Полное погружение в Сердце магии (СИ)

Глава 14. Скумия

Солнце клонилось к закату, играя в заснеженном саду причудливыми бликами. Смотря на них со второго этажа особняка Эштанов, Диана ненароком заулыбалась, впервые за эту мучительную неделю. Эти переливы света казались ей настолько волшебными, что хотелось взмахнуть рукой и в одночасье слиться с ними воедино. Так же как они, сверкать на белоснежном покрывале, дарить улыбки тем, кто смог обратить внимание на такое маленькое и простое чудо.

Но задержаться надолго на ее лице улыбке было не суждено. Закрыв за собой балконную дверь, девушка, шурша тяжелой юбкой, вернулась в свою комнату, заставленную цветами. Их запах, который заполнил каждый уголок небольшого помещения, казался бы ей невероятно сладким и приятным, если бы не было так горько.

В очередной раз Диана встала перед огромным зеркалом в пол, которое совсем недавно принесли сюда служащие, осматривая свое отражение печальным взглядом.

Перед ней стояла статная принцесса, иначе и не назовешь. Вся ее внешность так и кричала о своей красоте, блистательности, идеальности, о своем статусе. Волосы были собраны в высокую прическу, редкими прядями небрежно спадая на ее плечи. Круги под глазами были мастерски замаскированы, делая тон ее лица идеально ровным, а зарумяненные щечки подчеркивали ее точеные скулы. Золотое платье в пол причудливо переливалось на свету, превращая ее в драгоценную скульптуру.

Диана видела в отражении совершенно другую девушку.

Белоснежная венецианская маска ждала своего часа на прикроватной тумбочке. Только ей одной была рада Диана. Под ней она могла, хоть и частично, но спрятать свое лицо. Спрятать за ней эту принцессу, которой она не хотела быть.

Сегодня был тот самый день. День ее помолвки.

В комнату ворвалась запыхавшаяся Мари, занося очередной букет от людей, которые спешили поздравить ее с помолвкой, которых сама Диана даже не знала. Женщина изо всех сил пыталась выглядеть веселой, но Диана слишком хорошо ее знала, чтобы не заметить едва проступившие морщинки на лбу. Она грустила вместе с ней. Наблюдая за этой теплой доброй женщиной, словно источающей свет, девушка в очередной раз убеждалась, что делает все правильно.

Когда отец заговорил о помолвке со Арчи, Диана словно взорвалась. Копившееся годами раздражение, наконец, нашло свой долгожданный выход. Тогда она впервые высказала отцу все, что думает о нем.

— Можешь делать со мной, что хочешь, но я не выйду за него, — категорично заявила девушка, смело смотря в его холодные глаза, вмиг наполнившиеся яростью.

— Как скажешь, Диана, — спокойным голосом отозвался Адам, но, от его холодного тона, девушке захотелось забрать все свои слова назад и съежиться от страха. — Ты уже взрослая и вправе сама делать выбор. — Диана непонимающе уставилась на него, не веря своим ушам. А тем временем мужчина, насладившись ее реакцией, продолжил. — Только вот очень жаль Мари и ее троих детей, которых ей будет нечем кормить, если она лишится работы. Потому что, если ты откажешься, я буду вынужден уволить ее, так как решу, что это она не справилась с твоим воспитанием. И можешь мне поверить, больше ее никуда работать не возьмут, я об этом позабочусь.

Для пущего эффекта, мужчина протянул своей дочери фотографию, где Мари обнимает своих сыновей, старшему из которых, на вид, не было и пятнадцати.

Ей было до слез жаль эту женщину, которая все эти годы заменяла ей мать. Она понимала, что это неправильно. Поддаваться на шантаж, рушить свою жизнь, ради благополучия другого. Но в этом была вся она. Она не могла бросить ее в беде, если была возможность помочь. Она была обязана этой женщине, пахнущей свежей выпечкой и добром.

