Полицейский-апаш

16. ОТДЕЛЬНЫЙ КАБИНЕТ

— Ещё стаканчик, Газовщик?

Верзила-апаш насмешливо посмотрел на своего собутыльника:

— Стаканчик?.. Как бы так, папаша Мош!

— Неужели не выпьешь ещё?

— Не о том речь! Но если ваш бумажник от этого не усохнет, поставьте-ка два стаканчика…

— Выходит, на троих… А кто же третий?

Видя удивление Моша, Газовщик зашёлся от смеха:

— Третьего нет, и, с вашего разрешения, я опрокину обе посудины!.. Такой уж у меня обычай… можно сказать, священный обычай! Каждый раз, когда мне ставят выпивку, надо, чтобы ставили стаканчик и для моей бабы!.. Даже если её нет со мной. Я выпиваю за её здоровье, и ей приятно, и мне!

В голове у Газовщика было не очень много серого вещества, и придуманная им шутка казалась ему необыкновенно остроумной. Он долго хохотал, хлопая себя по ляжкам.

У Моша в этот день был приступ щедрости. Он подал знак официанту распивочной, и тут же на их столе появились три стакана.

Разумеется, Мош пригласил Газовщика не для того, чтобы оплачивать ему выпивку: старому стряпчему необходимы были от него кое-какие услуги.

Поэтому с самого начала, ещё до того как они сели за стол, он сунул в руку апашу бумажку в пятьдесят франков. Газовщик, не моргнув глазом, принял задаток, считая, что это его ни к чему не обязывает и что отказаться он всегда успеет.

Когда они ополовинили свои стаканы, а Газовщик чокнулся с тем, который предназначался для его «шмары», Мош перешёл к сути дела.

— Так как же, Газовщик, — сказал он, — могу я рассчитывать на тебя?

Апаш опёрся локтями на стол, подпёр голову руками и пристально посмотрел на своего собутыльника.

— Это зависит… — процедил он.

— Зависит от чего?

— От того, на кого работать… С тех пор как начались все эти истории, у меня как будто блоха в ухе… Банда Фантомаса, работать на Фантомаса, — это всё клёво… Да только сдаётся мне, что добром это не кончится…

— Я чего-то не секу…

— Сейчас усечёте, дело нехитрое… Уж больно этот Фантомас усердствует… Палку перегибает… Не иначе, это он устроил доставку психов в кабинеты правительственных шишек… Я об этом в газетах читал…

— Не строй из себя целку! — резко бросил ему Мош. — Ты знаешь эту историю не из газет, а потому, что сам участвовал!

Газовщик вытаращил глаза:

— А вы откуда знаете?

— Неважно, откуда… Я знаю, что именно ты организовал доставку папы римского…

— Верно, так оно и было! — Газовщик треснул кулаком по столу. — А всё-таки клёво получилось! Этот псих как пошёл раздавать благословения направо и налево — ухохочешься!

— А дело в Булонском лесу, когда светских фраеров чуть в пруду не потопили… Думаешь, я не знаю, что и ты там был — в роли одного из служителей парка?

— Ну, папаша Мош!.. Ну вы даёте!.. Вы либо сам дьявол, либо в полиции работаете! Откуда вы всё это знаете?

— Неважно, откуда… А что, разве не так?

— Всё так… Но раз уж вы всё знаете, объясните мне, зачем это Фантомасу?

Минуту поколебавшись, Мош ответил:

— Точно не знаю, но догадаться могу… Фантомас хочет, чтобы все начальники, все, кто командует в Париже, наложили в штаны. Ему нужны денежки, и он намерен слупить с них миллион! Для этого их нужно припугнуть как следует… Они уже и сейчас передрейфили, там, наверху… Уже идут разговоры о том, чтобы объявить подписку и собрать для Фантомаса нужную сумму…

— Оно бы неплохо! — заметил апаш. — Потому что пока мы работаем за здорово живёшь! Сдаётся мне, что Фантомас норовит нас объегорить…

Мош пожал плечами:

— Как же ты хочешь, чтобы он платил, если он в тюряге!

