Порочное создание

Глава 6

Это не сон!

Я открыла глаза и тут же зажмурилась, с головой зарываясь в белоснежное одеяло.

Это не сон! Быстрые сборы, семичасовой перелёт в бизнес-класс и улыбчивый мистер Миллер, — всё не насмешка Морфея, а справедливые деяния штуки-Судьбы.

Я выбралась из кровати и, не обращая внимания на холодный пол, босиком прошла до панорамы заснеженного Нью-Йорка. Квартира Чарльза располагалась в центре города на самой вершине небоскрёба, открывая вид на высоту птичьего полёта. Восхитительная высота, от которой дух захватывал, и сердце в лёгком страхе замирало. Многочисленные многоэтажки, казалось, растворялись под моими ногами, когда я подходила слишком близко к окну, как и растворялось множество людей, напоминающие оживлённый муравейник.

Вот это жизнь! Прекрасная и счастливая жизнь мистера Миллера, с который он так щедро поделился со мной. От этого и радостно и страшно, ибо кому, как ни мне известна истина: большим куском сильнее подавиться можно. А я сейчас распробовала самый сытный кусок халявного торта.

Мелодия входящего звонка заставила отступить от «пропасти» и с разбегу запрыгнуть на кровать, чтобы окапаться в воздушном одеяле и подушках.

— Да? — ответила на звонок, слегка запыхавшись, — Привет, мам.

Кроме матери мне никто звонить не мог, да и её звонок был слишком ожидаем после моих десяти пропущенных.

— Малышка, привет! У тебя всё хорошо? Ты так настойчиво звонила…

— Я хотела встретиться, — опустила слова приветствия, уловив в голосе матери торопливые нотки, — Но ты, похоже, была занята.

— Да, малышка, я сейчас не в Лондоне. Мне так надоели проблемы твоего отца, что я улетела на Мальдивы!

— Без папы?

Мать тяжело вздохнула и заговорила моим самым нелюбимым тоном а-ля «маленькому ребёнку всё надо объяснять на пальцах»:

— Твой отец — бесчувственная сволочь, пожалевший для родной жены несколько центов. Я не могла оставаться с ним под одной крышек.

Он пожалел деньги для собственных детей, было бы странно, если бы мать продолжал осыпать золотом. Откуда у него это золото…

— Но ты не одна? — понимающе хмыкнула, вырисовывая в сознании точечную фигуру материи и моложавые черты лица. Чёрта с два, она проводит время в одиночестве!

— Приятель твоего отца, с которым он так некрасиво поступил, очень добр ко мне… Не представляю, как бы я прожила ещё хоть день с твоим отцом!

— Вы разводитесь?

— Да! — ни секунды не поколебавшись, воскликнула мать и продолжила причитать о недостатках отца.

Мне прекрасно известна сволочная порода родителя, как известны меркантильные взгляды матери. Развод — ожидаемый исход для нашей семьи, но как же гадко на душе.

— У папы совсем всё плохо? — спросила скорее для галочки, потому что ответ был очевиден.

— Твой отец — козёл! Ему место не в бизнесе, а на пастбище!

— Мама! — в раздражении воскликнула на очередное ругательство, — Прибереги оскорбления для суда, что-то мне подсказывает, отец так просто тебя не отпустит.

Кстати, о суде…

— Ты навещала Шейна? — с издёвкой поинтересовалась, перебивая очередное бла-бла, — Хотя бы звонила?

— Ох, малышка, — мне оставалось удивляться, как менялся голос матери от боевого «я порву твоего отца» до убитой горем женщины, — Я не в силах пережить то, что происходит с Шейном…

— Мама, ты на Мальдивах, — поражённо воскликнула и от разъедающей внутренности ярости впечатала кулак в подушку, — А Шейн сгнивает за решёткой! Тебе с отцом вообще дела до сына нет?

— Не говори мне про эту сволочь! — опять начала гнуть свои линию мать, и я поняла, что весь разговор — бессмысленная трата времени. Если бы осталась стоять у окна и считать количество пролетающих птиц, то толку было бы в разы больше. По крайней мере, моя нервная система не пошатнулась от лже-заботливого голоса матери.

— Я попробую поговорить с Нико, — всё-таки сдалась родительница, — Но ты же понимаешь, что я не могу скинуть на него все свои проблемы! Он и так помог мне сбежать от твоего отца!

Ещё один удар обрушился на когда-то набитую пухом подушку.

— Хорошего отдыха, мам.

