Полтергейст

Глава третья

В среду накрапывал дождь. Небо от горизонта до горизонта затянула серая пелена — обычное явление для Сиэтла с середины октября до первых чисел мая. Некоторые утверждают, что такая погода подталкивает к самоубийству — спорное утверждение, если учесть, что уровень смертности в Сиэтле ниже, чем в большинстве американских городов того же размера. Подозреваю, что наша погода скорее сказывается на количестве баров.

На осмотр комнаты для сеансов я решила прихватить с собой хорька, раз уж большую часть времени она была само любопытство. К тому же ее врожденный нюх на этот раз мог пригодиться.

Мы с Квинтоном встретились у административного корпуса. Он стоял поддеревом у входа, одетый в длинный черный кожаный плащ; несмотря на шляпу, несколько дождинок все же исхитрились проникнуть в щетину на подбородке. Длинные каштановые волосы были собраны сзади и заправлены под воротник. Даже внутри, когда мы взяли ключи и поднялись наверх, Квинтон остался в плаще.

— Что там за оборудование? — спросил он.

— Здесь собирается группа, чтобы создать психокинетический феномен. Они проводят сеансы с поддельным привидением. Все сеансы проходят под наблюдением и записываются. Часть результатов можно списать на действия самих участников; остальное на совести техников в аппаратной и подсадного участника. Мне нужно выяснить, каким оборудованием они пользуются, как оно работает и не покопался ли в нем кто-нибудь.

— Ладно. — Квинтон открыл дверь в аудиторию двенадцать и окинул взглядом небольшое, заставленное мебелью помещение. — Так и должно быть?

— Вероятно. Вчера все выглядело так же…

Квинтон повесил плащ на вешалку у входа, а я пристегнула поводок к ошейнику Хаос. Она тут же принялась носиться и скрести пол в поисках щелей. Я огляделась: под столом по-прежнему висел яркий, горячий клубок энергии — даже горячее, чем в первый день, он раздулся до размеров пляжного мяча с красными прожилками. На меня пахнуло выброшенными на берег водорослями, а звук перешел в неровное жужжание. Я развела Мглу руками и использовала трюк, которому меня научила Мара: обернула краешек Мглы вокруг себя и Хаос, словно щитом отгораживаясь от пульсирующего под столом шара.

Квинтон немного походил, а затем остановился.

— Пойду загляну в аппаратную. Я мигом.

Когда он закрыл за собой дверь, до меня донесся лишь скрип половиц. Видимо, со звукоизоляцией здесь было все в порядке. Не стоило удивляться, и все же… Ой, не к добру Такман выбрал эту аудиторию.

Квинтон вернулся и приложил сенсорный датчик к одной из стен.

— Как я и думал… Главный переключатель находится в соседней комнате. И теперь, когда он включен, я смогу отыскать все их игрушки. — Он лег на спину под столом, поводил какими-то устройствами перед мебелью и ковром, а затем, взяв невидимый электронный след, полез под ковер. Я скосила взгляд во Мглу и увидела, что шар энергии посторонился, словно с опаской. Квинтон не заметил.

Хаос обнаружила скрытую под плинтусом щель и запустила туда коготки, чтобы раскопать отверстие пошире и забраться внутрь. Я пошла взглянуть на ее находку.

В стенах на уровне пола было проделано несколько отверстий, скрытых за темным, в тон плинтусу, облицовочным покрытием. Хаос отыскала неплотно прилегающий кусочек и сорвала его. Сзади обнаружилась компактная звуковая колонка. Мы с Хаос обползали всю комнату вдоль и поперек и нашли в общей сложности восемь замаскированных колонок разных размеров. И тут я чуть не столкнулась лбом с Квинтоном: он тоже решил проверить стены и водил многочисленными датчиками вверх-вниз по толстому слою штукатурки.

— Что нашла? — спросил он.

— Колонки. Тут внизу их целая куча. — Я показала ему колонки.

Хаос потеряла к аппаратуре всяческий интерес и занялась ковром. Она набросилась на краешек Мглы, как собака, отважно воюющая с прибоем.

