Полтергейст

Глава двадцать седьмая

Мне повезло: автобус до кладбища подъехал почти сразу. Я пересела в джип и захватила с собой ловушку для Селии. Припарковав «ровер» в неположенном месте неподалеку от театра, я поспешила внутрь. В фойе толпились пришедшие на сеанс люди — некоторые лица показались мне странно знакомыми, но никого из участников проекта я не заметила.

Я поискала во Мгле среди окутанных туманом лиц Селию.

Вспышки обрывков времени и сверхъестественное сплетение красных и желтых нитей клубились над толпой, исчезая в потолке. Тот, кого я искала, был наверху. Пробравшись сквозь толпу к лестнице, я взбежала по ступенькам, мимо идущих навстречу людей, на верхний этаж, и дальше, через дверь с табличкой «СЛУЖЕБНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ» на чердак, вслед за стеблем энергии, который становился толще и тяжелее с каждым моим шагом.

Сверху донеслись голоса, и я притормозила и пошла дальше, осторожно ступая, чтобы не шуметь. Пока они разговаривают, никто никого не убьет — я надеялась. Я спрятала зеркальную банку в левой руке, а правую завела за спину. Пистолет был на месте, в кобуре под курткой.

Наверху находился невысокий коридор, откуда вели две двери, одна из которых была чуть приоткрыта. Мне не пришлось пригибаться, но шершавый потолок цеплялся за волосы. Я бочком пробралась вдоль стены к узкой, не больше дюйма, щели и украдкой заглянула внутрь.

Заваленное старым реквизитом помещение служило складом. Небольшие, в половину обычной высоты, дверки с каждой стороны, вероятно, вели в подсобные помещения меньших размеров, где хранились провода и трубы. Рваный свет с кружащей внутри пылью падал из аэрационного отверстия с решёткой жалюзи над головой Иена и оставлял тусклые полосы на полу у ног Аны. Всю комнату словно гирляндами опутали нити Селии. В центре, окруженный мерцающим призрачным светом, стоял Иен, но саму Селию я не разглядела — щелка оказалась слишком узкой.

— …Тупая узкоглазая шлюха, — шипел Иен.

— Заткнись! Просто заткнись, Иен! — взвизгнула Ана. — Ты скажешь мне, где ты их взял!

Она швырнула в него чем-то блестящим. Предмет звякнул о пол и остался лежать горсткой блестящей меди, стали и черного пластика.

— Это ключи Марка. Где ты их взял? — потребовала Ана. В ее голосе послышались истерические нотки.

В пыльном свете я различила трубчатую форму велосипедного ключа.

— Хочешь знать? — спросил Иен, который стал похож на расчетливого хищника. — Подойди ко мне, подружка, я шепну тебе на ушко. Подойди и ляг со мною, тайну я тебе открою…

Ана стиснула зубы и подалась вперед.

Нить Селии сдавила мое тело, и комната окрасилась в багровые тона.

Я протиснулась в дверь.

Душное помещение пылало жаркими красками, повсюду змеились толстые кольца мглистой энергии. Завидев меня, Иен и Ана дружно вскинули головы. Я заметила, что из тела Иена выходит красный стебель, пульсирующий и толстый, как вековой питон. Желтая нить Аны наматывалась на этот стебель, подтягивая ее, беспомощную, прямо в руки Иена.

Я метнулась к Ане и вытолкала ее из комнаты.

— Беги, — велела я и захлопнула за ней дверь. Затем я снова повернулась к Иену. Я понимала, что оружие бесполезно, но на всякий случай вытащила пистолет в надежде, что Иен сосредоточится на явной и непосредственной угрозе, вместо того чтобы гнаться за бывшей подружкой. Давление Селии ослабло — существо отпрянуло, словно не ожидало отпора. Я знала, что удивление исходило от Иена, и все равно это выглядело жутковато.

— Может, хоть мне расскажешь, откуда у тебя ключи, — предложила я. — Если не возражаешь, я постою тут, в сторонке. Что-то не хочется к тебе приближаться.

