Полтергейст

Глава шестнадцатая

Такман по-прежнему крутился вокруг участников сеанса на верхней площадке, утешая и умасливая. Терри куда-то запропастился. Оказалось, он сидит в аппаратной. Его неуместная вспыльчивость наводила на мысли о причинах столь странного поведения — особенно теперь, когда я была абсолютно уверена, что проект Такмана никто не саботирует… Кого или что он защищал?

Проходя мимо, я шепнула Такману:

— Подержите их здесь, а я пока пересмотрю видео вместе с Терри. Хочу разобраться, что именно произошло. Кара считает, что брошь в нее кинули, и, если она права, нужно срочно выяснить, кто это был.

Такман дернул плечом в ответ. Оставалось надеяться, что это знак согласия.

Я нырнула в аппаратную.

Терри возился с кнопками записывающего видеооборудования.

— Ну что вы ко мне пристали! — возмутился он, даже не посмотрев в мою сторону.

Я закрыла за собой дверь и придвинула стул. Терри сидел ко мне вполоборота, я видела большую часть его профиля и напряженную линию плеч.

— Я хочу понять, в чем ваша проблема.

— В вас.

— Я так не думаю, — сказала я. — Вы меня даже не знаете, и я ничего вам не сделала. С тех пор как началось это нелепое расследование, мы перекинулись от силы дюжиной фраз.

— Вот именно, нелепое. — Он не повернул головы, зато перестал тыкать кнопки и, сжав руки в кулаки, положил их на пульт.

— Ага, кажется, кое-что проясняется. Это расследование вас бесит?

— Еще как!

— Почему? Вы переживаете за свою работу? Или боитесь? Вам есть что скрывать? — Сама я так не думала; насколько я видела сквозь Мглу, он никак не был связан с полтергейстом. Зато его аура, злобно-красная, с вкраплениями серебристых вспышек, разрослась до довольно больших размеров.

Он развернул стул и сердито на меня глянул, уперев кулаки в бока.

— Нет! Если Так думает, что я подтасовываю результаты, пусть сам явится и скажет мне в лицо! Я не обманщик! Я вкалывал как проклятый, чтобы получить это место, я его заслужил! Мне незачем саботировать проект. Поймите, крест на проекте для меня — все равно что крест на карьере. Результаты его не устраивают… Слишком хороши, видите ли! Приведу-ка я, говорит, детектива со стороны, проверить. И вот является эдакая фифа, и давай расспрашивать да разнюхивать, совать нос в наши записи и методики. Много вы в них понимаете?! Да ни хрена!.. Не стыдно? Даже компьютерщика с собой притащила.

— Признаю, есть области, в которых я некомпетентна. В таких случаях я полагаюсь на мнение экспертов. Вот как сейчас, когда я надеюсь, что вы поможете мне с этим видео.

Он уставился на меня: ярость потихоньку уступала место удивлению, а гневное сияние вокруг потускнело.

— Терри, вам, как техническому специалисту, действительно несложно исказить или подправить результаты. Но то же самое можно сказать о Дениз Франциско или практически о любом, кто по воскресеньям и средам сидит в этой комнате, включая самого Такмана. Сначала я должна определить саму методику, а потом уже решать, применяли ее или нет.

— Значит, вы не думаете, что это я?

— И да, и нет. Дело в том, что, на мой взгляд, Такман ошибается. Думаю, после сегодняшних чудес он или окончательно зациклится на поимке злоумышленника, или все-таки признает, что был неправ. Поэтому так важно убедиться, что зрение меня не обмануло и камера сняла то же самое. Скажем так: я верю, что вы не мухлевали с пленкой.

Он усмехнулся.

— Чтобы смонтировать запись, мне понадобилось бы куда больше времени и все наше оборудование.

— Тогда покажите мне видео.

Терри обдумал услышанное, а затем пододвинул стул, позволяя мне сесть рядом, пока он давал объяснения.

— У меня тут записи с трех разных углов, но этот — самый лучший.

— С трех? Те пленки, что вы мне давали, были сняты с одного угла…

Он пожал плечами, не глядя мне в глаза.

— Так сказал, что вам больше ничего не надо — лишь общее представление.

Я вздохнула. Вряд ли Терри намеренно утаил бы от меня записи. К тому же я была рада, что не пришлось прокручивать в три раза больше пленки.

Мы просмотрели сегодняшний сеанс под каждым углом по два раза. Под конец мы оба восторженно качали головами.

— Эта штука просто — хлоп! — и вывалилась из воздуха! — дивился Терри, взяв крупный план. — Это… это же просто…

— Это тульпа, — подсказала я.