Я сбросила вызов, так и не ответив на её запоздалое «а ты где?». Какая разница? Никогда мне не забыть, как она гладила меня по голове после задержания Шейна и причитала излюбленным тоном: «Ты не пропадёшь в этом мире!» Жаль, тогда я не умела читать между строк: «Теперь выкручивайся собственными силами!»

— Проснулась?

За шумом мыслей не заметила, как в квартиру зашёл Чарльз, на ходу сбрасывая промокший от снега пиджак.

— С мамой разговаривала, — не стала лукавить, наблюдая, как в квартиру следом за мужчиной заходит миловидная девушка, — Глупый и бессмысленный разговор получился.

— Сказала, что в Нью-Йорке?

— Не посчитала нужным, когда узнала об её новом любовнике и Мальдивах, — выбралась из кровати и, не стесняясь незваной гости, вплотную приблизилась к Чарльзу. Меня била тревога: красная пелена перед глазами застелила образ девушки, не давая возможность оценить её внешность по достоинству. Однако нежное прикосновение холодной ладони к моей щеке сразило тревогу наповал.

— Мне жаль, — я улыбнулась и перевела взгляд на незнакомку, не скрывая своего любопытства, — Никки, познакомься, это мой личный помощник — Лина.

— Приятно познакомиться, — широко улыбнулась при виде подрагивающих губ девушки.

— Взаимно, Никки.

На вид ей было двадцать шесть лет, но чёрные стрелки и строгая оправа очков накидывали образу ещё четыре года. Лина не была красоткой, но и страшилой назвать язык не поворачивался. Среднестатистическая внешность, достоинства которой подчёркивались дорогим брючным костюмом и безупречной укладкой.

Как говорится, были бы деньги. А там из дурнушки можно сотворить самородок.

— Я оставлю тебя с Линой на несколько часов, думаю, к моему приходу ты успеешь подобрать себе наряд на предстоящее торжество.

— Разумеется, — не переставала улыбаться, представляя, каким обилием брендов кишит Нью-Йорк, — Я буду самой красивой на этом вечере, подстать тебе.

Умелая лесть — навык, которым овладела на все сто процентов, что подтвердил сам Чарльз, вновь и вновь одаривая мою кожу нежными прикосновениями.

— Я помогу тебе, — подала голос Лина, о существовании которой я благополучно забыла, и только сейчас обратила внимание на стопку журналов в её руках.

От меня не ускользнуло, как Чарльз, перед уходом, наклонился к девушке и что-то прошептал на ухо, невзначай касаясь ладонью её поясницы. Намного ниже черты, придуманной моралистами.

Сомнений нет, у них был секс. Наблюдая за спиной удаляющегося Чарльза, я прислушалась к своим ощущениям после на придуманных догадок — тридцатипятилетний Чарльз всё-таки не девственник.

— Ты с ним спишь? — в лоб спросила, когда дверь за мужчиной закрылась.

— Да, — нисколько не смутившись, ответила Лина и передала мне первый журнал, — Проблемы?

— Никаких проблем, — меня и правда не трогал тот факт, что Чарльз трахается с личной помощницей, — Хотя нет, проблема всё-таки есть.

Видя непонимание сквозь строгую оправу, я помахала журналам перед лицом напротив:

— Платья от «Lanvin» в этом сезоне убогие. Хочу что-нибудь от «Zac Posen».

Лина принялась активно разбирать стопку журналов, а я окончательно убедилась, что её интим с мистером Миллером меня нисколько не волнует. Ревность? Боже упаси, скорее страх в первые минуты пребывания незнакомки в квартире. Страх, что Чарльз в любой момент укажет на дверь и оставит у разбитого корыта.

От бурной фантазии стало дурно, благо Лина быстро нашла нужный мне бренд и отвлекла на несколько часов от мысленного самоуничтожения.

Меня воротило от долгих прелюдий. Вызывали отвращение показные стоны. Громкие крики. Меня выводила из себя излишняя эмоциональность, с которой очередная шлюха в моей постели извёртывается, словно я не вдалбливаюсь в неё по самые яйца, а изгоняю дьявола.

Так вот эта шлюха слишком громкая.

Я схватил попавшуюся под руку подушку и накрыл ею разукрашенное лицо шлюхи. Лживые крики экстаза, которые так старательно изображала, заглушились, оставляя в комнате, лишь шлепки влажных тел друг о друга.

Шлюхе надо отдать должное — изгибаться под нужным углом умела, заглатывать член по самые гланды — не проблема, но желанная разрядка никак не происходила.

— Fick mich (перевод: блядь)! — прошипел я и поставил шлюху на колени, которая с нескрываемым восторгом наблюдала за моей мастурбацией, — Прекращай лыбиться!