— Смотри, не давай ей вгрызаться в ковер, — предупредил Квинтон. — Там полно проводов под напряжением, может шарахнуть. — На самом деле удар тока — далеко не самое страшное, что ей грозило, хотя… у Хаос имелся некоторый опыт в стычках с Мглой, и она лучше меня знала, когда уносить ноги.

— И еще с изнанки ковра и на полу полно каких-то пластин, — сказала я, оттесняя свою любимицу подальше от стола.

— Собственно, как я и думал. Ну-ка…

Мы осмотрели остальные колонки, и Квинтон еще раз проверил стены, прежде чем с моей помощью передвинуть стол и ковер, чтобы более тщательно их изучить. Все это время энергетический сгусток крутился рядом.

Я прошла по комнате, следуя за хорьком, хотя на этот раз она, похоже, просто решила прогуляться. Квинтон встал возле зеркальной стены, соединяющей помещение с аппаратной, и обернулся.

— Пошуми и покрутись на месте. Я сейчас.

Я взяла Хаос на руки и выдала несколько старомодных танцевальных движений, напевая ей на ухо джазовую композицию «Ты моя счастливая звезда».

Квинтон вернулся. Вид у него был озадаченный.

— Вот так и продолжай, — с улыбкой проинструктировал меня он и снова принялся ползать и махать приборами, изредка останавливаясь, чтобы отметить местоположение каких-то точек на стенах или полу.

Я как раз затянула первые два такта «Сорок второй улицы», и тут Квинтон снова меня окликнул:

— Ладно, можешь не петь. — Он тихонько посмеивался, но я не обиделась. Слишком уж давно я не практиковалась. Если совсем откровенно, певица из меня всегда была не ахти. Зато, если меня попросят станцевать и напеть что-нибудь легкомысленное, на ум первым делом приходят коленца в стиле Басби Беркли. Я танцую с восьми лет (спасибо амбициям моей матушки), профессионально с одиннадцати, и дурашливые танцевальные ритмы для меня привычны, как воздух.

Наконец мы уселись за стол. Хаос забегала по столешнице, принюхиваясь и фыркая. Чтобы как-то ее отвлечь, я дала ей несколько кусочков лакомства.

— Ну и что тут у нас? — спросила я.

— В помещении довольно много проводки, но все ведет в аппаратную. Оборудование здесь в основном телеметрическое, управляется с расстояния. Знаешь, зачем я просил тебя подвигаться и пошуметь? Чтобы провести пассивное зондирование. Пассивные датчики используются примерно в половине случаев. По идее, они должны быть неприметными и нечувствительными к большинству помех. Обычно их прячут в стенах или мебели — и проходу не мешают, и маловероятно, что их кто-то случайно заденет и повредит. Оборудование высококлассное… и к тому же недешевое: в этих миниатюрных приборчиках применяются самые передовые технологии. Часть приборов под столом действует по тому же принципу — те же дистанционные датчики, только с антеннами чуть большего размера.

В принципе вся техника в рабочем состоянии. И вот что интересно… Под карнизом пара колонок, точная копия тех, что ты нашла. Это всего лишь догадки. Вообще-то звуковая аппаратура не моя специальность, расчетов я не производил, не чертил диаграмм, но… Судя по расположению и типу колонок, вся комната — один большой звуковой шкаф. По отдельности колонки на уровне пола не очень мощные, но от их суммарных ватт, да при точно выверенной, как здесь, направленности, деревянный пол превратится в один гигантский сабвуфер — не слишком хорошо настроенный, зато прекрасно передающий низкие частоты. Если запустить всю систему и подгадать время, эффект будет довольно неприятный, хотя люди внутри ничего не услышат. Они решат, что случилось землетрясение, или просто ощутят необъяснимую тревогу.

— Наверное, это делается тем пультом с надписью «звуковое окружение», — предположила я.

— Ага. Если объединить звуковое воздействие верхних колонок, можно весьма эффективно манипулировать человеческим настроением или даже вызывать вибрации и постукивания в полу и стенах. По сути, чтобы населить комнату призраками, достаточно одних звуковых волн. Даже если использовать эту аппаратуру на низком уровне мощности, люди внутри комнаты станут более внушаемыми. Я обнаружил колонки и датчики в стенах и в полу, а мебель в комнате совершенно обычная, не считая стола.