— Это круто. Настоящая, ожившая штука, при свидетелях. Группа Филиппа считала, что у них получится, а Так сказал, что это вряд ли возможно.

— Кажется, Так ошибся. — Я встала и посмотрела на него. — Спасибо, Терри.

Он смущенно кивнул.

Такман собрал оставшихся участников в комнате для сеансов. Уэйн Хопке, Ана и Иен сели рядком на диване. Иен положил руку на плечо Ане, но та старалась не встречаться с ним глазами, глядя в пол или на Такмана, сидевшего за столом вместе с Кеном и Патрицией. Кен хмурился и, сжав зубы, внимательно слушал Такмана. Патриция, которая все еще всхлипывала, вцепилась в его руку. Сидящий рядом с Аной Уэйн кивал со странно безучастным видом. Стекло мешало мне определить, что происходит во Мгле. На этот раз не было никаких признаков активности. Ни света, ни вспышек, которые я видела в прошлый раз — ничего.

Терри увеличил громкость на аудиомониторе.

— …Само собой, это неправда. У Кары случился нервный срыв, небольшая истерика, вызванная шоком, ведь брошь попала ей прямо в лицо. Это вполне естественная реакция.

— Надо сказать ему, чтобы отпустил всех по домам, — сказала я. — Никто из них не бросал эту брошь.

Терри встал, потянулся и, треща суставами, размял ноги.

— Я ему скажу.

Спустя мгновение он уже что-то шептал Такману. Тот кивнул и, сложив руки на груди, нацепил на лицо улыбку честного коммивояжера.

— Пленку просмотрели: все в порядке. Никто ни в кого ничего не бросал. Я поговорю с Карой, а пока, как мы и договорились, проект будет продолжен. Благодарю всех за терпение. Знаю, день был очень непростой.

Участники зашевелились. Такман шустро выскочил из комнаты. Через несколько секунд он ворвался в аппаратную.

— Что происходит? — потребовал он.

— Радуйтесь, Такман. — Я кивком указала на экран. — Похоже, у нас тут самая настоящая тульпа.

Он сдвинул брови и посмотрел на экран. А затем покачал головой.

— Как они это делают?

Я пожала плечами, у меня до сих пор кружилась голова после встречи с Селией.

— Силой мысли, может? Терри прокрутил все пленки: никаких признаков проводки, или проволоки, или того, что брошь подкинули. Можете просмотреть запись с любого ракурса: она появилась из ниоткуда. — Такман осоловело смотрел на экран. — Такман?

Он нахмурился и махнул мне рукой:

— Закругляйтесь.

Затем развернулся и вышел из комнаты.

Я запустила руку в волосы и потерла кожу, пытаясь прогнать боль, неумолимо нарастающую в затылке. Я устала и чувствовала себя злой, как собака, и выжатой, как лимон. Одного отношения Такмана было вполне достаточно, чтобы сорваться… А тут еще это! Только бы не мигрень!

— Заберете пленку? — спросил Терри.

— Нет. Думаю, я и так запомню. И потом, я почти закончила, а эта запись все равно не убедит Такмана.

— Наконец-то вы поняли…

— Терри, зачем вам этот проект? Вам не кажется, что вы теряете тут время?

— Патопсихолог недотягивает до эксперимента тюремщик-заключенный.

— Простите?

— Классический эксперимент в области бихевиоральной и патопсихологии: группе людей дается разрешение делать все, что им вздумается, с другой группой людей — хотя при этом им говорится, что о другой группе нужно заботиться. Им дают понять, что они не понесут никакого наказания за свои действия во внешнем мире. И довольно скоро они начинают творить друг с другом жуткие вещи. Здесь мы наблюдаем интересную разновидность этого эксперимента, поскольку в нашей группе заключенных нет, только охранники. Им сказали, что у них есть власть и их действия отразятся на внешнем мире, но только если группа действует сообща. Я пишу диссертацию на тему «Разрешение, самооправдание и психоз», здесь я собираю материал.

— Понимаю… — На самом деле я не понимала, просто не хотелось выслушивать подробное объяснение. Голова и так раскалывалась, не хватало еще разговоров на отвлеченные темы. — В понедельник мне нужны от вас данные наблюдения.

— Хорошо. Если понадобятся еще записи, только скажите. — Он отвел взгляд. — Я… м-м… Простите, что…

Я отмахнулась.

— Да ничего. Я привыкла.

Я вышла из аппаратной. Пока я беседовала с Терри, группа успела разойтись.

