Поход за радугой

20

Антард довольно велик, но земли даже самого обширного государства рано или поздно заканчиваются. Если взглянуть на карту, граница между Антардом и краями, находящимися под протекторатом Союза Стражей Сумерек, покажется ясной и чёткой. Увы, картограф выдавал желаемое за действительное. Лукавил. Черта, проведённая им по вершинам Малого Рубежного хребта, не отражала истинного положения дел. Реальность же такова, что последний "вольный" город Антарда лежит в двух переходах от ближайшего перевала через хребёт; первый город, признающий верховенство командоров Союза, отделяют от этого перевала ещё три с лишним перехода.

Сам же Малый Рубежный с тех пор, как его оставили медленно вымирающие тьефа, оказался никому не нужен.

Если даже в его недрах когда-то что-то добывали, то месторождения эти истощились задолго до того, как тьефа поселились в переходах и галереях, проложенных в скалах хребта в баснословные времена некими созданиями – может быть, обладающими разумом, может, лишёнными его. Имени этих созданий история не сохранила всё равно. Торговцы рассматривали Малый Рубежный не в качестве ещё одного рынка для своих товаров, но исключительно как препятствие, которое приходится преодолевать караванам, идущим с юга на север и обратно. Постоянное человеческое население хребта стремилось к нулю. В бесплодном, холодном, пустынном краю предприимчивому племени людей делать было нечего…

Именно поэтому Малый Рубежный облюбовала разного рода полу- и неразумная нечисть. Здесь ей было не слишком сытно, зато раздольно и почти спокойно. Клархи, несколько подвидов медуз, гриффисы, охотящиеся в одиночку лемены и стайные существа вроде вирр и гарпонов… все эти и многие иные существа встречались здесь едва ли не чаще, чем в горах печально знаменитого Серого полуострова с его Порталом Эранны[15]. А иногда, если верить немногочисленным очевидцам, из пещер и нор Малого Рубежного выползало (вылетало, выскакивало, вырывалось) такое, чему ни люди, ни другие разумные ещё и имён-то не подобрали.

Крупные караваны нечисть – особенно полуразумная, вроде гарпонов, – не трогала. А если какая неразумная медуза и выползала под ноги лошадей, её без большого шума сжигали, предварительно облив чёрным маслом, или предоставляли в качестве мишени магам-охранникам. Но вот одиночка, пересекающий хребёт, нешутейно рисковал. Даже если был магом и опытным путешественником, увешанным оружием и артефактами.

Магам ведь тоже требуются и отдых, и сон.

– Подождали бы вы, милостивые господа, – старательно бубнил хозяин постоялого двора (вероятно, последнего из таковых по эту сторону гор). – Скоро здесь должен быть караван Седого, а у него завсегда охрана знатная. С ним не пропадёшь, верно вам говорю…

– Брось ты эти уговоры, старик, – буркнул из-за соседнего стола какой-то здоровяк со шрамом на пол-лица. – Видно же, что эта компания не то что нечисти, богов не боится.

– Вот именно, – припечатал один из членов компании, с виду – вольный охотник откуда-то с дальнего юга. – Насчёт богов не скажу, я с ними за одним столом не сидел и меча не скрещивал. А вот нечистью ты нас не напугаешь.

– Так ведь не всякую нечисть можно взять на меч… – пробормотал хозяин.

– Снова глупость спорол, – на этот раз здоровяк не буркнул, а фыркнул. Видимо, для разнообразия. – У милостивых господ на троих два меча, но при этом все трое – маги.

– Интересное наблюдение, – повернулся к нему сухощавый темноволосый мужчина чуть старше средних лет, второй из помянутой тройки. – Не буду ни опровергать, ни подтверждать его. Но по каким признакам вы заключили, что мы маги?

– Потому что я сам маг. Менталист, – здоровяк одним неожиданно ловким движением встал из-за своего стола и пересел за тот, где сидели трое. – Пивной Ус, к вашим услугам.

– Стилет, Клин, Игла. Скажите, Пивной Ус…

– Можно просто Ус.

– Хорошо, пусть Ус. Скажите, зачем вы нам нужны?

