Пожар в Долине. История создания персональных компьютеров

Технологии и общество

В тот момент, когда Lotus Development Corporation достигла расцвета, могущества и влияния, Митч Капор ушел из нее навсегда.

Компания развивалась очень быстро. Первое вложение капитала произошло в 1982 году, Lotus 1-2-3 (электронные таблицы) были представлены в январе 1983 года, и в том же году компания заработала 53 млн. долларов от продаж своего товара. В начале 1986 года число сотрудников Lotus достигло 1300 человек.

Они работали на Митча Капора. Вместе с тем, у Митча постепенно начало складываться, а затем и укрепилось мнение, что компания слишком быстро встала на ноги. Ее развитие сложно было контролировать, безудержная гонка за успехом в борьбе с конкурентами полностью захватывала и подавляла. Капор почувствовал, что успех не столько окрыляет его, сколько становится ловушкой. Он понял, что в действительности ему не нравятся большие компании, даже если он ими руководит.

Затем наступил момент, когда основной клиент компании заявил, что Lotus слишком часто меняет программное обеспечение. Что, казалось бы, плохого в том, что компания быстро модернизирует свой продукт? Но пришлось наступить на горло собственной песне и снизить темпы работы. Такой шаг, возможно, и был абсолютно логичен с точки зрения основных потребителей продукции Lotus. Однако о каком удовлетворении могла идти речь, когда приходилось сворачивать деятельность компании?

Lotus уже не представляла интереса. И Капор ушел. Он просто вышел из здания компании и больше никогда туда не вернулся.

Этот шаг поставил его перед вопросом, что делать дальше? В течение года он завершал работу над проектом компании под названием Agenda, а также работал в Массачусетсском технологическом университете в качестве консультанта. После этого он опять основал небольшую фирму, которую назвал On Technology. Она специализировалась на программном обеспечении рабочих групп.

Кроме того, в 1989 году Митч начал работать в электронной службе доступа Well. Название службы являлось сокращением названия «Электронные письма по всему миру». Службу создал Стюарт Брэнд, он также руководил работой «Всемирного каталога». Через Well переписывались и общались талантливые специалисты по вычислительной технике.

«Я влюбился в свою работу, — сказал позже Капор, — потому что встретил группу людей со сходными интересами. Они были настолько умны, что я хотел общаться с ними». Он полностью погрузился в это виртуальное сообщество.

Но летом 1990 года Митч Капор оказался на ранчо в Вайоминге, где разводили крупный рогатый скот. Там он беседовал о компьютерах… с бывшим поэтом из юношеского поэтического кружка.

Эта невероятная встреча произошла благодаря нескольким событиям, которые не предвещали ничего хорошего миру новых технологий в сфере гражданских свобод. Несколькими месяцами ранее неизвестный программист по причинам, так и оставшимся непонятными, опубликовал информацию, принадлежащую компании Apple. Секретный код операционной системы Macintosh он разослал на гибких дисках самым влиятельным лицам компьютерного мира. Капор был одним из получивших этот презент, Джон Перри Барлоу — бывший поэт, а теперь заводчик рогатого скота и горячий поклонник компьютеризации, — нет. Но из-за того, что Барлоу участвовал в так называемой Конференции хакеров, ФБР сделало вывод, что он может знать человека, разгласившего секретную информацию.

Конференция хакеров собрала одаренных программистов, первопроходцев компьютерной индустрии и легендарных людей. Она была организована тем же Стюартом Брэндом, который основал Well. Слово «хакер» в названии Конференции воспринималось, скорее, как похвала, но в целом в обществе оно означало «киберкриминальный» — то есть тот, кто незаконно проникает в чужие компьютерные системы.

На ранчо Барлоу после этого появился абсолютно непримечательный субъект — агент ФБР. Он продемонстрировал полное невежество в компьютерах и программном обеспечении, и хозяин безуспешно попытался объяснить ему что к чему. Их дискуссия стала предметом увлекательного очерка Барлоу появившегося в Well в режиме online.

И вот теперь бывший поэт принимал на своем ранчо другого гостя. Понятно, что основатель компании Lotus Development Corporation знал о компьютерах и программах гораздо больше. Капор, получивший роковую дискету, тоже пару раз встречался с агентами ФБР, прочел сочинение Барлоу и решил обсудить с ним возникшую ситуацию.