Я не могла просто так отказаться от мысли, что Терри подделал данные, но возникшая из воздуха брошь разбивала в пух и прах идею о фальсификации; мало что в области паранормальных исследований могло быть убедительней, чем этот феномен, задокументированный в надлежащих научных условиях. До сих пор ничего подобного не происходило. Даже скептикам-профессионалам уровня Гудини или Рэнди пришлось бы поломать голову. Я почти закончила расследование: осталось лишь опросить Уэйна Хопке и переговорить с «Фрэнки», прежде чем… Хотя я уже знала, что полтергейст Такмана, каким бы невероятным он ни казался, был вполне реален. Я только не могла понять, почему он так силен. Такман не просил меня это выяснить, но я все равно хотела знать.

По дороге домой я размышляла над произошедшим на сеансе, чувствуя, как боль в затылке пульсируете каждым ударом сердца. Все выглядело так, словно материализовавшаяся из воздуха брошь выбрала Кару, прежде чем полететь ей в лицо. Даже на то, чтобы вызвать брошь и достаточно долго удерживать в воздухе, выбирая направление, требовалась недюжинная сила. Обычно материализовавшиеся предметы просто падают из воздуха — согласно Рэнди и Гудини, это не более чем трюк: на самом деле фокусник незаметно бросает предмет через плечо. Здесь же брошь появилась, повисела на месте, а затем отскочила в сторону, с силой, достаточной, чтобы задеть женщину на расстоянии более фута и оставить настолько глубокий порез, что понадобились швы. Это походило на демонстрацию силы, причем довольно злобную.

У меня из головы не шли слова Кары о том, что Селия в последнее время стала жестокой. Может, группа странным образом создала собственного даппи — не простой полтергейст, дружелюбный и игривый, как Филипп, а злокозненное привидение? Терри сказал, им дали разрешение. Им сообщили, что у них есть власть, и, возможно, по какой-то причине обиды и дурные черты участников проявились в их призраке. Я почти себя убедила — ведь очевидно, что люди чаще руководствуются злобой и завистью, чем состраданием и добрыми чувствами (в конце концов, всегда найдутся такие, кто готов выколоть себе глаз при условии, что сосед ослепнет на оба), — и тем не менее рано было делать какие-то выводы. Я понимала, что сперва нужно закончить расследование. Я не хотела поступать как Такман: заранее принимать решение, не изучив все улики.

Пришлось немного отвлечься, чтобы не проехать поворот к дому. Закрыв за собой дверь квартиры, я возобновила ход размышлений.

Мне не нравилось, что мое расследование идет параллельно с делом об убийстве. Наверное, Солис тоже был не в восторге от моего присутствия. Случайные обрывки разговоров подталкивали меня к поиску убийцы куда верней, чем если бы я специально этим занималась. Меня раздражали эти разрозненные крупицы информации, из которых ничего нельзя было слепить. Хотела бы я передать все данные Солису и объявить дело закрытым. Я спросила себя, не рассказать ли ему о броши. Брошь принадлежала Каре, а та сама призналась, что оставила ее у Марка в день, когда его убили. Значит, Кара и есть та загадочная незнакомка, побывавшая в постели Марка, хотя она и не сказала об этом напрямую, и Солис наверняка захочет об этом узнать. Разумеется, он узнает о броши, допросив членов группы — кто-нибудь да проболтается о столь поразительном событии, — но я гадала, не сообщить ли пораньше. Возможно, тогда он наконец арестует преступника, и мне не придется больше ломать голову над этим делом.

Проблема заключалась в том, что я собственными глазами видела, как брошь появилась из воздуха, а это значило, что Селия брала ее с собой во Мглу. Взяла ли она брошь из квартиры Марка или из другого места? В голове крутилась тревожная мысль: если призрак настолько злобен, что может порезать человека брошью, и настолько силен, что заставляет стол пуститься вскачь по комнате и угрожает людям, он вполне способен и на вещи похуже. Я должна была выяснить, причастен ли призрак к смерти Марка.

Я понимала, что от Селии я вряд ли добьюсь ответов, а альтернатива меня не устраивала. Нет ничего хуже, чем просить вампиров об одолжении, пусть даже одолжение ответное. Я не испытывала ни малейшего желания связываться с их компашкой, если можно было обойтись без них, но в данном случае все шло к тому, что надо идти за помощью к Карлосу… Если я собиралась выяснить, каким образом Селия причастна к гибели Марка.

Сегодня я была в состоянии иметь дело разве что со стаканчиком йогурта. Голова никак не проходила, и я желала лишь одного: лечь и немного отдохнуть. Я покормила хорька и, заглотив побольше аспирина и запив его парой литров воды, устроилась на диване, глядя, как Хаос разрушает книжную полку, пока нас обеих не сморил сон.