Поход за радугой

36

Лицо у Клина при виде меня стало глупое-глупое. У Зайоса и остальных, впрочем, тоже. Но первым голос подал всё-таки мой ученик.

– Игла?!

– Ну да, это я. Не так-то просто меня убить. С этим даже экари не стали спорить…

– Но как? Ты же…

Питомцы Школы Нарш, вылезая на поверхность, тихо и молча огибали нас, уходя прочь, к лошадям. Беседовать с покойницей никто из них, в отличие от Клина, не рвался. И даже становиться свидетелем такой беседы им не хотелось.

– …размазалась по стенке. Знаю-знаю. И как ты разобрался с Горлатом, тоже знаю. Я даже знаю, чем сейчас занимаются и о чём беседуют в цитадели Шинтордана Стилет с командором.

– А чего ты не знаешь?

Растёт. Вопрос задал, скажем прямо, непростой. Хороший такой вопрос.

Я сказала – растёт? Нет, пожалуй, это не совсем верно.

Вырос.

– Я пока что совершенно не представляю, что мне делать дальше. Может быть, у тебя будут по этому поводу какие-то идеи?

Ученик посмотрел на меня с подозрением.

– Шутки шутишь?

– Нет, Клин. Я вполне серьёзна.

– Тогда и я скажу кое-что серьёзное. Мне пора отвыкать от кличек. Зови меня по имени.

Точно вырос.

– Как скажешь, Устэр.

Подозрительности во взгляде прибавилось.

– Слишком ты смирная, – сказал он будто бы в шутку. – Это смерть на тебя так повлияла?

– Откуда ты знаешь, что я именно умерла?

– Не надо проверок. Я всё-таки некромант. Как ты умудрилась воскреснуть – это пока выше моего понимания. Но твою смерть я почувствовал.

"Пока выше". Гм. Похоже, кроме магии, он набрался от меня и кое-каких дурных привычек.

Ну так что с того? Пусть меня затопчет воробей, если у Клина… тьфу, Устэра нет целого веера причин для самоуверенности!

– Почему молчишь?

– Думаю.

– И о чём?

– Да всё о том же. Не знаю, что теперь делать…

– Это просто. Сперва вернёмся в Белую Крепость, а там видно будет.

"План не хуже любого другого", – подумала я.

Так мы и сделали.

В камине горел огонь. Блики пламени танцевали на полу, стенах, потолке, мебели, ложились чередой неверных отсветов и теней на одежду и лица. Почти не задумываясь о том, что делает, почти небрежно, мимоходом Устэр Шимгере по прозвищу Клин заставлял языки огня меняться. Запертый в камне Красный Зверь то медлительно подрагивал на ложе раскалённых углей, то вскакивал, замахиваясь лапами на воображаемую угрозу из дымохода, то кружился вокруг собственной оси в погоне за синими завитками, наливаясь солнечной желтизной, – и снова ложился, прикидываясь, что дремлет. Удивительное дело, подумал Стилет. Почти чудо. Некромант, так вольно обращающийся со второй по непокорству стихией. Я вот и близко так не могу: привык. Старые барьеры трудно ломать и долго обходить… впрочем, обходные пути в таком деле не помогут. А Устэра когда-нибудь ещё назовут повелителем тёмного огня и ночного ветра.

Возможно, даже Повелителем. И возможно, раньше, чем ему кажется.

"Но сейчас ему ничего ещё не кажется. Он, вон, к мантии-то пока не привык. Вроде бы спокоен, а всё равно чувствуется подавленная неловкость. Даже когда он сидит.

Или это не просто неловкость?"

– Ты видел Эйрас после возвращения из похода?

– Да. Один раз. Она заходила в подвал, где хранится её дракон и где я работаю над своей второй… вторым истоком. Изучила сделанное, дала несколько дельных советов, ушла.

– И как тебе она показалась?

– Клин, что ты хочешь услышать?

Пламя в камине вздыбилось, клокоча негромким рыком… и утихло. Опало.

– Не знаю. Просто Эйрас ведёт себя… не так. Словно после смерти в ней что-то…

– После смерти?

Устэр развернулся к Стилету.

– Разве ты не… ну да. Конечно, не знаешь, – снова взгляд на огонь. – В пещере Льда Предателей Эйрас умерла. Пожертвовала собой. Всплеска переброшенной мне силы оказалось достаточно для победы над клопом, который сидел на артефакте. А потом, когда мы вышли на поверхность, она ждала нас там, целая и невредимая. То есть мне поначалу показалось, что она… невредима. То, что случилось внизу, изменило её.