— Какая же вы красавица… Диана, — со слезами на глазах пролепетала Мари, наклоняясь к девушке, чтобы расправить ее юбку. Столько искренности было в ее голосе, что девушке стоило огромных усилий не разрыдаться. Она сделает все, чтобы защитить тех, кто для нее дорог.

Спустя час, когда из холла начали доноситься голоса и смех прибывших гостей, девушка натянула на лицо маску и, в сопровождении Мари, покинула свою комнату. Было тяжело и боязно покидать ее стены. Ей предстояло огромное испытание. Сейчас она выходила на большую сцену, на которой должна была мастерски сыграть свою роль. Она уже делала это раньше, только вот публика была поменьше, а на кону не стояла ее судьба.

Банкетный зал встретил ее буйством красок, вспышками фотокамер и счастливыми аплодисментами. Отец постарался на славу, устраивая для нее этот последний праздник. Все гости были в масках, даже обслуживающий персонал нарядили в одинаковые фиолетовые камзолы, шляпы и маски с длинными носами на все лицо. Со сцены лилась чудесная живая музыка под предводительством симфонического оркестра. Столы-фуршеты ломились от всевозможных угощений, стены были увиты тяжелыми бархатными тканями, в которых запутались маленькие фонарики, создавая волшебную таинственную атмосферу.

Это все было так прекрасно, словно в сказке, если бы не было так грустно.

Это был ее личный пир во время чумы.

За осмотром зала, девушка и не заметила, как сзади к ней подошел ее отец и мягко опустил свои ладони ей на оголенные плечи, заставив вздрогнуть.

— Надеюсь, что тебе понравилось, — тихо сказал он ей, чтобы слышала только она. — Знаешь, я познакомился с твоей мамой на подобном балу. Я старался воссоздать тот вечер, чтобы этот день запомнился тебе надолго. Я желаю тебе только счастья, Диана.

Не поверив своим ушам, Диана удивленно обернулась, чтобы убедиться, что сзади нее действительно ее отец, а не плод ее воображения. Но, лишь поймав на себе ее взгляд, Адам тут же вернул на свое лицо непроницаемую маску, покрытую корочкой льда.

Показалось.

Когда она вернула разочарованный взгляд на ярко украшенный зал в поисках местечка поукромнее, к ней уже успел подойти Митчел, грациозно ей поклонившись. На его лице сияла ослепительная улыбка, когда он галантно прикоснулся горячими губами к тыльной стороне ладони Дианы, приветствуя свою «невесту». Арчи был одет в белоснежный костюм, а его лицо прикрывала элегантная черная маска. Он не сказал ей ни слова, задержавшись дольше положенного у ее руки, пока не стихли вспышки фотокамер. Затем, обняв свою «невесту» за талию, он развернул девушку лицом к журналистам, которые принялись остервенело их фотографировать. Вспышки сильно ослепляли, хотелось зажмуриться, отгородиться от них, сбежать. Девушка чувствовала неловкость, в то же время, отмечая про себя, что Арчи — отменный актер. Такой отменный, что даже тошно от его лицемерия.

К горлу подступила непрошенная тошнота. Ей было противно его прикосновение, ей была противна его фальшивая игра на камеры.

— Простите, мне нужно отойти, — объявила она, натянув на лицо улыбку, и спешно удалилась в сторону ванной комнаты, не дав Арчи и журналистам опомниться.

Включив воду, чтобы разбавить тишину, девушка прислонилась лбом к холодному кафелю, с силой прикусив нижнюю губу, чтобы, наконец, начать мыслить рационально. Большего от нее сегодня не требовалась, но и с этой задачей она не смогла справиться. Ее начали терзать сомнения. Она думала, что готова к этому, готова пожертвовать собой ради Мари, но, едва столкнувшись с этим лицом к лицу, поняла, что ей не хватает решимости. Арчи был точной копией ее отца. Ни капли искренности, одна фальшь, от которой ее просто выворачивало. От мысли, что ей придется прожить с этим человеком всю жизнь, хотелось бежать. Просто выйти на улицу и бежать. Бежать до тех пор, пока будут силы, туда, куда глядят глаза.

Но она не могла позволить себе такой роскоши.