— В тюряге, в тюряге… Видать, он выходит оттуда, когда ему нужно… Третьего дня его видели во время заварушки в Булонском лесу… в чёрном костюме, в плаще, с маской на харе, всё как положено… Хотел бы я заглянуть ему под маску да поглядеть, каков у него нос!..

— Лучше тебе этого не делать… А то как бы самому нос не оторвали, будь ты хоть трижды Газовщик! Фантомас любопытных не любит… Так что оставим этот разговор…

— И то правда! — согласился апаш. — Поговорим лучше о наших делах.

— Стало быть, я рассчитываю на тебя сегодня вечером, — сказал Мош. — Но мне нужны двое. Так что ты подсуетись насчёт напарника. Ты кого думаешь взять?

— Я думаю, Бычий Глаз…

Мош одобрил выбор:

— Бычий Глаз — толковый парень, не трус и не трепло… Можешь с ним договориться.

— Да и с Поле они кореши, — добавил Газовщик и вздохнул. — Бедняга Поле! Что только с ним сейчас происходит…

Папаша Мош улыбнулся:

— Сейчас ему наставляют рога длиной в Эйфелеву башню…

Снова став серьёзным, он добавил:

— Возьми с собой всё что нужно… Верёвку покрепче не забудь и платок для кляпа… Ну да сам знаешь, тебе не впервой!

Апашу хотелось задать вопрос, но он не решался. Наконец, он спросил:

— Так на кого же мы будем работать, папаша Мош?.. На вас, или на Фантомаса?

— На меня… Лично на меня!

Апаш вздохнул с облегчением:

— Если честно, то так-то лучше! Уж вы-то денежки не зажмёте! И потом, с вами ясно, на что идёшь…. Не то что с Фантомасом: ни хрена не разберёшь, страху полные штаны, а денег ни шиша!..

Мош посмотрел на часы, убедился, что была уже половина двенадцатого, и заторопился. Поспешно пожав Газовщику руку, он вышел.

Старый процентщик быстро спустился по улице Бельвилль. Дойдя до внешних бульваров, он кликнул фиакр и сказал кучеру:

— Отвезите меня к ресторану «Серебряный кубок» на площади Бастилии…

Что за новую аферу задумал старый мошенник с улицы Сен-Фаржо? Зачем ему понадобились услуги двух известных апашей с Менильмонтана — Газовщика и Бычьего Глаза?

В «Серебряном кубке» он отвёл в сторонку хозяина, с которым, по-видимому, был знаком уже давно.

— Зарезервируйте мне на сегодняшний вечер розовый салон, — сказал он ему на ухо. — Я собираюсь пригласить избранных гостей… И чтоб официант был не болтлив!

Хозяин ресторана почтительно поклонился:

— Можете рассчитывать на меня, господин Мош! Вас и ваших гостей никто не побеспокоит. Вообще, сезон кончается, на отдельные кабинеты спроса почти нет… Так что можете считать, в вашем распоряжении весь этаж!

Папаша Мош удалился очень довольный, весело насвистывая какой-то мотивчик…

— Месье наденет фрак или смокинг?

— Ни то ни другое, Джон. Приготовьте мне просто пиджак.

— Месье остаётся дома? Но ведь месье не заказывал обед…

Господин Аскотт перестал завязывать галстук перед зеркалом и повернулся к своему камердинеру:

— Я не собираюсь обедать дома. И я прошу приготовить мне пиджак.

Джон исполнил приказание, но всё же заметил со скандализованным видом:

— Надеюсь, месье извинит меня, если я скажу, что с некоторых пор месье манкирует своим туалетом… Как, месье собирается идти обедать в ресторан и не надевает ни фрака, ни смокинга? Ни в Нью-Йорке, ни в Лондоне месье не позволил бы себе подобной некорректности!

Аскотт остановил речь своего слуги усталым жестом руки.