Закрыл глаза, чтобы не видеть заскулившую суку, и увеличил темп самоудовлетворения. Физиология — штука безотказная. Я с долгожданным стоном кончил на лицо шлюхи и с ухмылкой рассматривал её попытки спасти наращенные ресницы.

— Одевайся, — бросил девушке её ранее снятое платье и сам принялся застёгивать молнию брюк. Нихрена не полегчало! С таким же успехом мог выкурить пачку сигарет и не тратиться на услуги крикливой девицы.

— Тебе заплатят на выходе.

— Почему? — встрепенулась девушка и затравленно обхватила себя руками, — Я думала, что составлю тебе компанию на вечер…

Я зло рассмеялся и характерно кивнул на выход из номера отеля. Чёрта с два когда-нибудь приглашу шлюху на юбилей друга и представлю как свою даму на предстоящий вечер.

Дождавшись, когда девушка ретировалась из поля моего зрения, набрал на мобильном телефоне номер именинника. Протяжные гудки были мне ответом добрые полминуты, пока с усмешкой не сбросил вызов. Выходит, не я один перед торжественной частью решил трахнуть безотказную часть слабого пола.

— Ты чего такой запыхавшийся? — засмеялся, отвечая на входящий звонок освободившегося друга.

— Чёрт меня дёрнул лично поприветствовать каждого гостя, — извергался проклятиями Эйтан, не оставляя мне иного выбора, кроме как подколоть бедолагу:

— А я-то думал ты трахаешь блондиночку с ресепшена…

— Сукин ты сын, думаешь, я не видел, как она тебе глазки строила?

Я рассмеялся, свободной рукой наливая крепкий виски в прозрачный стакан:

— Пальцем не тронул, оставил для именинника в качестве подарка.

— Ты ещё не спускался в зал? — Эйтан, подражая довольному коту, заурчал, — Здесь столько красоток! Я от стояка уже час избавиться не могу.

Заманчиво, конечно, но мне прекрасно известно, что добрая половина красоток сегодняшнего торжества — hure (перевод: шлюха), а оставшаяся половина — жёны с несколькими младенцами за плечами. Ни то, ни другое не привлекало. А двое шлюх за день для удовлетворения физиологических потребностей — вполне сносно, если не считать эмоционального фиаско.

Оставил виски нетронутыми, вдохновившись легендами Эйтана о качественной выпивке в праздничном зале. Он арендовал отель «Four Seasons» на три ночи, предоставляя право гостям распоряжаться роскошными апартаментами и профессиональным обслуживанием персонала. Меня же не столько привлекала здешняя дороговизна, как привлекала обособленность каждого гостя друг от друга: твоё желание — не увидишь ни одной живой души. Разве не идеально?

Дорога в эпицентр заняла около получаса, потому что каждый проходящий мимо бизнесмен считал своим долгом остановить меня и пожать руку. Черта с два мои улыбки были искренними, а рукопожатия крепкими, а вот откровенные взгляды на спутниц — единственная правда в царившем фарсе. Кажется, я начал понимать бедолагу Эйтона, вынужденного тараторить не только «рад вас видеть», но и «спасибо за поздравления!»

— Ты собрал всех богатейших бизнесменов по версии Форбс? — зайдя в зал и отыскав именинника, заключил в крепкие объятия.

— У меня намечается новый проект — я был вынужден.

— Что за проект? — заинтересовался, чем вызвал угнетённое мычание ещё одного человека, которого был рад видеть.

— Давайте отложим рабочие вопросы на завтра? Я пришёл отдыхать!

В удивлении уставился на Свена, который в нашем тесном кругу славился своим трудоголизмом и нескончаемым стимулом к «труду и обороне».

— Что, семейная жизнь совсем вымотала? — расхохотался Эйтан, в точности повторив мой немой вопрос.

— Это ещё ничего, — как знаток сего дела «поддержал» друга, — Пиздец наступит, когда твоя жена родит. На каком месяце, кстати?

Свен сделал долгий глоток непонятной жидкости из позолоченного фужера и оглянулся в поисках добавки.

— Никогда не женюсь, — подытожил Эйтан, и я согласно кивнул, — Может, ему секса не хватает?

— На позднем сроке с этим могут быть проблемы…

Свен послал нас к чёрту и унёсся следом за официантом, оставляя наш дуэт тихонько посмеиваться.

Мы удалились в дальний угол зала, открывающий вид на собравшихся гостей, и с нескрываемыми издёвками комментировали появление каждого.

