Попаданец в Warhammer

Глава 25

Десять тысяч лет плена — вот цена за то высокомерие и глупость, что стали причиной падения одного из примархов Императора.

Джагатай Хан имел множество имён: Великий хан, Боевой ястреб, Хан Ханов — это лишь одни из самых прославленных его прозвищ.

Ведомые им Белые шрамы стали настоящим кошмаром для всех врагов зарождающегося Империума. Их стремительная и непредсказуемая тактика изматывала и уничтожала любых противников, посмевших бросить вызов ангелам Императора и их примарху.

Вот только случившаяся трагедия, Ересь Хоруса, больно ударила по Хану Ханов.

Джагатай был не очень общительным человеком. Таким был и его легион. Это были суровые, беспощадные воины со своим кодексом чести, но они были слишком грубыми и простыми для Империума, поэтому они не особо стремились налаживать связи, выбирая поле боя, вместо дипломатии и общения.

Примарх Белых Шрамов имел хоть какие-то связи лишь с тремя примархами из всех. Это был Хорус, из-за того, что примарх Лунных волков тоже любил тактику внезапных ударов, затем был Магнус Красный, который, как и его легион, были отверженными, и наконец это был Сангвиний, чья чистота могла пробиться даже в самое жестокое сердце.

После Ереси у Джагатая не осталось никого кто был бы ему дорог, кроме его легиона.

Надо ли говорить, что когда он вернулся на Чогорис и узнал, что на его планету совершили несколько рейдов за рабами Темные эльдары, то гнев вспыхнул внутри примарха с новой, совершенно неконтролируемой силой?

Слишком многое обрушилось за короткий промежуток времени и Джагатай Хан не выдержал. Сжигаемый изнутри жаждой мести, он собрал поход и бросился в погоню за Темными эльдари.

Не прошло много времени, как он оказался у входа в Паутину, в которую сходу и проник.

Привыкшие к резким, неожиданным ударам, пошедшие за примархом Белые шрамы, обрушились на «пригороды» Комморры так же неожиданно, как летний дождь в тропиках.

Астартес сжигали и уничтожали всё, что попадалось им на пути, после чего растворялись в бесконечных путях паутины, словно призраки.

Вот только, Джагатай слишком увлёкся и забыл, что Паутина отнюдь не его родина, а дом для совсем других хозяев.

И в какой-то момент удача изменила примарху и его легиону. Они попали в заботливо расставленную ловушку, выхода из которой не было. Как бы яростно они не сражались, как бы много не падало под их клинками и болтерами врагов, всего этого было недостаточно.

Самое же страшное, что темные эльдары отнюдь не желали смерти предводителя Белых шрамов. Они заплатили тяжелую цену, но все же смогли пленить целого примарха.

Джагатай смутно помнил те дни.

В то время ещё не существовало единой Комморы, а было множество архонтов и их государств.

Его привели в цепях и бросили на потеху толпе, как гладиатора. Многие сотни лет Джагатай сражался за свою жизнь, против самых опасных и жестоких тварей галактики. Но по праву самыми опасными из них были темные эльдары.

По большому счету примарха редко выпускали на арену. Он был изюминкой программы. Той вещью, которой гордился любой Культ ведьм. Но даже так, было время, когда Джагатай сомневался в собственном здравомыслии.

Иронично, что то время он считал подобным аду, ведь когда Асдрубаэль Вект наконец занял свой трон, примарх узнал, что такое истинные глубины отчаяния.

Его вновь, как тогда привели под очи влиятельного темного эльдара, но теперь это был не какой-то архонт, а правитель всей Комморры.

— Ну что, зверь? — Асдрубаэль насмешливо наклонился на своем черном троне и посмотрел в глаза стоявшему на коленях примарху. — Теперь ты осознаешь своё положение? Кому как не тебе, примарх, олицетворять то, что будет ждать вас всех, мон-кеев.

Неизвестно, чего ждал в ответ, достигший триумфа, лишь недавно захвативший всю Комморру, Вект, но явно не этого.

— Жалкий ксенос, — хриплый голос Джагатая был всё таким же сильным, как и раньше. — Дай мне клинок и сними эти цепи, и я покажу место вашей угасающей расе.