— Я поступаю так, как мне нравится, Джон, — сказал он, — и я терплю вашу воркотню только из уважения к вашим годам и вашей долгой службе у моего отца. Иначе я должен был бы сделать вам выговор за неуместную вольность, которую вы себе позволяете.

Старый слуга опустил глаза и обиженно заметил:

— Прошу месье меня простить. Но то, что я говорю, я говорю исключительно в интересах месье…

Вдевая цветок в бутоньерку пиджака, Аскотт спросил:

— Госпожа княгиня Дамидова сегодня не звонила?

— Нет, месье. Вот уже несколько дней как мы не имеем известий от госпожи княгини…

— Вот и хорошо! — неожиданно сказал Аскотт, поворачиваясь к камердинеру. — Надеюсь, так будет и впредь… Она мне надоела… потому что она кокетка и неблагодарная! Она полюбила другого… Что ж, тем хуже для неё!

Джон выразил хозяину свою полную солидарность:

— Месье совершенно прав, от этих великосветских дам больше хлопот, чем удовольствия… И если бы месье разрешил дать ему совет…

— Попробуйте, Джон…

— …То я порекомендовал бы взять в любовницы одну из хорошеньких актрис, каких много в Париже, или молоденькую добропорядочную модисточку, для которой это было бы большое счастье и которая очень любила бы месье…

Аскотт рассмеялся:

— Чёрт возьми, Джон! Вам сегодня приходят в голову прекрасные мысли! Хе-хе! Что вы скажете, Джон, если я в точности последую вашему совету?..

— Месье познакомился с подходящей девушкой из хорошего общества?

— Из хорошего?.. Ну, в общем, да… Но главное, сама она честная, спокойная, искренняя… Я даже начинаю в неё понемногу влюбляться…

С наивной радостью Джон потёр руки:

— Месье расскажет мне?..

Но Аскотт вдруг оборвал разговор, на его лице вновь появилось строгое и даже высокомерное выражение.

— Джон, дайте мне шляпу! — приказал он.

— Хорошо, месье…

— И трость…

— Вот она, месье…

— Джон, я вернусь поздно… Может быть, уже завтра… Ждать меня не нужно.

— Хорошо, месье… До свидания, месье…

— До свидания, Джон…

На площади Бастилии, в помещении стоянки для омнибусов, двое разговаривали вполголоса. Это были Мош, одетый в свой длинный редингот, с вечным и неизменным старым цилиндром на голове, и Нини Гиньон, скромно одетая в синюю грубошёрстную юбку, доходившую ей до щиколоток. На голове у девушки была соломенная шляпка с полевыми цветами.

Глядя на эту пару, случайный зритель принял бы их за мелкобуржуазное семейство: отец — добропорядочный мелкий служащий, дочь — учащаяся школы-пансиона, только что вышедшая из монастыря… И никто бы не догадался, что на самом деле перед ним были старый ростовщик с улицы Сен-Фаржо, запросто общавшийся со всяким уголовным сбродом, и вульгарная потаскуха, любовница убийцы, развращённая до мозга костей, несмотря на свой юный возраст…

— Чего это мы торчим на стоянке омнибусов? — проворчала она. — Не могли, что ли, пригласить меня в забегаловку да поднести пару стаканчиков от своих щедрот?..

— Ах ты негодница! — отвечал папаша Мош, подавляя улыбку. — Ты что, нарочно меня дразнишь? Я и так боюсь, как бы ты не ляпнула чего-нибудь в его присутствии…

Нини продолжала его поддразнивать:

— Конечно! И он поймёт, что я совсем не ангел, спустившийся к нему на крылышках с небес!.. И тогда вся твоя комбинация полетит к чёрту…

Папаша Мош отечески потрепал её по розовой щёчке:

— Ты для этого слишком умна… Комбинация и в твоих интересах! Да и кто не поверит твоему виду скромницы… твоим невинным глазкам!

Тут он прервал свои разглагольствования и быстро шепнул Нини:

— А вот и наш пижон… Постарайся покраснеть, когда он войдёт… Не забудь, что ты моя племянница…

— Да уж не беспокойтесь, дядюшка, — ответила Нини, прикусив губу, чтобы не расхохотаться.