В одном ее отец был прав. Она уже взрослая и должна была принимать взрослые решения. Поэтому, собрав рассыпавшуюся было решимость в кулак, она вернулась в банкетный зал уверенной походкой.

Веселье было в полном разгаре, так что ее появления никто не заметил. Воспользовавшись этой счастливой возможностью, Диана отошла к окну и стала наблюдать за собравшимися гостями.

Сама по себе атмосфера была ей приятна. Приятное оформление в сочетании с чудесной классической музыкой вызывали у нее непроизвольный восторг. Музыка вообще всегда была ее слабостью. Диана очень тонко чувствовала мелодии, разделяя их на два типа: в которые вложили душу и посредственные. А в классической музыке она редко встречала посредственные композиции. Сейчас, слушая тонкое переплетение звуков пианино и скрипки, она физически ощущала, как трепещет ее душа. Она видела наяву те чувства и душевные терзания, которые вложил в свою мелодию композитор.

Пальцы невольно запорхали по воздуху, изображая движение пальцев пианиста. На мгновение ей удалось перенестись в другой мир, наполненный таинством и волшебством этой мелодии. Лишь на мгновение ей удалось убежать из этого дома, наполненного теми людьми, общения с которыми она всегда избегала.

Друзья и партнеры отца составляли особую нишу людей. Это были жадные до богатств люди, уже давно продавшие свои души дьяволу. Ей было не стыдно грести их всех под одну гребенку, она слишком хорошо успела изучить их. Ей бы очень хотелось навсегда убежать из этого общества, не иметь с ними ничего общего, но судьба, усмехнувшись, снова толкала ее в их объятия. Больше всего она боялась однажды стать такой же, как они.

Здесь не было никого из ее друзей. Только лишь незнакомые ей люди, которые пили и ели, заливаясь в наигранном громком смехе. Прямо перед ней танцевала пара, где немолодой мужчина в открытую щупал свою молоденькую спутницу за филейную часть. Девушка заливисто смеялась от его приставаний, нисколько не стесняясь того, что их могут увидеть. Диане было противно и стыдно смотреть на них, поэтому ей пришлось искать новое укромное место. Это так странно, когда ведут себя непристойно другие люди, а стыдно почему-то тебе.

— Вот ты где, — перед ней, внезапно, выросло препятствие, мешающее ей продолжить свой путь. Светлые волосы спадали на темную маску, а на лице появилась самодовольная ухмылка, такая свойственная Арчи Митчелу. От него сильно пахло дорогим парфюмом и алкоголем, от которого захотелось чихнуть, но она сдержала этот порыв, так же, как и непроницаемую маску на своем лице. — Потанцуем?

— Спасибо, но я пока не хочу, — мягко отозвалась Диана, надеясь от него отделаться, но не тут-то было.

— Послушай меня, принцесса, — похолодевшим голосом отозвался блондин, при этом не убирая с лица улыбки. Со стороны казалось, что они просто мило общаются. — Я, конечно, понимаю, что у нас с тобой как-то не заладились теплые отношения, но сейчас на нас смотрят десятки журналистов. Поэтому, будь так добра, нацепить на лицо милую улыбку и подарить мне хотя бы один танец. Будь хорошей девочкой, не расстраивай меня.

Не дожидаясь ее ответа, парень с силой сжал ее ладонь в руке и повел ее в центр зала, где уже кружились в танце подвыпившие гости. Их смазанные движения были далеки от грации, которая должна была быть присуща людям их статуса.

Диане было больно от его грубых прикосновений, но она не должна была подавать вида. Как бы тошно ей не было от Арчи, но он был прав. Она знала, что идет на спектакль, где она должна была сыграть главную роль, и настало время сделать это.

Словно специально для них, оркестр сменил мелодию на более плавную, а остальные пары расступились в стороны, позволяя Арчи закружить свою невесту в танце. Надо отдать ему должное, танцевал Митчел превосходно. Диане оставалось только плыть за ним по залу, ведомой сильными мужскими руками. Ее платье искрилось и бликовало на свету, разлетаясь по залу золотыми искрами. На миг, Диана даже поймала себя на мысли, что ей нравится этот уверенный точеный танец. Но то был лишь миг.