– А вдруг да возьмёте в компанию? Этот старый хрыч, который уполз на кухню за едой, уже третий день кормит меня байками про караван Седого. Похоже, его "скоро" может растянуться ещё на недельку. Легко и свободно. А мне очень нужно перебраться через хребёт. Очень. И как можно быстрее.

– Ну так и перебрались бы. Кто мешает?

– Вот только наивность изображать не надо! – проворчал Пивной Ус. – Я менталист, а не старший магистр стихийной магии. Меж тем нечисть и помянутому магистру может создать проблемы. Я через Малый Рубежный уже ходил не раз, знаю, что почём.

– Охранник? Проводник?

Когда заговорила Игла, Ус невольно вздрогнул. Он редко ошибался в людях – всё ж таки менталист, и не самый плохой, – но на этот раз совершил крупную ошибку.

Искусные и сильные маги редко полагаются на сталь. Пивной Ус рассуждал примерно так: коль скоро "вольный охотник" и "воительница", в отличие от "старшего", носят мечи – значит, они не особенно умелы и находятся у "старшего", Стилета, в подчинении. Их мысленные блоки свидетельствовали примерно о том же: надёжные, но безыскусные поделки, не чета близкой к совершенству защите "старшего". Но вот Игла заговорила… и Стилет сразу чуть отодвинулся, предоставляя ей инициативу без всяких споров. Тут уж одно из двух: либо эта молодо выглядящая женщина из высших дворян, путешествующая инкогнито (что сомнительно: уж если таиться, то до конца, дворянка дала бы Стилету закончить переговоры)… либо она по части магии как минимум ровня Стилету. И под её простеньким мысленным блоком, призванным обманывать таких, как он, Пивной Ус, таится ещё один. Уже мастерского класса.

– Когда как, госпожа, – ответил после паузы менталист. – Я родился в этих краях. Умею и с оружием управиться, и об угрозе предупредить, так что частенько нанимался в сопровождающие. Меня неплохо знают Клешня, Скупщик, Дергач, тот же Седой… и другие купцы, что водят караваны до Белой Крепости. А что до моих причин поскорее отправиться в путь… вот.

Пивной Ус достал из-за пазухи свёрнутый в трубку кусок пергамента и протянул Игле.

Не то чтобы я в принципе была против нового попутчика. Просто его присутствие создавало некоторые сложности и лишало нас определённой толики свободы.

С другой стороны…

Бегло просмотрев письмо, которое мне дал Пивной Ус, я испросила взглядом разрешение и передала его Клину. А сама тем временем принялась, не скрываясь, разглядывать адресата.

Здоровяк и здоровяк. Шрам. Щётка усов (но всё остальное чисто выбрито). Прячущиеся под густыми бровями глазки неопределённого цвета. Плечи шире, чем даже у моего ученика, но талия, похоже, не имеет места. Имеет место брюшко – солидное такое. Тоже пивное. Кулаки мощные, грубые, с измочаленными костяшками, поросшие жёстким чёрным волосом. Кожаная одёжка – не раз штопанная, с заплатами тут и там. Практичная, вроде моей собственной. Меч на боку, как и положено вольному охотнику.

И при этом маг-менталист. Забавно.

С другой стороны, я, если взвесить все сопутствующие обстоятельства и посмотреть со стороны, существо ещё более забавное…

– Беда с побратимом – это серьёзно, – сказал Клин, передавая письмо сидящему дальше Стилету. – Я за то, чтобы помочь.

– А я против, – буркнул мой коллега, бросивший лишь один взгляд на пергамент и протянувший его обратно Пивному Усу. – Не вижу особой нужды в проводнике.

Клин нахмурился.

– Не в том дело, нужен нам проводник или нет. Просто есть обстоятельства…

– Лучше вспомни про наши обстоятельства, – перебил Стилет.

– Я о них помню. Но чем нам помешает один временный попутчик?

Некромант махнул рукой, утрачивая интерес к спору, и уткнулся взглядом в содержимое своей кружки. Насколько я могла заметить, под его взглядом дерьмоватый местный эль (одно достоинство: неразбавленный) медленно, но верно претерпевал алхимическую трансформу к лучшему. И – если учесть меру его умений – намного лучшему.