По рядам стоявших вокруг темных эльдар прошла волна ненависти. Намёк на грехопадение был хорошим ударом по их высокомерию. Не обошел этот удар и Векта.

Глаза правителя Комморы сузились, после чего его губы тронула поистине неприятная ухмылка.

— Вот как. Арены тебя всё ещё не сломили. Тогда я поручу эту работу истинным профессионалам своего дела. В следующий раз, когда мы встретимся, первым делом ты почистишь своим наглым языком мои ботинки. Конечно, если язык у тебя к тому моменту ещё останется. А то гемункулы иногда… Увлекаются.

После этого примарха увели прочь, отправив ровно туда, куда обещал Асдрубаэль.

Джагатая отдали гемункулам. И вот тогда примарх познал в полной мере, что такое отчаяние. Мастера пыток темных эльдар были истинными маэстро своего дела. Можно было даже сказать, что они были величайшими мастерами истязаний во всей галактике.

На протяжении последних тысяч лет мучений, примарх множество раз думал о том, чтобы сдаться и признать власть темных эльдар, но каждый раз его что-то останавливало.

Что-то держало его на самом краю пропасти и не давало упасть в бездну.

Несколько раз Джагатай сбегал, но каждый раз его возвращали обратно. На Комморре не было места, где можно было спрятаться от темных Эльдар.

Но нет ничего вечного, и тот день, которого он так долго ждал настал.

Проклятые ксеносы слишком сильно погрузились в междоусобицы и Джагатай сумел не только вырваться, но и обзавестись собственной армией, благодаря сбежавшим рабам.

И его появление оказало поистине чудодейственное действие на мораль сражающихся против темных эльдар людей и ксеносов. Если раньше они бились подобно смертникам, прекрасно понимая, что шансов уцелеть у них нет никаких, то после прихода примарха среди них появилась надежда.

Теперь рабы дрались с такой ожесточенностью и жаждой битвы, что дрогнули даже жестокие друкхари. А уж с вводом в дело тактического и стратегического гения Джагатая, дела у эльдаров были так себе.

Впрочем, недооценивать друкхари тоже не стоило. Этот факт Хан узнал своем собственном опыте.

По его следу уже шли лучшие ищейки гемункулов, и примарх делал всё, что угодно, лишь бы сбить преследователей со следа.

Ведь одно он знал точно, если он ещё раз окажется под угрозой плена, то он сделает то, что должен был сделать давным-давно.

Живым он к ним не попадёт.

Макрагг — место, где вот уже десять тысяч лет в стазисе находится тело Робаута Жиллимана. Он сидит на огромном мраморном троне внутри Храма исправления в крепости Геры, одном из самых защищенных мест во всем Империуме.

Ни орочьи орды, ни вторжения Тау и ни пробуждения некронов не смогли поколебать защитников этого величественного места.

Даже произошедший двести лет назад натиск флота-улья Тиранид и тот был уничтожен слаженным усилиями бесстрашных защитников.

Именно в этом месте находится крепость-монастырь Ультрамаринов, благородных защитников человечества, храбро сражающихся со всеми ужасами, которые вселенная щедро сыпет на людей.

Сотни тысяч паломников приходили сюда, дабы взглянуть на одного из последних живых и верных Империуму примархов.

Десять тысяч лет в этом месте, в тронном зале ничего не менялось, оставаясь полностью неизменным. Но в этот день всё должно было измениться.

Десятки ветеранов и библиариев ультрамаринов следили за каждым шагом высокой, утонченной эльдари, что вошла внутрь тронного зала.

Она выглядела столь чужеродно в этом месте, что было буквально больно на неё смотреть. Тем не менее, никто из астартес не сделал и жеста, чтобы показать к ней своё презрение. Да, они презирали её и уничтожили бы ещё на подступах к Макраггу, но приказ не давал им это сделать.

Прибывшие кустодес ясно передали слова самого Императора: «Не мешать эльдари делать то, ради чего она сюда прибыла».

