Поклянись, что моя

53

— Мама, все хорошо, — говорю я, сидя на барном стуле и крутя в руках чашку. Пальцы сами по себе крутят ее, словно пытаются заглушить внутреннее напряжение. — Если бы было что-то не так, я бы сказала, ты же знаешь.

— Я знаю, знаю, — слышу взволнованный вздох на том конце. — Но все равно я беспокоюсь. Вчера ты выглядела такой задумчивой… У вас точно все хорошо?

Я глубоко вздыхаю, пытаясь собраться с мыслями. Они постоянно возвращаются к тому, что произошло прошлой ночью с Блейком. К его тревожному виду, когда он вернулся. Куда он вообще ездил? Почему выглядел так, будто на его плечах лежит что-то тяжелое?

— Да, все хорошо, — отвечаю, пытаясь убедить и маму, и саму себя. — Я просто не привыкла…

— Элайна, я знаю тебя лучше всех, — говорит мама с легкой тревогой в голосе. — И еще я знаю, что моя дочь не согласится просто так переезжать к мужчине. Я не хотела вчера при всех это озвучивать, но мне кажется, ты что-то темнишь. Что произошло?

Я молчу. Смотрю в окно и мотаю головой, хоть она этого не видит. Куда он снова сорвался? Почему его нет уже с самого утра? Раньше я бы подумала, что он на работе, но теперь… теперь у меня нет уверенности. Глупые слезы набегают на глаза, мысли разбегаются, и я замечаю, как ныряю в это состояние, пока мама продолжает говорить на фоне.

— Элайна? Ты меня слышишь? — ее голос, внезапный и встревоженный, резко возвращает меня в реальность.

— Что? — быстро отвечаю, пытаясь скрыть тревогу, которую я чувствую.

— Вот, о чем я и говорю, — в ее голосе слышен тяжелый вздох. — Ты всегда так поступаешь, когда что-то не так. Я не хотела вчера наседать, но… ты что-то недоговариваешь.

И ничего ведь от нее не скроешь. Я снова сжимаю чашку, чувствуя, как в груди давит. Вчерашний ужин урывками проносится головой, но я слишком пленена мыслями о Блейке, чтобы переживать еще и из-за этого.

— Мам, это не телефонный разговор, — стараюсь увернуться, но знаю, что долго так не продержусь.

— О, нет, Элайна, ты так просто не отвертишься. Что происходит? Пожалуйста, скажи мне правду.

Ее голос становится настойчивее, и я понимаю, что избежать этого не получится. Я вздыхаю, чувствуя, как тяжесть все больше давит на меня.

— Я беременна, — выдыхаю я. С моей груди словно свинцовій дист слетел, — неужели я действительно сказала это вслух?

На другом конце наступает оглушительная тишина, будто мама не может поверить в то, что слышит.

— Беременна? Элайна, ты… О Боже.

Ошеломленный голос мамы.

— Да, — выдыхаю, чувствуя, как это слово наконец выходит наружу. — От Блейка.

Мама будто пытается что-то сказать, но слова застревают у нее в горле. Я слышу ее тяжелое дыхание, но в этот момент вдруг до меня доносится другой звук. Я резко оборачиваюсь и вижу Сару, стоящую в дверях кухни.

Ее глаза сонные, но взгляд уже прояснился — шок и выражение чего-то застыли на ее лице.

— Мам, я перезвоню, — быстро бросаю в трубку, но все уже сказано. Сара услышала все, что не должна была.

— Ты… беременна? — ее голос звучит надломленно.

Девочка стоит в дверях, будто громом поражена, ее глаза широко раскрыты. Сара быстро-быстро моргает, словно пытаясь осознать услышанное.

Мне тяжело подобрать слова. Сердце сжимается в груди, дыхание становится отрывочным. Но я знаю, что больше не могу уклоняться.

— Да, — говорю я тихо, чувствуя, как каждое слово давит на меня, как бремя. — Я беременна от твоего отца.

Сара стоит неподвижно, ее дыхание начинает учащаться, а лицо бледнеет. Она выглядит так, будто вот-вот заплачет, ее дыхание становится все более тяжелым и рваным. Я хочу что-то сказать, чтобы сгладить остроту этого момента, но слов нет.

С груди Сары слетает резкий выдох. Прежде чем я успеваю что-то сказать, она разворачивается и срывается с места. Я остаюсь сама в комнате, слишком потрясенная резкой тишиной, наступившей после оглушительного звука входной двери.