– Игла?

– Ну, Клин, у меня свои резоны. Поэтому я склонна скорее согласиться с тобой, чем с многоуважаемым коллегой.

– Кстати, а кто вы… по специализации?

Повернувшись к Усу, я с нескрываемым удовольствием произнесла:

– Мы, если вы ещё не поняли, компания редкостная и где-то даже уникальная. Вы сидите за одним столом с тремя некромантами.

Пауза.

– Ну что, не передумали присоединяться к нам?

Ещё одна пауза. Лицо Пивного Уса претерпевает малозаметные, но занятные изменения.

– Вы шутите, госпожа?

– Нисколько. Правда, я сейчас восстанавливаюсь после одного… эксперимента, а Клин ещё числится в учениках, и настоящим магом можно назвать только Стилета. В данный момент. Но такими вещами, сами понимаете, не шутят. Итак, вы едете с нами или ждёте караван Седого?

– Еду! – решительно объявил Ус.

Менталист оказался хорошо подготовлен к путешествию. По крайней мере, кроме верховой лошади он имел ещё одну вьючную не самых скверных кровей: невысокую, но жилистую и упорную. Самое то, что надо для преодоления передряг горной дороги. После краткого совещания было решено, что вьюки переместятся с этой лошади на повозку, но тащить повозку она будет наравне с нашей собственной лошадкой, покорно тянувшей свой груз через половину Острасского королевства, Пыльное нагорье и почти весь Антард. Породистого верхового зверя Клина, едва ли не единственное истинно ценное его достояние, кроме меча и лука, такой работой никто, конечно, не унижал. Да он и не подошёл бы для неё, в точности как верховая кобыла Пивного Уса.

Пополнив запас провизии, компания, собранная воедино не иначе как заливисто хохочущим Ниаморнисом[16], двинулась в путь.

Как и предполагала Эйрас, их новый спутник несколько дичился как её, так и Стилета. Зато Клина, рядом с которым он чувствовал себя чужаком в наименьшей мере, Ус рассматривал как естественного собеседника. Поэтому не стоило удивляться, что вскоре в результате манёвров менталиста они с Клином на своих верховых обогнали повозку где-то шагов на сорок и завязали разговор. И не так далеко, чтобы Игла со Стилетом (маги!) не сумели услышать каждое произнесённое слово, и вместе с тем соблюдая иллюзию относительного уединения.

– Признаюсь честно: меня распирает от любопытства. Поэтому за нескромные вопросы попрошу не бить.

– Не буду, – спокойно ответил Клин. – А что до нескромности в вопросах, то этим удивить меня довольно сложно.

– Ну, тогда расскажи, что вы за птицы.

Похоже, вольный охотник тоже заранее просчитал поведение Пивного Уса, так что просьба не застала его врасплох. И ответил довольно охотно… хотя не без хорошо скрытой насмешки.

– Я – изгнанник. На родине, в Дэргинском княжестве, я имел честь принадлежать к высшему дворянству… хотя и не к самому высшему. Теперь я ученик некроманта, бродяга и воин.

– Почему тебя изгнали?

– Раньше, когда я путал причины и поводы, я бы тебе просто не ответил. А сейчас отвечу предельно кратко: политика.

– О. Ясно.

– Про себя мне больше сказать нечего. Стилет… о нём я знаю мало, и прошлое его – тайна. Я знаю, что он магистр первой ступени…

– Ого!

– …и его искусство вполне достойно этого звания. Также я знаю, что он немалое время провёл в Юхмарской тюрьме, в особом отделении для магов, по ложному обвинению.

– И как же он освободился? Опять политика?

– Нет. Его освободили. При помощи комбинации хитрости и грубой силы.

– Так он – беглый заключённый?

– Да. И по законам Острасского королевства по-прежнему считается преступником.

– М-м… на вопрос "как" ты мне ответил; ответь и на другой: кто освободил его?

– Игла и я.

На этом Пивной Ус, кажется, временно потерял дар речи. Клин же невозмутимо добавил:

– Хитрость и грубая сила. Первое обеспечивал я, второе – моя… мой учитель.