— Ты пригласил этого гнусного старика? — фыркнул я, заприметив в зале неприятное лицо, — Забыл, как он кинул тебя на деньги?

— Я с него тоже неплохо поимел, — тут же нашёлся друг и присвистнул, — И любовницу его поимел. Ты только посмотри, с какой симпатичной мордашкой пришёл.

Мой взгляд вновь метнулся в сторону старика, но зацепился не за шатенкой с глубоким декольте, а за черноволосой девушкой, с улыбкой отказывающейся от предложенного шампанского.

— Как тебе?

— Красивая.

Эйтон самодовольно хохотнул:

— А ты говоришь, зачем пригласил…

Я не слушал друга, куда интереснее было наблюдать за водопадом чёрно-смольных волос, спадающего по прямой спине; за оголённой ключицей и подчёркнутой провокационным платьем высокой грудью. Взгляд медленно спустился по подтянутой фигуре, подмечая стройные и чертовски длинные ноги.

Я непроизвольно облизнул губы, представляя, как ладонь проделывает долгий путь от лодыжки до ягодиц, как пальцы сжимают нежнейший шёлк девичей кожи…

Мой взгляд стремительно вернулся к лицу, и я готов был сыпать проклятиями направо и налево. Ладно, с наличием аппетитного тела девушка могла рассчитывать на жёсткий трах в позе рака, но эта незнакомка заставила мою фантазию вспомнить Камасутру до последней страницы. Тёмные глаза с лёгким прищуром, упрямо вздёрнутый нос, очерченные скулы и губы… Интересно, они настоящие?

Я сделал глоток из протянутого мне бокала и даже не поморщился, как обычно бывает при выпивке шампанского.

Даже если эти губы окажутся гордостью косметолога, я не побрезгаю и искусаю их до крови. Трахну пухлые губы, бесконечные ноги и всё это безумное тело в тёмно-красном платье.

— Ну, ёб твою мать, он всё-таки приехал!

Голос Эйтона отвлёк от созерцания черноволосой девушки, вынуждая обратить внимания на именинника.

— Ты о ком?

Эйтон характерно кивнул на противоположную сторону, где возвышался над пузатыми банкирами Чарльз Миллер. Мне захотелось дать другу болезненный подзатыльник.

— Какого хуя от тут делает? — рявкнул я и ненароком вновь бросил взгляд на девушку, — Мы же договаривались!

— Я не мог его проигнорировать. Он спонсирует мой проект!

— Я тебя разорю, — крепко сжал пальцами плечо именинника и, хоть шутливо, но не без доли правды, пригрозил пальцем, — Тебе проекты только во снах сниться будут.

— Миллер был в Лондоне, откуда же я знал, что он всё бросит и примчится меня поздравить?

— Чарльз тебя уважает, — вынужденно подытожил и усмехнулся при виде самодовольной рожи друга, — Я тебя точно разорю!

Краем глаза заметил движение черноволосой незнакомки и дёрнулся в её сторону, чем вызвал недоумение Эйтона:

— Куда собрался? Пропустишь торжественную речь именинника!

— О да, давненько я не видел, как павлин хвост распускает! Обязательно вернусь к началу этого зрелища!

Увернулся от подзатыльника и в свою очередь одарил Эйтона заслуженным пинком под зад, чем вызвал кокетливое хихиканье рядом стоящих дамочек. И когда они успели подкрасться?

Не обращая внимания на эскортниц класса люкс, я последовал за черноволосой девушкой. Без понятия, кто она и с кем она, но внутренним чутьём знал — элитная шлюха. Порядочные девочки здесь не водились.

Незнакомка в неуверенности остановилась в коридоре около двух противоположных дверей, пока не увидела, как из одной из них вышла женщина.

— Осторожней, — фыркнула девушка, которую чуть не сбила вышеупомянутая дама, и скрылась в женской комнате.

Черти адовы, от одного голоса у меня встал. Не писклявый, не мелодичный, не грубый, а золотая середина с уловимой хрипотцой. Восхитительно! Пожалуй, ей я разрешу кричать во всё горло. И стонать. Блядь, я разрешу ей нести всякую херню, пока не доберусь до пухлых губ.

Кстати, о губах…

Я осторожно открыл дверь, предварительно нажав на выключатель источника света, и вошёл в тёмное помещение.

Девушка стояла у зеркала во весь рост и непонимающе смотрела на погасшую люстру, будто бы пытаясь силой мысли зажечь лампочки.

— И это отель пять звёзд, — покачала головой, не обращая никакого внимания на моё появление, кажется, она вовсе не заметила тихого приближения. Я же в свою очередь не мог отвести взгляд от аппетитного тела, оставляя дверь чуть приоткрытой, дабы полоска света освещала силуэт обольстительницы.

