Поклянись, что моя

28

Пожалуй, я плохая подруга. Вместо того, чтобы остаться и поддержать Ким, я сижу в очереди забитого людьми здания, которое в целом доставляет мне мало удовольствия и все больше нарастает странным комом в горле. Лучше бы это было очередное свидание.

Все кажется настолько серым и пустым, что я сперва не могу понять, как так получилось. Влюбилась ли я? Да нет, вряд ли. Я могу испытывать к мужчине симпатию, влечение, что угодно, но не любовь.

В кармане слабо вибрирует телефон. Мне звонит Кейн.

— Элайна, Ким у тебя⁇ — спрашивает он до ужаса взволнованным голосом. Пожалуй, это то, что должно было стряхнуть меня, выдернуть из этой бездны отчаяния и пустоты, но я словно застряла в этом маленьком промежутке вечного вакуума, жалящего в сердце острой иглой. Я все еще нахожусь в какой-то нелепой, непонятной прострации.

— Ты о чем? — Мой голос бесцветен, как у рассказчика на аудиокассете.

— Она собрала вещи, уехала рано утром и не поднимает трубку, — рассказывает Кейн, делясь своими переживаниями. — Я подумал, что она вернулась на вашу с ней съемную квартиру, но если ты ничего не знаешь…

— Нет, Кейн, извини.

— Вот черт… — сокрушается Кейн. Я уже пожалела, что сразу не рассказала ему правду. — Понимаешь, она мне ничего не сказала. Я уже и не знаю, что думать, Элайна. Хорошо, извини…

— Кейн, погоди, — я быстро перевожу дыхание. — Да, Ким у меня. Если хочешь, приезжай.

— Я как раз собираю вещи, — словно только и ждал этого ответа, выпаливает Кейн. — Думаю, что скоро буду готов. Элайна, — вдруг выдыхает он. — Элайна, она случайно ничего тебе не рассказывала? Может, что-то… Я просто не понимаю. У нас было все хорошо, да и мы вроде бы не ссорились. Она беременна…

Сердце сжалось от каких-то до сих пор незнакомых мне чувств.

— Да, я уже в курсе, — выдыхаю я. — Кейн, она уехала, чтобы просто поговорить с родителями, не волнуйся. Кимберли ничего тебе не сказала, потому что боялась, что ты не отпустишь ее одну, — в трубке зависает характерное молчание, я даю ему время обдумать полученную информацию, но совсем немного, а потом сразу продолжаю: — Послушай, я хотела тебя спросить по поводу Блейка. Ты не мог бы дать мне его номер телефона?

А вот и свободное падение.

В трубке зависает молчание, но теперь уже оно говорит о том, что Кейн мягко говоря удивлен, и я затаиваю дыхание в ожидании ответа. Эта тишина затягивается, она мне вдруг кажется такой тягучей и тяжелой, что я уже начинаю сожалеть о том, что спросила. Не нужно было этого делать. В конце концов, Блейк дал мне понять, что все окончено и он не заинтересован в дальнейшем общении. Зачем я снова ворошу это?

— Ох, Элайна… — наконец только и выдыхает Кейн. Несмотря на мои домыслы, в его голосе нет осуждения или неодобрения, только какая-то жалостная усталость, что мне не нравится от слова совсем. — Ты все так же пытаешься соблазнить Блейка. Имей в виду, он непробивной, как скала. Будет больно, Элайна. Такой он человек. Тяжелый.

А вот здесь, друг мой, ты опоздал. Я чувствую, как губами разъезжается кривоватая улыбка.

— Так что насчет номера? — спрашиваю я, игнорируя боль, простреливающую сердце.

— Я могу, конечно, дать тебе его номер. Но если он узнает…

— Он ни о чем не узнает, — быстро выпаливаю. — Я не скажу. Мне просто нужно сообщить ему кое-что.

— Хорошо, Элайна.

И когда я со дрожью сердца смотрю на готовую выведенную комбинацию цифр на своем дисплее, я думаю о том, что назад дороги не будет.