Его взгляд на миг остановился на пистолете, а затем вернулся ко мне. Между нами повисло напряженное молчание.

— Ты… тупая, тупая сука.

— Я смотрю, это твоя любимая фраза. Расскажи мне про ключи.

— Хрен тебе!

Я рассмеялась.

— Что Иен, туго со словарным запасом? Полагаю, Ана на коленях приползет к столь галантному кавалеру…

— Уже приползла!

— По-моему, ты ошибаешься.

— Она поплатится. Она и этот ее индеец недоделанный!

— Он индус, а не индеец, — поправила я.

— Заткнись! Ты не знаешь, куда влезла. Я могу тебя раздавить, даже не пошевелив пальцем! И с ними я тоже расправлюсь.

Было видно, как он лихорадочно просчитывает шансы Селии против пули из моего пистолета.

— Как расправился с Марком? — поинтересовалась я, сыграв на его тщеславии: вдруг желание похвалиться его отвлечет.

Голос Иена сочился ядом.

— Он сам напросился! Я даже не думал, что у меня получится, а оказалось — легко. Как могла Кара захотеть этого обманщика, когда я, я могу творить вещи, о которых он и мечтать не мог? Он ее не заслуживал!

— И ты убил Марка? Конечно, ведь у него было то, чего ты не мог заполучить! Что, застукал его с Карой? Или подстерег ее возле его дома? — Я услышала, как кто-то крадется к двери. Надо было увести Селию, пока сюда не ворвались.

Иен продолжал разглагольствовать.

— Она повела себя как шлюха. Отшила меня, но я за ней проследил. Увидел, как она выходит, разозлился — и все получилось само собой! Он был вруном и обманщиком, и я его раздавил, как таракана. Приятное чувство — все равно что разбить ненавистную вещь. Я захотел, чтобы он сдох, и он сдох. И скоро точно так же расправлюсь с этой дрянью и ее трахалем!

Он орал на меня, и перед глазами плыли рваные обрывки воспоминаний: жуткие образы бьющихся в конвульсиях животных; зеленый треск сломанных костей; осыпающаяся штукатурка и лужа крови; омерзительное возбуждение убийцы, отраженное в глазах умирающей жертвы.

Моя рука напряглась на рукоятке моего ХК,[19] рычаг взвода до упора вжал пружину. Искушение нажать на курок и раз и навсегда избавиться от источника мерзких образов боролось во мне с желанием блевануть. Я выбрала третий вариант: цинично подняла брови и усмехнулась.

Глаза Иена злобно сверкнули; его фигура казалась объятой пламенем и яростью. У меня за спиной выросла Селия, пульсирующий и раскаленный ком энергии, готовый в любой миг взорваться. На меня пахнуло ее зловонием — мертвые морские твари, отрыгнутые морем и гниющие на берегу, в дыму догорающего пороха. Меня затошнило сильнее.

Я снова рассмеялась. Убрала руку с курка и спрятала пистолет в кобуру.

— Глупый, смешной мальчишка. Решил расправиться с ними при помощи этой твари? — усмехнулась я, кивком указывая на огромную тушу Селии, колышущуюся позади меня. — Сперва разберись со мной, извращенец.

Селия взорвалась, и я юркнула во Мглу. Покопалась в слоях истории кинотеатра, нашла открытую дверь и улизнула в нее в тот самый миг, когда тяжелые ботинки загромыхали по комнате. Крики, выстрелы, топот растворились в дымке Мглы, и я помчалась прочь от чудовищной твари, что гналась за мной по пятам.

Тварь взвыла, как настигающая жертву Немезида. Я споткнулась, кувыркнувшись, рухнула в пустоту… и с резким шлепком приземлилась в месте, воняющем сточными водами и кишащем мерзкими паразитами. Я попала в один из глубинных слоев истории Сиэтла. Крепко сжимая в руке бутылку для призрака, я с трудом встала на ноги и побежала дальше сквозь прожорливый цепкий туман. И провалилась в длинный зловонный туннель, из которого доносились жуткие крики.