Она, правда, меня не заметила, потому что стремительные движения в сторону выхода чуть не впечатали её в мою грудь.

— Ой! — громко пискнула незнакомка, уткнувшись лицом в воротник моей рубашки и, чёрт подери, призывно втянула аромат моего парфюма. Это уже вызов.

Не давая шанса опомниться, ладонью захватил её затылок и впился поцелуем в желанные губы. Они настоящие. Мать твою, они настоящие! Потребовалось одного влажного касания языка, чтобы пухлые губы гостеприимно приоткрылись. Ну, что за податливая пташка!

Сжал пальцами смольные волосы и углубил поцелуй, языком исследуя каждый миллиметр сладкого рта, пока не почувствовал взаимный напор умелого язычка. Секундное замешательство, и вот она искусно и активно сплетается языком с моим, заставляя глухо зарычать прямиком в пухлые губы. Свободная рука не теряла времени зря, проделывая путь по изгибам девичьего тела, особое внимание уделяла округлым бёдрам и подтянутым ягодицам. Идеальная.

Тонкая женская рука, будто боясь отстать в этой гонке, захватила пальцами воротник моей рубашки и притянула ближе, позволяя с непонятным удовольствием искусать уголки припухших губ. Нехватка воздуха — её проблема, я не думал отпускать желанное тело хоть на сантиметр и пользовался головокружительной близостью по максимуму.

Хриплый стон в мой рот, и вся кровь прилила в область паха, побуждая оторваться от манящих губ. Я не собирался трахать её в туалете. Это будет в моём номере, на моей кровати, будет продолжаться всю ночь и, судя по ноющей боли в паху, не ограничиться одним днём.

— Was für eine schöne Schlampe (перевод: какая красивая шлюха), — пробормотал, большим пальцем сминая искусанные губы.

— Что?

Улыбнулся в ответ на хриплый вопрос, хотя было совершенно не до смеха. Ещё одно слово, один звук, и я, словно озабоченный подросток, кончу в брюки.

Свет в помещении включился неожиданно, как и внезапно появилась девушка в слишком шуршащем платье. Она с любопытством оглядела наши объятия и, на своё счастье, в молчание скрылась в кабинке.

Стоило отступить и не устраивать бесплатное шоу, но я залип на глубине чёрных глаз, в которых видел собственное отражение. Они, точно драгоценные камни, переливались в приглушённом свете. Всё-таки не прогадал, когда издали личико незнакомки показалось столь же восхитительным, как и её тело.

Определённо дорогая сука. И мне определённо хотелось её сильнее, чем до поцелуя.

Только намеривался запечатлеть коротки, но полный обещания поцелуй, как звонкая оплеуха выбила из лёгких запах секса. Не болезненное, но крайне неприятное ощущение покалывания стремительно распространялось по щеке, пока я активно не пошевелил челюстью. Стало легче, но не для ладони девушки, которой тут же затрясла, стараясь унять боль.

Бумеранг, леди.

— Пришёл в себя, мудак?

Неприятно улыбнулся и опустил взгляд на свой стояк, любезно отвечая на ядовитый вопрос черноволосой грубиянки.

— Знаешь, что? Проваливай в комнату напротив и удовлетвори себя самостоятельно!

Интересно, как долго может сочиться яд из этой особы, и как долго мне это не будет надоедать?

Сделал шаг ближе к девушке, заставляя вжаться в холодную поверхность зеркала, и коснулся губами её подрагивающей щеки.

«Не такие мы смелые, как хотим казаться», — мысленно усмехнулся, а наяву обдал горячим дыханием нежнейший сатин девичьей кожи:

— Единственное, что я знаю, — это дикое желание сорвать с тебя платье, запереть в своём номере и исцеловать каждый дюйм твоего тела, заставлять кричать настолько громко, чтобы все на этом чёртовом празднике слышали и желали оказаться на нашем месте, — поймал затуманенные чёрные глаза взглядом и в очередной раз не сдержал улыбки, — Я живу в 345 номере. От тебя требуется только сказать, что ты к Томасу Майеру. Несложно, правда?

Как бы ни хотелось проучить любительницу грязных слов и рукоприкладства, мне и, правда, требовалось посетить мужскую комнату, пока свидетелей моего неудовлетворения не стало больше.

Стоило двери захлопнуться, как сдерживающиеся внутри меня эмоции хлынули через край. Я шумно выдохнула и прислонилась пылающей щекой, сохранившей рваное дыхание незнакомца, к холодной поверхности зеркала. Нет, этот тип явно перерос звание «незнакомца», после неожиданной встряски моих гормонов.

