Попаданец в Warhammer

Глава 20

От автора: Для написания этой главы много использовал данные с вики по Вархаммеру.

Дворец Императора — средоточие и олицетворение могущества и величия Империума. Чудовищных размеров храмово-административный комплекс на Терре, который является резиденцией Адептус Терра и центром административной власти всего Империума. Дворец занимает большую часть Азии, большую половину северного полушария и виден даже с высокой орбиты.

В сердце Внутреннего Дворца за Вратами Вечности находится Санктум Империалис, зал Золотого Трона, где полуживые останки Императора Человечества продолжают существовать на грани между жизнью и смертью благодаря невероятным машинам Золотого Трона. Только члены Адептус Кустодес и немногие избранные могут пройти через Врата Вечности и увидеть самого Императора.

Императорский Дворец разделен двумя оборонительными периметрами на Наружный и Внутренний дворцы, оба из которых испещрены тысячами посадочных площадок и чудовищными системами оборонительного вооружения. Многие из этих оборонительных сооружений были построены примархом Рогалом Дорном во времена Ереси Хоруса.

Императорский дворец так же густо заселен и так же активен, как и любой улей Империума. Возможно, плотность населения здесь даже больше, чем в любом другом городе Галактики. Миллиарды адептов всех ветвей Адептус Терра работают в этом комплексе, контролируя дела Империума Человечества.

Исследование всех уровней и дорожек Дворца легко может занять всю жизнь, и только Адептус Кустодес знают их все. С высоких балконов и башен видны искусственные ущелья глубиной в 500 этажей, каждое из которых наполнено огнями и кишит людьми. Некоторые из великих залов Дворца, особенно Гегемон, настолько обширны, что образуют свои собственные погодные системы. Созданные микроклиматом облака витают под окрашенными сводами. Говорят, что дождь в Гегемоне является предвестником удачи.

Именно вдоль одного из таких ущелий и летел челнок со Святым внутри. Благодаря новоприобретенным чувствам Ордынцев кожей чувствовал все те десятки тысяч сканеров и орудийных платформ, следящих за каждым его движением.

Как оказалось, Станиславу пришлось прождать ещё два месяца, пока его прошение на встречу с Императором не было одобрено. При этом Стас был совсем недоволен скоростью принятия решения, что вызвало бы чистую ярость не у одного представителя Администорума, узнай они об этом, ведь подобной чести не удостаивались даже некоторые лорды Терры.

Шаттл в отличие от обычных имперских машин, сделанных так, словно они вот-вот должны были отправиться на высадку в орочий лагерь, был создан для комфорта. Это включало в себя мягкий диван и широкие, прозрачные окна, в которых Стас мог любоваться красотами Императорского дворца.

«Уверен, некоторые поклонники Вархаммера готовы были бы убить, чтобы оказаться сейчас на моем месте», — с мрачной усмешкой подумал Ордынцев. Невольно он усмехнулся, вспомнив старый анекдот. Кто бы мог подумать, что он сам станет его частью?

А тем временем за окном было на что посмотреть.

Улучшившаяся память Ордынцева с готовностью давала ему пояснения, вытаскивая воспоминания о том, как когда-то давно он сидел за Вики по вархаммеру, пытаясь лучше понять эту темную и запутанную вселенную.

Дворец Императора был сложным и многогранным комплексом, включающим в себя десятки величественных чудес света, достойных отдельного упоминания.

К примеру, та длинная и поднятая высоко в небо дорога, ни что иное, как врата Аннапурны. Именно по ним обычно идут миллионы паломников, которых допустили к дворцу Императора.

Невольно, нечеловеческие глаза Стаса заметили на вратах сложную мозаику и прекрасные скульптуры. Как он помнил, во время ереси Хоруса их сняли, чтобы они не были уничтожены бомбардировками, но сейчас вернули.

А вон тот огромный, двухкилометровый открытый амфитеатр, есть ни что иное, как место расположения статуй примархов. Приглядевшись, Стас нашел довольно ироничным, что постаменты, принадлежавшие примархам-предателям не были уничтожены. Да, статуй не было, но постаменты остались, хоть их и прикрыли серой тканью.

И лишь когда челнок Стаса миновал внешний периметр и долетел до внутреннего, он в полной мере смог понять, что такое истинная эпичность комплекса.

Чего хотя бы стоит Колонна Славы — полукилометровая металлическая колонна из цветных металлов, к которой прикреплены древние силовые доспехи Кровавых Ангелов, Белых Шрамов и Имперских Кулаков.

