Порочное создание

Глава 9

— Голос у тебя, какой-то подозрительный, — задумчиво протянул Эйтон на другом конце телефона, — Утром ты обычно в скверном настроении.

— Будешь донимать глупыми вопросами — познаешь всю мою скверность.

В противовес своим угрожающим словам не мог сдержать улыбки, быстрым шагом маневрируя между собирающимися по своим домам посетителями отеля.

— Всего лишь один вопрос… Ты трахнул ту брюнетку?

— Брюнетку? Дай-ка припомнить…

Эйтон рассмеялся:

— Если ты с ней переспал, то я готов поставить тебе памятник. Ты видел, как она на меня смотрела? У меня аж яйца съежились от страха.

Остановился напротив нужной двери и, прежде чем постучать в апартаменты, ответил другу:

— Теряешь сноровку, Эйт. У меня от её взгляда встал.

— Ах, ты ж…

Сбросил вызов и постучал в дверь, но дожидаться ответа больше пяти секунд не посчитал нужным — открыл апартаменты и вошёл внутрь.

Навстречу тут же вышел Чарльз, который явно спешил впустить гостя, но замедлил шаг при видя самостоятельного проникновения.

— Как ты вошёл?

— Ключ, — для наглядности помахал пластиковой карточкой перед лицом брата, — Всего-то парочка комплиментов симпатичной девочке-администратору. Ты один?

Прошёл в гостиную, заглянул на кухню и почувствовал, как положительный настрой медленно сменился разочарованием. Уже уехала?

— Не один, но нашему разговору никто не помешает. Пройдём в кабинет.

Мы прошли в соседнюю комнату, в которой сразу же в глаза бросился большой дубовый стол и кожаное кресло. Будучи скромным гостем, я оставил коронное место для хозяина, а сам облокотился о холодную дверную поверхность. Намётанный взгляд зацепился за фужер на придиванном столике, и я присвистнул:

— Снова грешишь попойками?

Чарльз непонимающе проследил за моим взглядом, и, поняв о чём я, тепло улыбнулся:

— Это Никки оценила здешнюю выпивку. Она, знаешь, любит…

— Мне всё равно, — грубо перебил брата и спрятал руки в карманы, чтобы сжатые в кулак пальцы не выдавали противоречивые эмоции. Я, блядь, знал, как она бутылками глушит ликёр, но не знал одного: какого чёрта Чарльз улыбается, точно идиот?

Чарльз откашлялся и выжидающе посмотрел на меня.

— Ты возвращаешься в Лондон?

— Нет, мы остаёмся в Нью-Йорке. У меня появилась возможность выкупить акции…

— Кто «мы»? — вновь перебил, чувствуя неимоверный прилив раздражения.

— Я и Никки. Ты не заметил, что я не один вернулся?

— Не привык замечать шлюх, с которыми ты любишь проводить время.

Чарльз покачал головой и указал на дверь:

— Может, отложим разговор? Ты раздражён.

— Да, чёрт подери, я раздражён!

Оттолкнулся от двери и приблизился к дубовому столу, мечтая откинуть его в сторону и хорошенько встряхнуть полоумного братца.

— Ты из ума выжил, Чарльз? Эта девушка живёт в Лондоне, пусть в Лондон и уезжает. Что она будет делать в Нью-Йорке?

Чарльз был невозмутим:

— Жить. Никки будет здесь жить, а я ей помогу.

Громко чертыхнулся и в недоверии уставился на брата. Я и раньше крутил пальцем у виска, когда он связывался с проститутками, но на сей раз его благотворительность переходила все границы. И это злило. Чёрт возьми, почему именно сейчас во мне проснулись братские чувства?

— Ты серьёзно не понимаешь, что этой девушки нужны только твои деньги? Или ты ничего про неё не знаешь? Так давай я тебе расскажу…

— Мне достаточно её слов, Томас.

Пропустил мимо ушей наивность брата и спросил:

— Ты знаешь, кто такой Том Стаффорд?

— Не довилось быть знакомыми.

— Я мне довелось. Вот же круглая земля, скажи? Тип не из приятных, за что и поплатился своей карьерой. А его дочурка тут же в пустилась в поиски спонсора, и, представляешь? Нашла!

Чарльз устала потёр переносицу:

— Мне это известно, могу продолжить за тебя и рассказать про её брата. Но зачем? Никки мне всё рассказала, и мне нет оснований ей не доверять.

Бросил беглый взгляд на пустой фужер и пожалел, что в нём не осталось ни капли. Этот разговор без дозы алкоголя продолжать было нереально. Я и не собирался, поняв для себя главное: брат — непроходимый глупец, а Никки… Готов был похлопать этой девушке стоя.

— На будущее, Чарльз, сначала собери информации о человеке и ознакомься, только потом позволяй вешать себе лапшу на уши.

Развернулся к выходу, но брат быстро поднялся из-за стола и преградил мне путь:

— Мне приятна твоя забота, но не стоит наговаривать на Никки.

— Я тебя понял.

Рука брата легла на плечо и крепко сжала его:

— Ещё увидимся?

— Навряд ли, я уезжаю в Германию.

Чарльз явно хотел что-то сказать, но никак не решался, чем разозлил ещё больше. К чему эта несвойственная нерешительность?

— Ты планируешь поездку в Лондон? — разродился брат и, предугадывая мои последующие действия, крепче сжал руку на плече, — Если хочешь, мы можешь съездить вдвоём.

— Нет!

— Томас…

— Отъебись, Чарльз! — прорычал я и избавил себя от братских «объятий», — Предлагаешь возложить цветочки на могилку?

— Это же твоя мать!

— Если она залетела и родила, то её это матерью не делает. Как минимум, она должна воспитывать ребёнка, а не прыгать по разным мужикам!

— Она старалась для нас, Томас!

Не имея желания в очередной раз выслушивать проповеди брата, резко обошёл его и дёрнул за дверную ручку. Не выдержал — развернулся и не сдержался в децибелах своего голоса:

— Блаженное ты наведенье, когда же поймёшь, что «мать» думала только о себе! Ни ты, ни я ей не сдались! Она жила по сучьим законам и умерла, как шлюха! А ты лелеешь её память, спонсируешь подобных ей сук!

Видел угрожающе заходившую жилку, темневший взгляд и сжатые пальцы в кулак. Уж чего я точно не хотел, так это учинять драки с Чарльзом, каким бы кретином он не был. Я приходил не для этого. Я, чёрт возьми, сам не знал, для чего приходил!

— Если хочешь помогать, Чарльз, то помогай людям, которые это заслуживают. Умение раздвигать ноги — это не заслуга.

Я вышел из кабинета и громко хлопнул дверью прежде, чем брат успел что-либо ответить. Наверное, это наш последний разговор на ближайшие годы, так что пусть последнее слово останется за мной. Был бы ещё от этого толк.