«Томас Майер», — точно заезженная пластинка звучало в голове, побуждая с тихим стоном закрыть глаза и попытаться успокоиться.

В первую секунду неожиданного торнадо, в обличии которого Он вторгся в личное пространство, я подумала об очередной странности мистера Миллера. Во вторую секунду, не дождавшись знакомого покалывания бороды на своей коже, в ступоре замерла на месте. И, чёрт возьми, на третью секунду я тёрлась о незнакомого мужчину всем телом, призывно стонала в его умелый рот. Так, ещё умудрилась после всей вакханалии кончить от его голоса с иностранным акцентом.

Это был немецкий? Господи, от грубых нот мужского голоса мышцы лона, точно по команде, сжались и заставили ноги подкоситься.

Я открыла глаза и затравленно посмотрела на свою ладонь, которую со всей силой приложила о щетинистую щёку Томаса Майера. Нисколько бы не жалела о своём поступке, о потраченном адреналине на мощный удар, если бы включился свет и увидела уродца с единственным достоинством в виде крупной ячейки в банке.

Но нет же, мне выпало на «счастье» лицезреть наглые глаза цвета выдержанного коньяка, густые чёрные брови, по-волчьи нависающие на веки, и влажную полоску губ, которой он так бесстыдно нарушил целибат моего рта.

— Чёрт подери! — прошипела я и несколько раз брызнула водой из умывальника в своё пылающее лицо. Смотреть в зеркало и видеть припухшие губы, бегающие глаза и подрагивающие коленки желания не было, потому что перечисленные факты с издёвкой подтверждали моё поплывшее состояние перед этим мужчиной.

Вот, что бывает с женщиной после полугодового отсутствия секса!

Сделав пару глубоких вдохов, я вернулась в зал, где именинник под громкие аплодисменты спускался по ступенькам. Каждому из присутствующих открывался обзор на его тёмно-русые волосы, уложенные гелем, и худощавое телосложение в костюме от Армани. Он со своей фирменной улыбкой отсалютовал бокалом шампанского и призвал гостей вдоволь насладиться вечером.

Пока наблюдала за именинником, чувствовала, как затылок прожигает чей-то настойчивый взгляд, поэтому не думала оборачиваться и доставлять смотрящему удовольствие от моего пылающего лица.

Я быстро нашла Чарльза среди гостей и поспешила ухватиться за его локоть.

— Всё хорошо? — беспокойство промелькнуло в карих глазах, когда одним залпом осушила бокал шампанского.

— Волнуюсь немного, — соврала и теснее прижалась к боку мужчины, подавляя желание обернуться. Чарльз ни на минуту не усомнился в моей искренности и в знак поддержки подтолкнул в сторону бара. Не сдержала тихого смеха, когда приглашающим жестом он указал на бутылку коньяка.

Уже хотела с удовольствием забыться в порции алкоголя, но тёмный окрас коньяка как ни кстати напомнил о наглом взгляде беспардонного Томаса. Господи, какого чёрта я помнила его имя?

— Впервые вижу, как ты отказываешься от выпивки, — присвистнул Чарльз и вернул бутылку официанту, — Тебе не стоит волноваться, Ник. Ты отлично вписываешься в сегодняшний вечер.

Еле сдержалась, чтобы не возвести глаза к небу. Я с детских лет чувствовала себя, слово рыба в воде, на подобных светских вечерах. Не один выход отца не обходился без моего коронного появления! Однако беспокойство Чарльза было приятным бонусом к моей правдивой лжи.

— Спасибо за поддержку, — выдавила из себя смущённую улыбку, когда пальцы непроизвольно сжались в стальной кулак. Чёртов мудак до сих пор прожигал меня взглядом, заставляя чувствовать себя точно под прицелом снайпера.

— Никки, я хочу тебя кое с кем познакомить…

От мысленного перебирания нелицеприятных эпитетов меня отвлёк подошедший мужчина, с улыбкой на устах пожимая руку Чарльза. Последний не забыл представить меня незнакомцу, который, в традициях лучших манер, запечатлел короткий поцелуй на костяшках пальцев.

— Свен Гласс, очень рад знакомству.

— Взаимно, — не осталась в долгу и перевела взгляд на Чарльза, не жалевшего похвалы для моего нового знакомого.

— Свен — сооснователь одной из крупных звукозаписывающих студий в Нью-Йорке. Помимо управленческих навыков, отлично играет на нескольких музыкальных инструментов, но, к сожалению, редко балует своим мастерством.