Дело было в том, что она уже вышла за пределы расследования одного невежи-следователя или кражи части программного обеспечения Apple. Секретные службы и полиция начали «Операцию солнечного дьявола» — кампанию против преступлений с использованием компьютеров. Нередко агенты ФБР врывались в дома подростков-пользователей по ночам. Они не находили ничего лучшего, как размахивать оружием и конфисковывать все, хоть в малейшей степени связанное с компьютерами. По сути, правоохранительные органы часто превышали свою власть там, где плохо понимали суть дела. Развлекающиеся подростки привлекались к суду по самым тяжким обвинениям в той сфере, где не было стройной системы законов, а судьи, как и полиция, страдали некомпетентностью.

Барлоу был готов обсудить создавшееся положение вместе с Капором. Они обдумывали и вариант, когда им придется выступить против правительства. Подросткам-хакерам явно требовалась квалифицированная юридическая помощь. Они решили совместными усилиями создать организацию, которая будет оказывать такую помощь. Как объяснил Капор, «правительство демонстрировало непонятное смятение, рассматривая «ситуацию» как угрозу национальной безопасности. Некоторых из этих детей собирались надолго упрятать за решетку, и в этом была явная несправедливость».

В 1990 году Капор и Барлоу вместе основали Фонд поддержки новых достижений в электронике — Electronic Frontier Foundation (EFF). Они направили свое послание значительным фигурам компьютерной индустрии, которые, как они полагали, должны были понять их. И действительно, бывший телефонный пират, любитель «голубых коробок» Стив Возняк сразу же внес на счет фонда шестизначную сумму, так же поступил и один из создателей Internet Джон Гилмор.

Адвокаты обвиняемых в зале суда обычно вели пассивную, ненаступательную политику. Учредители же фонда решили, что EFF должен использовать существующее законодательство и предлагать поправки к нему, защищать гражданские свободы в киберпространстве, помогать людям открывать для себя интерактивную реальность, пытаться сократить разрыв между теми, кто имеет доступ к информации, и теми, кто ничего об этом не знает.

Дело пошло лучше, когда юридической стороной дела в фонде стал заведовать Майк Годвин. «Годвин часто работал в интерактивном режиме, так как заканчивал юридический факультет университета Техаса, — вспоминает Капор. — Он произвел на меня большое впечатление».

EFF быстро превратился из фонда, оказывавшего юридическую помощь молодым хакерам, во влиятельную организацию. «Это был своего рода Американский союз по защите гражданских свобод в киберпространстве, — говорит Капор. — Мы быстро обнаружили, что занимаемся перспективными делами, которые в целом повышают осведомленность людей о том, как Билль о правах может применяться в киберпространстве и работе в интерактивном режиме. Я очень увлекся этой деятельностью».

В 1993 году EFF открыл офис в Вашингтоне. Но несмотря на то что его деятельность в какой-то степени пользовалась поддержкой администрации Клинтона, особенно вице-президента Гора, далеко не все проблемы решались своевременно. Ожиданий было много, но они далеко не все реализовывались в действительности. Многие начинания, причем, далеко не по вине руководителей фонда, «пробуксовывали». Некоторые активисты фонда на местах стали говорить, что EFF предал их дело.

Возможно, Капор частично был с этим согласен. «Мы впервые задумались о переменах, когда открылся офис в Вашингтоне, и решили участвовать в адвокатской деятельности города. Нельзя сказать, что эксперимент был неудачным, он нас многому научил. Тем не менее мы свернули свою деятельность, так как нам не удалось повлиять на политику федеральных властей. Скорее, наоборот, нажиму подверглись в основном мы. Например, Закон о цифровой телефонной связи не соответствовал принципам нашей организации или требованиям правления. Журнал «Wired» напечатал статью о том, как EFF упустил ситуацию. Размышляя сейчас, я могу согласиться, что нам недоставало профессионализма для того, чтобы отстаивать свои принципы и работать эффективно. В результате мы мало чего добились.»

Сам Капор сменил род деятельности. Он возглавил комиссию по расследованию и представлению отчетов о компьютерных преступлениях в Массачусетсе, продолжал работать в Совете по вычислительной технике и технологиям при Национальной комиссии по научным исследованиям и Национальном консультативном совете по информационной инфраструктуре. Одновременно Митч вел курсы компьютерного программирования, «Демократия и Internet», «Цифровая связь» в Массачусетсском технологическом институте.