Владельцы доспехов погибли, защищая дворец во время Ереси Хоруса. В некоторых доспехах ещё остались кости, и черепа с немигающими взглядами и зловещими оскалами смотрят на всех проходящих рядом. Колонна Славы являлась вечным свидетельством жертвы Ангелов Смерти, отдавших свою жизнь для защиты Императора и родного мира человечества.

А расположенные повсеместно башни героев? Тысячи минаретов и башен, поднимающихся из Императорского дворца и прорывающих утончающийся облачный покров Терры. Но одна, и только одна, из этих башен выделяется среди своих золотых и мраморных соседей, поскольку она окрашена в черный цвет.

Она зовется Башней Героев. Вершина этой структуры, похожей на мираж, увенчана колокольней. Сама колокольня имеет размер собора, и является домом для одного единственного колокола, выкованного из простых недрагоценных металлов, покрытого пятнами и паутиной от воздействия времени.

Это Колокол Потерянных Душ, и он звонит только тогда, когда погибают величайшие из героев Империума. Он редко звонит, но когда это происходит, все служители, проживающие рядом, должны быть эвакуированы и укрыты в специальных герметичных убежищах, чтобы избежать разрыва барабанных перепонок и последующей смерти от повреждений и эмболии легких. Среди многочисленных легенд, окружающих колокол, самая священная гласит, что когда разносится звон, Император Человечества слышит этот звук даже сквозь Его дремоту на Золотом Троне и роняет одну слезу.

Пока продолжался полет Стас сделал всё, чтобы в полной мере запечатлеть красоту этого места, ведь шансы увидеть что-то хотя бы отдаленно похожее, стремились в удушающую бесконечность.

Именно поэтому, когда челнок начал снижаться, Ордынцев испытал неподдельное огорчение.

Стоило шаттлу оказаться внутри дворца, как стекла мгновенно почернели и в салоне включился свет. Очевидно, охрана дворца делал всё возможное, чтобы посетитель ничего не узнал об внутреннем устройстве.

В таком режиме пролёт продлился ещё минут пять и лишь затем машина приземлилась, а двери раскрылись.

Сам шаттл летел на автопилоте, а кроме самого Стаса внутри не было ничего живого.

Пригнувшись и ступив на мраморный пол Санктума Империалиса, сердце внутреннего дворца, Стас буквально почувствовал всю ту психическую мощь, что скрывалась в этом месте.

Несмотря на то, что Император все эти тысячи лет пребывал на грани жизни и смерти, его сила буквально пропитала камни этого места. Это была тяжелая, давящая энергия, заставляющая тебя прислушиваться к себе, пытаясь понять, достоин ли ты?

Однако Стас не позволил себе долго отвлекаться. Его внимание сразу привлекли несколько высоченных фигур стражей Императора, кустодии.

Возвышающиеся на голову даже над астартес, эти элитные воины являлись последней, элитной линией обороны Императора. Каждый из них был спроектирован лично правителем Империума. Их броня и оружие были лучшими из того, что было когда-либо создано.

Всего Санктум Империалис защищало триста кустодиев, но этого, казалось бы, небольшого числа воинов было более чем достаточно, чтобы уничтожить небольшие космические Империи.

Их верность была непоколебимой, их преданность являлась несомненной. Они были щитом, охранявшим Императора, вот уже десять тысяч лет.

Никто из кустодиев ничего не сказал. Лишь один из них коротко кивнул Стасу и, повернувшись спиной, неторопливо двинулся вперёд. Выстроившиеся вокруг Ордынцева остальные кустодии дали понять, что они от него хотят.

Коридор часто петлял и то и дело приближался к подозрительным переходам с характерными КПП или утопленными в стены оборонительными точками.

По некоторым признакам Стас начал подозревать, что часть коридоров может перемещаться и сдвигаться, изменяя планировку помещений и коридоров, дабы ещё сильнее запутать возможных нападающих.

Чем ближе они подходили к Золотому трону, тем сильнее становилось ощущение давления. Воздух превращался в тягучий кисель, который требовалось вдыхать с усилием, а свет иной раз начинал искриться, будто что-то его меняло.

Как Ордынцев начал подозревать, будь он обычным человеком, то ещё не факт, что вообще бы сумел приблизиться к трону. Даже пассивное ощущение могущество Императора было слишком большим для человеческой души.