– Не в первый раз.

– Да, не в первый. Но раньше она с каждым изменением лишь горела ярче, а теперь… ходит, как во сне, думает о чём-то своём, реагирует сразу, но так, будто находится где-то адски далеко, а не здесь и сейчас. На пять минут раскроет какой-то томик – и снова часами смотрит куда-то…

– Что за томик?

– Да я его толком и не видел. Но бумага очень тонкая, а знаки будто не от руки написаны, а специальным големом выведены – строго по линейке, одного размера и без единой помарки…

Устэр тряхнул головой.

– В пропасть! Дело вовсе не в этой загадочной книге, а в самой Эйрас!

– А говорить с ней ты пробовал?

– Конечно. Только что толку? Как она пребывала где-то вдали, так и остаётся там.

– Она что, отвечает невпопад? Запинается, теряет нить беседы?

– Да нет же! Ничего такого, иначе я бы вовсе…

– Что – вовсе?

Ответа Стилет не дождался и нахмурился.

А потом улыбнулся. И спросил, не слишком старательно пряча ехидство:

– Вдруг Эйрас не только воскресла из мёртвых?

– Ты о чём?

– Перечисленные тобой признаки достаточно красноречивы. Но у тебя, возможно, недостаёт опыта по этой части…

– Ты понял, что с ней происходит?

– Не поручусь, что прав. Но поведение Эйрас, которое тебя так беспокоит, вполне нормально и естественно для некоторых женщин в период беременности.

– ЧТО?!

Устэр посмотрел на Стилета сперва ошалело, а потом просто раздражённо.

– Не смешно! – отрезал он. – Утверждать, что Эйрас бесплодна, не стану, но в список её интересов мужчины, по-моему, вообще не входят.

– Да неужели? А кем она тогда интересуется – женщинами, что ли?

Наградой Стилету было редкостное, уникальное даже зрелище. Клин покраснел.

– Нет! Она вообще… ну…

– Ну?

– Подковы гну. И глотаю, не запивая. Беременна, скажешь тоже!

– А ты для пущей уверенности у неё спроси.

– Сам спроси!

– Нет уж, – усмехнулся Стилет. – Я в этом вопросе – лицо постороннее. И не заинтересованное. Как ни жаль признаваться, но в понимании Эйрас я… староват.

Уникальное зрелище повторилось, усугубившись.

– Гамбит ещё и не то ляпнет, – буркнул Устэр, старательно отворачиваясь. – Но от тебя я такого не ждал… коллега!

– Как я посмотрю, у тебя вообще проблема с ожиданиями. То Эйрас делает не то, чего ты ждёшь, то сам не делаешь того, что ждёт она.

– Да с чего ты взял, что я… что её…

– Уж извини, – без следа жалости припечатал Стилет, – но со стороны это очевидно. И уже давно. Отрицать будешь?

– Но что мне делать?!

Стилет проглотил два первых ответа, поразмыслив, проделал то же самое с третьим, после чего сказал с деликатностью, ставшей неожиданной даже для него самого:

– Я видел, как Эйрас рубила камень, валила столетние деревья и строила мост через воображаемую пропасть. Глядя на тебя, замечу, что мост получился крепким и… хм… радующим глаз. Она сделала очень много, но перейти пропасть ты должен сам. Или остаться на своей стороне. Твой выбор. Эйрас способна на многое, но решать за другого она не станет никогда.

– Что да, то да…

Устэр встал. Похоже, помнить о стеснении от не успевшей стать привычной мантии (чёрной со вставками алого и голубого: тёмная магия, огонь и воздух… единственное в своём роде сочетание!) ему было некогда. Направившись к двери широким шагом, он на секунду остановился.

– Спасибо, Стилет.

– Сколько угодно и в любое время. Удачи.

– И тебе того же… коллега.

Тихо закрылась дверь.

– Тайна.

– Игла?

– Давно уже хотела спросить: ты знаешь, кто тебя создал?

Взгляд девочки остановился. Если бы Игла проявила хоть на волосок меньше внимания, могла бы и упустить.

– Нет.

– А о целях твоих создателей ты тоже не осведомлена?

– Нет.

– Ладно, девочка ничего не знает. Могу предположить, что и не должна знать. А вы-то сами знаете, чего хотите в моём мире?

Ничтожная пауза.

– С кем ты говоришь?

– Не надо недооценивать примитивных существ из отсталых реальностей. С вами я говорю, уважаемые кукловоды. С вами. Через Тайну.