Вместе с тем Капор не переставал интересоваться вопросами влияния новых технологий на человека и общество. В Internet поступало все больше информации о работе людей, их развлечениях и интеллектуальных ресурсах, а значит, возникали многочисленные вопросы по поводу частной жизни, свободы слова, личной безопасности, доступности, политических убеждений и решений.

«Нам приходится развивать культуру Internet, понимать, как превратить его в место, где людям захочется проводить свое время. Каковы правила игры? Где власть? Традиционной остается проблема свободы слова. Какова должна быть роль государства? Где должны находиться границы?» Именно такие вопросы волнуют Капора сейчас.

Одновременно он вернулся в бизнес, на этот раз в роли инвестора. «Я опять стал предпринимателем, теперь я вкладываю деньги в компанию Accel Partners. Это уже другая сфера, не мир Воза…»

Путь Воза

В январе 1997 года на всемирной конференции Apple исполнительный директор компании Гилберт Амелио завершил свой основной доклад весьма неожиданно. Праздновалась 20-я годовщина компании. Она была сейчас почти так же стара, как ее основатели, когда они приступили к созданию Apple в конце 70-х годов. Вспомнили и еще одну интересную деталь из ее истории: соучредители компании Стив Пол Джобс и Стивен Гэри Возняк покинули свое создание уже через 10 лет после ее основания.

Во время юбилея Амелио вывел на сцену Джобса и Воза. Наступил очень важный и эмоциональный момент для многих сидящих в зале поклонников Apple. Тем не менее, им нетрудно было заметить, насколько разные люди предстали перед ними.

Джобс стал миллиардером и главным управляющим Pixar, одной из крупнейших компаний по сближению компьютерных технологий и индустрии развлечений. Он был хорошо одет, ухожен и спокоен, в отличие от своего несколько неопрятного коллеги в поношенных джинсах, который задумал создать Apple, кажется, целое поколение назад.

Джобс только что заключил сделку на 400 миллионов долларов с Гилбертом Амелио. Apple покупала NeXT, компанию, которую основал Джобс после ухода из Apple. Apple срочно требовалась новая операционная система, которую Next могла предложить. Основная мысль была ясна: с помощью операционной системы Джобса собирались спасти жизнь корпорации Apple.

Кроме этого, Джобс сам пришел в Apple в качестве советника Амелио в тот момент, когда индустрия, клиенты и рынок ценных бумаг чувствовали, что Apple крайне нуждается в поддержке. В свое время именно Джобс направил Apple на путь величия, он был одним из двух людей, которые начали ее деятельность в гараже. И с его именем не были связаны недавние проблемы компании. Любой кинорежиссер вряд ли смог лучше срежиссировать появление Джобса в роли спасителя компании.

На сцене Джобс загипнотизировал всех. После трехчасовой речи Амелио о технологии Apple он выступил с кратким заявлением — всего-то одно предложение. Но оно гораздо четче, чем все предыдущие выступления, объяснило, что предстоит сделать Apple для своего спасения.

Еще перед тем как Джобс спустился в зал, прошел слух, что он будет в компании не просто советником. В условиях, когда стоимость акций Apple падала с каждым днем, перспектива функций Джобса в компании была однозначна. Его друг Ларри Эллисон, миллиардер, исполнительный директор сетевого гиганта Oracle, публично заявил, что он готов и желает самолично приобрести Apple и назначить Джобса исполнительным директором. Он сказал, что Стиву надо сделать только одно — попросить об этом.

Когда Джобс закончил свое выступление, слово предоставили Возняку. По сравнению с Амелио и Джобсом, Стивен выглядел несколько унылым и смущенным. Он был одет в мохеровый свитер и нервничал. Но в этом постаревшем, плохо выглядевшем мультимиллионере легко было разглядеть компьютерного фаната 20-летней давности. Воз собирался только поклониться публике и сказать пару слов по поводу события. Он не вкладывал 400 миллионов долларов, у него не было четкого, разработанного проекта спасения компании. Он выглядел на юбилейном торжестве человеком незначительным и неуместным.

Как раз таким он и не был. Некоторые люди, например, Гэри Килдалл, всегда полагали, что с ним нужно считаться, что это он фактически обогатил мир, а Джобс был просто исполнителем. Может быть. Но почему именно Воз выглядел так, будто Амелио, лишь пользуясь случаем, выдернул его на сцену? Где он находился и чем занимался все это время, если у него вообще было какое-то занятие?

Он, как сам считал, времени не терял.