На ходу избавился от длинного кардигана, ощущая повышенный градус в номере, и в неудовольствии сжал пальцами волосы на затылке. Словами не передать, как меня всё бесило! Упоминание о матери, тупость брата, живучесть семейки Стаффорд… Будет конец этому перечню?

Поднял с пола выброшенный кардиган, пытаясь совладеть с эмоциями, и заправил взлохмаченные волосы назад.

— Дать зеркальце? Будет удобнее поправлять причёску.

Ехидный голос был неожиданным в тишине номера, но врасплох не застал. Я обернулся на ухмыляющуюся девушку, подпирающую спиной дверь, которую минутой позже со всей одури захлопнул.

— Дай зеркальце, — нарочно промурлыкал я, — Пересчитаю оставшиеся волосы, которые ты не успела вырвать, будучи подо мной.

Никки поймала мой наглый взгляд, устремлённый в декольте её халата, и скрестила руки на груди. Чёрт возьми, так её грудь поднялась ещё выше, напоминая о вызывающе торчащих сосках.

— Все беды от Никки! Какая плохая Никки Стаффорд! Не водись с ней, Чарльз!

— А ты ещё и подслушиваешь… Целый букет порочности.

Девушка одарила меня не самым приятным взглядом, думая, наверное, что это меня должно кто-то задеть. Я с готовностью ответил ей улыбкой, за что был удостоен контрольным ударом:

— Я же говорила, что у меня с Чарльзом полное взаимопонимание.

— Я помню, — сделал шаг ближе и в удивлении приподнял брови, когда Никки обошла меня стороной, придерживая между нами приличную дистанцию, — Радуйся, что Чарльз такой профан в отношениях с женщинами. Тебе самой как? Gut? Какого жить на подачки?

— Не жалуюсь, — прошипела девушка и рукой указала в сторону выхода, — Дверь там!

Я рассмеялся и поражённо покачал головой, чем не на шутку разозлил черноволосую, которая явно не понимала причину моего смеха:

— Так командуешь, будто это ты оплатила номер. Здесь ничего твоего нет, Ник. Понимаешь, в этом и состоит убожество шлюх.

— А в этом, видно, прелесть вас, мужчин? Оскорблять девушку, с которой провёл ночь.

Беспечно пожал плечами, но не смог не насторожиться, когда большие, чёрные глаза подозрительно заблестели. Тем не менее, я осторожно поставил точку в словесном батле.

— Шлюхам, как воздух, необходимо, чтобы в них бывал член.

Я мысленно был готов к пощёчине, но девушка умела удивлять — резко развернулась и чуть ли не бегом понеслась в неизведанную мной комнату. Действовал быстрее, чем смог себе объяснить мотивы, и уже в следующую секунду крепко схватил Никки за локоть.

— Отвали! — пыталась вырваться она, но я настойчиво развернул к себе лицом в намерении заглянуть в изумительную чёрную бездну и развеять свои подозрения. Никки же не вздумала пускать слёзы?

— Посмотри на меня, — спокойно попросил, терпеливо дожидаясь, когда упёртая Никки осознает бесполезность своих брыканий, — Если не угомонишься, я отнесу тебя в кабинет Чарльза и оттрахаю на его столе.

Девушка тут же замерла в моих руках, позволяя приподнять её лицо за подбородок. Выразительные глаза смотрели с прищуром, грозно поблескивали, и, казалось, всё как обычно — Никки в гневе, но влажные ресницы портили портрет разгневанной соблазнительницы.

— Катись к чёрту, Томас.

Улыбнулся, пальцами лаская очерченные скулы, и с удовольствием наблюдал за реакцией черноволосой на свои действия. Мало того, что меня бросало в огонь и в воду от одного взгляда, мимолётного прикосновения, голоса, так её реакция откровенно заявляла о намокших трусиках. Твою мать, я всё так же сильно её хочу, будто и не было секса с тремя заходами. Будто я вновь случайно наткнулся на неё взглядом и почувствовал дикое желание.

— Если не будешь плакать, то, так и быть, пойду к чёрту.

Никки грозно нахмурилась, однако в моём подсознании вся её грозность сравнивалась с пыхтящим ёжиком.

— Я никогда не плачу.

В удивлении присвистнул:

— Громко сказано, Никки, — наклонился ближе к лицу девушки, но она довольно грубо отстранилась, заставляя и меня отступить на шаг, — Уже иду к чёрту.

Меня и правда ничего здесь не держала, однако каждый новый шаг к выходу отдавался непонятными режущими импульсами в грудной клетке. Разочарование? Да, именно это поганое чувство засело в душе ровно до тех пор, пока на пороге меня не остановил хрипловатый женский голос:

— Томас!

Развернулся к девушке и чуть не сбил с ног, настолько близко она успела подкрасться. В немом вопросе приподнял брови, а руки сами обвили тонкую талию, мечтая забраться под ткань тонкого халатика.

— Я… — девушка запнулась и, будто придя в себя после гипноза, тряхнула волосами, — Ничего.

— Совсем «ничего»? — улыбнулся и носом втянул знакомый запах малины, отчего Никки вздрогнула и уже была не в силах унять дрожь. Идеальная реакция.

— Когда увидел тебя на празднике Эйтона, то пообещал себе не скупиться и воспользоваться услугами самой сексуальной девушки в бордовом платье, — разоткровенничался и указательным пальцем разгладил морщинку между чёрными бровями обольстительницы, — После сегодняшней ночи готов был заплатить любые деньги Лисе, чтобы продлить удовольствие с тобой.

Никки попыталась возразить, но я взглядом не дал и рта раскрыть.

— Однако после сегодняшнего разговора с братом мои планы изменились. Я не знаю, проститутка ты или нет. Честно, для меня это больше не имеет значение. Главное для себя выяснил — ты сука. Никки, ты меркантильная, эгоистичная стерва. Будь мы в бизнесе, я бы тебя уважал, как достойного контрагента, но мы не в бизнесе. Если со шлюхами я развлекаюсь, то подобных тебе женщин избегаю!

Никки открыла рот, чтобы возразить, но не встретив с моей стороны никаких возражений, промолчала. Белые зубки терзали пухлую нижнюю губу, и мне до боли в паху захотелось помочь и искусать сладкую алую кожу. Вместо этого я вышел из номера и осторожно закрыл за собой дверь.

Направился к лифту и заприметил идущую навстречу золотоволосую леди в безупречном костюмчике, которая крепко держала в руках стопку журналов.

Не забывая про манеры джентльмена, галантно поклонился:

— Добрый день, Лина. Приобрели новый выпуск Cosmopolitan?