Свен рассмеялся и добродушно похлопал Чарльза по плечу:

— Преувеличиваешь, дружище! — неожиданно подмигнул притихшей мне, — Но в компании такой прекрасной девушки я только рад похвале!

— Кстати, о прекрасной девушке, — непонимающе посмотрела на Чарльза, который в ответ на немой вопрос прижал за талию ближе к себе, — Никки великолепно играет на фортепьяно и гитаре, а её вокальные данные незабываемы!

Вот сейчас я смутилась за правду:

— Чарльз!

Моё смущение развеселило мужчин, а мне оставалось уткнуться лицом в плечо разговорившегося бородача.

— В таком случае, Никки, я не могу не пригласить вас завтра на музыкальный вечер, который устраиваю с подачи именинника. Живая музыка, компания ценителей искусства… Думаю, вас это может заинтересовать.

— Конечно, — тут же отреагировала я, совладев с нахлынувшими эмоциями, — Спасибо за приглашение.

Свен, сославшись на настойчивые звонки своей возлюбленной, удалился из зала, давая мне волю шутливо пихнуть мистера Миллера локтем в бок:

— Ты меня смутил!

— Я подумал, тебе будет интересно познакомиться с человеком, смыслящего в музыке, — почувствовала касание губ на своём виске, которых не покидала улыбка, — Я в этой сфере профан.

Озорно поглядела на мужчину и прислушалась к сменяющейся музыке в зале. После торжественной речи именинника, пропустившую из-за бессовестного, наглого… Нет, я забыла его имя и фамилию, больше о нём планировала не вспоминать! После своей пламенной речи именинник, звавшийся Эйтоном, призвал гостей наслаждаться живым оркестром и танцевать, танцевать, танцевать…

— Мистер Миллер, ты же сдерживаешь свои обещания, а?

Мужчина непонимающе свёл брови на переносице.

— Знаешь, какая музыка сейчас играет?

— Никки…

— Охрененная музыка, Чарльз Миллер! А ты мне должен танец!

Мужчина упёрто покачал головой и сжал губы в тонкую нить, однако его мимика никак не вязалась с его же действиями, когда он подхватил меня под руку и провёл в центр зала. От радости готова была захлопать в ладоши, оказавшись среди танцующих пар. Давно я не обвивала шею своего новоявленного партнёра, не чувствовала его ведущую роль и не наслаждалась происходящей жизнью под аккомпанементы живого исполнения «Bitter Sweet Symph».

— У тебя хорошо получается, — похвалила Чарльза и положила голову на его плечо, ощущая надёжные руки на своей талии. Я расслабилась в этих руках и блаженно прикрыла глаза, позабыв о любопытных взглядах, но не об одном наглом самозванце.

Резко открыла глаза, чтобы тут же столкнуться с ехидным взглядом на противоположной стороне зала. Томас Майер.

Ну, почему я запомнила его имя и неустанно прокручивала в голове?

— Музыка закончилась, — дыхание мужчины пощекотало скулы, выводя из ступора и заставляя признать — я смотрела на Томаса весь танец и продолжала смотреть на подтянутое рельефное тело в белоснежной рубашке, чёрном пиджаке с атласным лацканом и плотно прилегающие брюки. Настолько прилегающие к телу, что в памяти всплывали слишком горячие образы для полугодового воздержания. Чёрт!

— Ты человек — слово, — выдала нервную улыбку мужчине и замерла, когда краем глаза увидела стремительное приближение именинника и… Блядь!

— Чарльз, как же я рад встречи! — радостно воскликнул именинник, не дав нам возможности потеряться среди гостей, — Спасибо, что прилетел из самого Лондона!

Слишком громкий и, разумеется, успевший напиться Эйтон с чувством пожал руку Чарльза, со смехом притягивая его в объятья.

Я не скрывала своего неудовольствия от фамильярности Эйтона, с которой он заставил Миллера отпустить меня на небезопасное расстояние. Слишком далеко от надёжных рук и слишком близко к подошедшему наглецу.

— Что за красота тебя сопровождает этим вечером?

Я одарила Эйтона злым взглядом и уже было открыла рот, чтобы выдать пламенные «поздравления», как Чарльз вновь притянул ближе к себе:

— Никки Стаффорд, — любезно представил, опустив неуместный намёк именинника. Господи, спасибо, что свёл меня с непроходимым джентльменом.

— Никки-и-и, — пропел Эйтон и отсалютовал бокалом шампанского, — Спасибо, что украсила собой мой праздник.