До прихода во дворец Стасу уже рассказали, как он должен вести себя внутри. Инструктаж растянулся аж на два дня, так как учителя хотели полностью удостовериться, что их ученик понял всю важность этой встречи.

В конце концов, если бы Ордынцев сделал хотя бы намёк на подозрительное действие, кустодии имели законное основание убить его на месте.

Святой, лорд Терры или хоть вернувшийся из мертвых Малкадор — кустодии убили бы любого, кто хотя бы подумал об убийстве правителя Империума.

Наконец, они дошли до цели его сегодняшнего визита. Тяжелые, понятное дело, золотые ворота преграждали им путь, но они не были препятствием для понимания, кто находится за ними.

Смерив Стаса тяжелыми взглядами, ведущий кустодий сделал знак аквилы и ворота начали медленно открываться.

Вначале Ордынцев не понял столь медленного открытия створок, но когда в него ударил чистый поток психической мощи, он чуть было не сделал шаг назад.

Нет, энергия ничуть ему не вредила. Наоборот, он чувствовал, как его крылья наливаются силой, а тело невольно начинает испускать еле видимое свечение.

Чем-то это было похоже на нахождение возле Солнца, чей протуберанец высунулся сквозь открывшуюся дверь.

На открытие ворот потребовалось пол минуты и это время было полностью оправдано, чтобы Стас наконец-то смог приспособиться к давлению.

Как он подозревал, любой другой, кто осмеливался бы сюда войти, буквально обвешивался защитными артефактами, иначе очень быстро бы пал.

«Привести бы сюда тех крикунов, любящих кричать о «трупе на троне», — с юмором отметил Стас: «Было бы забавно посмотреть, как они будут корчиться на входе, не имея сил даже взглянуть на того, кого они так смело обзывали. Может быть Император и полумертв, но даже так он поистине ужасает».

Шагнувший вперёд кустодий дал знак продолжить ход и Стаса все же сделал свой последний шаг, войдя в святая святых, тронный зал Императора.

Это был внушительное, но, что странно, не сверхогромное помещение, каждая пядь которого была исписана барельефами и фресками, или имела нишу с какой-нибудь прекрасное статуей.

И в дальнем конце этого зала вверх шла длинная лестница, заканчивающаяся широченным золотым троном, к которому шли тысячи разнообразных трубок, кабелей и прочих столь сложных устройств, что Стас даже не знал, как их описать.

Это и было то, что поддерживало Императора в живых все эти тысячи лет.

Кустодий сделал знак остановиться, и Стас немедленно выполнил его приказ. Стоявшие вокруг Кустодии не только никуда не делись, наоборот, их число увеличилось. Они стояли плотной стеной вокруг Ордынцева, сжимая в руках тяжелые алебарды. Их глаза чуть ли не светились от напряжения, когда они следили за любым движением крылатой фигуры.

И хоть Стас стоял довольно далеко от трона, ему это ничуть не мешало видеть тело Императора и, наконец, в полной мере осознать, в насколько печальном состоянии оно находилось.

Прямо сейчас тело Императора больше напоминало скелет, чем живого человека. Череп лишился значительной части кожи, а грудь высохла так сильно, что на ней была видна каждая косточка. Одна рука была отрезана, а вторая напоминала скорее тростиночку. Вдоль груди же шел широкий разрез, сделанный клинком самого Хоруса.

Из-за проклятой магии богов хаоса он так и не закрылся, уродуя тело Императора.

В зале стояла гробовая тишина, пока Стас внимательно смотрел на Императора, но вечно так продолжаться не могло.

— Я хочу поговорить. — Стас не пытался что-то придумать и сказал ровно то, что хотел.

Тишина вновь опустилась на зал, и, казалось, ничего не произойдет, как внезапно все почувствовали перемену. Сила, стоявшая вокруг, словно вода на дне океана, дрогнула, а затем двинулась вперёд, закрутившись вокруг Стаса настоящим водоворотом.

…

Стас моргнул и осознал себя стоявшим на уже знакомом бесконечном плато. Вот только на этот раз были серьезные перемены.

Не было ни костерка, ни старика. Все поле зрения Ордынцева занимало нечто поистине жуткое и в то же время притягательное.

Больше всего это было похоже на гигантский, постоянно сокращающийся и корчащийся зрачок исполинского золотого глаза, внутри которого раз за разом стрекотали тысячи золотых молний, среди которых метались и корчились десятки и сотни смутных, еле уловимых фигур.