С тех пор как он отошел от активного участия в делах Apple десять лет назад, Воз организовал несколько фирм. Хотя ни одна из них не стала прибыльной или запомнилась потребителям, он внес некоторый вклад в компьютерную индустрию, имел вес в своих компаниях и не сожалел о сделанном.

Он принял участие в некоммерческих предприятиях, в которые верил, включая EFF. Его Web-сервером пользовались его друзья, в том числе Джоан Баез. Он дарил компьютеры школам, тратил на добрые дела много денег. Город Сан-Жозе в память о его благотворительных акциях назвал в его честь улицу. Но не ищите на карте «Бульвар Стивена Дж. Возняка». Есть улица, которая проходит мимо Детского музея открытий (финансированием которого он тоже занимался), она называется «Дорога Воза». Он остался все тем же Возом.

Стивен все еще считался по документам работником Apple — вышедшим в отставку, но получающим символическую заработную плату, потому что, как он сказал, «верность этой компании у меня останется навсегда». Хотя у него была своя жизнь.

Он посещал рок-концерты и бои гигантов реслинга, он возил семью в Диснейленд. Он задумал и профинансировал рок-концерт US Festival, вариант Вудстока. Возу не довелось побывать в Вудстоке, но когда он прочитал о нем книгу, ему стало интересно, удастся ли ему самому организовать подобный фестиваль. Вудсток представлялся ему куда более невинным, чем тот был на самом деле. Он провел два фестиваля, в 1982 и 1983 годах, но как объекты инвестирования они оказались не очень удачными. Тем не менее Воз остался доволен: «За эти фестивали меня благодарило больше людей, чем за Apple».

Он также занимался преподаванием. «В шестом классе, — сказал он однажды своему приятелю, — я решил стать инженером, а затем учителем начальной школы». Создав необходимое оборудование для запуска продукции высоких технологий и превратившись в выдающегося мультимиллионера, он достиг того, что хотел: стал инженером, а затем учителем.

Покинув Apple, Воз посвятил немало времени обучению учеников средней школы компьютерной грамоте. Многие его подопечные, возможно, и не догадываются, что их небольшого росточка учитель-энтузиаст — давно мультимиллионер или что он изобрел прообраз компьютера, на котором они работают, или что именно он подарил школе все эти компьютеры. Он знакомит их с тем, как создавать Internet- и Web-страницы. Интересующиеся компьютерами студенты из числа его бывших учеников приходят к нему в офис после занятий. Он учит детей программированию в старших классах.

Преподавание не является для Воза хобби. Это его страсть. Он не видит большой пользы в решении традиционных математических задачек, типа «Где встретятся две лодки, идущие на равной скорости к середине озера?». Как он объясняет, эти проблемы не часто встречаются в реальной жизни. Компьютерная логика гораздо важнее и интереснее. Он считает, что науку о компьютерах прежде всего стоит преподавать детям.

Ему хочется, чтобы у большего количества ребятишек возникало желание изучать программирование. «Когда вы занимаетесь программированием, вы — хозяин положения. В противном случае вам приходится следовать указаниям других. Вы становитесь рабом компьютерных программ. Я вижу в этом творчества не более чем в вождении машины.»

Оглядываясь назад, он вспоминает первые годы компьютерной революции как волшебную пору и не перестает сожалеть об утраченном духе времени. «Я всегда, всю свою жизнь верил в откровенность и открытый обмен идеями. Вы делитесь тем, чему вас научили, а другие сидят, думают и идут чуть дальше, чем вы». Несмотря на то, что этот идеал все еще сохраняется, особенно в движении за открытый доступ к информации в программном обеспечении, Возняк считает, что он потерял свою актуальность. «Поскольку перед нами сегодня большой бизнес, стало очень трудно создать что-то действительно значительное, не имея много денег. Теперь невозможно продать что-нибудь, созданное любителем.»

«Мы были молоды. В то время в эту индустрию не вкладывались такие большие деньги. Она была так же открыта, как и сфера радиолюбителей — здесь работали группы людей увлеченных. Это был очень удачный момент. В результате возникло нечто громадное и невероятно успешное, и это стало для всех сюрпризом.»

«Такое открытое и искреннее время случается редко, жить в нем и чувствовать его удивительно. Оно и теперь живет в нас.»

Стив Возняк заслуженно считается легендой. Может быть, сложно соединить эту легендарную личность и преподавателя средней школы в одном человеке, но Возняк не сожалеет о том, что он покинул пьедестал. «Что мне нравится в Возе, — говорит Митч Капор, — так это то, что он нашел себя, и рад тому, что приносит пользу, занимаясь с детьми».