В дверях появился Аскотт, одетый с иголочки, свежевыбритый, напомаженный, с огромным букетом цветов в руках…

После своего первого разговора с Нини на улице Сен-Фаржо Аскотт убедился, что, хотя он и произвёл на девушку благоприятное впечатление, завоевать её будет не так-то просто. Он понял также, что она испытывает большое уважение к своему дядюшке Мошу и готова повиноваться ему во всём. Поэтому путь к сердцу красотки лежал через её дядюшку.

Тогда Аскотт пригласил Моша пообедать с глазу на глаз. И хотя англичанин испытывал к старому ростовщику инстинктивное отвращение, он должен был признать, что Мош оказался довольно приятным сотрапезником, сыпавшим забавными анекдотами, способными на какое-то время рассеять его, Аскотта, сплин.

Англичанин очень ловко, как ему казалось, направил разговор на маленькую Нини, интересуясь её будущим, и кончил тем, что добился от Моша согласия пообедать втроём вечером следующего дня.

Бедный Аскотт! Он и не подозревал, в лапах какого хищника он оказался! А все его «хитроумные» манёвры в действительности были лишь осуществлением далекоидущих планов старого мошенника!

…Итак, ни о чём не подозревая, Аскотт явился на назначенное ему свидание на площади Бастилии, ровно в 7 часов 30 минут вечера, с цветами в руках и любовью в сердце…

В «Серебряном кубке» на протяжении всей трапезы папаша Мош упражнялся в остроумии, но его усилия пропадали втуне, поскольку всё внимание Аскотта было направлено на Нини. Молодые люди как бы случайно оказались сидящими рядышком на диване, в то время как дядюшка расположился напротив, по другую сторону стола. Он, казалось, пьянел всё больше и больше, а осмелевший Аскотт всё теснее прижимался к предмету своей страсти. Он то пожимал ей ручку, то обнимал за талию. Девушка вздрагивала, пыталась освободиться, но одновременно бросала на ухажёра многообещающие взгляды.

Возбуждение Аскотта росло, он поминутно подливал шампанское в бокалы, надеясь, что под его воздействием дядюшка окончательно потеряет бдительность, а красотка станет более податливой. Впрочем, сам он тоже пил много, может быть, даже больше, чем оба его сотрапезника вместе взятые…

В какой-то момент, когда молодой англичанин нагнулся, якобы ища что-то за спиной у Нини, а на самом деле, чтобы поцеловать её в затылок, старый Мош жестом фокусника быстро высыпал в белую пену его бокала какой-то белый порошок…

Перешли к десерту. Нини уплетала клубнику со сливками, но пить больше отказалась, в то время как Аскотт, мучимый жаждой, залпом осушил свой бокал. Его опьянение заметно возросло. Теперь он уже без всякого стеснения тискал Нини, которая, превосходно играя свою роль, два или три раза шлёпнула его по рукам… Она даже вскочила на ноги, делая вид, будто ищет защиты у своего «дядюшки».

А тот, в свою очередь изображал человека, которому вино ударило в голову и который под действием винных паров видит всё в розовом свете. Он благодушно улыбался, подмигивал, что-то напевал… Когда он попытался встать на ноги, его качнуло.

Аскотт расхохотался:

— Чёрт возьми, дорогой Мош! Сдаётся мне, что вы здорово назюзюкались!

Мош зашатался ещё сильнее.

— Назюзюкался?! — воскликнул он хриплым голосом пропойцы. — Ну-ка посмотрите: моя рука не дрожит!..

С этими словами он взял полный бокал шампанского, изящно отвёл локоть и попытался изысканным жестом поднести бокал ко рту. Но это ему не удалось, и в результате всё шампанское оказалось на полу.