Замедлив темп танца, Арчи медленно закружился на месте, ласково улыбаясь своей невесте. Его холодные голубые глаза требовательно смотрели в ее карие, словно приказывая не сводить с него взгляд.

— Только попробуй дернуться, милая, — плотоядно прошептал он ей, начиная медленно сокращать сантиметры между их лицами. — Давай покажем всем, как мы оба рады нашей помолвке.

Вспышки фотокамер стали все чаще, назойливо зарябив в глазах. Осознание того, что задумал Митчел, заставило Диану замереть на месте, прекращая плавные движения. Страх быстро распространился по ее телу, сковав его.

«Нет»

Она была готова к чему угодно: улыбаться, смеяться весь вечер, танцевать, даже принять от него обручальное кольцо, но не это. Ей и в голову не пришло, что Арчи может потребовать у нее ее первый поцелуй. То, что она годами берегла для одного, для того самого. Но не для него. Только не сегодня, она не была к этому готова.

Даже музыка стихла, акцентируя внимание на их паре. Из зала послышались ахи и вздохи умиления. Время замедлило свой ход, когда губы Арчи неумолимо приближались к ее покрасневшему лицу. Она уже могла чувствовать на своих губах его ровное дыхание с ароматом ментола и алкоголя. Не сдержав рвущихся наружу эмоций, Диана отчаянно дернулась, но руки парня крепко сковывали ее, сжав свои тиски еще сильнее, лишь заподозрив сопротивление.

Диана сжалась в комок, пытаясь нашарить глазами хоть какое-то спасение. Но спасение, как ему и свойственно, пришло оттуда, откуда его не ждали.

Один из официантов, видимо, о чем-то сильно задумавшись, споткнулся всего в паре сантиметров от их пары о платье одной пожилой женщины и опрокинул поднос с напитками прямо на светлый костюм Арчи. Опешивший Митчел выпустил одеревеневшую девушку из своих объятий и приглушенно зарычал, безуспешно пытаясь отряхнуть свой пиджак от разлитого по нему шампанского. На Диану попало совсем немного, забрызгав ей руки, и она не сразу смогла понять, что спасена.

— Ой, я такой неуклюжий, пожалуйста, простите, мистер, — запричитал официант с растрепанными темными волосами, выглядывающими из-под шляпы.

— Идиот, пошел вон, — зарычал блондин и спешно удалился из зала, чтобы найти, во что переодеться.

Адам, дабы сгладить ситуацию, раздраженно замахал руками в сторону оркестра, который тут же продолжил свою игру, сменив мелодию на более веселую. Гости, перешептываясь, начали расходиться по своим делам. Только тогда Диана смогла выйти из оцепенения, поняв, что спасена, и заметить, что нерадивого официанта за шкирку уводит в сторону выхода охрана.

Ей хватило не больше секунды, чтобы сообразить, что к чему. Пусть неосознанно, но этот несчастный неуклюжий парнишка спас ее. И она не могла остаться перед ним в долгу.

Ей удалось нагнать стремительно удаляющегося охранника уже у выхода из зала. Мужчина, на плечо которого она требовательно опустила руку, требуя к себе внимания, сначала грубо скинул ее ладонь с плеча. Но лишь завидев, кто стоял позади него, виновато обернулся, потупив взгляд.

— Прошу прощения, мисс Диана. Чем я могу вам помочь? — низким басом обратился к ней широкоплечий мужчина, продолжая сжимать в кулаке ткань одежды официанта. Брюнет же, лишь завидев ее, спешно отвернул лицо в сторону, поправляя на лице маску.

«Наверное, стесняется из-за случившегося» — подумала девушка, улыбнувшись скуксившемуся охраннику.

— Я лишь хотела попросить вас, простить этого молодого человека на этот раз, — Диана старалась придать голосу властных ноток, чтобы произвести должное впечатление на мужчину. — Пожалуйста, позвольте ему продолжать работу, мы с женихом не держим на него зла.