— Да я уж догадалась. Объясни, что не так со столом.

— Он не такой тяжелый, как выглядит. Просто громоздкий. Так вот, одна из больших черных панелей, которые ты нашла на полу, это электрический блок питания. Провода от него тянутся под полом прямиком в аппаратную. В половицы встроена небольшая деревянная панелька, которая закрывает углубление. Остальные — индукционные или магнитные платы. Первоклассная, тонкая работа. Кстати, ножки стола сделаны из металла, а в ковре хватает электрической начинки, чтобы создать слабенькое магнитное поле; потому-то кажется, что вес стола меняется, и сдвинуть его то проще, то труднее. Если выборочно активировать катушки в ковре и магнитные диски в полу, можно заставить стол подпрыгивать или покачиваться из стороны в сторону — не слишком эффектное зрелище, но внушаемому человеку оно покажется убедительным проявлением полтергейста.

Полагаю, большую часть времени стол делали «тяжелым», чтобы его передвижения, когда они происходили, выглядели более впечатляюще. И еще в ножках стола полно проводки. Питание идет через индукционные платы к сети крохотных электромагнитиков, вмонтированных в столешницу. И провода, и платы спрятаны за древесным шпоном, таким тонким, что человек за пультом управления может двигать металлический предмет по поверхности стола, не касаясь ни стола, ни передвигаемого предмета. Да, собьется время на наручных часах, но кто заметит? Первоклассное оборудование для создания призрака. Оно мало кому по карману и к тому же требует полного контроля над помещением, где установлено, то есть бесполезно для большинства гастролирующих фокусников. Зато оно прекрасно работает в ситуациях вроде этой.

Я заметила, что Хаос пытается спрыгнуть со стола, сгребла ее в охапку и сунула к себе в сумочку. Она тут же принялась окапываться.

— И насколько сильное движение или шум можно вызвать такой техникой? — спросила я.

— Ничего слишком броского. Тонкая работа, изысканные эффекты. Результат зависит от внушаемости находящихся в комнате людей, — ответил Квинтон. — Вероятно, при помощи механических устройств можно добиться более театральных эффектов, но механика не по моей части. Расспроси какого-нибудь рабочего сцены или фокусника. Хотя я сильно сомневаюсь, что здесь есть где спрятать подобный механизм. Осмотришь со мной второе помещение?

— Конечно. — Я встала и проследовала за ним в аппаратную.

Квинтон определил, какая аппаратура что записывает и откуда. Затем он сел и нажал какие-то кнопки: люстра и настенные лампы в соседней комнате замигали, а стол начал подпрыгивать и крутиться. Стол сдвинулся с места совсем чуть-чуть, больше шатался и дергался. Впрочем, этого было достаточно, чтобы мы заметили, а аппаратура зафиксировала перемещение. Квинтон продемонстрировал некоторые звуковые комбинации, и я, слушая в наушниках из аппаратной, поежилась. Не знай я, откуда идет звук, наверняка почувствовала бы себя неуютно, забеспокоилась бы и заерзала. В соседней комнате время от времени полыхали проблески красного и желтого, по-видимому, никак не связанные с воспроизводимыми звуками. Шум разбудил Хаос, которая тут же вылезла из моей сумочки и юркнула к Квинтону в карман.

Он отключил аудиоэффекты и потянулся к карману, чтобы приласкать Хаос.

— Привет, вонючка. — Он поднял на меня взгляд и кивнул в сторону комнаты. — Хитро придумано?

— Угу, — согласилась я. — Еще бы. А что насчет панели с рождественскими огоньками?

— Просто рождественские огоньки, и все. Они включены в розетку, но нет никакого отдельного пульта управления. И на самой панели нет никакого выключателя. Как я понимаю, она там стоит просто так — ну, или это своеобразное контрольное устройство… не знаю.

— Значит, не все здесь используется для мистификации?

— Конечно. Правда, при желании оборудование можно использовать как угодно, но записывающая и контрольная аппаратура здесь на уровне. Есть опция управления звуком и светом. Стол явно переделан для всяких фокусов, но остальное не трогали.