Иногда эти образы становились четче и поворачивались к Стасу, но это длилось недолго, так как они почти сразу втягивались обратно в хаотическое месиво.

«Глаз» дрогнул его зрачок уставился прямо на маленькую по сравнению с ним фигурку человека.

— И КАК? — слова Императора ударили Стаса в грудь, словно самый настоящий удар. — ХОРОШО ЛИ Я ВЫГЛЯЖУ?

Ордынцев демонстративно оглядел представшее перед ним зрелище, после чего скривил лишь одну сторону рта.

— Как по мне… довольно хреново. — честно ответил он, на что получил довольно жуткий хохот, звучавший словно сотни голосов смеялись друг другу невпопад.

— И ТЫ ВСЁ ЕЩЁ УВЕРЕН, ЧТО Я ЛУЧШЕЕ, ЧТО МОЖЕТ ПОЛУЧИТЬ ИМПЕРИУМ?

— Согласись, это характеризует этот мир и Империум довольно жалким образом.

— Не могу с тобой не согласиться. — гигантский, хаотический зрачок треснул и разошелся в стороны, открывая вид на уже знакомый костерок. Стас сам не заметил, как оказался стоявшим возле все того же старика.

Хотя нет.

Ордынцев прищурился, разглядывая старого знакомого. Он заметно изменился. Куда-то пропали опущенные плечи, плащ, в который он был одет сменился удобной, но простой белой одеждой, наподобие брюк и рубашки. На пальцах же появились любопытные золотые перстни, чем-то напоминающие монетки.

— То зрелище было неправдой? — уточнил Стас, присаживаясь.

— Нет, это была чистая правда, — покачал головой старик, внимательно смотря на Стаса. — Но в то же время и не полной.

— Как я скучал по твоим загадкам, — закатил глаза Ордынцев. — Но я пришел сюда не за этим, — он быстро посторожел. — Забирай назад всю эту божественную хрень.

— Я не могу, — тяжело вздохнул старик. — Твоего старого тела, как и души, уже не существуют. Тебя не к чему возвращать. Теперь ты есть тот, кто есть.

— Тогда, когда я вернусь, то пошлю кустодес на три буквы и сделаю вид, что хочу посидеть вместе с тобой на троне. — немедленно ответил Стас.

— Тебе не понравится, — пошутила Тень Императора. — Сидение больно жесткое.

— Не попробуешь, не узнаешь.

— Стас, — старик отбросил всякий юмор и серьезно посмотрев на Ордынцева. — ты же сам понимаешь, что я должен попытаться. Это лучший шанс. Больше такого не будет.

— Лучший шанс? — эхом повторил мужчина. — Ты же и сам прекрасно знаешь, какое это всё дерьмо. Ты был в моей памяти, ты знаешь тоже, что и я. В этой вселенной нет надежды. Она была буквально была создана, как олицетворение, всего плохого, что есть в моей родной вселенной. А уж она тоже не образец доброты.

Стас нервно хлопнул себя по коленям, пытаясь как можно лучше объяснить обуревающие его мысли.

— Чтобы мы не пытались, это всё равно придёт к одному и тому же. Да, сейчас это может выглядеть удачно, но конец неминуем. И это трагичный конец.

— Так почему же ты боишься попытаться? — Император протянул руку и положил её на плечо вздрогнувшего Стаса. — Да, ты боишься разочароваться. Но если конец в любом случае будет тот же, почему тебе не сделать его более интересным?

— Уйти с помпой, да? — криво усмехнулся Стас. — И что именно мне в этом поможет?

— Найди моих сыновей, — решительно сказал старик, убирая с плеча Стаса ладонь и сжимая её в кулак. — Я знаю, что часть из верных мне детей всё ещё жива, пускай и находится в плену. Спаси их, помоги им.

— И как я должен им помочь, если даже не знаю, где они находятся?

— Если будет возможность. Я не призываю тебя их искать. — на удивление Стаса ответил Император.

— Вот, значит, как? Хорошо, хоть я всё так же считаю это бесполезным, если, как ты выразился, у меня будет возможность, я помогу. Но это никоим образом не отменяет моё желание со всем покончить. И если я умру, то ты не будешь меня воскрешать, — Стас решительно протянул старику руку. — Договор?

— Договор. — два существа, которых уже нельзя было назвать людьми, пожали друг другу руки.

— И да. Коль уж я собираюсь выполнять твою работу, с тебя твой огненный меч.

— …