Полицейский-апаш

13. КРОВОТОЧАЩАЯ СТЕНА

Элизабет Доллон переехала в новую квартиру и со вчерашнего дня приводила в порядок вещи. У девушки была недорогая, скромная мебель, которую она любила и берегла, поскольку каждый предмет был для неё связан с воспоминаниями. Элизабет несколько раз меняла вещи местами, пытаясь устроить своё жильё поуютнее.

Этот воскресный день обещал быть чудесным, и хотя из окон открывалась не самая живописная панорама на бесконечные трубы Парижа, у квартиры было то безусловное преимущество, что туда не могли заглянуть ничьи любопытные глаза, поскольку напротив не было никаких особняков.

На улице было ясно и солнечно. Элизабет, задыхаясь от пыли, которая столбом стояла в комнате, время от времени подходила к окну и с наслаждением вдыхала свежий воздух.

Она радовалась свободному времени и выходному дню, который был ей так необходим после целой недели утомительной канцелярской работы. Девушка надеялась, что в скором времени ей удастся сменить место и поступить кассиршей в один из ресторанов Булонского леса, что было ей гораздо более по душе.

Но у Элизабет Доллон были и другие, куда более серьёзные заботы, и, когда она вспоминала о них, её чистый лоб перерезала глубокая складка, а в ясных глазах появлялась тревога и печаль.

Эти грустные мысли были чаще всего связаны с именем Жерома Фандора.

Возможно ли было испытывать хоть какие-то нежные чувства к человеку, который прямо или косвенно послужил причиной всех её ужасных бед? Но возможно ли было и то, чтобы этот открытый, честный юноша был сообщником Фантомаса? Элизабет Доллон долго не хотела этому верить, но мало-помалу у неё оставалось всё меньше и меньше оснований сомневаться. И вот, после ужасного нападения на бульваре Бельвилль, страшная истина стала очевидностью.

Переезжая на новую квартиру, Элизабет Доллон надеялась, что чудовище наконец-то перестанет её преследовать и она будет спокойно жить в тишине и безопасности. Покидая дом на улице де Куронн, она попросила консьержку, мадам Дюленк, чтобы та никому не давала её нового адреса.

Девушка уже два дня как поселилась на новом месте и была в полной уверенности, что никто не знает, где она теперь живёт. Каковы же были её тревога и удивление, когда она услышала громкий, настойчивый звонок в дверь.

Кто это мог быть?

Сердитый окрик консьержки немного успокоил её.

— Эй, барышня! Вы что, спите или оглохли? Вам уже пять минут как в дверь трезвонят.

Элизабет открыла дверь и увидела, что рядом с консьержкой стоит человек лет сорока, с открытым и приятным лицом. Он был одет в белую рабочую блузу, в одной руке держал связку рулонов с обоями, а в другой — ведро с клеем и кисть. Рабочий слегка кивнул Элизабет головой.

— Здравствуйте, барышня. Меня прислал домовладелец, чтобы я обои вам поклеил.

— Это очень кстати! — обрадовалась Элизабет. — Комната в ужасном состоянии.

— А разве я могу выбрать себе обои? — неуверенно добавила она.

— А то как же? У меня тут как раз несколько образцов… Что же вы думаете, я наклеил тяп-ляп что попало и пошёл? Нет, мы сначала всё выберем да прикинем, а иначе что ж за работа?

Консьержка, увидев, что всё путём и что её присутствие больше не требуется, собралась удалиться.

— Пойду-ка я к себе в ложу, а то у меня там сегодня гости.

Элизабет Доллон провела обойщика в комнату, которую нужно было оклеить. Это была небольшая спальня. Её заднюю стену составляла та самая перегородка, которую любезно согласился построить г-н Мош.

Мастер с любопытством разглядывал комнату с её скромной обстановкой и, видимо, не очень-то спешил приниматься за работу.

— У вас тут очень мило, — отметил он наконец. — Настоящее гнёздышко для влюблённых.

— О нет, сударь, — попыталась улыбнуться Элизабет. — Любовь не спешит навестить моё скромное жилище.

Рабочий сочувственно взглянул на свою собеседницу.

— Ну, это только ваша вина, вы девушка хоть куда, и любой парень был бы рад составить вам компанию.

Однако Элизабет была не в настроении выслушивать любезности галантного обойщика, не желая тем не менее показаться резкой, она решила перевести разговор на другую тему.

— Вы часто работаете по воскресеньям?

— Нет, совсем не часто, но в понедельник у меня свадьба, — весело ответил обойщик. — Однако что-то мы с вами заболтались, а дело стоит.

С этими словами он стал разворачивать на полу рулоны с обоями, предлагая девушке выбрать, что ей по душе.