Подошедшая к сидящему на троне Робауту эльдарка опустилась на колени и подняла руки вверх, закрыв глаза.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем реальность содрогнулась, когда сквозь веки аватары пробился неземной, зеленый свет.

Стоявшие вокруг библиарии содрогнулись, а некоторые и вовсе опустились на колено от обрушившегося на них давления. Будь здесь обычные люди, они умерли бы в мгновении ока — мало кто может выжить, находясь рядом с воплотившимся в реальном мире божеством.

Вселившаяся в тело своей жрицы богиня не стала тратить зря ограниченное время и быстро шагнула к трону. В мгновении ока она уже стояла на ступеньках, практически вплотную к сидящему примарху.

Ещё шаг и рука богини, беспрепятственно пройдя и ничуть не замедлившись сквозь стазис поле, коснулась груди примарха.

В то же мгновение зеленый свет поглотил весь зал и окутал сидящую фигуру.

В воздухе то и дело появлялись неизвестные письмена, а переливающийся свет отражался самыми разными оттенками зеленого.

Вся процедура происходила в полной тишине. Никто не смел прерывать процесс. Лишь иногда скрипели сочленения брони, когда ультрамарины особенно крепко сжимали оружие, желая раз и навсегда покончить с проклятым ксеносом.

«Вздох!» — по рядам астартес прошелся еле слышный звук, когда даже непоколебимые ангелы Императора не смогли удержать себя в руках, ведь все они увидели невозможное.

На долю мгновения, но по лицу их правителя прошла еле заметная судорога!

И словно только это он и ждал, глаза примарха медленно открылись, а стазисное поле окончательно исчезло, открыв миру наконец-то пробудившегося истинного сына Императора.

Миг и тяжело дышащая эльдари оказалась в самом низу трона, после чего упала на каменный пол без сознания. Богиня покинула её тело, но никого из собравшихся это не интересовало.

Единым движением ультрамарины рухнули на одно колено, склонив головы.

«Шелест» — каждый из них, дрожа от восторга, слышал звук, как их примарх встал со своего трона.

Стоявший ближе всех магистр ультрамаринов, Марней Калгар, поднял голову и с благоговением поприветствовал своего владыку.

— Мы так долго ждали… И мы дождались!

Уже очень скоро весть о пробуждении Жиллимана разнесётся по всей галактике.

Не минует она и варп и тамошних обитателей.

Особенно же она заинтересует братьев восставшего примарха, ведь его пробуждение было совсем не той новостью, которую они хотели услышать.

Тот же Абаддон устроил настоящую резню в своём окружении, когда услышал об этом. А Ангрона лишь чудом сумели удержать от прямой поездки на Макрагг.

И хоть восстание Робаута из «мертвых» и было светлым днём для Империума, но это не значило, что всё шло хорошо.

Темная комната, внутри которой было слышно лишь равномерное тиканье часов.

Возле окна, из которого расстилается одновременно прекрасный и ужасный вид на Коммору, сидит прекрасная друкхари, чьё лицо скрывает хищная голубоватая полумаска.

Она задумчиво вертит в руках зеленый кинжал, внимательно смотря сквозь окно.

Её сердце не бьется, так как за место него в её груди находится кусок кристалла, который она выиграла в интеллектуальной схватке с самим Цегорахом.

Правила игры были просты — каждый из игроков ставит на кон своё сердце и Аврелия Малис, не моргнув и глазом, согласилась учавствовать в игре со смеющимся богом. И, самое главное, она смогла победить, после чего, вырезав своё сердце, она вставила на его место сердце бога.

И хоть перед глазами Аврелии не было ничего, кроме стекла и города, она прекрасно видела, как все кусочки её плана встают на место, итогом которого будет её месть.

Когда-то давно, Малис сумела сделать невозможное и украсть у Империума самый настоящий СШК Панацею, скрывающую в себе лекарство от всех болезней.

Она это сделала дабы приблизиться к Асдрубаэлю Векту и вступить в его свиту. Её план успешно завершился. Впечаленный её подвигом Вект приблизил Малис и сделал её своей наложницей.

Впервые в жизни Асдрубаэль нашел кого-то, чей разум ничуть не уступал его собственному.