Девушка вспыхнула и быстро ретировалась, что непременно бы позабавило меня, не будь в моей груди поганого чувства. Разочарование. Неудовлетворение. Злость. Обида.

С силой шибанул по кнопке вызова лифта и не дожидаясь чёртова перевозчика, сбежал вниз по ступенькам.

«Привет😊 Куда пропала?»

«Ник, как ты?»

«Встретимся на выходных?;)»

«Малышка, моё предложение в силе!»

«Извини, что долго не отвечала…»

«Прости, у самой проблемы с бабками☹»

Я пожалела, что спустя месяц отсутствия, решилась открыть социальные сети. Инстаграм завалил лайками и спамом, Твиттер встретил информационным потоком, которому не было конца, а Фейсбук окопал меня личными сообщениями. На своё же удивлении я спокойно отреагировала на ответы- отказы сердечных «подруг» поддержать в нелёгкой ситуации и интимные предложения членоносцев под залог их помощи.

Единственное, за что была благодарна судьбе и её насмешкам, так это за жёсткий фильтр моего окружения. Какой же я была идиоткой, общаясь с глупыми фитнес-дивами, звездами инстаграма и плебоями местного разлива! И как же хорошо сейчас, когда по велению указательного пальца псевдо-друзья отправлялись в чёрный список, оставляя в моих контактах самых близких, но не самых лучших людей. Мама, отец и брат — единственные, кто мог просматривать мои фотографии, читать мои мысли «вслух» и просто мне написать. К сожалению, им нет до моей жизни никакого дела, что уж говорить про виртуальную?

Взглянула на циферблат часов в углу экрана ноутбука и мысленно прикинула оставшееся время до приезда Шейна. Полчаса. До приезда Чарльза, который заранее предупредил о своём опоздании, оставался час, чему могла только радоваться. Сначала планировала объяснить всю ситуацию брату и только потом знакомить с Чарльзом, что было вполне логично, если вспомнить вспыльчивый характер родственника.

За своими мыслями не заметила, как сильно закусила запястье, отчего рядом с тёмно-синим синяком образовались белые отметины моих зубов! Чёрт! Отставила ноутбук и потянулась к своей косметичке, чтобы из немногочисленного арсенала декоративной косметики достать плотный тон. Какой по счёту флакончик? Кажется, все мои сбережения уходили на маскировку слабости и мазохистского удовлетворения.

Замазывая тёмной синяк, я вспомнила боль, которую испытала после слов мудака и его ухода. Моральное унижение вылилось в чёрную кляксу на коже, напоминая о бесстрастном голосе и холодном взгляде.

«Я избегаю таких женщин», — снова и снова звучало в моей голове, пока я быстро не замазала синяк плотной консистенцией.

Отбросила косметичку на противоположную сторону дивана и впилась взглядом в поисковую строку Фейсбука. В следующую секунду я активно барабанила пальцами по клавиатуре, стараясь не думать о своём порыве, и глазами фильтровала фейковые страницы. Однако долго блуждать среди самозванцев не пришлось — Томас Майер, собственной персоной, смотрел на меня с экрана ноутбука.

Неосознанно поёжилась и навела стрелку на его профиль, чтобы взглядом поедать открывшуюся мне страницу. Как предполагалось, лишних данных представлено не было, только стандартная информация и несколько публикаций на неизвестном языке, явно относящихся к управленческой сфере. Если я и почувствовала разочарование, то оно быстро отступила на задний план, когда игристые карие глаза с прищуром смотрели с главного фото. Нахмуренный взгляд устремлялся точно в объектив камеры, и мне безумно хотелось верить, что это фото-селфи, иначе подобный ракурс мог получиться, если бы его оседлала какая-нибудь шлюха.

Взлохмаченные волосы, чуть вьющиеся на концах, спадали на глаза, и мне дико хотелось поправить локоны в точности, как сам Томас поправлял волосы, стоя спиной ко мне. Как сейчас помнила, с каким трудом мне удалось преодолеть соблазн зарыться пятернёй в чёрную копну и сохранить язвительный голос. А так хотелось прижаться к его груди и зашептать нежности на ухо…

Мудак!

В раздражении закрыла крышку ноутбука и отставила технику от греха подальше. Не хватало из-за Майера разбить одолженный бородачом ноутбук.

Тишину в квартире нарушил громкий скрежет во входной двери, что заставило меня подскочить с дивана и направиться к источнику шума. Секунда — пронзительный звон оповестил о госте, к появлению которого оказалась не готова.

Сделала глубокий вдох и выдох, прежде чем открыть дверь и с замиранием сердца увидеть родные черты лица. Со счастливым визгом, позабыв о правилах прилежного хозяина, я бросилась на шею брала и крепок-крепко сжала в объятьях. Чёрт возьми, я соскучилась по задорной улыбке, шоколадному взгляду и песочным волосам, напоминающих калифорнийские пляжи. Я так дико соскучилась, что повисла на брате и с наслаждением потонула в его звонком хохоте.

— Ше-е-е-йн! — визжала, пока брат приподнял меня за талию и чуть отстранил, желая поскорее зайти в квартиру, — Как же я скучала!

— А я-то как скучал, — со смехом поддакнул брат и с любопытством оглядел апартаменты, — Ничего себе квартира, получше нашей прошлой будет! Мне нравится!

Прижалась к боку брата и придирчиво оглядела его помятый вид. Радовало одно: порванная и окровавленная одежды, в которой видела Шейна последний раз, осталась в прошлом.

— Это квартира Чарльза. Это он помог с адвокатом.

— Так вот кого мне благодарить?

Непонимающе нахмурилась, искренне недопонимая ехидный тон брата. Он чем-то недоволен? Тем временем, Шейн продолжал удивлять меня:

— Что за клиника, в которую меня хотят упечь?

Крепче сжала руку брата и заботливо заглянула в любимые шоколадные глаза, стараясь взглядом передать всю поддержку и внимание, на которые была способна:

— Лучшая клиника Нью-Йорка, где тебе помогут избавиться от наркотической зависимости. И да, тебе стоит благодарить Чарльза.

Шейн усмехнулся и невзначай отстранился от моих прикосновений, что не могло не задеть:

— Мне всё понятно, — вновь ехидным голосом пропел брат и вальяжно прошёлся по длинному коридору, — Слушай, Ник, там бугаи на входе не пускают моих друзей. Может, ты поговоришь с ними?

— Какие друзья?

— Питер и Зак, — тут же ответил брат, но легче мне не стало. Я понятия не имела, что за Питер и Зак стояли у дома, в ожидании моего приглашения, но, чёрта с два, переступят порог дома.

— Ты привёл уголовников?

Шейн закатил глаза.

— Наркоманов?

— Ник, они отличные ребята! Когда успела стать занудой?