Кто-то сокрушается: «На что тратит силы такой гений?» Но очевидно, что Воз делает то, что ему нравится. Революция персональных компьютеров лишила силы компьютерную элиту и отдала власть в руки обыкновенных людей, и Воз в этой войне был на передовой. Сейчас она закончилась, и он готов научить новое поколение пользователей компьютеров, как использовать тот дар, который он и другие сотворили для них.

В то время пока такие как Воз и Капор решали, что делать после революции, другие ожидали переворота, который еще не произошел.

Энгельбарт

В 70-е годы исследовательский центр Xerox внедрил в производство предложения Дуга Энгельбарта — объединение в сеть вычислительных машин, создание окон на экране, а также его запатентованное устройство — мышь, поставив их на компьютеры фирмы Xerox, — которые обычной публике были неизвестны. В то время Центр Xerox был местом, где великие идеи и технологии ПК реально воплощались в металле и пластике на столах пользователей. В основном это были рабочие столы инженеров компании Xerox.

Основная масса этих технологий появилась на рынке сбыта, сначала у Xerox или Apple, а позже и у многих других. Энгельбарт до сих пор считается самым авторитетным разработчиком компьютерного дизайна интерфейса пользователя. Помимо мыши, электронной почты и режима видеоконференции, он впервые использовал гиперссылки, несколько окон на экране дисплея, программное обеспечение сети пользователей и прием электронной публикации.

Только недавно ему начали оказывать почести, которые он заслужил.

В 1997 году Энгельбарт получил премию Лемельсона Массачусетсского технологического института — 500 000 долларов. Это самое большое в мире денежное вознаграждение за американские изобретения и открытия. Награда присуждается по рекомендации трех комиссий, в которые входят ведущие специалисты в академических сферах науки, техники и медицины, а также промышленности.

В 1998 году в честь 30-летнего юбилея «Великой демонстрации всех времен и народов» друзья, коллеги и поклонники Дуга выпустили сборник статей «Незавершенная революция Энгельбарта». Празднование длилось сутки. На презентации в 1968 году на Единой осенней компьютерной конференции в Сан-Франциско Энгельбарт продемонстрировал мышь и много других прототипов атрибутов нынешних компьютеров. Во время повторной демонстрации аудитория из 1500 человек аплодировала ему стоя.

Тед Нельсон сказал: «То, что этот компьютерный пророк не получил никакой благодарности, — истинная правда. Отсутствие признательности Дугу равнозначно ситуации, когда вы стоите рядом с Empire State Building[8] и не знаете, какова его высота. Вам просто известно, что оно выше вас, и много людей не одобряют этого».

Несмотря на то, что его вклад в развитие компьютерной индустрии в конце концов оценили по достоинству, Энгельбарт не мог не задуматься над тем, что цель, которую он поставил перед собой в 1951 году, еще не достигнута. Он так и не смог расширить возможности человеческого интеллекта, о чем всегда мечтал.

Еще в 1977 году, когда исследователи Центра Xerox разрабатывали его предложения, Энгельбарт исходил из этой идеи. Изобретения, связанные с компьютером, были лишь ее частью, а настоящую миссию, более революционную, Дуг видел в развитии новых систем, расширяющих пределы умственных возможностей человека. Причем не обязательно они должны быть технологическими. Он был уверен, что постижение интеллектуального потенциала любой структуры происходит через обмен информацией и технологиями.

Несмотря на то, что компании стараются тщательно охранять свои технологии и базы данных от конкурентов, считая их своей интеллектуальной собственностью, Энгельбарт различает несколько видов информации в зависимости от вида работы.

Направление «А» — основное предназначение организации, например, производство автомобилей. Для выполнения этого вида работы в принципе требуются знания, хорошо известные и общие для данной отрасли промышленности.

Направление «В» заключается в конкретных разработках направления «А». Здесь проблемы типичны для всех компаний, и различные способы их решения являются предметом конкуренции, поэтому фирмы обычно защищают свои разработки как собственность предприятия.

Направление «С» подразумевает собственно знания о процессе улучшения, например, система работы с претензиями покупателей. Энгельбарт считает, что обмен информацией подобного рода важен и будет на пользу обществу в целом, такие знания исключительно полезны и актуальны.