Широкоплечий мужчина неуверенно покосился в сторону Адама, который обсуждал что-то с компанией статных мужчин и не смотрел в их сторону. Наконец, взвесив все «за и против», он отпустил брюнета и вернулся на свой наблюдательный пост.

— Благодарю вас, мисс Диана, — брюнет едва заметно поклонился ей и удалился, не позволив ей ответить ему. Девушка устало сморщилась, услышав и от брюнета это пресловутое «мисс».

Ближайшие полчаса Диана смогла насладиться игрой оркестра и великолепными закусками. Она обнаружила укромное местечко сбоку от сцены, где смогла укрыться за складками ткани от занавеса. В двух шагах от нее находился и стол-фуршет, к которому она периодически наведывалась. Несколько раз она замечала вдалеке Арчи, который, сменив пиджак, мило беседовал с какими-то барышнями и больше не предпринимал попыток найти ее в толпе. Оно и к лучшему.

— Прошу прощения за беспокойство, принцесса, — неожиданно к ней подошел очередной официант с подносом в одной руке. Диана удивленно подняла взгляд на его серо-зеленые глаза, видневшиеся через прорези маски. Он что, назвал ее принцессой? — Я просто не мог не предложить вам фирменный коктейль от нашего шеф-повара. Он приготовил его по особенному рецепту и велел угостить им именно вас, — голос парня был бархатным и ласкал слух, а в глазах она заметила озорной огонек. Видимо, парень улыбался, чего нельзя было сказать наверняка из-за маски.

— Интересно, — Диана благодарно улыбнулась, принимая изящный хрустальный бокал с протянутого ей подноса. — Что же это за особенный коктейль, если не секрет?

— О, уверяю вас, вы будете просто в восторге, — парень слегка наклонил голову, изображая некое подобие поклона. — Он называется «Скумия».

С этими словами официант удалился, оставив ее наедине с ее напитком. Задумчиво покрутив бокал в руке, девушка сделала первый неуверенный глоток, смакуя малую часть напитка, пытаясь понять его вкус. Внезапно появившееся перед глазами воспоминание яркой вспышкой прошлось по ее телу электрическим зарядом.

Показалось?

Следующий глоток был уже более уверенным. Она с наслаждением перекатывала теплый напиток на языке, подозревая, что вкусовые рецепторы ее обманывают. Но нет. Вкус был точно таким же, как и у «скумы», которую она так часто пила в Сердце магии. Тогда она думала, что в реальной жизни никогда не сможет повторить тот незабываемый вкус груш и корицы на кончике языка. Забавно, что этот напиток нашел ее именно сегодня.

Он согревал ее так же, как горячие ладони Каго когда-то. Или ей следует называть его Джейсом? Нет, пускай, хотя бы в ее воспоминаниях, он останется для нее самым близким другом, а не ненавистным Кларком.

Напиток пробуждал в ее теле приятные мурашки, разливаясь теплом в каждой ее клеточке. Как он назвал этот напиток? Скумия? Как забавно. От нахлынувших воспоминаний девушка глупо заулыбалась, возведя глаза к потолку. Ей не хотелось видеть всех этих людей в сочетании с этим чудесным напитком. Они были из разных миров и не имели права пересекаться друг с другом.

Вместе с теплом в ней зарождалась уверенность, взявшаяся вдруг из ниоткуда. Внезапно на нее свалилось осознание всего, что здесь происходило. Всей глупости своего поступка. Быть может, если она покажет отцу синяки от грубых прикосновений Митчела, он одумается? Быть может, он лишь блефовал, грозясь сломать жизнь Мари? Ей было стыдно за такие мысли, но сейчас, почувствовав контраст между этим напитком, напоминающим ей о ее свободной жизни в Сердце магии, и этими фальшивыми людьми, она осознала, что не сможет и дальше так жить.

Свобода.

Такое обычное слово, но как много в нем смысла. Такое обычное слово, но только лишь его ей не хватало, чтобы быть счастливой.