— Когда чуть не потеряла тебя, Шейн! — истерически взвизгнула и нервно прикрыла глаза ладонью, — У тебя нет друзей, понимаешь? Они проявили себя, когда ты попал в беду. Никто, ни один друг не помог тебе.

Открыла глаза и вздрогнула, не ожидая увидеть брата настолько близко, чтобы заметить до жути расширенный зрачок. Твою мать!

— Я тебе благодарен, правда! — прежде чем успела оправиться от шока, Шейн легонько встряхнул меня за плечи и кивнул в сторону стационарного телефона, — А теперь позвони охране, пусть пропустят моих ребят.

— Нет, — покачала головой и повела плечами, желая избавиться от тяжёлых прикосновений, но безуспешно, — Это квартира Чарльза. Я не могу пускать сюда, кого попало.

— Моих друзей пускать можешь, — не унимался брат и настойчиво подтолкнул в сторону телефона, — И, кстати, почему не отжала у папика квартирку? Мне она очень нравится!

Ну, это переходило все границы! Моё ангельское терпение лопнуло, и со злостью вырвалась из хватки брата и повысила голос:

— Прекращай себя вести, как полный кретин! Ты ещё не понял, в какой заднице оказался?

— Не ори на меня!

— Я буду орать! — толкнула Шейна в грудь, препятствуя его очередным попыткам загнать меня в угол, — Я единственная, кто не отвернулся от тебя! Я, блядь, единственная, кому ты сдался в этой жизни! Так что пусть твои дружки идут нахуй, а ты возьмись за мозги!

Шейн угрожающе дёрнулся в мою сторону:

— Лучше заткнись!

— А что ты сделаешь, Шейн? — в приглашающем жесте подбодрила братца, — Да ты нихуя не можешь!

Я не поняла, как пропустила резкое движение брата. Внезапная вспышка вызвала черноту перед глазами и адскую боль на скуле. Кажется, от неожиданности присела на корточки, лихорадочно пыталась проморгать черноту и в панике поняла, что чёрные точки перед глазами не хотят отступать.

— Пусть пропустят моих друзей!

Отдалённо услышала голос брата и тут же внутренне съежилась, когда грубый захват на моих волосах заставил подняться и столкнуться со стационарным телефоном.

— Раз появились деньги, думаешь, можешь со мной так разговаривать?

— Ты ударил меня… — прошептала и приложила все усилия, чтобы сфокусироваться на разъярённом брате, — Шейн…

— Звони охране!

Пальцы сжались на трубке телефона, когда второй рукой лихорадочно вытирала мокрые подтёки на лице.

Шейн меня ударил. Брат поднял на меня руку со всей своей мужской силой, всеми своими мускулами приложился о моё лицо, ни на минуту не задумавшись о последствиях.

Меня никто никогда не бил.

— Звони сейчас же! — прикрикнул Шейн и шибанул кулаком по стене, отчего я чуть не выронила трубку телефона.

— Это Никки Стаффорд, — прохрипела в динамик, не отводя глаз с брата, который впервые в жизни меня по-настоящему пугал, — Пропустите Зака и Пита в квартиру А80.

Не сдержалась и всхлипнула, когда лицо брата озарила моя любимая улыбка. Мне казалось, я могла противостоять брату, его зависимости, заскокам и всей той херне, витавшей в его голове. Но сейчас, забившись в угол и переживая ад на своём лице, поняла, насколько сильно ошибалась.

Возможно раньше, когда улыбка брата была искренней, шоколадный взгляд чистым, — я могла контролировать его безумства, однако детские годы остались позади.

Впереди неизвестность, которую с оглушительным биением сердца дожидалась, подсчитывая секунды до встречи с лучшими друзьями братца.

— Почему так долго? — развязные голоса обрушились на меня, заставили зажмуриться и в ужасе схватиться за голову. Пьяные языки, похотливые взгляды и расширенные зрачки — мои худшие опасения предстали передо мной наяву.

— Сестру пришлось уговаривать, — засмеялся Шейн и с разбегу приземлился на диван, ногой сбрасывая ноутбук на пол. Моя бровь активно задёргалась, предвещая о нервном тике.

— Ого, у тебя охуенная сестра!

Я не смотрела на отморозков, упорно сверлила глазами затылок брата и молилась, чтобы Чарльз вернулся домой как можно раньше.

— Есть такое, — согласно кивнул брат и кивнул в сторону закрытых дверей, — Интересно, что там?

Не сразу поняла, что обращаются ко мне, только когда все взгляды устремились в мою сторону, поёжилась от страха:

— Спальня, — быстро ляпнула, лишь бы им не пришло в голову ломиться внутрь кабинета бородача. Там, чёрт возьми, было чем поживиться.

— Ты мне намекаешь, красавица? — противно хихикнул незнакомец, и я осознала свою фатальную ошибку номер один. Ошибка номер два — посмотрела на отморозка и непроизвольно скривилась при виде сального парня в обносках не первой свежести.

— Чё твоя сестра рожу корчит? — заступился за приятеля второй нежеланный гость. Бросила спасательный взгляд на брата и почувствовала огонёк надежды, встретившись с шоколадными глазами. Ошибка номер три.

— Ник, тебя что-то не устраивает?

Ощутила металлический вкус во рту, настолько сильно закусила язык, чтобы не дать правде раззадорить парней. Опустила взгляд и покачала головой, стараясь не обращать внимания на самовольство отморозков. Но чего не могла пережить — предательство родного брата, ради которого пожертвовала своей гордостью и, мать её, честью. Я записала себя в стан профессиональных проституток, терпела унижения Лисы, странности Миллера, ради чего? Ради удара в спину?

— Шейн… — тихонько позвала, стоило «друзьям» скрыться за углом квартиры, — Мне не нравятся эти ребята.

Брат характерным жестом призвал закрыть рот:

— Они нравятся мне, — открыл дверцы шкафчика, предназначенного для запасов изысканной выпивки, и громко присвистнул, — Ничего себе! Парни, идите сюда!

— Шейн! — попыталась остановить, но безуспешно. Я ошиблась крупно в который раз, предположив, что компания устроит попойку. Уж лучше попойка, нежели вдребезги разбившийся сервиз о плазменный телевизор.

— Вот, как я благодарен твоему Чарльзу! — рассмеялся брат и бросил очередную бутылку выдержанного алкоголя в стену, — Парни, обыщите дом, думаю, папик не скупиться золотыми побрякушками.

— Может, у них унитаз золотой? — поддержал веселья один из отморозков и скрылся в глубине квартиры.

Я стояла посреди хауса и не знала, что делать. Впервые жизни, я не знала, как быть. Даже после банкротства отца руки не опускались, но сейчас почувствовала настоящую безысходность. Перевела взгляд на второго отморозка, который что-то шептал на ухо брата и характерно поглядывал в мою сторону.