Определив свою цель, Энгельбарт начал конкретизировать способы ее достижения. В действительности он начал изобретать эти методы. Электронная почта, гипертекстовые документы и совместные телеконференции ознаменовали прорыв в компьютерных технологиях, но Дуг рассматривал их лишь как способы достижения истинной цели: совместное использование знаний направления «С».

Энгельбарт полагает, что большая часть достижений компьютерной революции не будет способствовать достижению этой цели. Так, концепция программного обеспечения сети пользователей фактически касается лишь совместного использования документа. Она не объясняет, как люди могут работать группой над базами документов с гипертекстовыми ссылками. Персональный компьютер наделил человека большими возможностями, но мало чем помог людям в совместной работе.

По мнению Энгельбарта, трагедия революции персональных компьютеров заключается в многолетнем отказе от основной цели — развитии новых связей между людьми, открывающих им большие горизонты. Он надеялся стать свидетелем того, как компьютеры изменят саму природу сотрудничества, когда работа будет выполняться в общем виртуальном пространстве. Это похоже на электронную доску, на который все могут писать и комментировать происходящее параллельно друг с другом. Рождается как бы совместный интеллект. Но везде, где он был, он видел служащих, усердно работающих в изолированных офисах-коробках, в которых обмен информацией сводится к обмену статическими файлами и посланиями по электронной почте.

Тем не менее сегодня наблюдается тенденция к расширению обмена информацией и технологиями. Возможно, совместное использование компьютерных программ разных предприятий, включая данные о риске компаний и безопасности, произойдет благодаря последней разработке в области программирования — языка Java. Люди общаются друг с другом посредством Internet и WWW — Всемирной Паутины самым невероятным образом, что подсказывает новые виды сотрудничества и новые модели виртуальных библиотек, доступных всем. Развитие компьютерных программ с открытым доступом — это и модель эффективного сотрудничества людей будущего, и проба технологий такого сотрудничества.

Но считает ли Энгельбарт, что именно такие технологии нам нужны? Он полагает, что компании, работающие на одном участке рынка, должны вместе разрабатывать пробные проекты, в которых высококвалифицированные специалисты будут экспериментировать, создавая новые производства на основе уже существующих. Подобные мысли некоторые расценивают как слишком наивные, указывая, что Энгельбарт недооценивает силу конкуренции.

Возможно, это так, но его воззрения получили любопытный отклик со стороны движения за открытый доступ к компьютерным программам. Сторонники свободного доступа к идеям и кодам говорят о том, что в условиях открытости все проблемы можно решить очень быстро. Технологии, по их мнению, начнут бурно развиваться, если любой пользователь сможет участвовать в самых перспективных проектах. Разве это не возможность создать новую систему на базе старой?

Цель, поставленная Дугом Энгельбартом почти 50 лет назад, все еще не достигнута. Но, используя Internet в различных сферах жизни, мы, возможно, движемся к тому будущему, которое много лет назад предвидел Энгельбарт. Он осторожен в собственных надеждах, но работает по 12 часов в сутки в своем Институте «ботинка и капкана» в поисках нового способа увеличить возможности человека.

Гражданин Нельсон

Когда в 1998 году все деятели компьютерной индустрии чествовали Дуга Энгельбарта на празднике под названием «Незавершенная революция Энгельбарта», на этом событии присутствовал и Тед Нельсон. И не потому, что он создал машины или компьютерные программы на основе идей Энгельбарта. Он не делал этого. Фактически Нельсон был в своем роде прорицателем, источником вдохновения самых великих и обстоятельных предложений Энгельбарта. На сцене находились два пророка противоположного направления.

Отдавая почести Энгельбарту, Нельсон объяснил собравшимся основное отличие своей философии. Он вспомнил, что пришел к Дугу весной 1967 года. Интерес Энгельбарта к коллективной работе ему всегда казался чересчур наивным. Но… «Для меня согласие между людьми представляется чудом. То, что такая большая аудитория собралась здесь, меня необычайно трогает. Это доказывает, что идеи Энгельбарта о сотрудничестве и совместной работе имеют смысл.»

Нельсона же всегда больше интересовали взгляды людей, расходящиеся с общепринятыми. Это неудивительно, так как самого его часто называют пропагандистом революции персональных компьютеров.

В 1974 году, накануне появления Altair — прообраза современного ПК, он выпустил книгу «Освобождение компьютера», в которой четко и с юмором объяснил рядовому читателю, что такое компьютер, а также изложил политическую программу революции ПК.

