Попаданка в книгу: Оставьте злодея в покое! Часть 2

Глава 38

— Вот об этом я хотел бы поговорить с тобой отдельно, сын, — император говорил эти слова Алексину, а смотрел на меня. И взгляд у него был тяжелый, как пудовая гиря. — Кто эта женщина? Только не рассказывай мне сказок о несчастной больной девочке, в которую ты влюбился с первого взгляда. Даже ее собственный отец больше не верит, что это его дочь.

У меня душа ушла в пятки, если честно. Только выцарапала своего мужа обратно, только поверила, убедилась, что люблю его. И нас опять хотят разлучить? Я же правильно поняла заход его величества на объявление меня самозванкой?

Ну нет. И Алексин мне в этом деле не помощник, справлюсь сама.

— Конечно, он перестал узнавать дочь, когда она из больной послушной немочи превратилась во взрослую женщину, у которой есть свои желания и свое мнение. Интересно, а знал ли он меня вообще, если дома-то практически не бывал. — Кажется, такого яростного змеиного шипения от меня не ожидал ни Лекс, ни его отец. — А вы, ваше величество, после того как чуть не казнили собственного сына, еще вопросы задаете, почему я перестала быть послушной дочерью, которая покорно чирикает в своей клетушке?! Этого вам мало?! — Я дернула мужа за локоть, разворачивая к себе, и заставила склониться ближе к императору, демонстрируя кровавую борозду на шее Алексина, оставленную чертовым ошейником правдивости, или как там его. — Лексу плохо! Он каждую минуту теряет все больше и больше крови! А до этого пережил заключение в темнице! Его там явно пытали и вряд ли даже кормили хорошо! — Я решила сделать вид, что не знаю, в каких условиях жил старший принц. — Потому, пожалуйста, ваше величество, простите меня за мою отвратительную бестактность. Но нам срочно нужно к лекарю. Мой муж храбрится перед вами, но на самом деле он едва стоит на ногах.

— Много ты понимаешь, девчонка, — в ответ на меня точно так же по-змеиному зашипели. — Я сделал все, чтобы вырвать сына из твоих рук! Ваш так называемый договор должен был быть признан недействительным, ты вышла бы замуж за кого сказано, а мой сын был бы оправдан!

Лекс в моих руках ощутимо икнул и так посмотрел на отца, что тот на секунду опешил и прекратил шипеть. Но только на секунду.

— Неужели вы хотите сказать, что не собирались казнить Алексина? — У меня был веский повод не доверять, и я не стала притворяться.

— Естественно, нет! Будь он хоть тысячу раз темным магом и душегубом, он — член императорской семьи. Наша кровь сама по себе неприкосновенна! Пока он не злоумышляет против меня лично и не пытается убить брата, ему ничего не угрожает! Кроме тебя, ведьма! Худшее, что могло с ним случиться, — это временное изгнание в пограничье.

— Если ты не заметил, отец, — Лекс наконец уловил паузу в нашем злобном взаимном шипении, чтобы вставить слово, — я именно в пограничье и уехал от всего этого веселого кровавого балагана. Зачем тебе понадобилось меня оттуда вытаскивать — вопрос отдельный.

— Затем, что тебя никто не собирался арестовывать, идиот! — окончательно вышел из себя его величество. — Гвардейцы были посланы для того, чтобы схватить ведьму, опутавшую твой разум!

Лекс склонил голову к плечу, улыбнулся как-то грустно и вдруг спросил:

— Лианна Даунгир. Она тоже была ведьмой?

— Что?! — Император, уже набравший в грудь воздуха для новой тирады, словно подавился им. — Что ты… откуда ты…

— С тех самых пор ты никого не любишь, верно? Не позволяешь себе привязываться даже к детям. Любовь — это слабость для императора. Я помню твои уроки. Именно поэтому не хочу быть наследником. В свое время ты выбирал между любимой женщиной и троном. В итоге трон твой. Доволен? Как оно?

Император замолчал и нахмурился. Отвечать на тираду сына он не стал, но и отпускать нас тоже не торопился, все еще прожигая меня взглядом.

— Разве вы не проверили меня на всевозможные привороты и ментальную магию? — продолжил тем временем Алексин. — Так почему все еще верите, что я не могу испытывать то же чувство, что когда-то испытали сами? Хотя нет, не так. Скорее, моя любовь больше похожа на любовь моей матери. Ведь она тоже… добровольно…

— Молчи, — шепотом прорычал император. — Заткнись.

Старший принц лишь усмехнулся:

— Нет, отец. Когда-то это нужно сказать вслух. Моя мать прошла через твою жизнь как тень, ничего не оставив после себя, кроме приданого и рожденного наследника. Теперь очередь Клементины. Она тоже пустое место для тебя. Ты даже сына у нее отнял, заявив, что женщины не способны воспитывать принцев. У моего брата нет близости с матерью, а от тебя он так же далек, как восточные горы от западного моря. Не в этом ли причина всех наших бед?

— Зато между собой вы, я смотрю, весьма сблизились, — как-то устало сказал его величество. — Впрочем, я знал, что ваша вражда всегда была притворной. Временами вы, мальчишки, переигрывали. Как с этим восьминогим чудищем, которое сожрало все фиалки в оранжереях при Белой башне. Зато никто из людей Клементины не пытался больше нарочно вас поссорить.

— Восьминогое чудовище?! — не сразу сообразила я.

— Вакса? Ох, Вакса! Надо срочно забрать его домой! Его ж мачеха из вредности пришибет! — Алексину будто переключателем щелкнули. Из грозного темного властелина мужчина тут же стал обеспокоенной квочкой.

— Вот и поговорили о судьбах империи, — скривился его величество. — Все опять свелось к глупым игрушкам моих сыновей. Значит, так. Я слежу за тобой. — Он вперил в меня еще больше потяжелевший взгляд. Мне казалось, что сейчас еще и жест с двумя пальцами продемонстрирует, так колоритно это прозвучало. Благо тут этого прикола еще не знали. — Только попробуй навредить моему сыну, ведьма. Пожалеешь.

— Делать мне больше нечего. — Раз со мной напрямую без всякой вежливости, то и я отвечу не менее прямо. — Только и занята тем, что спасаю его буйную голову с плахи, а зад… другие части тела от неприятностей! Если у вас все, ваше величество, то мы домой. Мне еще мужа лечить. И кормить. И любить, чтобы оттаял после своей ненормальной семейки!

— Следи за языком, девчонка! Сейчас, я понимаю, у тебя шок. Но если ты посмеешь так разговаривать со мной и дальше… — Император многозначительно замолчал.

— Постараюсь, ваше величество. — Я даже книксен сделала, самый показательно-издевательский, на который была способна. Другое дело, что вместе со мной был вынужден присесть и Алексин, потому что он стоял на ногах, только опираясь на меня. Элоди-то предусмотрительно отошла сразу же, как к нам приблизился император, и правильно сделала. При ней бы мы так не поругались — чтобы всласть и пар выпустить.

— Софи… — простонал муж, в ужасе то ли от моих слов, то ли от присядки перед императором.

— Идите, — хмыкнул последний. — По крайней мере, эта нахальная ведьма готова схлестнуться за тебя даже со мной. Может, у вас что-нибудь и получится. Я посмотрю и подумаю.