Всегда была уверена в защите брата, да он и защищал от похотливых кобелей и неудачных любовников. Однако, стоя под прицелом членоносца и видя ненависть в шоколадном взгляде, поняла — защиты ждать неоткуда.

— Никки, — вздрогнула от неожиданного оклика брата, — Не хочешь нам помочь?

— Чем?

Брат похлопал своего приятеля по плечу:

— Устрой Питеру экскурсию, покажи, где что лежит.

— Можем начать оттуда, — сальный ублюдок кивнул в сторону замаскированного под спальню кабинета, и, словно кошку, поманил пальцем.

— Шейн, твой друг справится самостоятельно, — попыталась не дрожать голосом, но нервные нотки прорывались наружу. Я будто смотрела фильм ужасов в IMAX и не имела возможности уйти с непонравившегося сеанса.

Сорвалась с места и приблизилась к брату, давая ему, а скорее себе, последний шанс на реабилитацию. Он же не мог позволить отморозку коснуться меня!

— Я его боюсь, — прошептала и прижалась к руке брата, с недоверием и долей облегчения чувствуя, как он осторожно загораживает собой от похотливого друга.

— Никки, ты не боишься ебаться только с богатыми сосунками? — Шейн рассмеялся и потрепал меня по голове, — Не смотри так грустно! Это разбивает мне сердце!

— Ты тоже разбиваешь мне сердце, — прижала пальцы к губам, не желая выдавать трусливую дрожь, — Я думала, когда ты вернёшься, мы с тобой счастливо заживём.

— Я тоже так думал, но знаешь, в чём вся загвоздка?

Покачала головой и всхлипнула, заприметив вновь подступившую злобу в шоколадном взгляде:

— Ты и без меня счастливо жила. И мать, и отец! Кстати… мать я навещу следующей! Надо бы познакомиться с её новым любовником.

Знакомый скрежет раздался в каждом уголке квартиры, сообщая о новом госте. Я знала, что Чарльзу потребуется несколько секунд, чтобы обнаружить дверь незапертой, после чего он войдёт внутрь… Чёрт возьми, о дальнейшем развитии событий думать было страшно, но мне и не дали время на раздумья.

Потная рука Питера больно дёрнула за волосы и оттащила в коридор, прямиком напротив входной двери. Первая мысль — криком предупредить Чарльза о незваных гостях, и я уже открыла рот, дабы осуществить задуманное, но потная ладонь вовремя предугадала мои действия.

— Зак, тащись сюда! — прошипел Шейн и встал около входа, пока друг вприпрыжку копировал его движения. Пьяный ублюдок.

— Пусть она встретит мажора, — больно ткнул в меня пальцем Питер, получив в ответ моё протестующее мычание. Однако это оказалась лучшей идеей, по сравнению с тем, что задумал одурманенный злобой Шейн. Он поднял с пола острый осколок от бутылки и взглядом призвал приятеля подобрать крупный осколок горлышка с устрашающими острыми углами.

Моё сердце с грохотом разбилось о пол, породнившись с грудой испорченных бутылок, и я, точно в замедленной старой съёмке наблюдала, как медленно дверь открывалась.

Хотелось сопротивляться крепкому захвату, громко кричать и пытаться вразумить брата. Его посадят. Ему, чёрт подери, грозит решётка, если он хоть пальцем тронет Миллера.

Но я ничего не могла сделать, только наблюдать. Наблюдать и беззвучно глотать слёзы, когда брат добровольно подписывал себе смертный приговор.

На улице шёл снег. Я, подобно ребёнку, радовалась снегу в любимом городе, и с улыбкой любила встречать заснеженного Чарльза после улицы. Но сейчас всё иначе.

Он открыл дверь и по обыкновению на ходу смахнул с пальто крупные снежинки, но своё коронное приветствие так и не успел выговорить — два бугая кулаками накинулись на него и в одну секунду повалили на пол. Напали со спины на безоружного и продолжали колотить лежачего. Вот она — низость и подлость людей, уподобившихся зверям.

Питер оказался под впечатлением от увиденного, что сам был готов своими сальными кулаками вписаться в «историю», но вот проблема — неугомонная я требовала к себе внимания, зубами впиваясь в плотную кожу.

— Тварь! — завопил Питер, когда я почувствовала отвратный привкус его крови на своём языке, — Сука!

Со всей силы, на которую была способна, ударила отморозка локтем в солнечное сплетение и, стоило захвату исчезнуть, рванула вглубь квартиры. Забежала в свою комнату и плотно закрыла дверь, с ужасом осознавая, что это ни на секунду не остановит ублюдков.

Лихорадочно заметалась по комнате и, как последняя идиотка, всё в тех же фильмах ужасов, не могла унять протяжные всхлипы. Не знала, отчего больше плакала: от осознания, что брат — конченое существо, или что собственноручно загнала себя в ловушку? А может, потому что трусливо сбежала, позволив Шейну добивать лежачего?

— Боже… — заскулила я и вовремя вспомнила про мобильный телефон на прикроватном столике.

Шум за закрытой дверью заставил действовать с удвоенной скоростью — забралась в шкаф и попыталась раствориться среди своего немногочисленного гардероба. Поморщилась от яркого света экрана телефона и дрожащими пальцами набрала три спасательные цифры.

Голоса становились громче, но звук моего ошалевшего сердца по-прежнему был единственным источником звука, заглушающий наружный шум.

— 911, слушаю вас!

Женский голос заставил активно подбирать слова при условии, что я никогда в жизни не обращалась за помощью в органы. Я их избегала.

— Меня… Меня зовут Никки Стаффорд, — прошептала, не отрывая взгляда от щелки между створками шкафа, — С-т-а-ф-ф-о-р-д, — по слогам продиктовала по просьбе уверенного голоса на другом конце телефона.

— Хорошо, Никки, что случилось?

— В квартиру моего друга пробрались трое парней. Они… Они напали на друга.

— Продиктуйте, пожалуйста, адрес.

Я продиктовала адрес и со стоном была вынуждена повторить тихие слова, с облегчением прослушивая верно записанные данные из уст женщины.

— Никки, я отправила к вам помощь, — в подтверждение услышала, как незнакомка передавала копам информацию о моём местонахождение, — Никки, участок вашего дома охраняем?

— Да.

— Не волнуйтесь, я подключу охрану и медицинскую помощь, — снова разговоры по рации завибрировали в моих ушах, пока я не вжалась спиной в стену, увидев сотрясающуюся дверь.

— Никки, в какой части квартиры вы находитесь?

— Я в спальне, спряталась в шкафу…

— Примерно, сколько потребуется времени незнакомцам найти вас?