«Сегодня можно и необходимо понимать компьютер», — провозглашала книга. «Возможности компьютера — людям! Покончим с киберневежеством!» И еще: «Если компьютеры — волны будущего, то дисплеи — это доски для серфинга». Вместе с такими призывами-афишами в книгу было включено много познавательных очерков, шуток, замечаний и анекдотов.

Так или иначе, но книга нашла свою аудиторию. Под ее влияние попал, например, Стив Возняк. А когда в Массачусетсе создавали Altair, она лежала на рабочем столе Эда Робертса. Ли Фелсенштейн писал: «С помощью своей книги Теду Нельсону удалось объединить находящихся в подполье любителей компьютеров в армию анархистов, которая разрушила святилище Закрытого компьютерного царства и впустила туда всех желающих».

Нельсон говорил так же убедительно и увлекательно, как и писал. Его часто приглашали выступать на конференциях, посвященных компьютерным технологиям. В апреле 1977 года его речь на компьютерной выставке Западного побережья была посвящена «Незабываемым двум следующим годам». В своем выступлении он верно предсказал, что область микрокомпьютеров захватят крупнейшие компании, разрабатывающие технологии, но их трудности будут вызваны неумением организовать процесс принятия решений; что от таких стандартов, как стандарт шины S100, будет зависеть успех или провал ПК; что небольшие компьютерные программы уступят дорогу комплексным программам с большим объемом памяти, а легендарная неприступная крепость — компания IBM столкнется с неприятностями, за которыми последуют увольнения и реорганизации.

А Нельсон продолжал предсказывать. В «Освобождении компьютера» он предвидел появление и необыкновенное распространение ПК, а также перемещение почти всей канцелярской работы в офисе с рабочего стола в компьютер.

Но после компьютерной революции, которую он предвидел и пропагандировал, у этой противоречивой личности не хватило терпения идти в ногу с прогрессом и существующими системами.

Он восстал против таких фундаментальных понятий, как файловая структура компьютера, даже против самой идеи файлов. Ему казалось, что структуры файлов используют иерархию отношений, которая не соответствует действительности. Для того, чтобы обратиться к следующему файлу, текущий работающий файл приходится закрывать. «Сегодня компьютерные программы разрабатываются для клерков и инженеров, — говорил он, — а не для тех, кто привык думать».

Его также раздражали программные приложения. Он считал текстовый редактор не категорией человеческой деятельности, а обозначением искусственно созданных границ, установленных неэффективными программами.

Предполагалось, что акроним WYSIWYG (What You See Is What You Get — получаешь то, что видишь) отразит достижения новой технологии печати в 80-х годах. «В действительности, это означает, — сокрушался Нельсон, — что получаешь то, что распечатываешь с помощью компьютера. Другими словами, мы просто подменяем бумагу компьютером, будто мы лишаем крыльев Боинг-747 и заставляем его ехать по шоссе как автобус».

Не верил он также, что Macintosh станет панацеей от всех бед, как заявляли некоторые. Он считал эту машину «прикладной тюрьмой, которая с помощью хлеба и зрелищ (шрифтов и графики) скрывала от своих узников то, что организация проектов не имеет структурированной базы».

Нельсон был уверен, что весь процесс развития компьютерных программ идет в неправильном направлении. Вот его точка зрения на создание Lotus Symphony: «Митч сказал: «Здесь список пожеланий компании Lotus, обеспечь его выполнение». Программист запрограммировал, были выделены средства для разработки пакета программ Lotus Notes, который сначала появился на рынке под названием Lotus Symphony».

Возможно, этот рассказ не до конца достоверен, но в нем действительно есть зерно правды.

Тед Нельсон был убежден, что компьютерные программы должны «разрабатываться в соответствии с индивидуальным авторским подходом (этот подход хорошо зарекомендовал себя в видеоиграх), который сочетается с виртуальностью. Объединяющую функцию берет на себя режиссер, он меняет, отрабатывает и монтирует все эффекты».

«Почему видеоигры разработаны лучше, чем офисное программное обеспечение? Видеоигры созданы людьми, которые любят в них играть. Офисные компьютерные программы созданы людьми, которым нечего делать по выходным».

Нельсон не шутит, когда приводит в пример кинорежиссера. «Интерактивные программы — часть кинематографии. В целом наука о компьютерах не понадобится. Просто нужно изучить творчество Орсона Уэлса, Альфреда Хичкока и хорошее документальное кино. Потому что сейчас мы находимся на том этапе развития программного обеспечения, который можно сравнить с немым кино до 1904 года, когда фильмы ставились операторами — только они знали, как обращаться с оборудованием. В 1904 году появилась профессия режиссера. Он должен был знать, как объединить все снятые части фильма».