Селия налетела на меня, впечатав в бестелесную стену. Я ударилась головой и сползла на холодные камни. На миг я задалась вопросом, что будет, если я тут умру, но выяснять это мне не хотелось, и я стала карабкаться вверх, пока существо собиралось с силами для очередного броска.

Полтергейст ограничился случайными наскоками и бестолковыми попытками меня схватить. Видимо, Иена отвлекли, иначе Селия вела бы себя более последовательно. Ей хватило ума лишь на то, чтобы тупо и однообразно продолжать преследование. После каждой атаки тварь отступала, а затем наваливалась снова. Я поискала выходы и выбрала первый же подвернувшийся проход. Дыра, в которую я пролезла, напоминала рот, утыканный кривыми зубами.

Я плюхнулась в ледяную воду и обнаружила, что стою в канализационной трубе посреди вонючей жижи. Старый ливнесток. Я решила найти временной осколок посвежее. Я подпрыгнула, пытаясь дотянуться до ступенек ведущей наверх лестницы, и в этот миг Селия врезалась в мои болтающиеся в воздухе ноги, и я полетела обратно в воду. Я сгруппировалась, чтобы не разбить склянку, и поднялась на ноги. Голова кружилась, и я едва могла дышать.

Налитый кровью желтый ураган энергии и бритвенноострых осколков времени отступил, и мне показалось, что тварь потускнела и стала чуть меньше. Судя по всему, она с каждым выпадом расходовала силу. Пока ее мощи хватило бы, чтобы убить меня при первом удобном случае. С каждой атакой она тратила и мою энергию. Я вытащила колбу и побежала за Селией, но та взвилась вверх и исчезла в одном из пластов истории.

Я воспользовалась передышкой и вылезла из люка.

Спотыкаясь, я встала на ноги и увидела, как на меня несется повозка с пивом. Я отпрыгнула в сторону, на тротуар, и оказалась на пути целого сонма призраков давно умерших пешеходов. Они как ни в чем не бывало прошли сквозь меня, а я осталась стоять, дрожа и чувствуя, как подгибаются колени. Селия еще не вернулась, и я была ей за это благодарна.

Я перевела дыхание и огляделась вокруг, ища знаки, которые указали бы на время и место, где я очутилась. Место казалось незнакомым. Справа возвышалось величественное здание, а вниз уходил крутой холм, изрезанный узкими улочками с домами в викторианском стиле — это больше походило на Сан-Франциско, чем на Сиэтл. Я присмотрелась к массивному зданию на вершине холма. Мощная пяти- или шестиэтажная постройка с остроконечными шпилями и угловыми башенками. В центре основной стены находилось что-то похожее на колокольню, а вывес…

Селия ударила со спины, и, поскольку на этот раз стены передо мной не оказалось, я кувырком подлетела в воздух, свернувшись в клубок вокруг драгоценной бутылочки, и шлепнулась у подножия здания. Судя по ощущениям, нематериальная стена была твердой и плотной, как любая другая. Я разлепила глаза, прижимая к животу склянку. Слава богу, не разбилась.

Теперь я могла прочитать вывеску. Отель «Вашингтон». Я никогда не слышала об отеле «Вашингтон», и этот перекресток и возвышающийся над заливом холм выглядели незнакомо. На угловом камне рядом с моей головой был высечен список имен, среди которых я заметила Артура Денни.

Я отряхнулась и встала. Ноги не слушались. Передо мной был старый отель Денни. На холме Денни. Холме, смытом Р. Э. Томсоном во время «застройки Денни».

Теперь я знала, где нахожусь: где-то глубоко внизу, подо мной, в месте без истории, расположился торговый центр «Пасифик Плейс». Кажется, я нашла способ поймать существо и загнать его в склянку. Я побрела вниз по призрачному холму, нащупывая трещинки в осадочной породе времени. Рядом раздался разъяренный вопль, и на меня с шумом и треском покатилась Селия.