— Вот голубые, зелёные, а вот бледно-розовые, как бутоны, как ваша кожа, барышня…

Элизабет не обратила внимания на комплимент и остановила свой выбор на обоях голубого цвета. Затем, видя, что рабочий не прочь ещё поболтать, она сказала:

— Я пойду разбирать вещи. Если я буду вам нужна, стучите в соседнюю комнату. И ещё у меня к вам большая просьба. Не могли бы повесить на стену вот эту картину? Она слишком тяжёлая, и одной мне не справиться.

— С большим удовольствием, — вежливо ответил рабочий. — Для такой очаровательной девушки я готов сделать всё что угодно.

Элизабет сдержанно поблагодарила, уже жалея о своей просьбе. Неумеренные любезности словоохотливого обойщика начали казаться ей двусмысленными. Девушкой овладело неожиданное беспокойство, и ей захотелось, чтобы этот человек поскорее покинул её дом.

Рабочий тем временем привёл комнату в полный беспорядок, так что можно было надеяться, что в скором времени он примется за работу. Элизабет вышла в соседнюю комнату и закрыла за собой дверь.

Не прошло и нескольких секунд, как она услышала глухой стук, а затем страшное ругательство. Девушка бросилась к двери, спеша выяснить, что произошло. Однако обойщик не дал ей войти в комнату.

— Откройте дверь, сударь! — потребовала Элизабет.

— Не открою, сударыня, — раздался из-за двери голос обойщика.

— Да что же такое? Что происходит?! — воскликнула Элизабет.

— Неважно. Вы сюда не войдёте.

— Я требую, сударь, чтобы вы немедленно открыли дверь и впустили меня. Я у себя в доме!

Элизабет услышала, как странный субъект, засевший в комнате, вместо ответа запер дверь на ключ. Стучать было бесполезно. Теперь девушка встревожилась по-настоящему. Она вышла на лестничную клетку и, перегнувшись через перила, стала звать на помощь. Из квартир начали появляться обеспокоенные соседи. Вскоре на шум поспешила консьержка.

— В чём дело, дочка? — спросила она.

Прерывающимся от волнения голосом Элизабет Доллон рассказала, что произошло. Консьержка была очень удивлена. Она вошла в квартиру и решительно застучала кулаком в запертую дверь.

— А ну, откройте! — властно произнесла она. — Живо, не то вам худо придётся.

— Не открою! — ответил ей спокойный и чуть насмешливый голос.

Соседи на лестнице оживлённо обсуждали происходящее.

— Нужно сбегать за полицией, — предложил кто-то, — это либо вор, либо сумасшедший.

Консьержка продолжала колотить в дверь, хотя запас угроз у неё был уже на исходе.

— Если вы сейчас же не откроете, — объявила она наконец, — я приведу полицию!

— Приводите, только поскорее, — спокойно откликнулся из-за двери загадочный обойщик.

Вскоре на лестнице раздались тяжёлые шаги полицейского бригадира и его помощника. Двое стражей порядка с предосторожностями вошли в квартиру Элизабет Доллон.

— Откройте, полиция! — скомандовал бригадир.

Ключ повернулся в замке, и дверь приоткрылась. Обойщик выглянул в образовавшуюся щель и, увидев, что перед ним действительно стоит полицейский, отворил дверь пошире.

— Проходите, сударь, — произнёс он. — Здесь происходят странные вещи, ваше присутствие совершенно необходимо.

— А вы, сударь, — обратился обойщик к другому полицейскому, — постарайтесь увести женщин подальше. Это зрелище не для них!

Рабочий говорил таким уверенным, повелительным тоном, что оба полицейских невольно подчинились.

— Проследите, чтобы все освободили помещение, — машинально приказал бригадир своему помощнику, а сам вошёл в комнату. Обойщик подвёл его к недавно построенной перегородке.

— Что вы здесь видите? — спросил мастер, указывая на безупречно выбеленную стену.

Изумлённый бригадир долго вглядывался и наконец произнёс:

— Я ничего не вижу, кроме этого коричневого пятна. Вы что, издеваетесь надо мной? Почему вы не открыли хозяйке квартиры, когда она стучала? Отвечайте!

Обойщик пожал плечами.

— Речь идёт не об этом, — вкрадчиво заметил он. — Вы знаете, в какой момент появилось пятно? Когда я вбил гвоздь в стену! Что вы об этом думаете?

— Я думаю, что вы ведёте себя неуместным и странным образом. Вам придётся проследовать за мной в участок, где вы объясните, по какому праву вы отрываете от дела полицию.

Рабочий саркастически улыбнулся.

