Попаданка в книгу: Оставьте злодея в покое! Часть 2

Глава 40

— Ну или на горизонте появился более могущественный маг. Что маловероятно, но тоже не исключено. — Алексин устало посмотрел в плотно зашторенное окно кареты. — Кто-то же мешал мне все это время жить долго и счастливо. Целых шесть жизней.

— Только могущественного мага во врагах нам не хватало! — ужаснулась я. Потом подумала и вздохнула. — Тогда, может, лучше стоит подождать? Или хотя бы отправить за котом кого-то из слуг?

— Вакса остался в камере под императорской резиденцией. Никакого слугу туда не пустят. Я думаю, нам следует забрать его как можно скорее, мысли о коте становятся достаточно… навязчивыми. И теперь я действительно начинаю чувствовать, что что-то со мной не так.

— Конечно не так, предпочел кота молодой жене, — фыркнула я.

— Не в этом смысле, — ответил старший принц и свел брови к переносице. — Тяжело объяснить. Как будто чего-то не хватает, а чего — непонятно.

— Ладно, ладно, уговорил. Снимай свое заклинание тишины, и попросим кучера заехать за твоими вещами.

— Хорошее направление поездки, — хмыкнул Алексин. — Императорский дворец, казематы под основным зданием. Скажи кучеру, чтобы сразу ехал к Западным воротам, меня увозили на суд через них, все караульные должны быть в курсе. К тому же я заметил, что там сегодня дежурит наш знакомый лейтенант. С ним проще объясниться.

Я только вздохнула, пряча тревогу. Ничего не имею против котиков, даже восьмилапых. А этого, вообще-то, мне и вовсе подарил муж. То есть это мой котик. И я просто обязана о нем позаботиться. Вот только…

Западные ворота оказались на удивление мрачными, каменными, замшелыми и неприветливыми. Знакомого лейтенанта мы не нашли. И мне пришлось долго препираться с караульными, чтобы к нам позвали хоть кого-то, отвечающего хоть за что-то. Да еще и убеждать упертых стражей в том, что старшего принца вообще-то оправдали, а не привезли обратно в место заключения. Уф-ф-ф!

К нашей удаче, их императорские величества еще не вернулись, а вот народная молва о великой любви невинного принца (невинного? Три раза «ха») уже докатилась до любопытных слуг. Те и просветили вояк о произошедшем в суде. Только вот откуда взялся слух о том, что сам император благословил наш брак и сердечно помирился со старшим сыном, я так и не поняла. А там та-а-акие подробности были! Оказывается, Алексин аж разрыдался на широкой отцовской груди и его величество тоже пустил скупую мужскую слезу. А затем, прямо при всем дворянстве, разложил жену на столе… потом в карете… эм… ладно, в это даже особо впечатлительные стражники не поверили. Хотя про карету, конечно, это они недалеко от истины ушли. Только роли перепутали.

— Бегом, — шепотом скомандовал Алексин, как только нас пустили внутрь. — Надо успеть до слуг мачехи. Надеюсь, ей хватит совести не отыгрываться за свои обиды на моем питомце.

Что-то в этой фразе было не так, но я не придала этому значения.

— Бегом так бегом. — Я уже порядком устала от этой истории с котом, судом и прилюдным сексом в компании императора. Боюсь даже подумать, что станут болтать через пару дней разнузданного народного творчества, если по горячим следам картинка обзавелась такими невероятно неприличными подробностями.

Оказалось, что через подземный ход добираться до камеры моего мужа гораздо быстрее и удобнее. А по официальным коридорам мы галопом скакали минут десять, причем под конец мне пришлось чуть ли не волочь мужа на себе — он выбился из сил очень быстро. Но упорно отказывался остаться где-нибудь у поворота и подождать, пока я сама сгоняю за чертовым котом.

Вот и решетка, по которой сегодня не пробегало никаких магических искр. Но все равно я не захотела рисковать:

— Стой тут! Ни шагу дальше! Это приказ!

Алексин прислонился к стене и обиженно надул губы, как мальчишка. Прямого приказа он не мог ослушаться. Только посопел и посоветовал:

— Там на столе закрытая банка с сушеными лапками летучих мышей. Любимое лакомство Ваксы. Примани на них, хватай, и быстро побежали обратно. Мне что-то… не по себе, — сказал Алексин, и я заметила, что он уже даже не бледный, а, скорее, зеленоватый.

— Если ты здесь помрешь, я тебя прибью, — не очень логично пригрозила я, но на продумывание острот не было ни сил, ни времени. — Сначала тебя, потом твоего кота.

— Это просто временная слабость. Я быстро восстановлюсь.

Да-да, я вижу.

Несмотря на недовольство, я все же нашла ту самую баночку. Внутри непрозрачной жестяной емкости действительно лежали те самые скрюченные сухие лапки. Преодолев легкую брезгливость, я вытащила одну из них кончиками пальцев.

— Так, и что теперь? Кис-кис-кис? — Я помахала высоко в воздухе кошачьим лакомством. Но ни следа кота нигде не обнаружила. А ведь это рыжее восьмилапое недоразумение выросло даже побольше, чем некоторые мейн-куны. Спрятаться такому яркому здоровяку в небольшой и не сильно меблированной комнате тяжеловато. Неужели уже забрали?

— Мя-аш-ш-ш, — раздалось откуда-то сверху, и передо мной промелькнула рыжая тень. От неожиданности я отшатнулась и уронила банку с лакомством. Лапки бедных мышек рассыпались по полу у меня под ногами, а я наконец подняла взгляд на потолок.

Вот же. И почему я забыла, что наш кот не совсем кот, но еще и паук?

— Слезай, зараза!

— Мя-а-а-а!

— Да не трону я тебя. Ты вообще мой кот! А там… — Я разговаривала с животным так, будто оно меня действительно могло понять. Вот до чего дурдом с попаданием может довести! — …тебя ждет твой любимый сокамерник. Разверни хоть пару глаз и посмотри, в каком он состоянии. Сейчас помрет, и ты будешь виноват. А я обижусь и выйду замуж за тебя, понял?!

— М-м-мя-а-а-а-а-а! — Это было невероятно, но котопаук будто бы всерьез испугался моей угрозы. Он аж взвизгнул, метнулся прямо по потолку к решетке, просочился сквозь нее, спрыгнул Алексину на голову и ввинтился ему под рубашку. Все это произошло так быстро, что я даже моргнуть не успела.

— Так-то лучше. А теперь валим отсюда!

Я подставила мужу плечо и потащила его прочь от комфортабельной камеры. Ничего-ничего, дома отдохнем… И только через пару минут поняла, что по ошибке свернула в сторону подземного хода, по которому уходила в прошлый раз, когда мы консумировали брак.

— Вот черт! — Пришлось разворачиваться. Лишние несколько десятков шагов казались непосильными — Лекс тяжелел с каждой секундой и, по-моему, с трудом держался на грани сознания.

Но не успели мы двинуться в обратный путь, как из основного коридора послышался шум. Причем нехороший такой — сердитые мужские голоса, лязг оружия, быстрые шаги.

— Где они?! Вы сказали, что тварь и его подстилка в камере!

Ого. А этот голос я узнаю теперь из тысячи.