Отец Нельсона был режиссером, поэтому Тед в свое время сам пробовал писать компьютерные программы. Учась в Гарварде, юный Нельсон делал огромное количество записей и конспектов, он даже отчаялся когда-либо привести их в порядок. Затем в 1960 году он открыл для себя компьютеры, и на него снизошло озарение: «Я просто напишу программу, которая могла бы вести учет всех моих записей». 40 лет спустя он все еще работает над ней.

Необходимое требование к такой программе — она должна отражать способ организации мысли. Мышление параллельно, а не линейно. Более того, Нельсон не желает отбрасывать старую версию документа после создания новой; ему хочется, чтобы эти варианты были связаны. Сноски не являются хорошим средством объединения идей, они не надежней стрелок-указателей. Не вызывает сомнения, что переход от хранения информации на бумаге к электронному хранилищу дает массу удобств. Но связи должны быть двусторонними, чтобы пользователь мог видеть, в каких документах есть ссылки на его документ и на какие документы ссылается он сам. Нельсон назвал эту системы «гипертекст».

Через много лет благодаря усилиям многих программистов эти предложения превратились в крупный проект Xanadu.

Xanadu должен был стать миром взаимодействия текста, графики, звука и видео, как Всемирная Паутина (WWW), но, в отличие от Web, в Xanadu можно было управлять версиями, связи работали в двух направлениях и не прерывались. Это было достойным вознаграждением авторам и поддержкой изображения, которое показывало нелинейность мысли. Короче говоря, перед нами прообраз Web, ее правильный вариант (задуманный задолго до ее появления).

Многие годы Нельсон со своими программистами старался воплотить замысел Xanadu в жизнь. Они трудились в основном при недостаточном финансировании, пытаясь достичь цель, которая, как и планы Энгельбарта, продолжала от них ускользать. Некоторое время успешно работающая в Сан-Рафаело, к северу от моста Золотые ворота, компьютерная фирма Autodesk финансировала проект, и было похоже, что он осуществится. Но затем появилась Всемирная Паутина (WWW) и стала стремительно завоевывать популярность. Как и поэма Самюеля Тейлора Колриджа, в честь которой был назван проект Нельсона, он остался незавершенным.

В сентябре 1999 года Тед Нельсон признал свое поражение и пошел на логичный и правильный шаг в развитии Xanadu: он выпустил незавершенную версию программы с лицензией, дающей право на свободный допуск. В будущем в воплощении мечты под названием Xanadu может участвовать не просто команда программистов, для которых Тед нашел средства, а любой пользователь. Хорошо это или плохо, но будущее проекта больше уже не находится в руках Нельсона.

Существующие сегодня компьютерные системы, такие, как Всемирная Паутина, свидетельствуют о поражении Нельсона, который, тем не менее, остается верен своим честолюбивым планам.

«Я вижу совершенно другой компьютерный мир, где люди действительно получили возможности и силу компьютера. Публикации становятся намного богаче по структуре, им есть с чем сравнивать, они утрачивают свою беззвучность и обезличенность. Итак, я все еще намереваюсь осуществить модификацию того же проекта для Web. Клянусь, настанет новый день. И мои мысли перейдут в мир реальности.»

Как Дуглас Энгельбарт, Тед Нельсон продолжает осуществлять настоящую компьютерную революцию, которую он представляет очень четко и которая еще не случилась. Как Митч Капор, он всегда отдает себе полный отчет в том, что технологические решения имеют политические последствия. Как Стив Возняк, он верит, что цель должна заключаться в развитии человеческой личности.

От страстного призыва Теда Нельсона «Возможности компьютера — людям!» в его книге «Освобождение компьютера» и убедительных просьб Дэвида Аля, адресованных компании DEC, о создании персональных компьютеров, через необузданный энтузиазм, вызванный появлением Altair, к сегодняшнему повсеместному распространению персональных компьютеров в школах, домах и офисах и изменении в обществе под влиянием Web, развитие человеческих способностей получило очень серьезную мотивацию. Действительно, ради этого произошла компьютерная революция. Считая это целью, можно сказать, что пройден большой путь. Но и впереди еще долгая дорога.

Революция закончилась, хотя на самом деле она еще только начинается.