– Даже так. Но кто она тогда?

– Не знаю.

("Ну спасибо, дорогой ученик", – подумала я).

– Когда мы только познакомились, она представилась как Эйрас сур Тральгим, потомственный некромант, магистр второй ступени. Имени своего она не скрывала, и не одна гордость была тому причиной. Потом оказалось, что она владеет оружием лучше, чем любой воин, кого я знал лично; возможно, лучше и тех, о ком я только слышал. Потом я присутствовал при завершении магического ритуала, задуманного и осуществлённого ею. Оглядываясь назад, я могу смело сказать, что тот ритуал традиционная некромантия признала бы невозможным. Кроме того ритуала, я своими глазами видел, как Игла меняла тела, словно одежду. Также я видел, как без ритуалов, без подготовки, просто повинуясь заклятию Иглы трёхдневный путь сжался, заняв пять минут.

– Это же…

– Заклятье прямого действия, да. Теперь я это знаю. Но это ещё не всё. Из Остры за нами была выслана погоня – десять магов и сотня гвардейцев. Этот отряд почти догнал нас. Но магистр воздуха первой ступени Иренаш Тарц, возглавлявший его, показал себя дальновидным человеком и отступил. Потому что понял: если он будет упорствовать, то лишь погубит себя и своих людей, так и не достигнув поставленной цели. Несколько позже, когда мы достигли территории Антарда, Игла поставила на себе тот самый эксперимент, от которого сейчас отходит.

– Какой?

– Спроси у неё. Я знаю лишь, что её тело, пребывающее в глубоком трансе, сочилось силой тьмы, как родник – ледяной водой; а когда она вернулась из транса, то не могла ни стоять, ни говорить, ни даже ясно мыслить. Несмотря на это, эйлони, называемые Олшис, Эссаш и Сехем-ру, говорили с ней уважительно. И даже, как мне показалось, с толикой опаски.

– Да?

– Да. Хотя я могу ошибаться: условия в том разговоре выставляли именно эйлони. С другой стороны, когда в одном месте собирается семь частей различных Линий, это должно иметь свои причины. Ну и ещё. Недавно Эйрас вскользь обронила, что помогла душе одной женщины обрести посмертный покой…

(Мы со Стилетом молча переглянулись. Он приподнял правую бровь, я молча кивнула. На этом наши переглядки закончились).

– …так что суди сам, могу ли я с лёгкостью ответить на вопрос, кто такая Игла.

– Что ж, спасибо за откровенность, – сказал Пивной Ус, не пытаясь скрыть сарказм. После чего попытки расспрашивать Клина прекратил.

Очередная ночёвка на лоне природы. Мой ученик мирно пристроился у костра рядом со Стилетом и нахохлившимся Усом. Но, если он понадеялся увильнуть от ставшей традицией тренировки, я его разочаровала.

– Бери меч, если без него не чувствуешь готовности, и дерись.

Клин покосился на Уса, но я развеяла его сомнения, в очередной раз заставив взлететь метательные ножи.

– Эй! – воскликнул Пивной Ус, запоздало пригибаясь, когда один из отбитых Клином ножей просвистел в ладони от его макушки. – Вы что, спятили?

– Расслабься, – посоветовал Стилет. – Смотри на это безобразие как на бесплатное ежевечернее представление.

– Но…

– И утешься тем, что во время этих представлений не страдает никто, кроме Клина. Да и он страдает недолго, потому что здорово навострился исцелять раны, нанесённые холодной сталью.

Пока мой коллега произносил свои неимоверно долгие тирады, Клин успел отразить около дюжины атак, дошёл до нужного градуса готовности, и я начала понемногу наращивать темп. Пока что просто для разогрева, а не для серьёзной работы.

Пока.