Движимая неведомым ей порывом, она уверенно направилась к сцене. Эта мысль уже давно навязчиво металась в ее голове, но только после напитка обрела четкую форму. Она написала эту песню три дня назад. В этой песне была вся ее боль, все ее мысли, она вложила в нее душу. И ей хотелось, хотя бы напоследок, чтобы отец услышал этот крик ее души.

Долго уговаривать оркестр уступить ей одну песню, не пришлось. В этом доме она была хозяйкой, а ее слово — законом. Ее боялись так же, как и отца. Ужасно.

Едва ее пальцы неуверенно коснулись прохладных клавиш пианино, вся неуверенность куда-то улетучилась. Она больше не видела любопытных гостей, которые придвинулись ближе к сцене, желая понять, что же задумала невеста. Она больше не видела яркие вспышки фотокамер, которые старались запечатлеть каждый ее вдох на этой сцене. Она больше не видела сердитый взгляд Адама, который с силой сжал бокал в руке, заметив своевольный поступок своей дочери. Она не видела четверых официантов, которые, настороженно переглянувшись, постарались продвинуться ближе к сцене.

Здесь была только она и черно-белые клавиши под ее тонкими пальцами.

Зал заполнила уверенная мелодия, плавно вытекающая из-под ловких пальцев девушки. Сначала ее голос звучал тихо, но, уже спустя пару нот, приобрел уверенность и силу. Уверенность в саму себя и в слова, которые она стремилась донести до своего отца.

Это была песня о маленьком счастье. О трепете в сердце, когда ветер ласкает кожу, а над головой раскинулось усыпанное звездами небо. О мимолетной улыбке человека, который тебе дорог. Об эмоциях, застилающих глаза, когда мчишься на велосипеде по безлюдным дорогам под теплым апрельским солнцем. Она пела о том, как важно ощущать себя живым. Она пела о счастье быть свободным.

Последняя нота повисла в воздухе, но Диана не спешила переводить взгляд в зал, не спешила встретиться взглядом с отцом. Она застыла, прикрыв глаза, хотелось растянуть этот момент. На душе стало легко, словно она наконец скинула со своих плеч тяжелый груз недосказанности. Наконец, скинула с себя ненавистную маску. Да, она свободна.

Словно в подтверждение своим чувствам, Диана стянула с лица белоснежную маску и мягко опустила ее на пол, поднимаясь на ноги. Из зала послышались бурные овации и свист. Один лишь Адам не изменился в лице, поднимаясь на сцену и вставая рядом со своей дочерью. Ее было не обмануть улыбкой, растянувшейся по его лицу. Она чувствовала его напряжение кончиками своих пальцев, видела плотно сжатые кулаки. Ощущала опасность, которая от него исходила. Он был в ярости.

Он не сумел ее услышать.

— Благодарю, благодарю, — мужчина вытянул руку вверх, прося у гостей тишины. Найдя взглядом в толпе напрягшегося Арчи, Адам дернул головой, подзывая его к себе. Как только Митчел поднялся к вмиг похолодевшей Диане и приобнял ее за талию, мужчина продолжил, выдавливая из себя приторную улыбку. — Настал момент, ради которого мы все здесь собрались. Арчи уже не терпится задать моей дорогой дочери главный вопрос сегодняшнего дня, правда сынок?

— Конечно, — заулыбался блондин и выпустил Диану из своей стальной хватки, доставая из заднего кармана брюк белую бархатную коробочку. Девушка почувствовала, как кровь, вмиг, отлила от ее лица, когда Арчи встал перед ней на одно колено. — Диана Эштон. Ты согласишься сделать меня самым счастливым мужчиной на земле и стать моей женой?

По залу прокатился вздох умиления, но Диана слышала только сильнейший гул в ушах. Если утром она была уверена в ответе, который даст ему, то сейчас ей до смерти не хотелось терять ту жалкую крупицы свободы, которую она почувствовала на кончике языка вместе с коктейлем, и на кончиках пальцев вместе с пианино.