— Вы считаете, что у меня нет такого права?

С этими словами загадочный субъект взял молоток и начал сбивать вокруг пятна штукатурку.

Внезапно полицейский бригадир испустил вопль и в ужасе отскочил от стены. Рабочий тоже слегка вздрогнул от неожиданности. Зрелище, открывшееся им, и впрямь наводило ужас. Из стены на них смотрело изуродованное, потемневшее лицо — лицо покойника!

Полицейский бригадир в неописуемом волнении воззрился на обойщика.

— Что это такое?! Отвечайте немедленно, что это!

— Это — труп, — невозмутимо ответил рабочий. — Труп, замурованный в стену.

— Так значит, это преступление, убийство! — вскричал полицейский. — Нужно срочно сообщить комиссару.

— Я с вами совершенно согласен, — откликнулся обойщик. — Комиссар был бы здесь весьма кстати.

Обезумевший от волнения бригадир кинулся на лестницу, где дежурил его помощник.

— Срочно бегите за шефом! — завопил он. — Здесь убийство!

Подчинённый повиновался.

На лестнице поднялся шум. Смертельно напуганная Элизабет Доллон вышла из своей комнаты узнать, что происходит. Полицейский бригадир вовремя преградил ей дорогу.

— Оставайтесь на месте, сударыня. Вам нельзя этого видеть! Пусть консьержка посидит с вами.

Чтобы в квартиру не входили любопытные и, главное, чтобы не улизнул странный обойщик, бригадир предусмотрительно закрыл входную дверь. А обойщик тем временем, поскольку в комнате ещё не было стульев, преспокойно уселся на пол, прислонившись спиной к страшной перегородке, и как ни в чём не бывало достал сигареты.

— Не желаете ли закурить? — предложил он полицейскому. — От трупа отвратительно пахнёт.

Такая подчёркнутая невозмутимость совершенно потрясла бригадира. Сам он никак не мог прикурить сигарету, руки его тряслись от волнения. Наконец ему это удалось, но, не успев сделать и двух затяжек, он выбросил сигарету в окно. Раздался властный звонок в дверь, и бригадир понял, что пришёл патрон.

Он не ошибся. Комиссар — маленький пузатый человек — вбежал в квартиру и, задыхаясь от быстрой ходьбы, устремился в комнату. Не успел он войти, как его глазам предстал ужасный призрак — мёртвое лицо, смотрящее из стены. Комиссар отвёл взгляд и увидел обойщика, который, не выказывая ни малейшего почтения к представителю закона, сидел на полу и мирно курил.

— Что здесь происходит? — спросил комиссар. — Кто этот человек? Как вы здесь оказались?

— Да вот так…

— Как «вот так»? — снова спросил комиссар.

— Вот так, — повторил рабочий. — Вы, вероятно, хотите знать…

Комиссар сгорал от нетерпения.

— Естественно, я хочу знать, — всё более и более раздражаясь, перебил он, — что здесь вообще происходит? Откуда взялся труп?

Обойщик соблаговолил, наконец, подняться на ноги.

— А это я должен у вас спросить, господин комиссар, откуда здесь взялся труп. Именно вам надлежит заниматься расследованием подобных вещей. Однако я готов помочь вам.

Он взялся за молоток и начал отколупывать штукатурку вокруг головы мертвеца. Не прерывая своей работы, обойщик объяснял:

— Я начал вбивать гвоздь, и на стене выступило несколько капель крови. Кровоточащая стена — это, знаете ли, явление необычное. Но, прежде чем разбираться с этим делом, я решил позвать полицию. Пришёл бригадир, я сбил штукатурку, и показалось лицо. Ну а потом мы решили подождать вас, господин комиссар, чтобы продолжить расследование в вашем присутствии. Теперь, поскольку вы здесь, мы можем обнажить труп целиком.

Комиссар, преисполненный сознания собственной значимости, подкрутил усы.

— Продолжайте работу, — распорядился он.

Обойщик повиновался. Вскоре труп несчастной жертвы появился целиком. Это было ужасное зрелище!

Прежде, чем замуровать покойника в стену, его обмазали негашёной известью, которая уже начала разъедать его тело. Однако труп не успел ещё полностью разложиться и поэтому нетрудно было определить, что смерть наступила в результате мощного удара по голове. Череп был проломлен, и вокруг зияющего отверстия запеклась кровь.

На покойнике был голубой китель с золотыми пуговицами.

Комиссар был не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. Он словно прирос к полу. Рабочий же подошёл к трупу и прочёл надпись на пуговицах.

— Национальный расчётный банк… Нет никакого сомнения, господин комиссар, что это труп разъездного кассира, убитого десять дней назад на улице Сен-Фаржо.