Вот только не прошло и десяти лет, как интерес к Малис пропал, и он стал относиться к ней немногим лучше, чем к надоедливому насекомому, пока и вовсе не прогнал её из своего дворца.

И такое отношение Малис совсем не понравилось. Разгневанная, она покинула Комморру вместе с наиболее приближёнными фаворитами и устремилась в Паутину, где её самовольное изгнание привело к непредвиденным последствиям. В глубинах лабиринтного измерения леди Малис встретилась с переливающимся существом из чистого света, коим был арлекинский бог Цегорах.

Именно там она и получила его сердце и ещё немного приблизилась к своей мести.

Она же стояла за большей частью происходящих сейчас мятежей и хаоса. И хоть она замечала подозрительную успешность всех своих действий, это следовало её плану.

Небольшой жест и внутрь с поклоном входит пара женщин темных эльдари.

— Начинайте третью фазу, — строгим голосом отдала приказ Малис. — Пора моему бывшему почувствовать, как всё, что он так долго строил, будет уничтожено прямо на его глазах.

— Слушаемся, госпожа. — ещё раз поклонились женщины, почтительно выходя из покоев спиной вперёд.

«Очень зря Вект, ты не убил меня, когда у тебя была такая возможность», — Малис вновь посмотрела в окно: «Даже лучшие из нас иногда совершают ошибки, да? Тогда я с радостью стану той, что прервет твою поганую жизнь».

Вдруг пол под Малис вздрогнул, и она была вынуждена ухватиться за подлокотники кресла, чтобы не упасть.

Холодая маска на её лице сломалась, показав наконец реальные чувства.

Аврелия быстро достала инфопланшет и начала спешно разбираться с поступающей информацией. И полученные данные её совсем не радовали. Что бы сейчас не произошло, она это совсем не планировала.

В какой-то момент бледное лицо Малис резко застыло, когда она наконец поняла, что же послужило причиной столь мощного толчка, что его отголоски почувствовала вся Комморра.

Асдрубаэль Вект, не мигая, смотрел на пришедшие к нему данные, не в силах поверить, что это правда.

Одна из самых засекреченных тайн Темных эльдар выбрала именно этот момент, чтобы дать о себе знать.

В глубинах Подцентра Комморры, в месте, о котором знают лишь избранные, была расположена массивная металлическая дверь круглой формы. Эта дверь, известная как врата Кхейна, украшена сияющими рунами защиты и обвязана цепями из сверхпрочной звёздной стали. Она оставалась такой на протяжении тысячелетий, прошедших с момента грехопадения. За вратами Кхейна таилось безумие варпа, страшная дыра в Паутине, которую никак нельзя закрыть или отрезать от Комморры.

Что же привлекло внимание Векта?

Возможно то, что прямо сейчас именно из того места, где располагались врата нескончаемым потоком рвались демоны и прочие твари варпа. Какая бы не была оборона и защита вокруг врат, она была уничтожена мощнейшим взрывом, которые чувствовали все, кто жил в Темном городе.

Откуда бы не ждали удара кабалы, но открывшийся прямой разлом в варп был отнюдь не тем, к чему они были готовы.

Если раньше Комморра называлась адским местом, за то, что в ней творилось, то теперь её можно было назвать так официально.

— Господин! — очередной посланец, боящийся разделить ту же судьбу, что три предыдущих, обливаясь потом застыл у входа. — Пришли срочные донесения!

— Что, во имя этой суки Слаанеш, ещё?! — взревел Вект. Черные вены на его лице на этот раз проступили особенно сильно.

— Наши окраинные заставы только что отправили срочное послание. Каким-то необъяснимым образом, огромный флот мон-кеев тайно сумел пробраться в Паутину и теперь приближается к Комморре!

— Что за флот? — инстинктивно спросил Асдрубаэль, ещё не оправившийся от новости об открытии врат Кхейна.

— Если судить по сведениям шпионов, — обрадованно от того, что он ещё жив, зачастил посланец. — Это недавно созданный Крестовый поход, который лишь недавно отбыл с Терры, и его ведет Живой Святой!

В тронном зале правителя Комморры образовалась мертвая тишина.