Ещё одна пауза, чуть короче первой. Не уследишь, так и не заметишь.

– Давно ты догадалась?

– Ступни без мозолей. Нижнее бельё без швов – не пачкающееся! Одежда из кожи, которую не сдирали с убитого зверя, а попросту синтезировали, как алхимическое зелье. Эрудиция и сдержанное спокойствие, которым неоткуда взяться. Мудрено было ничего не заподозрить!

– Это мелкие промахи. Почему ты решила, что Тайна – всего лишь кукла, и управляет ей не одна, а сразу несколько сущностей?

– Сопоставила факты и сделала выводы. Только кукла может двигаться, говорить и менять выражение лица, ни о чём не думая и ничего не чувствуя. А то, что вас много… если бы Тайну творил кто-то один, способный на создание одновременно души и тела, он не допустил бы так много "мелких промахов". Демиурги должны быть точны в мелочах. Особенно в них.

– И чего ты хочешь, "примитивное существо"?

– Правды. О целях и планах.

– Как ты можешь быть уверена в том, что мы тебе скажем?

– Никак. Но я вполне могу следить за действиями Тайны, а потом анализировать соответствие реального и заявленного. Анализировать я умею.

Ещё одна пауза, почти на целую секунду.

– Ты напрасно подозреваешь нас в чём-то запретном. Мы не стремимся к тому, что можно осудить. Мы просто хотим развиваться. Наблюдая за твоим поведением, мы пришли к выводу, что в этом мы и ты подобны друг другу.

– Но при чём тут Тайна?

– Девочка – средство познания, метод изменения. Она обладает единством сути и содержания, во всяком случае, потенциально. Мы – взаимодействующее множество. Она имеет материальное воплощение. Мы – не материальны.

– Но кто вы такие?

– В языке, на котором мы сейчас общаемся, нет нужного слова.

– А в каком есть?

– Сходные по значению слова существуют в родном языке Джинни и Эмо. Спроси у них.

– О! Так вы знаете о существовании Группы!

– Да. Это одна из причин, по которым мы выбрали для воплощения Тайны место поблизости от твоей линии существования. Члены Группы последовательно исповедуют гуманность; с высокой вероятностью следовало предположить, что эта идеология не чужда и тебе, и твоим спутникам.

– Понятно. Так вы создали Тайну ради эксперимента?

– Да. Перед девочкой не стоит жёстко заданной цели. Ей нужно просто быть. А по возможности, если получится, стать.

– Кем стать?

– Неважно. Сам факт будет мерилом успеха.

– Ну и ну. Раз вам известно о существовании гуманности, принимаете ли вы её как руководство к действию?

– Как одно из граничных условий. У вас существует сниженная формулировка: "Жил, как в стае, – выл и лаял". Средства к существованию у Тайны есть, а если закончатся, мы всегда можем синтезировать и передать ей новые без ущерба для других мыслящих.

– Понятно. Что ж, тогда желаю успеха.

Тайна вздрогнула и моргнула, словно резко проснувшийся человек.

– Игла? О чём ты?

– Так… я слышала, ты устроилась в штате командора письмоводителем?

– Да. Требования на удивление скромные: знание письма и счёта плюс опрятность и аккуратность в делах. Работа не слишком разнообразная, а платят скромно, зато не надо думать о том, где добыть денег на еду и жильё.

– Тогда что тебя удивляет в моём пожелании? Успехов тебе, Тайна! Мне кажется, твоё прозвище как нельзя лучше подходит для личного секретаря командора.

– Хочешь устроить мне протекцию?

– Нет. Надеюсь, ты сможешь добиться этого без протекции. Своими силами. На мой взгляд, это куда почётнее, хоть и потребует больше времени.

Что ж, пора заканчивать.

Вы, наверно, ждёте изложения нашего с Устэром объяснения?

Зря ждёте. Это слишком личное.

И потом, пересказанных диалогов было уже более чем достаточно. Ещё один-два, и получится перебор. Меру надо знать. Во всём. Но для самых любопытных, так и быть, намекну: мост был перейдён. А как да что, это уже моё дело. Точнее, наше. К тому же ничего такого уж особенного, волшебного и нечеловеческого после не случилось. Иногда побыть обыкновенной даже приятно. Это я вам говорю, основываясь на собственном опыте. Положительном.

А теперь подведу итоги, начав с самого несущественного.

…Хусмер Синяк со своими телохранителями благополучно вернулся домой, в Ущельную Стену. В деле о замороченных Льдом Предателей он числился, как и многие другие, среди жертв.