— То есть, если не считать стола, все здесь предназначено для внушения, а не для обмана?

— Да. И для записи паранормальных явлений с высокой степенью достоверности. Аппаратура размещена таким образом, чтобы свести к минимуму потерю сигнала и помехи с антенн снаружи. Здание подходящее — старое, кирпичное, без стальных рам, которые могли бы создать электрические помехи, и при этом достаточно добротное, чтобы блокировать большую часть звуков и вибраций извне.

Я сидела, обдумывая его слова, когда в дверь аппаратной постучали.

Мы с Квинтоном переглянулись, и я открыла дверь. В коридоре стоял молодой чернокожий мужчина с большим конвертом в руках.

Я посмотрела на него.

— Здравствуйте. Вам что-то нужно? Доктор Такман сказал, нас не побеспокоят.

Его лицо было непроницаемым, как маска из черного дерева, а в голосе сквозила заносчивость.

— Я не собирался вас беспокоить. Так велел доставить это вам — если вы Харпер Блейн, разумеется. Он сказал, вы будете здесь.

— Да. Я Харпер. Вы работаете на Такмана? — спросила я.

Он закатил глаза.

— Да, работаю. Я его ассистент, проект с полтергейстом — моя дипломная работа. Терри Дорньер. Терри. — Он не подал мне руки и даже не улыбнулся, просто протянул конверт.

Если верить личному делу, Терри Дорньер имел степень бакалавра по психологии и учился в аспирантуре. Его специализацией было «абнормальное поведение». Холодная внешняя сдержанность аспиранта граничила с пренебрежением. Интересно, всегда ли Дорньер такой, или же он по какой-то причине меня невзлюбил?

— Здравствуйте, Терри. Что здесь?

— Записи сеансов и последние данные наблюдения.

Квинтон шагнул к двери.

— Какой кодек вы использовали для шифрования видео?

Дорньер удивленно воззрился на него.

— Ничего особенного. Университет не может себе позволить лицензионное программное обеспечение. Только бесплатное, никсовое.

Квинтон ухмыльнулся.

— Отлично.

— Терри, — перебила я, — кто-нибудь заходил в эти комнаты со времени последнего сеанса?

Дорньер смерил меня унылым взглядом.

— Нет. Фрэнки собиралась сегодня проверить, но Такман велел нам подождать, пока вы не закончите. Он всем сказал не заходить до трех.

Хотелось скрежетать зубами от мысли о том, как беспечно Такман относился к безопасности комнаты. Не было никакой гарантии, что никто не проник сюда и не переделал что-нибудь до нашего с Квинтоном прихода — при такой-то охране здания. Черт побери, Такман опять усложнил расследование!

— Что за Фрэнки? — спросила я.

— Дениз Франциско, — объяснил Дорньер, — секретарь факультета. Раньше она работала над проектом, но потом ушла. Она помогала оборудовать это помещение и сама вызвалась приводить все в порядок после сеансов.

— Зачем ей брать на себя лишнюю работу? — спросила я.

Дорньер нахмурился.

— Какую лишнюю? Она всегда этим занималась. Наверное, ей нравится следить за порядком, чувствовать, что она причастна к проекту. — Тут он резко, как анемон, схвативший рыбу, захлопнул рот. — Сами у нее спросите.

Я протянула руку за конвертом.

— Спасибо, Терри. Я так и сделаю.

Он без особого энтузиазма передал мне конверт и на миг задержал на мне взгляд, а затем развернулся и пошел вниз по лестнице. Я осталась стоять в дверях, дожидаясь, пока он уйдет.

Как только мы снова остались одни, Квинтон посмотрел на меня, вопросительно подняв брови. Я пожала плечами.

— Понятия не имею, что это было.

— Мы закончили? Все, что мог, я показал.

— Хотела бы я знать, сколько времени Дорньер провел под дверью и слышал ли он что-нибудь.

— Не важно, сколько он пробыл в коридоре, он ничего бы оттуда не услышал и не увидел. К тому же, — он указал на красный огонек на пульте управления, — здесь есть индикаторы двери и обоих окон, которые показывают, открыты они или закрыты.