Я всё ещё не была полностью уверена в том, что тело выполнит мои команды так, как положено: быстро и точно. Поэтому на острие моих атак по-прежнему оставались пять метательных ножей. Свой бастард я использовала не столько для того, чтобы атаковать Клина, сколько для того, чтобы при помощи его ударов и взмахов менять траектории ножей. Ну, и отбивать атаки Клина, когда он набирался наглости для нападения на меня. Сегодня это случалось чаще обычного, потому что ученик отошёл от обычной манеры боя и вооружился вторым клинком: не то длинным кинжалом, не то коротким тесаком, взяв его в левую руку. Это стоило ему потери части скорости, но придало обороне большую гибкость. Суммируя, можно сказать, что второй клинок дал Клину некоторое тактическое преимущество.

Меж тем Пивной Ус, наблюдающий за танцем с мечами, понемногу начал соображать, что к чему. Это было заметно по его медленно округляющимся глазам.

– Ножи закляты?

– Нет. Ножи обычные. Игла использует чистый мысленный контроль.

– Но… пять предметов сразу!

– А ещё она размахивает мечом и отражает атаки ученика. Да. Это Игла.

Некоторое время спустя:

– Невероятно. Даже у мечников Школы Нарш не видел такой скорости…

– Разве это скорость? – Стилет откровенно развлекается. – Вот разминка кончится, тогда ты увидишь, что такое скорость.

– Разминка?!

– Просто смотри и наслаждайся зрелищем.

Клин всё пытается перехватить инициативу. Вот он использует против меня мой собственный тактический приём: отбивает летящий нож так резко и сильно, что тот едва не вонзается мне в грудь. Мой бастард находится в совершенно неподходящей позиции и движется не в ту сторону; уклониться я тоже не успеваю. Но у меня есть в запасе свои трюки. Покинув рукоять, моя левая ладонь на долю мгновения преображается; кистью, словно состоящей из нагих каменно-твёрдых костей на каркасе пружинной стали, я ловлю нож и одним движением пальцев отправляю его обратно. Кажется, я при этом слегка перестаралась. Нож скользящим движением рассекает рукав куртки Клина и, прежде чем он успевает как-то отреагировать, вонзается ученику в бок.

Боль!

Кровь!

Ещё дней пять назад после такого ранения схватка прервалась бы. Но с тех пор прошло целых пять дней. Клин выигрывает время, отбивая пару ножей в землю. Подбрасывает меч для правой руки в воздух – или, что вернее, просто оставляет его немного повисеть, пока рука будет выполнять задачу посерьёзнее. Меч начинает падать, но медленно; да, мы уже добрались до скоростей, при которых падение происходит… не быстро. И Клин, прежде чем вновь подхватить меч, вполне успевает выдернуть из своего тела нож, да вдобавок сопроводить его заклятьем подчинения. Простым, но сильным. Теперь в зоне моего мысленного контроля находится только четыре ножа. Пятый повинуется Клину и атакует меня.

Что ж, это не так плохо, как кажется. Ведь теперь я могу полнее сосредоточиться на собственных движениях.

Но как же рана? А никак. Кровотечение мой ученик уже блокировал, боль превращается в силу, питающую атаки окровавленного ножа, так что рана ему почти не мешает. Он может получить два десятка таких ран и глазом не моргнуть.

Я, впрочем, тоже могу. Но до сих пор случая доказать это не представилось: наши тренировки, как и сказал Стилет, всегда заканчивались всухую.

Для меня.

…спустя примерно полминуты Клин получил вторую ножевую рану и почти сразу, замешкавшись, третью, четвёртую и пятую. Как ни учи, как ни измывайся над телом и душой, а болевой шок (пусть даже совсем краткий) некромантам известен тоже.

Преобразование боли в магию мгновенно не совершается. Это – идеал, к которому я стремлюсь и старательно тащу Клина.

– Он ранен! – Пивной Ус, потрясённо.

– Да. – Стилет, флегматично. – Но ранение – ещё не повод для выхода из боя.

Четыре ножа подряд – это серьёзно. Боли и силы слишком много сразу, поэтому Клин почти на секунду выпадает из реальности. Его ведёт вбок, как пьяного. Кажется, что он вот-вот упадёт, чтобы больше не встать. Чушь! Иллюзия, причём иллюзия опасная. Секунда проходит, самоконтроль берёт своё, и всё меняется. В распрямившейся фигуре ученика вспыхивает тёмным пламенем яростная мощь. Его клинки – тот, что в правой руке, и тот, что в левой, – с лязгом соприкасаются, а потом выпрямляются, указывая на меня. Помеченные красным, ножи сами собой вырываются из его тела и устремляются ко мне.

