю рот, чтобы сказать, что мы этого не заказывали, как Макс мягко останавливает меня прикосновением руки

— Надеюсь, ты не из тех девушек, кто есть исключительно зеленый салат.

Эта фраза вызывает у меня неподдельный смех.

— Нет. Я точно не из таких.

И это видно по моей заднице.

В голове тут же всплывает мой недавний пончиковый марафон. после которого больше часа я не могла дышать.

— Да, я точно не из таких.

— Хорошо. Потому что это лучший шоколадный торт в этом городе.

— В городе? Даже не буду спрашивать откуда у тебя такие данные.

Макс смеется своим бархатно-велюровым смехом, от которого мои трусики становятся немного более изношенными, чем за секунду до этого.

Мне нужна вакцина от этого мужчины.

В следующее мгновение происходит то, чего я больше всего боялась — Макс берет вилку, для меня все это происходит в режиме слоу моушен, мягко втыкает ее в кусочек торта, а потом подносит все это к моему лицу.

— Попробуй. Ты не пожалеешь.

Я уже жалею.

Я нервно сглатываю собственную слюну, то ли от вида торта, то ли от осознания того, что сейчас я буду открывать рот, глядя в глаза эротической фантазии любой женщины.

Но назад пути нет. Я делаю это. Я открываю рот. Макс осторожно подносит вилку ближе и я, как большая рыба-попугай, захватываю эту наживку. Торт и правда божественно вкусный, но из-за охватывающий меня паники я почти сразу проглатываю его. Примерно так же, как голодная собака, долгожданный корм.

— Что скажешь?

Все еще чувствуя крошки, застрявшие между зубов, я киваю.

— Да, очень вкусно.

Я сказала бы что угодно. Все, что он может попросить. И кто бы сделал иначе.

В следующее мгновение, он слегка наклоняет голову набок и немного усмехается. Так родители усмехаются забавным, чудаковатым действием своих детей. Мой мозг дорисовывает его возможные дальнейшие действия.

Только не это! Боже, если ты есть, скажи, что он не собирается убрать крошку, оставшуюся на моих губах. А, если собирается, сделай, чтобы он передумал!.

— Извини, у тебя…

И он протягивает руку к моему рту.

Я поняла. Бога нет…

Слегка обхватив мое лицо, он касается большим пальцем уголка моего рта и смахивает что-то, чего я не вижу и даже не чувствую.

Может там ничего и не было, а он просто повторяет проверенные столетней голливудской историей клише.

— Теперь все в порядке.

— Спасибо.

Он все еще держит руку возле моего лица. Я чувствую теплый запах его кожи. Чувствую тепло его запястья и небольшую грубость кожи его пальцев.

Внезапно раздается громкий щелчок, и вспышка фотоаппарата ослепляет нас. Мы оба резко поворачиваемся.

— Интересно…

Клайд с телефоном в руке скользко и уродливо улыбается, растянув свои маленькие губки, смоченные слюной.

Всегда знала, что мелкие губки бывают только у засранцев. Рот, как жопа — знак говнюка!

— Теперь все встало на свои места. Мистер Гентшенфельд, как не стыдно! Нарушаете устав.

— Это ты кое-что нарушаешь.

Максимилиан встает со стула. В этот момент он выглядит еще сексуальнее, чем до этого.

— Думаешь, накопал что-то компрометирующее?

— Разве нет? Серая мышь из научного отдела на свидании с боссом. По-моему, это достойно первой страницы в газете.

Я сердито вздыхаю. Мое терпение давно на исходе.

— И что ты будешь делать с этим фото? Что там такого?

— О, поверь, дорогуша, я сумею воспользоваться этим в своих интересах…

— Не сомневаюсь! Такие тараканы, как ты, выживают даже в мусорной куче!

— Следи за язычком, Полли!

— Это ты следи за язычком! Давай пропустим часть, где мы пытаемся договориться о чем-то. Совершенно понятно, что это бесполезное занятие. Просто скажи, чего ты хочешь?

— О, что вы, мистер Гентшенфельд! Разве я могу хотеть от вас что-то! Даже, если так, я никогда…

— Заканчивай! Что ты хочешь?

— Я хочу назад свою должность.

— Что еще?

— И двойную зарплату + премия каждый квартал.

Максимилиан молчит несколько секунд. Не похоже, что он размышляет над тем, что просит Клайд. Скорее, он пытается сдержать свою ярость.

— Хорошо. С понедельника возвращайся.

— Отлично!

— Но, если ты используешь это против Полли, клянусь, ты пожалеешь, что родился на свет.

— Что вы! Пока мы сотрудничаем, я буду нем как рыба.

Дорога до моего дома — настоящая пытка. Я не знаю, что сказать или сделать, чтобы снять это напряжение. Макс даже не смотрит на меня и от этого, почему-то, я чувствую себя виноватой.

Наконец, мы подъезжаем, и Макс глушит мотор.

— Извини!

— Прости.

Мы поворачиваемся и долго смотрим друг на друга. Только сейчас я замечаю в его глазах сожаление.

— Я не хотел сделать ничего, что могло бы скомпрометировать тебя.

— Серьезно?! Все это никак не угрожает мне. А тебе….

— Это угрожает нам обоим. Так что…

Он замолкает, а затем, опустив взгляд, говорит жестким голосом

— Подобное не должно повторится.

Я почти уверена, что мое сердце остановилось. Похоже, что на какую-то долю секунды я умерла.

Макс молчит. Мистер Макс молчит. Всего за одно мгновение он снова становится для меня мистером Максом, мистером Непроизносимая фамилия.

Кажется, что салон сжимается в попытке избавиться от меня, как от паразита. Я вздыхаю.

— Мне пора. Спасибо, что подве…

Я чувствую, что черту, которую мы каким-то естественным способом стерли, снова стоит обозначить.

— Спасибо, что подвезли, мистер Геншт…Геш. Гешф…

От моих неловких попыток произнести его имя от снова улыбается. Но через секунду его лицо вновь становится серьезным.

— Просто Макс.

— Мистер Макс. Спасибо.

— Не…

Я не могу больше не секунды находится рядом с ним. Не волнуясь о том, как это будет выглядеть, я открываю дверь и уношусь подальше от мистера Макса и его доджа.