Правда, потом, когда в его тихом углу наметилось нешуточное оживление всё из-за того же Льда, его основательно прижали. Но уже из-за иных гадостей, затеянных им самолично. Сухтал вынудил Хусмера заплатить компенсации пострадавшим и до срока передать "должность" Крапу. В общем, князёк легко отделался. Потому что на свой лад заботился о бородатых подданных, а не просто грёб под себя всё, что плохо лежит. В приговоре этот момент был учтён, и дух закона вновь восторжествовал над буквой.

…Гамбит, ставший капитаном после показательной казни Борова, подтвердил репутацию хорошего начальника, умеющего решать проблемы и не создавать новых. Дай только срок, и, думаю, этот герой анекдотов в своей бессменной шляпе станет майором. Толстяк Кирпичный при Гамбите присмирел, почуяв смену преобладающих ветров. Даже, говорят, начал легализовать неправедно нажитое. А то, что легализовать никак нельзя, стал сворачивать и переводить в другие командории.

Впрочем, таких, как Толстяк, прижать можно только временно и без особых гарантий. Преобладающие ветра – штука, увы, непостоянная.

…команду Стражей, в которую некогда входили мы с Гамбитом, постигла печальная участь. Недаром он не хотел мне рассказывать про друзей-товарищей.

Если кратко, то все умерли. Почти все. Уцелела я, так как вернулась в Тральгим, Гамбит, так как накануне катастрофы траванулся чем-то и остался в лагере, да ещё Колун, как раз вытащивший на поверхность особо ценную и громоздкую находку.

Что произошло там, под землёй, никто не знает. Просто хранилище, которое "чистили" мои соратники, рухнуло, став братской могилой для семерых людей и одного ринта. А Колун, предпоследний из нас, оказался последней жертвой афёры с досрочной активацией знаков убежища.

Если бы я приехала в Шинтордан неделей раньше, если бы Гамбит сразу попросил меня о помощи в расследовании, если бы…

Ладно. Довольно об этом.

…Зайос Рогач, Крильта Бутон, Тушь, Пробка, Мышатник, Козырь, Багор, Хлипак и Соня по-прежнему охраняют Сухтала. Который регулярно берёт у них уроки владения собственным телом. Формально эта девятка остаётся в прежних званиях, но я крепко сомневаюсь, что тот же Рикон смог бы валять в грязи своих бывших старших учеников. А уж Зайос и Крильта, работая в паре, достаточно сильны, чтобы задать жару мне и Устэру одновременно. В последнее время три схватки из четырёх остаются за ними.

Что ж, сами научили. Хорошие партнёры для тренировок с оружием на дороге не валяются. Их, как показала практика, лучше воспитывать личным примером.

…у Тайны всё хорошо. Даже очень. Невзирая на возраст и пол, её быстро повысили до старшего письмоводителя, потом перевели в заместители главы управления по контролю за сбором налогов и разовых выплат. Без протекции, исключительно по заслугам. Я видела, как она работает, и могу сказать, что вычислять итоговые суммы быстрее и точнее просто невозможно. Если не личным секретарём командора, то уж казначеем она когда-нибудь станет наверняка.

А к этому или к чему-то иному стремится управляющий ею коллектив таинственных сущностей, я не спрашивала. Тигры не враждуют с орлами.

…Гедор ир Лайге, он же менталист Луч, вернулся в Острасское королевство. Что он доложил Эрендину, не знаю. И, опять-таки, не интересуюсь. Но на моей родине всё спокойно, и в Тральгиме – тоже. Там продолжает хозяйничать Джинни, а уж она-то не допустит никаких безобразий. Я подозреваю, что жизнь в моём истоке и работа в моей родовой башне для неё стала чем-то вроде отпуска. Доведись мне пару тысяч лет провести в облике госпожи Тамисии, я бы тоже захотела отдохнуть от собственного зубодробительного величия.

И не только отдохнуть. Ведь Тамисия, судя по ряду признаков, политик, а не маг. Что для члена Группы нельзя назвать желанной участью.

…ещё о Великих магах. Альминар сдержал слово. Экари оставили попытки преследовать меня. Видимо, даже у фанатиков и крикунов имеется под крепкими черепами нечто вроде разума.