Кромка истории затрепетала под моими чуткими пальцами. Я перелистнула острые как нож края воспоминаний, выискивая грубоватый срез родного времени. Когда нужный слой, наконец, раскрылся, подобно выпрыгнувшему из воды киту, я соскользнула внутрь и ухнула во Мглу, спеша возвратиться в привычное время.

Я пролетела несколько футов и приземлилась на каменные ступеньки станции «Конференц-центр», пожертвовав собственными конечностями ради спасения колбы. Что-то хрустнуло в левом колене и плече. Неряшливого вида подросток со скейтбордом и двухдневной щетиной подхватил меня под локоть и помог встать на ноги.

— Ничего себе прыжок! Мэм, вы целы?

— Да, да, — задыхаясь, выдавила я.

Прежде чем он сказал что-то еще, я заковыляла прочь. При каждом шаге колено пронзала острая невыносимая боль. Я добралась до угла Седьмой и Пайн в двух кварталах западнее.

Суббота, четыре часа дня. Машин было много, но двигались они достаточно медленно, и я без происшествий перебралась на другую сторону. Я все время чувствовала, как Селия дышит мне в спину, хотя полтергейст притомился не меньше моего. Пока мне удавалось сохранять небольшой отрыв — в отличие от нее я знала, чем рискую.

Клерк в верхнем вестибюле «Барнс энд Нобл» предпринял попытку меня остановить. Я метнулась к дверям и вниз по эскалатору. У меня не было сил объяснять ему, что мне нужна всего минута, или я погибну. Лавируя в толпе, я добралась до места, где не ловит мобильный, а фантастика мирно уживается с любовными романами.

Я проковыляла мимо бледной девочки-подростка с длинными прилизанными волосами, которая сидела на корточках и разглядывала мангу в английском переводе, и остановилась. Полки закончились, впереди была заставленная книгами стена. Я прислонилась спиной к любовным романам, встав лицом к жесткому углу полки с НФ. Полка за моей спиной тряслась и раскачивалась. Я тяжело дышала, горло пересохло, а на языке появился вкус ржавчины. Здесь не было пластов воспоминаний — а значит, не было выхода. Селии придется играть на моей территории и пройти по проходу, как обычному человеку.

Пылающий желтый узел энергии вылетел из-за угла и резко затормозил, так что полки закачались. У меня не было сил ее дразнить. Я направила на нее открытое горлышко серебристой колбы и приготовилась.

Она атаковала. Я вынула пробку. Тварь с размаху врезалась мне в бок, задела краем бутылочку, и ее затянуло внутрь, как лист в водоворот. Ловушка сработала. Я достала пробку из кармана и заткнула отверстие.

Я сползла на пол, опираясь об угол книжной полки, устроив небольшой листопад из осыпавшихся на пол романов. Девочка с мангой, разинув рот, смотрела на меня.

— Что? — спросила я.

Она покачала головой.

Голос с другой стороны от меня произнес:

— Мисс… Боюсь, вам пора на выход.

Я посмотрела в гладко выбритое лицо охранника.

— Ладно, — отозвалась я. — Теперь я готова уйти. Поможете встать?

Охранник немного смутился, но руку протянул. Он оценивающе меня оглядел, и его брови сложились двумя вопросительными домиками.

— Что… что с вами случилось? — спросил он, ведя меня к дверям.

Я заковыляла вперед, колено и плечо отозвались глухой болью.

— Меня сбила машина, — соврала я. Признаться, что меня отшлепал лжеполтергейст? Ни за что!

На его лице промелькнуло выражение ужаса.

— О нет! Присядете?

— Нет, нет. Со мной все будет в порядке. Только выведите меня отсюда.

Охранник проводил меня до самых дверей, оставив в галерее торгового центра на Пайн-стрит. Покрытый слоем грязи мужчина с плакатом толкал перед потоком пешеходов пламенную речь о вероломстве полиции и некоего коварного домовладельца — в то время как оркестрик, состоящий из электрической скрипки и простого саксофона, наигрывал джаз для ухмыляющегося бульдога.