— Зачем? — спросила я.

— Для контроля. Чтобы в любое время точно знать о состоянии комнаты. Никто не просочится внутрь и не улизнет незамеченным. Да и из окна ничего не выбросишь. Возле зеркала и в углу рядом с дверью есть небольшие мертвые зоны.

Я кивнула и взглянула вниз, на полный дисков конверт.

— А что за никсовые программы и кодеки?

Квинтон фыркнул.

— Компьютерный жаргон. В общем, ТСУ слишком скуп или слишком беден, чтобы использовать «Майкрософт», «Эпл» или другие лицензионки, поэтому все диски записывали с помощью бесплатных программ. Честно говоря, я удивлен, что они вбухали столько бабла в это помещение и экономят на мелочах… Хотя в принципе нет ничего зазорного в том, чтобы использовать дешевые или бесплатные программы, они все равно профессиональные.

— Так мне понадобится специальная аппаратура, чтобы посмотреть это видео?

Он покачал головой.

— Не, формат видео самый что ни на есть обычный и универсальный. Тебе понадобится лишь компьютер с DVD-приводом или DVD-проигрыватель. Файлы записаны в общепринятом формате — это простейший способ обеспечить совместимость с как можно большим числом систем. Судя по всему, университет пользуется любыми системами, какие только может раздобыть. Конечно, не фонтан, но вполне надежно.

— Ладно. Сможешь уделить мне еще немного времени? Посмотрим диски вместе? Я хочу понимать, что вижу.

Лицо Квинтона расплылось в широкой улыбке.

— Я свободен, как ветер.

Я фыркнула, а затем случайно посмотрела на часы в коридоре.

— Черт! Позднее, чем я думала. Сеанс начнется меньше, чем через час. Хаос высунула голову из кармана Квинтона и попыталась улизнуть на пол. Я подхватила ее в прыжке.

— Ну уж нет, маленькая разбойница. Погуляла и хватит!

Она извернулась и выскользнула из моей руки, исполнив фирменное сальто-мортале и раздраженно зачирикав.

Квинтон ее подобрал.

— Кто тут у нас расхулиганился? Прозевала тихий час? — Он сунул хорька за пазуху. Хаос немного повертелась, а потом успокоилась и высунула мордочку за ворот свитера, устроившись поудобнее внутри. Потом встряхнула головой и зевнула.

— Отлично. Теперь мне придется выуживать ее из твоего свитера, ехать обратно в Западный Сиэтл, чтобы забросить ее домой, и к трем успеть обратно, — простонала я.

— Пусть побудет у меня.

Я уставилась на него.

— Чего?

— А что? Мне нравятся хорьки. Если ты оставишь мне ее корм — и если мне доверяешь, конечно, — она может побыть у меня, а когда освободишься, вместе посмотрим твои диски.

Я засомневалась.

— Не знаю, сколько это все займет.

Квинтон пожал плечами.

— Могу оставить ее на ночь. Я знаю, чем кормят хорьков, а если она слишком разойдется, посажу на поводок. И у меня в избытке теплых кармашков, где она может поспать. Если ты не возражаешь, то я и подавно.

Я обдумала его предложение. Квинтон мне нравился, я доверяла ему выполнение довольно странной работы — в том числе и такой, за которую нас обоих могли арестовать. Я уже успела доверить ему свою жизнь и свою свободу — пожалуй, могу доверить и свою любимицу. Я сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться.

— Ну ладно. Не давай ей сладкого — для нее это как спиды — и не подпускай к резине…

Он улыбнулся и замахал рукой.

— Ладно, ладно. Хорьковая диета Аткинса: никаких углеводов, никакой резины. Честно, у меня жили хорьки. Я тебя не подведу.

Я рассмеялась.

— Уговорил. Как освобожусь, звякну тебе на пейджер.

Квинтон взял вещи Хаос, и мы спустились на первый этаж. Перед сеансом мы вышли перекусить, и по дороге я заметила, что эта маленькая мохнатая предательница уютно устроилась у Квинтона за пазухой.