…Сухтал? Ну, он, как уже было сказано, учится быть своим собственным телохранителем. А ещё он воспользовался колоссальной мощью Льда Предателей, чтобы построить себе персонального голема, которого все и сразу прозвали Инеистым великаном[*]. Говоря объективно, великан этот физически не так уж и велик: на локоть повыше крупного и крепкого мужика, да на тот же локоть его пошире. Но магия, которую может пускать в ход Сухтал, находясь в холодной шкуре своего создания, – это что-то баснословное. Вот изощрённости Инеистому не хватает, ну так его создатель за изощрённостью и не гнался. В результате же получил почти всё время стоящую без дела громаду. (Эмо сперва обозвал командорского голема "линкором "Ямато" в формате магополитики", а потом отказался объяснять, что имел в виду. Гад).

Зато благодаря этому голему Сухтал чувствует себя приобщённым к клубу Новых Магов, так что пусть развлекается. Как опекаемые им жители Шинтордана, которым очень даже нравится не тающий круглый год гигантский каток. Без Инеистого этот каток был бы невозможен, а теперь у Белой Крепости появилась ещё одна достопримечательность.

…Тополь из города Раздоль, благодаря которому я впервые почувствовала себя женщиной, всерьёз принял совет, который я оставила ему в прощальном письме. Не так давно он проезжал через Шинтордан, направляясь к Воющей цитадели для стажировки – в точности, как когда-то я. Только он после Принятия Сути стал магом воздуха, а не некромантом. Но я бы не подозревала об этом, если бы не письмо, доставленное однажды поутру посыльным. Выяснить мой адрес Тополю не составило труда. "Магистр магии Игла" занимает в неписаной иерархии Белой Крепости далеко не последнее место, и где я живу, знает каждая кумушка, не говоря уже о бродячих псах. Он мог бы не просто написать мне, он мог бы прийти лично… но ограничился письмом.

И это, пожалуй, к лучшему.

Не знаю, что я сказала бы ему при личной встрече, и не знаю, что сказал бы мне он. Один вечер и одна ночь – этого слишком мало, чтобы возникла неразрывная связь двух душ. Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы вновь разбудить во мне чувство вины за то, что тогда, в Раздоле, я воспользовалась противозачаточными чарами. А Тополь… он оставил мне свой адрес и обеспечил формальным предлогом для переписки, аккуратно перечислив ряд проблем практической магии, относительно которых хотел бы узнать моё мнение.

Уже неделю я раздумываю, что мне написать в ответ. Вернее, стоит ли вообще отвечать.

Увы, решить эту задачу холодной логикой представляется мне невозможным.

…Стилет, организатор клуба Новых Магов, почти всё время разгуливает в обличье замаскированного лича. А когда не разгуливает, совершенствует эту оболочку. Помнится, в воротах Остры я заявила Огли Цаттеру, что ни один маг земли ещё не создал голема, способного сойти за человека, и вряд ли когда-нибудь создаст. Вопрос с землевиками остаётся открытым, а вот некромант оказался способен приблизиться к желаемому результату. Посмотреть обычным зрением – какой же это лич? В крайнем случае – посмертный слуга. Очень правдоподобный получился конструкт.

А вот Устэр за правдоподобием не гнался. Слепил себе классического скелетообразного лича, одел в зачарованные доспехи, освоил эту оболочку и вернулся в живое тело. Как он выразился, "жить в нежити всё равно нельзя, так что не буду и пытаться". Обидевшись на "жизнь в нежити", Стилет пустил в ход шуточку про мёртвого рыцаря и мёртвого дракона. Шуточка успеха не имела. Людям приходилось долго растолковывать, кто тут рыцарь, кто – дракон и что имеется в виду под сердцем дракона. А шутка, требующая долгих объяснений, – это уже вовсе не шутка.

…я сама? Ну, это почти неинтересно. Поселилась неподалёку от Белой Крепости, на невысоком холме, где за одну ночь возвела большую чёрную башню (у каждого порядочного мага, уважающего традиции, должна быть башня). Но вот жилой дом рядом с башней строился уже вполне традиционно, руками каменщиков и плотников. И поселилась я в нём не одна (нет, без посмертных слуг: Рессару пришлось переквалифицироваться в ассистенты и обживать башню).

Рассказывать о своём житье-бытье подробно не стану. Всё как у нормальных магов, ничего из ряда вон. Моему сыну (догадайтесь от кого) уже исполнилось три, а дочерям (от него же) – пять и два года. Бедняга Тополь безнадёжно опоздал. Но я, пожалуй, всё-таки напишу ему письмо, чтобы не опускал крыльев. А потом отправлюсь в неплотные Слои, вызову Эмо и скажу:

– Помнишь наш разговор про Инниариль из Дома Зорайис? Я готова.