От страха зажмурила глаза, когда дверь с треском распахнулась и в комнате появился Питер.

— Никки, вы меня слышите?

Не видела, скорее, чувствовала приближение отморозка и замерла, даже дыхание затаила, надеясь на его тупость и плохое зрение.

— Никки, вы не можете разговаривать? Если да, то постучите по динамику один раз, если нет, то два раза.

Я боялась пошевелиться, но уверенный голос женщины подбадривал, делился сильной энергией, пока не решилась ноготком коснуться динамика. Да.

— Никки, мужчины в вашей комнате?

Да.

— Не волнуйтесь и не кладите трубку, поняли?

Да.

— Охрана с минуты на минуту будет в вашей квартире. Наши сотрудники уже подъезжают, — обрадовала женщина, но слишком поздно. Полоска света, дарившая мне лучик надежды через щёлку шкафа, исчезла в тени мужского силуэта.

— Никки, мужчина далеко от вас?

Нет.

— Он рядом?

Да.

— Никки, не кладите…

Я громко закричала, когда Питер резко открыл шкаф и силой вытянул меня из убежища. Телефон выпал из рук и с громким треском встретился с полом, в точности, как я секундой позже.

— Шейн, она копов вызвала! — вскричал Питер, увидев на экране моего мобильника незавершённый вызов, — Сука!

Не дожидаясь, пока отморозок справиться со страхом вновь оказаться за решёткой, выбежала из комнаты, мало понимая, куда именно несли меня ноги. Перед глазами застыла белая пелена, не давая возможности разобрать дороги и рук, в кольце которых оказалась.

Из моей груди вырвались хрипы, то, что осталось от пронзительного крика, и я подняла взгляд на мужчину в униформе. Охранник. Попыталась вырваться, однако мужчина держал крепко, не жалея для меня подбадривающих слов. Не нужны мне были утешения!

Избавилась от «объятий» спасателя и побежала в коридор — на место своего жалкого побега.

— Что ты наделал? — прохрипела я, заприметив прижатого к стене брата, — Что ты наделал?

Краем уха услышала, как охранники оперативно расправились с Питером и присоединили его к «стене позора», у которой дожидались обречённые на N- ые годы заточения дружки.

На дрожащих ногах прошла дальше по коридору, где у входа в квартиру лежал бородач в луже крови, а вокруг него суетились только что подоспевшие медики и копы.

— Никки, вам нужна медицинская помощь? — не унимался знакомый охранник, встревоженно вглядываясь в моё лицо. Я была не в силах ответить, всё внимание устремлено на неподвижное тело Чарльза. Он же не умер? Он же не мог умереть от руки моего брата?

Губы были настолько плотно сжаты, что попытка произнести хоть слово вызвала дикую боль:

— Чарльз жив?

Мой еле слышный шёпот остался без ответа. Затылком почувствовала ненавистный взгляд и обернулась, чтобы увидеть искажённое злобой лицо брата:

— Ты вызвала копов, — процедил сквозь зубы Шейн и дёрнулся от болезненного захвата полицейского, — Предательница!

— Ты меня предал! — в истерике закричала и сбросила со своего плеча руку охранника, призывающего к спокойствию, — Всё испортил! Я любила тебя, а ты предал!

Отморозки, один за другим, покидали квартиру в сопровождении копов и не жалели для меня презрительных взглядов. Шейн медленно волочил ноги к выходу, чем только злил и заставлял полицейских давать тумаков. Я отвернулась, не в силах вынести ещё один арест брата. На проклятой вечеринке, когда Шейна задержали всего в крови и в одурманенном состоянии, я рвала на себе волосы, молила правоохранительные органы проявить жалость к брату, но сейчас… Сейчас я не смотрела в сторону родственника, постыдно глотая солёные слёзы.

— Никки…

Зажмурилась от звуков родного голоса и, совершив очередную ошибку за этот день, обернулась к брату.

— Иди к чёрту со своей любовью, Ник.

Мужчина в униформе поставил передо мной кружку с водой, которую я с наслаждением опустошила. Никогда бы не подумала, что буду радоваться воде так, словно мне преподнесли эликсир вечной молодости.

— Вам лучше? — поинтересовался мужчина, он же Крейг, и сел за стол напротив, — Можем продолжить?

— Всё, что знала, уже рассказала, — пожала плечами и укуталась в вязаный кардиган — единственную вещь, успевшую захватить из квартиры.

— И всё-таки давайте уточним некоторые детали. Чарльз оплатил перелёт вашего брата и проживание в наркологической клинике, верно?

От меня последовал кивок, и я, не удержавшись, зевнула от дикой усталости. Крейг улыбнулся:

— Вы не знали, что брат придёт с Заком и Питером?

— Не знала.

— Вы с ними не были знакомы?

— Понятия не имею, откуда они вообще взялись.

— Тогда зачем впустили в квартиру?

Опустила глаза на дно кружки, чувствуя себя дико неуютно от внимательного взгляда мужчины:

— Шейн попросил.

— И вас не насторожила перспектива впустить незнакомцев в квартиру? — Крейг неверующе покачал головой, — Может, у вас произошёл конфликт на этой почве? Вы не хотели пускать друзей, и Шейна это разозлило.

В раздражении уставилась на мужчину:

— Чего вы хотите от меня? Чтобы дала показания против брата?

— Просто говорите правду, Никки.

Устало прикрыла глаза и, всё-таки, пробормотала:

— Шейна взбесил отказ впускать друзей, и он ударил меня. Я была вынуждена.

Крейг удовлетворённо закивал:

— Вы знали, что от вашего имени в колонию приходили посылки?

— Нет… Я ничего не отправляла Шейну.

— Консервы, предметы первой необходимости передавались Шейну и, только спустя время, было обнаружено, что на дне коробок находились пакетики с героином.

Нервно рассмеялась и, оперившись локтями о поверхность стола, спрятала лицо в ладонях:

— Я не удивлена, честно.

— В итоге, Никки, ваш брат обвиняется в незаконном хранении наркотиков, нанесении особо тяжких побоев и порче имущества. Однако мне не даёт покое его забытые деяния: изнасилование.

Отняла ладони от лица и с прищуром оглядела мужчину.

— Это вы вели дело моего брата?

— Да.

Я должна была ненавидеть Крейга и презирать, но вместо этих сильных эмоций испытывала холоднокровное равнодушие. Каждый должен выполнять свою работу, и мужчина, что лукавить, выполнял её отлично.

— Адвокат Джордж отказался защищать права вашего брата.

Ещё бы!

— Мне нечем ему платить, — развела руками и снова не сдержала смешка, — Всё решают деньги, правда, Крейг? А сколько вам пообещали заплатить, чтобы устроить моему брату ад?

