Пожиратель Империй. Часть 2

Глава 25

Повинуясь мировому приказу, руда вылетела из контейнеров и, будто на цирковом представлении глотателей шпаг, неостановимым потоком начала пропадать в моей пасти.

Наверное, такое количество иммолита всё-таки стоило поглощать постепенно. Я не знал ни его особых свойств помимо подстёгивания эволюции, ни побочных эффектов, ни, тем более, последствий передозировки, если такая была возможна.

Однако, во-первых, у меня не было времени рассусоливаться, а во-вторых, по опыту, наиболее эффективно для меня были именно такие, экстремальные и максимально агрессивные способы поглощения чего бы то ни было.

Они, обычно, сопровождались и куда большей болью, чем если бы я действовал аккуратно и не торопясь. Но боль была проходящей, а сила, что я получал, оставалась со мной навечно. Так что выбор был очевиден.

Ещё до того, как иммолит попал в мой желудок, я уже ощутил дрожь прячущихся в глубине моего естества генов поглотителей. Спавшая тридцать пять лет сила, берущая начало от Закона перерождения Катриона, вновь пробудилась и была невероятно голодна.

Благо, того объёма иммолита, что я сожрал за один присест, должно было быть более чем достаточно, чтобы удовлетворить любой аппетит.

Как всего, первые несколько минут было тихо. Я не стал прибегать к помощи мировых приказов, повысив эффективность усвоения лишь Сущностью пожирания миров. И так как иммолит всё-таки был не органикой, а металлом, растворяться сразу он не спешил даже в моём желудке.

Тем не менее, постепенно я начал чувствовать растекающееся по телу давно позабытое тепло. Однако на то, что я испытывал в прошлые разы и даже тогда, когда проходил драконофикацию, этот раз отличался.

Тепло не было обжигающим и палящим, но также оно не было и приятным и комфортным. Ощущение было похоже на то, как если бы я держал руку у толстого стекла, за которым горит пламя. Можно было почувствовать жар от нагретой поверхности, но он был будто бы ненастоящим, неживым.

Отчасти, скорее всего, причина была как раз в том, что источником эволюционного толчка на этот раз было не чьё-то мясо, а жёсткая железяка. Но была в этом ощущении и иная сторона. И я почти сразу понял, в чём именно дело.

В прошлые разы развитие и трансформации происходили помимо моей воли и без какого-либо моего участия. Но сейчас, если бы я сам не приложил определённых усилий, ничего бы не произошло. Максимум — моё тело стало бы немного сильнее, но по сравнению с тем, на что я рассчитывал, это было бы каплей в море.

И это была не какая-то «техническая» проблема. Гены поглотителя внутри меня словно отправляли мне сообщение: «Если хочешь получишь ещё больше силы, ты должен принять наши правила».

Разумеется, это было не буквально. Но я отчётливо ощущал сидящую глубоко во мне силу, ожидающую моего решения.

Я мог отказаться, не идти на эту условную сделку с дьяволом, и тогда почти ничего бы не получил от всей этой поглощённой иммолитовой руды. А мог рискнуть и согласиться, обрекая себя на неизвестные последствия, и запустить ту самую эволюцию, ради которой всё это затеял.

И, разумеется, упускать такой шанс я не собирался. Слишком далеко уже зашёл, чтобы вот так просто отказываться.

Возможно, это было неправильным решением. Возможно, поступая так, я ещё больше делал себя похожим на Палема, которого так ненавидел. Убийство в целом ни в чём не повинных охранников ради руды уже было на моей совести.

Но пока сила нужна была мне не ради самой силы и не ради власти над другими, а ради победы над моими врагами и защиты моих близких, окончательно ему я бы никогда не уподобился.

Никаких сложных манипуляций энергией от меня не требовалось. Нужно было лишь слегка подтолкнуть процесс эволюции. И, будто замерший на краю пропасти огромный камень, он вдруг сорвался в пропасть, скрутив всё моё тело позабытой уже адской болью.