Ее напряженное молчание затянулось, заставляя гостей приглушенно зашептаться. Девушка чувствовала, как десятки глаз прожигают ее, ожидая хоть каких-то действий, но она не могла вымолвить и слова. Ее обреченное «да» могло навсегда перечеркнуть ее счастливую жизнь. Она просто не могла выдавить его из себя, не могла так поступить с собой. Одеревеневшие в миг губы, не хотели ее слушаться, словно защищая свою хозяйку от главной ошибки в ее жизни. Побелевшие щеки обожгли горячие слезы, которые непроизвольно потекли из ее глаз.

— Диана? — скорее прорычал Арчи, уже в открытую прожигая ее сердитым взглядом.

— Я не могу, — тихо выдавила она из себя, пытаясь взглядом найти в толпе Мари. Но ее нигде не было.

Она скорее почувствовала, чем увидела, как Адам, одним шагом сократив между ними расстояние, занес руку, чтобы влепить ей пощечину. Лишь боковым зрением она увидела, как перекосилось его лицо от гнева. Лишь инстинкты заставили ее прикрыть глаза, чтобы не видеть стремительно приближающуюся ладонь. Ей было все равно. Пускай делает с ней, что хочет, но она не даст своего согласия на этот брак.

Но вот, секунды продолжали тянуться, а удара не последовало. Неужели передумал?

Вновь распахнув напуганные глаза, Диана уперлась взглядом в чью-то широкую спину в фиолетовом камзоле. Все произошло настолько быстро, что девушка никак не могла понять, откуда взялся этот официант и почему он встал между ней и ее отцом, с силой сжимая его занесенную для удара руку.

— Ты больше никогда и пальцем ее не тронешь, — зло прорычал стоящий перед ней парень. Она физически могла ощутить ярость, которую выдавало его тяжелое дыхание. Но почему? Кажется, это был тот самый парень, принесший ей «Скумию».

То, что случилось дальше, сложно описать словами. В одно мгновение случилось сразу несколько вещей, навсегда изменивших ее судьбу. Разгневанный официант с силой приложился кулаком к лицу ее отца, который тут же полетел на пол. Метнувшегося было в их сторону Арчи, бесцеремонно повалил на пол другой официант, у которого от падения слетела шляпа с головы. Из-за столпотворения, образовавшегося у сцены, охрана не сразу смогла добраться до эпицентра событий, давая возможность официанту, который спас Диану от удара, схватить ее за руку и потащить за кулисы сцены.

Растерявшаяся девушка покорно следовала за своим спасителем, едва держась на ногах, путаясь в складках собственного платья. Заметив ее замешательство, парень легко подхватил ее на руки и вынес из особняка на морозную улицу, которой уже успела завладеть ночь. Лишь оказавшись на свежем воздухе и собрав разбежавшиеся мысли в кучу, Диана вырвалась из теплой хватки официанта, опускаясь на промерзшую парадную дорожку. Она, безусловно, была благодарна ему за спасение от разъяренного отца, но не могла не поинтересоваться, куда это он ее тащит.

Но не успел уже готовый вопрос сорваться с ее искусанных губ, как парень сдернул с себя шляпу и маску, безжалостно отшвыривая их в сторону, заставляя девушку удивленно ахнуть. Ее словно все же ударили по лицу, заставив воздух спешно покинуть легкие.

— Ты? — возмущенно вскрикнула она, еще не успев толком решить благодарить ли ей его или же бежать от этого назойливого преследователя прочь.

— Диана, сейчас не время! — яростно мотнул головой Джейс, заключая ее в крепкие объятья, не дав девушке даже пикнуть. Не успела она начать сопротивляться, как он уже выпустил ее из своей горячей хватки, неуверенно улыбнувшись. — Я разрешу тебе обзывать меня любыми словами и, возможно, даже избить, но сейчас у нас мало времени. Вот-вот очухается охрана и вернет тебя обратно, к отцу и женишку, — на упоминании о ее «женихе», парень раздраженно фыркнул, взъерошивая и без того лохматые волосы. — Я так думаю, что ты этого не хочешь? Свобода… О которой ты пела. Вот она, хватай ее, Диана. Только решай быстрее, другого шанса не будет.