— У меня больше нет вопросов, — пропустил мои слова мимо ушей и поднялся из-за стола, — Можете идти домой.

«А где мой дом?» — вертелось на языке, но мужчина, навряд ли, знал ответ лучше меня самой.

Покинула полицейский участок и в неуверенности оглядела неизвестную местность. Нью-Йорк замело снегом, а дневное солнце давно скрылось за горизонтом, уступая место тёмным облакам. Зябко и, что скрывать, страшно среди серости в компании одиночества.

Навигатор на телефоне показывал в пятнадцати минутах автобусную остановку, но вот беда — я без понятия, о каком повороте направо толкует монотонный голос, если справа от себя видела тупик.

— Чёрт, — прошипела, когда слабый сигнал Интернета вовсе исчез с радаров экрана мобильника. И как мне найти отель по доступным для моего бюджета ценам?

— Тебя подвезти?

От неожиданного голоса у самого уха резко дёрнулась в сторону и поскользнулась на едва заметной корке льда. Благо крепкая рука удержала за талию и не дала шансов моей пятой точке встретиться с землёй.

— Что ты здесь делаешь? — шокировано прошептала и несколько раз моргнула, желая наверняка удостовериться в реальности происходящего.

— Заставили вы меня побегать сегодня, — в неудовольствии поморщился Томас и, убедившись, что я твёрдо стою на своих двоих, отступил, — То в больницу, то в полицейский участок. Не знал, что Чарльз любитель острых ощущений.

Одно упоминание о Чарльзе из уст его брата, и вина, подобно снежному кому, обрушилась на меня и заставила содрогнуться.

— Мне так жаль…

— Прекращай, — устало махнул рукой Томас и кивнул в сторону припаркованного Mercedes-Maybach, — Давай я тебя подвезу, куда скажешь. Так раз обсудим пару моментов.

Я последовала за мужчиной, не задумываясь, потому что только в нём видела выход из сложившейся ситуации. По крайней мере, Mercedes-Maybach модели S600 намного комфортабельнее автобуса, а водитель в лице Томаса в разы привлекательнее возможных извозчиков общественного транспорта.

Не сдержалась, громко присвистнула при виде автомобильного салона, отделанного в стиле «стеганого одеяла» и пропитанного полюбившимся ароматом цитрусов.

— Поддерживаешь отечественного производителя?

Томас завёл автомобиль и заинтересованно бросил на меня взгляд, а я продолжала восхищённо оглядываться:

— В какой раз убеждаюсь, что не зря немецкие машины считаются лучшими в мире, — прижала указательный палец к губам, призывая к тишине, и прислушалась, — Твою мать, и правда не слышно шума мотора.

— Увлекаешься автомобилями?

Согласно закивала и не упустила момента похвастаться:

— Раньше у меня была ауди. Я души не чаяла в этой малышке.

Томас усмехнулся и вырулил на заснеженное шоссе, давая мне возможность насладиться удобным креслом и подлокотниками с подогревом, которые быстро привели в норму моё озябшее тело.

— Куда тебя везти? — поинтересовался он и озорно поглядел на меня, — Прости, в квартиру Чарльза вход закрыт.

— Я не планировала возвращаться обратно, — тут же напряглась, поняв, что «тот самый разговор» начался, — Мне, правда, жаль, что всё так произошло. Я не желала зла Чарльзу. Он единственный человек, которому благодарна за всё, что он сделал для меня!

Длинные пальцы нетерпеливо забарабанили по рулю, останавливая мой словесный поток. В непонимании уставилась на ухмыляющегося Томаса:

— Никки, мне скучно!

— Что?

Почему, чёрт подери, он улыбается, когда брат лежит в больнице, а не отчитывает меня а-ля «Шлюхи до добра не доведут?»

— Давай будем честными друг с другом? Тебе жалко не Чарльза, а себя. Все твои планы рухнули в мгновение ока, ведь так?

Развернулась корпусом к мужчине и как можно убедительнее повторила:

— Я никогда не желала Чарльзу зла!

— Верю, — успокоил мужчина, — Ты не желаешь ему зла, но, откровенно говоря, тебе на него похуй.

Попыталась запротестовать, но Томас резко затормозил у обочины и я встревоженно умолкла. В его же планы не входило завести меня в лес и отомстить за брата?

— Я жалею, что позорно убежала, когда брат напал на Чарльза.

— Ты сделала всё правильно, — не согласился Томас и тоже развернулся ко мне лицом, заставляя в неуверенности поёрзать на сидении. Не думала, что так скоро увижу опьяняющий взгляд и так быстро растаю под его властью. Я была не готова.

— Решив геройствовать, ты рисковала стать соседкой Чарльза по палате.

Я горько рассмеялась:

— Инстинкт самосохранения взял вверх.

— Так и должно быть. Всегда надо думать в первую очередь о себе.

Неверующе заглянула в лицо Томаса, пытаясь разыскать намёк на сарказм или на очередную уловку. Но нет, он говорил вполне обдуманно и серьёзно.

— Ты меня не осуждаешь?

— Единственное, за что осуждаю, так это за использование моего брата в своих коварных целях. Но опять же, глупцы рано или поздно должны поплатиться за свою тупость. Вот Чарльз поплатился, — мужчина задумчиво склонил голову набок, — Я даже рад, что это случилось так скоро.

— К чему ты это?

— К тому, что Чарльз, наконец-таки, прозрел!

Моё сердце ухнуло в пятки и, казалось, остановилось после слов мужчины.

— Ты с ним разговаривал? — встревожилась и попыталась собраться с мыслями, — Он больше не хочет меня видеть?

Лицо Томаса озарила счастливая улыбка, а я в ужасе схватилась за голову:

— Как же так… Мне срочно надо с ним поговорить! Что же… Что же мне теперь делать в Нью-Йорке?

Томас громко расхохотался, откидывая голову на подголовник кресла, и я непонимающе перевела озабоченный взгляд на него. Что смешного было мной сказано, чёрт подери?

— Что смешного? — разозлилась, видя искреннее веселье мудака, которого явно привлекала перспектива моих дальнейших неудач.

— Глупышка Никки, ты только что подтвердила мои слова, — отсмеявшись, мужчина озорно поглядел на меня, — Тебе наплевать на Чарльза, находящегося в реанимации, тебя заботят нереализованные планы. Как же я буду одна в Нью-Йорке? — передразнил меня и снова рассмеялся, — Какой же мой брат глупец…

— Ты с ним не разговаривал? — запоздало распознала фальшь и со злостью ударила кулаком о подлокотник кресла, не заботясь о сохранности дорогущего автомобиля, — Мудак! Знаешь, а я навещу Чарльза и извинюсь за своего брата, и он меня поймёт, как всегда понимал! А ты катись к чёрту на своём Mercedes!