Начало тренировки повторяется, как в странном зеркале. Только теперь моя очередь отражать атаки пяти заклятых ножей… и двух мечей в руках ученика. Одним клинком, двумя руками.

– Невероятно… – шепчет Пивной Ус. – Невозможно!

– Да, – соглашается Стилет. А затем добавляет, многозначительно так:

– Для человека это невозможно.

И ему не возразишь. Я сейчас действительно не совсем человек. Я вижу всё, что происходит, даже если это происходит у меня за спиной. Я ощущаю бездушную ярость заклятий, управляющих ножами, не хуже напряжения собственных мышц и тонкого звона подвластных энергий, напряжённых ничуть не меньше. Я не использую форму "минута за мгновение": столь сложные, при внешней простоте эффектов, заклятия мне сейчас недоступны. Но времени всё равно хватает на всё: и для того, чтобы чувствовать, и для того, чтобы осмыслять, и для того, чтобы действовать. Моя сила, переплетённая с моими ощущениями, разворачивает незримые крылья…

И нечто, затаившееся в темноте, совершенно некстати откликается на дуновение тьмы.

Клин не сразу понял, что тренировка уступила место чему-то иному. Впрочем, увидев, как Игла развернулась к нему спиной и бросилась к близкой чаще леса, он сообразил: что-то тут неладно. Соображение оказалось недостаточно быстрым, чтобы вовремя остановить атакующие ножи, и один из них догнал Эйрас, вонзившись в спину… впрочем, было не похоже, что эта мелочь всерьёз её озаботила. В отличие от чего-то, стремительно сближающегося с кругом света от костра.

Хлёсткий замах бастарда. С лезвия меча срывается полоса чего-то слишком простого, чтобы это стоило назвать заклинанием. Но и сырой силой этот удар не назовёшь. В ответ – ни звука… лишь резкое сгущение немой угрозы, скрип и треск.

– Стилет!

Теперь и до других доходит, что их вообще-то атакуют. Чтобы сориентироваться, некромант привстаёт и бросает кольцо "прозрачной тени". Заклятие не прибавляет света, но окружающее становится видно не хуже, чем ясным днём… а в чём-то и лучше: тени, особенно глубокие на дневном свету, сейчас прямо-таки корчатся от стремления выдать свои тайны.

– Что это?!

Не снисходя до ответов, Эйрас снова хлещет воздух своим мечом. Его остриё расцветает пучком чёрных игл, одна из которых, неимоверно и мгновенно удлинившись, впивается в ожившее переплетение кустов, непринуждённо гнущихся брёвен, травы и земли. Этакий живой холм: ноги-корни, руки-кроны, никакой головы и добрых два человеческих роста до макушки. Заклятье, посланное Эйрас, не производит на создание видимого эффекта, но в следующее мгновение ей приходится уворачиваться от настоящего залпа, состоящего из длинных острых щепок. Любая из них выглядит опаснее, чем метательные ножи Клина… но ни один из этих снарядов не касается своей цели и краем. Меч-бастард, окончательно превратившийся в расплывчатую тень, рубит стволы кустов, растущих из живого холма, смазанным движением отсекает одну "руку", вторым – другую, и всё это быстрее, чем можно моргнуть трижды.

В ответ – мёртвый подземельный рёв, подобный грохоту землетрясения, но сфокусированный. Лишённая возможности творить полноценные защитные заклятья, Эйрас отшатывается, мелко дрожа. То, что она не теряет сознание, оказавшись под ТАКИМ ударом, кажется истинным чудом… но чудом на самой грани: её меч всё равно падает из ослабевших пальцев.

И тут тени, во множестве восставшие из земли и на долю секунды получившие прочность стали, поворотом тысяч острейших лезвий превращают живой холм в большую кучу мусора.

Эйрас медленно поднимает меч, испачканный древесным соком. Сильно побледневший (бросить такое мощное заклятье без подготовки!), Стилет борется с обморочной слабостью. Хмурый Клин просто стоит, кляня себя за рассеянность: ничем не помочь учителю – позор!