— Но как же он здесь оказался?! — изумлённо воскликнул комиссар.

— Человек, которому принадлежит дом на улице Эванжиль, сам живёт в доме на улице Сен-Фаржо, где и было совершено преступление. Человек этот — адвокат по имени господин Мош.

Комиссар был вне себя от волнения.

— Господин Мош? Так я его немедленно арестую!

— И допустите большую ошибку, — сказал рабочий. — Если бы господин Мош был убийцей, он не спрятал бы труп в собственном доме. Это слишком рискованно. Следовательно, убийца кто-то другой.

— Кто же?

— Вероятно, последний человек, к которому кассир зашёл в день своего убийства. Некий Поле. А может быть, тот, кто построил эту стену.

— Так кто же всё-таки? — нетерпеливо спросил комиссар.

— Что вы всё у меня спрашиваете? Это вы должны искать убийцу.

Комиссар, казалось, был совсем сбит с толку.

— Впрочем, подозрение падает ещё на одного человека, — продолжал рабочий. — Того самого, которого Мош поселил у себя на чердаке и который убил троих полицейских, а затем скрылся.

— Так значит, вы обвиняете журналиста Фандора, — понимающе прищурился полицейский.

— Я никого не обвиняю, — отрезал рабочий. — Пока что я только пытаюсь рассуждать. Кроме того, обвинять — вообще не моё дело.

Комиссар, раздражённый этими постоянными недомолвками, сделал шаг вперёд и взял рабочего за плечи.

— Всё это кажется мне очень подозрительным, — объявил он. — Сами-то вы что здесь делали?

— Я собирался клеить обои.

— Клеить обои? В воскресенье?

— Да, господин комиссар,

— Что-то это странно… Вы мне кажетесь весьма умным человеком. Преступление не из обычных, но… вас, кажется, оно совсем не удивляет. И вообще, что-то вы слишком складно рассуждаете…

— А почему бы и нет? Что, по-вашему, у рабочего нет головы на плечах?

— Да нет же, — отвечал комиссар, пытаясь загладить собственную неловкость, — дело не в этом. Просто вы мне кажетесь подозрительным… Вот уже час, как вы здесь. Вы вбиваете гвоздь — из стены идёт кровь. Вы сбиваете со стены штукатурку, и вот появляется труп. А затем вы вызываете полицию и начинаете объяснять преступление… Ну, что вы на это скажете?

— Ничего!

Комиссар заводился всё больше и больше.

— Я вообще не знаю, что мне мешает немедленно арестовать вас.

— Что вам мешает? — переспросил рабочий. — Да ничего не мешает… Однако скоро кое-что помешает.

— Интересно, что же?

— А вот что!

Загадочный обойщик резким жестом сорвал с себя блузу, под которой оказался безупречный синий костюм, шёлковый галстук и воротничок ослепительной белизны. Затем рабочий снял свою низко надвинутую кепку и обнаружил высокий, умный лоб и очень светлые волосы. Не обращая внимания на остолбеневших полицейских, этот странный человек извлёк из кармана платок и тщательно стряхнул с ботинок пыль от извёстки. Устранив все мельчайшие погрешности своего туалета, незнакомец поднял голову и пристально поглядел комиссару в глаза.

— Меня зовут Том Боб. Я американский детектив и вот уже восемь дней как приехал из Нью-Йорка с целью выследить и арестовать Фантомаса, — произнёс он и вежливо добавил: — Я очень рад, господин комиссар, что обстоятельства помогли нашему знакомству.

Произнеся это, сыщик направился к двери.

Комиссар опомнился.

— Сударь, что вы сказали? Вы — Том Боб?

Американец взглянул на полицейского.

— Вам требуются доказательства?

— Ну что вы, что вы! Я нисколько не сомневаюсь… я видел ваши фотографии… Вы думаете, что это убийство совершил Фантомас?

— Честно говоря, не думаю. И у меня есть для этого серьёзные основания. Но какое это имеет для вас значение, господин комиссар? Расследуйте преступление и делайте свои выводы. Всего доброго, сударь!

— Господин Том Боб!

— В чём дело? Вы хотите мне ещё что-то сказать?

— Да нет, вообще-то… — смущённо пробормотал комиссар, — то есть я… неужели вы нам совсем не поможете?.. что делать с этим трупом? А вдруг вы мне ещё понадобитесь?

Американский детектив достал визитную карточку.

— Я живу в отеле «Терминюс». В случае необходимости, я к вашим услугам.

Том Боб уже давно вышел из комнаты, а потрясённый комиссар всё ещё ошалело смотрел ему вслед.