Томас неожиданно резко прекратил улыбаться, одним взглядом останавливая мою активную жестикуляцию, и заговорил холодным голосом:

— Давай договоримся здесь и сейчас: ты забываешь о существовании Чарльза Миллера и всячески игнорируешь его попытки связаться с тобой.

Громко фыркнула и скрестила руки на груди:

— С какой стати?

Томас беспечно пожал плечами:

— Иначе я превращу твою жизнь в ад.

— Как страшно! — притворно затрясла рукой перед лицом мудака, — Моя жизнь и без тебя похожа на ад!

Томас улыбнулся и перехватил мою руку, а я, чёрт возьми, не имела желания сопротивляться этому прикосновению. Хотя должна, но не стала лишать себя удовольствия чувствовать тепло мужской ладони.

— Ты читала Данте? Знаешь ли, он очень тонко описал девять кругов ада. Вот ты сейчас на втором круге — круге блудниц, но тебе же лучше послушаться меня и не усугублять ситуацию. Иначе опустишься аж на восьмой — круг лжецов, льстецов и притворщиков.

— Чего сразу не на девятый?

— Девятый я оставил для себя, — мужчина в притворном ужасе округлил глаза, — Не хватало и после смерти видеться с тобой.

Криво усмехнулась и поёжилась, когда мимо нас на бешеной скорости пронёсся грузовик.

— Мне не нравится тема смерти, — призналась и лукаво поглядела на мужчину, — Но ещё больше мне не нравится, что ты возомнил себя Всемогущим. Томас, ты не Господь Бог.

Томас с вызовом поймал мой взгляд:

— Так, пусть он скажет мне это лично! — улыбка быстро сползла с лица мужчины, заставляя меня в недоумении нахмуриться. Но недолго терзала себя догадками — Томас за подбородок повернул мою голову, открывая глазам обзор на проступающую синеву.

— Кто тебя ударил?

— Не имеет значение! — отмахнулась от прикосновения и спрятала лицо за водопадом своих волос. Меньше всего хотелось, чтобы Томас видел меня в непригодном свете, однако он упорно не отступал от вопроса:

— Это Шейн?

— Какое тебе дело? — не выдержала и упёрлась ладонями в мужскую грудь, желая увеличить расстояние между нами. Дышать с мудаком одним воздухом в салоне автомобиля — проблема, а вдыхать носом его дыхание — мучительная пытка, на которую попросту не было сил.

Томас с тяжёлым вздохом сцепил пальцы на руле и вырулил на проезжую часть:

— Мы договорились по поводу Чарльза?

Я промолчала и показано отвернулась к окну, наблюдая за проносящимися баннерами. Не хотелось быть выставленной вон из машины посреди несусветной глуши, поэтому решила тактично промолчать.

Нет, Томас Майер, мы не договорились.

— Поня-я-я-ятно, — протянул мудак и включил навигатор, — Куда тебя везти?

— К себе, — нагло бросила и фыркнула, — Подменишь брата?

Томас вызывающе поцокал языком:

— У вас табу на секс, а это скучно. Что нам делать-то? — в тёмном взгляде заиграли смешинки, — Не разговаривать же.

Из уст Томаса «секс» прозвучало настолько непристойно и возбуждающе, что я неосознанно скрестила ноги. Чёрт возьми, почему так остро реагировала на этого мужчину?

— Отвези меня в отель, только не самый дорогой, — помявшись несколько секунд и послав к чёрту ненужное смущение, выпалила, — В дешёвый отель отвези меня.

Томас усмехнулся и настроил навигатор на поиск ближайших отелей.

— «The Jane» подойдёт?

Стоило взглянуть на монитор и увидеть примерный образец номера, как глаза нещадно закололи. Томас же забавлялся на славу, пальцем по сенсорному экрану раскрывая характеристики отеля:

— Семьдесят пять долларов за ночь — неплохо, скажи?

— Две звезды, — убито пробормотала и без чувств откинулась на спинку кресла.

— Кому сдались эти звезды? Зато бесплатный WiFi, кондиционер и ресторан!

— Номер слишком тесный.

— А ты собралась гостей приглашать? — Томас настроил навигатор на адрес выбранного отеля, — Мой тебе совет, Ник — убавь свой аппетит, иначе тяжко будет.

Пальцы сжались в кулак от слов мудака, карманы которого набиты золотыми карточками. Он мне, чёрт подери, будет давать советы?

— Легко говорить, разъезжая в машине за пятьсот тысяч долларов!

Томас бросил на меня пренебрежительный взгляд, разворачивая автомобиль под чёткие указания голоса из динамиков:

— Любишь считать чужие деньги, когда у самой ни гроша?

Если бы я не страдала географическим кретинизмом, то послала бы мужчину на все четыре стороны и напоследок ногтями разодрала кожаную обивку кресла. Однако я вынуждена была терпеть насмешки и молиться, чтобы навигатор не показывал на нашем пути пробок.

Прикрыла глаза, надеясь успокоить оставшиеся нервы, и ощутила мокрую дорожку вниз по своей щеке. Отвернулась к окну и быстро смахнула слезинку, скрывая следы слабости. Я за всю свою жизнь столько не плакала, сколько за сегодняшний день! Страшно представить, что со мной произойдёт по приезду в убогий отель, напичканный туристами.

— В мои планы не входило доводить тебя до слёз, — нарушил молчание Томас, от которого не удалось скрыть несколько не прошеных слезинок.

— У меня выдался тяжёлый день, — прошептала и попыталась улыбнуться — ничтожная попытка потерпела фиаско, — Я просто устала.

Томас остановил автомобиль напротив высокого здания из красного кирпича в стиле модерн, и я успела поймать себя на мысли, что внешний вид вполне сносен. Главное, чтобы внутреннее убранство соответствовало обёртке.

— Может, Нью-Йорк не для тебя? — предположил Томас, пока не успела покинуть салон автомобиля, — Я бы мог оплатить твой перелёт в Лондон.

Потребовалось несколько секунд, чтобы переварить сказанное мужчиной, а после шокировано рассмеяться:

— Ты серьёзно?

Томас кивнул, а я попросту не могла найти подходящих слов, чтобы более убедительно послать мудака к чёрту. Это же насколько сильно он горел идеей избавиться от меня, что готов был потратиться на билет для шлюхи.

Из меня вновь вырвался смешок, с которым покинула автомобиль, громко хлопнув дверью. Ноги в кроссовках повязли в растаявшем снегу, заставляя быстрее преодолеть полосу препятствий на пути к освещённому входу в отель.

Но прежде чем скрыться в здании, не удержалась, обернулась к мужчине и показала средний палец. Он так просто не избавится от меня! Это уже дело принципа!