При этом агония теперь тоже была иной. Я не потерял себя, я остался в сознании и, более того, мой разум, будто бы освежёванный и посыпанный солью, стал в разы острее, а концентрация — выше. Я продолжал контролировать тело, после первой конвульсии даже смог успокоить дрожь, и в целом это было похоже скорее не на пытку, а на какую-то извращённую тренировку стойкости и силы воли.

И через несколько минут я понял, для чего это было нужно. Раньше огромный камень эволюции катился сам по заранее проторённому маршруту, я не мог ни остановить его, ни как-либо повлиять на него.

Теперь же перед этим булыжником словно открылся идеально ровный горный склон, а я, будто балансирующий на нём акробат, мог направлять его в ту или иную сторону ради нужного мне результата.

Безграничным диапазон доступных мне возможностей не был. Я не мог внезапно эволюционировать в какое-то рандомное существо, не мог обрести каких-то новых сил, не мог даже слишком сильно отклоняться от главного курса.

Тем не менее, это уже было куда больше, чем раньше. И я был бы невероятно доволен, если бы только не приходилось выбирать в такой спешке.

На принятие решения у меня были буквально считанные секунды, а если бы я затянул, то в лучшем случае получил бы совершенно случайную и, возможно, бесполезную эволюцию. В худшем же меня бы попросту разорвало изнутри от бьющей фонтаном энергии, стимулируемой растворяющимся в желудке иммолитом.

Стоило ли мне сделать сильнее тело? В Форте, где Дары были заблокированы, это было бы идеально. А может быть прокачать мозги, чтобы не только лучше управлять Дарами и мировыми приказами, но и уметь обводить таких опытных древних стариканов, как Аргиронт, вокруг пальца? Или стать ещё больше? Больше Йирро, больше даже того дракона, что меня проглотил в мире Драконьих Островов?

Всё это было возможно, я это отчётливо понимал. Однако правда была в том, что с самого начала был только один вариант, способный удовлетворить меня на сто процентов. Самый рискованный из вариантов и, хотелось надеяться, способный в будущем обернуться самыми большими преимуществами.

Эволюция силача, эволюция здоровяка, эволюция умника? Нет, нет и нет.

Это всё было очень полезно, но не это было не то. За тридцать восемь лет из человека достичь уровня, признаваемого даже в крупнейшем и сильнейшем из миров Содружества мне помогло совсем другое.

Поставив всё, что у меня было, на зеро, я направил стремительно катящийся шар эволюции в самую глубину, туда, где спали гены грёбаных червей, сделавших меня тем, кто я есть сейчас.

Я выбрал путь, который с подавляющим шансом привёл бы меня к краху.

Эволюцию Пожирателя.

Тяжело дыша, я начал медленно подниматься с пола склада на подрагивающих ногах. Перед глазами всё плыло, серые стены, освещённые слегка желтоватыми магическими камнями крутились из стороны в сторону так, что меня даже начало подташнивать.

Но вместо того, чтобы мучаться от боли и истощения, я не мог остановить довольный смех, рвущийся из груди. Мне было плевать, что, сделав именно такой выбор, однажды я неизбежно столкнулся бы с дремлющей во мне силой в жесточайшем противостоянии, проигрыш в котором означал бы кое-что похуже смерти.

То, что я получил, стоило и этого, и ещё куда большего.

Два новых «сердца» — две новых «ячейки» для Даров, сформировались в моих ступнях. Итого, вместе с «сердцем» в голове, тремя в позвоночнике, одном в настоящем сердце, одном в районе пупка и двумя — в кулаках, теперь у меня было десять «сердец», а значит десять возможных Даров.

Впрочем, восемь из них уже были определены отныне и навечно. Раньше только мои врождённые Дары были привязаны к конкретным «сердцам», а остальные можно было вынимать и менять местами когда угодно.

Но теперь Дары силы лишения, роста, синергии, грома и молний и чёрного льда намертво слились со своими «сердцами». Поменять их на что-то иное отныне было невозможно, а избавиться от этих Даров можно было, лишь уничтожив поглотившие их «сердца».

В каком-то смысле это было не слишком хорошо. Я не исключал варианта, при котором мне придётся полностью поменять набор своих Даров, например для максимально скрытного и тихого проникновения в сокровищницу Семургдалиона. А теперь этот вариант можно было навсегда забыть.

