Поклянись, что моя

20

Мягкий «стук» чашек на кухне прорезается сквозь звук ливня, и это еще больше натягивает грани. Низкий шум дождя за окном усилился.

— Кофе?

Я не отвечаю и Блейк оборачивается ко мне, глядя своими угольными глазами. Пожалуй, это первое слово, прозвучавшее с тех пор, как мы снова оказались наедине. Его пальцы застыли на аппарате, готовые нажимать кнопки, и ко мне приходит мысль о том, что ему совсем не подобает управляться с чашками и кофейными агрегатами.

Я киваю, стягивая на груди кончики пледа. Блейк смотрит на меня с капелькой резвости и внезапно кривит рот, оставляя кофеварку.

— Пожалуй, я сделаю тебе чай.

— Зачем тогда спрашивать, если все равно сам решил, — перебирая сумочку, ворчу себе под нос. Но Блейк все равно услышал.

— Ну ты же промокла и промерзла до костей. Я не хочу быть причиной твоих болезней.

Я фыркаю, подав вид, что не желаю развивать разговор. Разложив по столу промокшие вещи, перебираю их мокрые от дождя.

— И как только все это уместилось туда…

Я резко сбрасываю взгляд. Тихие слова Блейка звучат спонтанно и с каким-то искренним изумлением. Вроде бы в них есть скрытый смысл, какая-то сложная загадка, будто он действительно не мог поместить это в голове.

Эти слова застают врасплох, почему-то я и в самом деле не думала, что Блейк наблюдает за мной. В его глазах что-то блеснуло, я была уверена в этом, и он криво усмехнулся.

— Папа, папочка! Па!

Я замираю, расширяя шокированные глаза. Черт. Я совсем забыла о его дочери. В ответ Блейк просто пожимает плечами, мол, ничего необычного.

— Ты здесь? Па!

Голос быстро приближается и на кухню влетает Сара, но тут она замечает меня и тормозит, ее мгновенно перетряхивает.

Ее лицо вытягивается ошеломленно, она замирает, часто дыша, прежде чем девочка округляет глаза и с презрением выплевывает:

— А она что здесь делает?