– Что это было? – повторил Пивной Ус.

Менталист бледен так же, как Стилет, но совсем по иным причинам.

– Похоже, – медленно ответила Эйрас, – это была боевая магия друидов. Если использовать термин экари, типтах. Какой-то голем…

– Не голем, – поправил Стилет. Говорил он тихо, с паузами, переводя дыхание, что сообщало сказанному необычную вескость. – Друиды не любят механических кукол. Это был один из лесных духов. Могущественный. Яростный. И моё заклятье его не уничтожило. Ослабило – да. Лишило принятого для боя обличья – да. Но сам дух живёхонек. Я не ощутил в его агонии нот смерти. А раз он не связан с конкретной плотью…

– …то он, должно быть, один из тахелис, – закончила Эйрас сумрачно. – Их действительно так просто не убьёшь.

– Значит, сейчас он отступил и, так сказать, зализывает раны?

– Нет, Клин. Скорее, сейчас дух мчится прямиком к тому, кто приказал ему напасть, чтобы сообщить о неудаче.

– Но кто мог приказать лесному духу? Кто мог послать его по нашему следу?

– Не по нашему, – поправила Эйрас медленно. То, что она только что пострадала от удара пропитанной магией звуковой волны, и пострадала сильно, можно было определить лишь по тому, что она говорила чуть громче необходимого. – Боюсь, тахелис нападал исключительно на меня. Он атаковал не раньше, чем почувствовал толику моей истинной силы.

– Это не отменяет моего вопроса. Кто?

– Источники сходятся на том, что приказывать тахелис можно только одним способом: связав его кровью заклинателя. Причём кровь людей для этого не годится. Духа послал кто-то из экари, но кто? Тут надо думать. Для атаки дух был откровенно слаб…

– Слаб?! – воскликнул Пивной Ус. – Да эта тварь была посильнее большинства боевых големов! Он едва не прикончил нас!

– После десятка действительных членов Острасского Круга, – усмехнулась Эйрас, – один тахелис, даже очень сильный – явный шаг назад. Так что я бы не стала возлагать вину за нападение на Эрендина Хромца. А вот на его родичей…

– Ты уже сделала выводы? – насторожился Стилет.

– Суди сам. Эрендин – отступник, это знают все. Но ведь среди экари у него всё равно остались связи. Хотя бы родственные.

– Верно. И если он решил предупредить родню об опасности – что не удивительно, если учесть твои… бурные похождения в Остре…

– …то ему вряд ли поверили на слово. Кто бы там ни выслушал Хромца, он или она, похоже, вознамерился проверить его слова…

– …и послал этого духа – не столько для атаки, сколько для разведки и подтверждения…

– …дурных вестей. И теперь…

– …это подтверждение у экари есть.

Эйрас и Стилет обменялись довольными взглядами людей, достигших взаимопонимания.

– Сказанное отступником в ушах глав семей экари – бессмысленный шум, – добавила Игла задумчиво. – А вот знание, добытое не умеющим лгать духом в бою, – это уже серьёзно.

– Постойте! Вы что, всерьёз думаете, что экари…

На Пивного Уса не обратили внимания.

– Они перехитрили сами себя, – сказал Стилет, криво ухмыляясь. – Им следовало атаковать раньше, когда ты была слаба.

– Я и сейчас слаба. Но даже успешная атака не помогла бы экари от меня избавиться.

Некромант рассмеялся.

– Это уж точно! В другом… теле ты бы понравилась им ещё меньше, чем в этом!

Клин подошёл и выдернул из спины Эйрас метательный нож. Какое-то особое внимание на это обратил только побледневший сильнее прежнего Ус.

– В другом теле я и сама нравлюсь себе существенно меньше. Что бы они там ни воображали, я не собираюсь идти по стопам Орфуса.

– А что ты собираешься делать?

– Жить дальше. Что же ещё?

Приласкав пальцами рукоять бастарда, Эйрас мягко улыбнулась:

– А теперь, когда драка благополучно завершилась… Господа, как вы насчёт шихема?