Однако преимущество, что я получил, многократно перекрывало подобные побочные эффекты. Ведь отныне все восемь Даров и Сущностей стали полностью моими.

Это означало, как минимум, что с должным вдохновением я смог бы их все поднять на уровень Сущности. Как и те два пока отсутствующих Дара, которым предстояло занять места в моих ногах.

Итого десять Сущностей. ДЕСЯТЬ!

Когда я этого добьюсь, вряд ли останется хоть кто-то, помимо Руйгу, кто будет представлять для меня угрозу. И тогда встать на тот самый путь будет совсем не сложно.

И это было ещё не всё.

Поглотители были отвратительными тварями, но кое в чём они были по настоящему удивительными. Я понял это, когда пожирал тех из них, кто достиг уже достаточно высоких эволюций.

Созданные с помощью Закона перерождения Катриона, они являли собой воплощение этого Закона куда больше, чем можно было подумать. Ведь по сути каждый Поглотитель был не полноценным существом, а лишь гусеницей внутри кокона, готовящейся к превращению в бабочку.

Начиная с одной, в их телах формировались десятки, а потом и сотни «сердец». Затем, на шестой эволюции, эти сердца соединялись между собой нитями энергии.

На седьмой эволюции эти нити приобретали физическое воплощение. Каждая из них окутывалась невероятно плотной оболочкой, зачастую превосходящей по прочности шкуру. В результате из тела поглотителя становилось возможно извлечь этот разветвлённый клубок, отдалённо похожий на изображение сосудов или нервов в анатомическом атласе.

На восьмой эволюции, когда количество всё продолжавших появляться «сердец» уже исчислялось тысячами, тонкие нити плоти начинали сливаться между собой, замещая собственные ткани тела.

На девятой же эволюции некоторые из этих нитей начинали обретать свойства, схожие с костями, мышцами или сухожилиями. Фактически, внутри бывшего человека постепенно созревало новое существо, «бабочка», превосходящая «куколку» по всем параметрам.

Самих «бабочек» я не увидел. Высшей эволюцией поглотителей была девятая, дальше имперские учёные не зашли.

Однако я помнил слова Кассия о том, что людям доступно тринадцать ступеней, из которых первые двенадцать были «основой», а тринадцатая — «ростком творения». На фоне этого довольно логичной выглядела идея, что поглотители, формирующиеся в человеческих телах, унаследовали от людей это базовое свойство.

То есть они «зрели» на протяжение первых двенадцати эволюций, а на тринадцатой должны были вылупиться из своего кокона, превратившись в нечто качественно иное и ранее непредставимое.

И, вполне возможно, после того, что я сделал, в будущем мне мог представиться шанс хотя бы косвенно выяснить, так ли это.

Моя эволюция пожирателя отличалась от эволюции поглотителей. Как минимум новых «сердец» после этих десяти во мне бы уже никогда не появилось, я это точно знал.

Но те самые связующие нити между всеми «сердцами» в моём теле успешно сформировались. Более того, они успели захватить некоторый объём окружающих тканей, из-за чего внутри меня появилось нечто, напоминающее самую начальную зарисовку человека из условных линий, обозначавших руки, ноги, торс и голову. А от этих «главных» линий во все стороны, будто тоненькие корешки от основного корня, распространились «жгутики», проникшие почти всюду в теле.

Всё это я увидел с помощью рентгеновской способности правого глаза, и выглядело это, мягко говоря, довольно неуютно. Понимать, что внутри тебя формируется нечто, что постепенно сожрёт твоё тело изнутри и заменит тебя собой было тем ещё удовольствием.

Успокаивали две вещи. Первая: я собирался сделать так, чтобы это «нечто» тоже было мной, и в этом случае никакой разницы бы не было. И вторая: хотя никакой фактической силы эта структура мне не дала, благодаря ей я обрёл способность, о которой раньше мог лишь мечтать.

Дар синергии я выбрал для того, чтобы более органично использовать комбинации способностей разных Даров и мировые приказы. Но эта энергетическая сеть могла куда больше.