У англичанина это вызвало новый взрыв хохота. Но его радость достигла высшей точки, когда Мош проговорил:

— Что-то мне вправду нехорошо… Голова кружится… Пойду-ка подышу свежим воздухом… А вы тут пока не делайте глупостей!.. Аскотт, я надеюсь на вас… Я поручаю вам это невинное дитя…

Едва старый стряпчий вышел за порог, как Аскотт, превозмогая опьянение, поднялся с дивана, подошёл к двери и запер её на задвижку. Потом, несмотря на протесты Нини, он подошёл к выключателю и выключил электричество.

— Месье… Месье… — лепетала девушка. — Что вы делаете? Боже мой!.. Отпустите меня!.. Мама!..

Между тем, стоило Мошу выйти в коридор, как от его хмеля не осталось и следа. Он осмотрел соседние кабинеты и с удовольствием убедился, что, как ему и говорил хозяин ресторана, они были пусты. Уже наступила весна, и влюблённые парочки, раньше снимавшие отдельные кабинеты, теперь предпочитали проводить время на природе.

Мош заглянул также на первый этаж и проверил, не наблюдает ли кто-нибудь за ними. Но всё было спокойно. Хозяин ресторана знал своё дело и понимал, что клиенты отдельных кабинетов больше всего ценят уединение и конфиденциальность. Конечно, около часу ночи официант постучит в дверь и деликатно предупредит, что заведение закрывается. Но до этого момента беспокоить клиентов было не положено.

Мош спустился по служебной лестнице, которая вела со второго этажа прямо на улицу. Остановившись на тротуаре, он прислушался, потом тихонько свистнул. Ему ответил такой же свист. Сделав несколько шагов, он увидел в подворотне двух здоровенных парней. Это были Газовщик и Бычий Глаз. Неподалёку у обочины стоял автомобиль.

— Ваша колымага? — спросил Мош.

— Считайте, что наша… Один кореш взялся помочь… Всего три луидора за ночь… Парень надёжный, будет молчать, как могила…

— Добро, — сказал старый бандит и потёр руки. — Теперь слушайте меня внимательно. Видите вон то окно? Следите за ним внимательно. Как только я махну шляпой, вы тут же поднимаетесь наверх… Только тихо, на мягких лапах… Голубок будет спать как убитый, а с голубкой у вас не будет никаких хлопот, она в деле… Всё-таки её надо будет связать, а в рот заткнуть кляп — для правдоподобия… Усекли?

— Усекли! — ответили Газовщик и Бычий Глаз.

Мош сунул каждому по пятьдесят франков.

— Видите? — сказал он. — Плачу сразу… За мной не заржавеет!

— Это точно… — подал голос Бычий Глаз. — Если бы Фантомас так платил! Ведь это я ему помогал во время дела в Булонском лесу… когда он увёл у княгини весь её прикид! А что я с этого поимел? Два или три камушка… Да и те сам заначил…

— Ладно, ладно! — прервал его Мош. — Не о Фантомасе сейчас речь!.. Будьте наготове!.. Я пошёл…

У дверей отдельного кабинета старый мошенник снова вошёл в роль пьяного забулдыги.

— Эй, в чём дело? — кричал он, стучась в дверь. — Чего это вы там заперлись?.. Ну ладно, пошутили и хватит!.. Я серьёзно говорю, мне ещё выпить надо!

Он замолчал и прислушался. В кабинете было тихо. Он снова постучал.

Дверь открыла Нини. Её волосы были растрёпаны, одежда в беспорядке.

— Ну он мне и устроил интим!.. — захихикала она. — Какой темперамент!..

Но папаша Мош не был расположен шутить.

— А как он теперь? — спросил старый бандит.

— А теперь дрыхнет без задних ног! Наверное, твой порошок подействовал… Небось, до утра не прочухается!

Мош подошёл к лежавшему на диване Аскотту, потряс его за плечо и убедился, что Нини говорила правду. Высунув руку за окно, он помахал шляпой.

— Молодец, девка, хорошо сработала! — сказал он Нини. — Дело у нас почитай что в шляпе…

На лестнице послышались осторожные шаги: это поднимались с улицы Газовщик и Бычий Глаз…