Едва заглянув в его глаза, она едва не отшатнулась, ясно увидев там бурю эмоций, которые переполняли ее лучшего друга и врага. Но чего там точно не было, так это привычной для нее злобы и насмешки. Но все же она колебалась. Стоит ли верить ему? После всего, что было?

— Черт возьми, Диана! Можешь уйти назад, бросить меня здесь одного, если хочешь, — раздраженно выпалил Джейс, снова бесцеремонно беря ее на руки и таща в сторону парковки, не дожидаясь ее ответа, — но Я тебя не брошу.

— Не знаю, зачем тебе все это, и что это только что было, но, — наконец, заговорила Диана, когда Джейс отпустил ее у старенькой BMW, открывая перед ней пассажирскую дверь, — спасибо тебе.

Джейс лишь довольно хмыкнул на ее слова, приглашая ее жестом в салон автомобиля. Диана уверенно опустилась на пассажирское кресло, застегивая ремень безопасности. Только сейчас она почувствовала, как же холодно было на улице. Усевшись за руль, Джейс тут же включил печку на полную, заводя рычащий двигатель. Машина непривычно заходила под девушкой ходуном, когда парень спешно выехал на полупустую трассу, увозя Диану все дальше от ее золотой клетки. Машина Ричарда имела более мягкий ход, но сейчас, чувствуя на своем лице теплые струи воздуха от печки, Диане казалось, что этот дикий рев двигателя звучит намного живее и искреннее. Поймав на себе изучающий взгляд Джейса, который постоянно отвлекался от дороги, обеспокоенно поглядывая на нее, Диана оторвалась от своих мыслей и ответила на взгляд парня, вопросительно приподняв брови. Она чувствовала невероятную усталость, ее все еще одолевали сомнения. Правильно ли она поступила? Что с ней теперь будет?

— Согрелась? — его голос звучал непривычно заботливо, и девушке захотелось закрыть глаза, чтобы представить на месте Кларка Каго, которому такой тон подходил гораздо больше.

— Да, все в порядке, — Диана неуверенно улыбнулась ему, все же, прикрыв потяжелевшие веки, но уже от усталости и от всего того, что сегодня на нее навалилось.

В салоне приятно пахло свежесваренным кофе. На бардачке неряшливо валялись фантики от съеденных шоколадных батончиков. Девушка невольно усмехнулась. Ну прямо как Каго, у которого беспорядок был во всем, начиная от вещей в инвентаре, заканчивая его сумбурными мыслями.

Ей еще только предстояло разобраться со всем этим, разложить по полочкам беспорядочные мысли в голове. Слишком много всего сегодня произошло. Разобраться с тем, как ей относиться к этому розововолосому парню, который умудрился стать одновременно и ее самым лучшим другом, и ее самым страшным кошмаром. Ей предстояло отблагодарить этого странного парня, в котором жило две противоположные личности. Внезапно, она ощутила острый интерес к его персоне. Что творилось в его голове, было для нее полнейшей загадкой, которые она так любила разгадывать. То он помогает ей, то обвиняет во всех бедах мироздания. То он добрый и заботливый Каго, то нахальный и саркастичный Кларк. То он насмехается над ней, то спасает. Но, как ни странно, ей было не страшно. Сидя рядом с ним, в его машине, она и не думала, что он может отвезти ее, куда не следует, обидеть или навредить. Впервые она решилась прыгнуть в омут с головой, полностью доверившись кому-то. И, если бы кто-то месяц назад сообщил ей, что она прыгнет в этот омут с Джейсом Кларком, она бы рассмеялась этому человеку в лицо. Но госпожа судьба, как оказалось, женщина с юморком.

— Куда мы едем? — спустя какое-то время подала голос Диана, оторвавшись от созерцания огней ночного города, мелькающих за окном.

— В бункер, — усмехнулся Джейс, прибавляя газу.