От «объединения и гармонизации эффектов», когда две силы начинали действовать идеально в унисон, я перешёл к буквальному слиянию, когда два Дара, пусть временно, но могли стать единым целым.

При этом Дар синергии ни в коем случае не должен был стать бесполезным. Наоборот, он бы помог ещё эффективнее использовать эту сеть. Перспективы использования подобной силы были поистине безграничными.

И очень жаль, что я не мог по полной её сейчас испытать из-за кандалов. Пассивные свойства как-то корректировать было на порядок сложнее, чем активные и, если я и смог бы применить сеть на них, то после долгих тренировок и экспериментов.

Небольшой проблемой при всём этом было то, что никакой заметной прибавки к силе в моменте мне эта эволюция не дала. Все её потрясающие эффекты должны были либо проявиться в относительно далёком будущем, либо после того, как я полностью разобрался бы с системой блокировки кандалов.

Так что технически план по наращиванию мощи ради противостояния Аргиронту с треском провалился.

Тем не менее, я ни капли не переживал. Способы найдутся, нужно будет просто ещё поискать и подумать. А вот настолько невероятная качественная трансформация, в перспективе способная сделать меня сильнейшим, просто так на дороге не валялась.

Однако и об этом, и о новых методах борьбы с Аргиронтом стоило подумать немного позднее. Прикинув время, проведённое мной на складе, я спешно рванул к выходу. До конца рабочей смены оставалось всего минут сорок и стражники уже должны были начать шастать по малому куполу в огромных количествах.

Если убить четверых одним чётким попаданием было плюс-минус несложно, то вот справиться в открытом бою даже с одним стражником, обладающим Даром, для меня сейчас было практически нереально. Тем более с учётом того, что использование пассивных свойств Даров и мировых приказов будет недоступно.

Благо, мне и на этот раз улыбнулась удача. Проскочив мимо всех патрулей, я вернулся в морг и, подмигнув Пашайше, лёг обратно на разделочный стол.

Правда, уголки моих губ, не прекращавшие смотреть вверх после пройдённой эволюции и осознания её свойств, теперь постепенно ползли вниз. Я ненавидел, когда всё шло слишком хорошо, это было стопроцентной гарантией, что уже совсем скоро наступит полный песец.

И ещё хуже моё настроение стало, когда явившиеся в морг для проверки стражники и обнаружившие, что я, оказывается, жив, и просто был ужален специальным скорпионом, не назначили мне даже минимального наказания и отправили обратно в камеру.

До начала следующей смены я просидел на своей койке, напряжённо обдумывая, что может пойти не так. Возможно, это выглядело как паранойя или предрассудки, но я слишком часто попадался на это, чтобы хотя бы не попытаться подстелить где-нибудь соломки.

Проблема была в том, что в Форте тысячи висельником слишком много чего могло пойти не так, и довольно много вещей могли полностью выйти из-под контроля. Даже с мозгом Майигу и информацией, что мне удалось собрать за последние четыре дня, ничего путного я не надумал.

Вариантов песца было настолько много, что было совершенно невозможно подготовиться даже к половине из них.

Прозвенел сигнал к началу смены и меня вместо со всеми вновь отправили обычным путём в большой купол рудника. Единственным последствием моей мнимой смерти был приказ отработать вчерашнюю смену за сегодня, что по сути даже наказанием никаким не было.

А моя тревога тем временем продолжала нарастать.

И только когда ко мне подошёл один из подчинённых Пампонгомба и сказал, что четвёртый Отец Форта хочет пообщаться, меня немного отпустило.

Неожиданная встреча с тем, про кого пока не было известно, друг он или враг, на территории, где я был лишён возможности использовать своё самое главное оружие — драконью форму.

Ударивший в нос запах протухшего подвоха показался слаще любых роз и фиалок. Даже без каких-либо рациональных улик или доказательств я был уверен, что Пампонгомб позвал меня далеко не для дружеской беседы.

Довольно усмехнувшись, я проследовал за подчинённым четвёртого Отца. Если это были просто переговоры, то замечательно. Но если это была подготовленная для меня ловушку, я всё равно собирался влезть в неё. Слишком велик был соблазн.

Идти в подготовленную западню?

Дайте две!