— Не за что, — ответила кривой улыбкой и сцепила за спиной пальцы на случай, если хозяину торжества вздумается вспомнить хорошие манеры, — Шикарный вечер. У вас юбилей, кажется?

— Тридцать лет, совсем старый!

— Старый, но не такой древний, как Чарльз, — заговорил наглец, взглядом которого я старательно игнорировала, но вот чудное тело никак не осталось без реакции на будоражащий голос, — Видать, вас обоих не обошёл склероз, раз забыли меня представить.

Чарльз устало перевёл глаза со смеющегося именинника на Томаса, которого, казалось, не жаловал также сильно, как я. Вру, меня просто раздражали его наглость и способность вызывать дикое желание одним тягучим взглядом.

— Никки, позволь тебя познакомить с моим младшим братом, Томасом Майером.

Наверное, я пребывала в неописуемом шоке, раз позволила завладеть своей рукой и коснуться губами ладони. Той самой, ещё саднящей от сильного удара, ладони.

— Sehr erfreut. Du bist die Dekoration des abends.

Мне захотелось выдернуть ладонь и не чувствовать горячих пальцев на коже, но вовсе не от отвращения. Боже упаси испытывать к такому мужчине отвращение.

— Что?..

— Томас сказал…

— Очень рад, Никки, — перебил Чарльза его, чёрт подери, брат и неспешно «снял оковы» с моей руки, — Ты — украшение сегодняшнего вечера.

Томас Майер — мудак, который игривым голосом был щедр на комплимент, а похотливым взглядом не скрывал заинтересованности в области моей груди.

Вежливость и равнодушие — лучшие варианты в компании мудака, и я, конечно же, не воспользовалась ими. Моя бровь непроизвольно выгнулась и, искоса посмотрев на посерьёзневшего Чарльза, не сдержала смешка.

— Скажите, Томас… — впиваясь взглядом в лицо наглеца, ненавязчиво очертила указательным пальцем лиф своего платья, — У вас привычка не смотреть в глаза собеседнику? Или мне начинать чувствовать себя обделённой?

Глаза цвета любимого напитка медленно, я бы даже сказала, с непозволительной скукой, переместились с ложбинки между грудей на лицо.

— Не правда. С женщинами у меня особый зрительный контакт.

Мудак!

— Это точно, — хохотнул Эйтон, своим смехом вырывая меня из карего свода в реальность, — Ты мобилен по всем фронтам! — будто вспомнив о притихшем Чарльзе, подхватил друга под руку, — Не будем более вас задерживать, и так, кажется, помешали.

— Будем благодарны, — не сдержавшись, ляпнула я, чем вызвала улыбку на губах Чарльза и замешательство в глазах именинника, не знавшего, как правильно расценить мои слова. Зато Томас нашёлся сразу же:

— Спешу разочаровать, но, Чарльз, нам нужно поговорить.

— Это может подождать до завтра?

— Нет.

Безапелляционный ответ Томаса лично меня дико взбесил, однако, судя по Чарльзу, он, если и хотел отказаться, был вынужден согласиться.

Чёрта с два!

— Чарльз, — тихонько позвала, побуждая в силу роста склониться ко мне, чтобы зашептала на ухо, — Не оставляй меня, пожалуйста, я чувствую себя дико не уютно здесь. Без тебя.

— Не волнуйся, — ответный шёпот, и я непроизвольно бросила взгляд на наглеца, который неотрывно наблюдал за картиной маслом, — На сегодня у меня другие планы, давай завтра.

Я закусила губу, настолько сильно она хотела расплыться в довольной улыбке. Уж очень меня обрадовали искры в глазах Томаса, когда он не получил желаемого. Второй раз за один вечер — статистика, откровенно говоря, отстой.

— Томас, и правда, воссоединение семьи можно отложить на завтра, — пришёл на помощь именинник, побуждая друга расцепить когти, с которыми он рьяно вцепился в нас.

— До завтра, — согласно кивнул Томас и, откланявшись, удалился следом за Эйтоном. Я разочарованно надула губы. Так просто и неинтересно?

Мистер Миллер вывел нас из центра зала ближе к выходу, то и дело поглядывая в спину отдаляющегося братца. Я бы, пожалуй, тоже не отказалась напоследок оценить вид сзади, но боже упаси публично пускать слюни по мудакам!

— Странно, — задумчиво пробормотал мужчина, убирая руки в карманы тёмно-серых брюк, — Томас всегда избегал встреч со мной.

— Почему?

— И всегда игнорировал моих спутниц, — не слыша моего вопроса, продолжал бормотать, — Извини, Никки, но мой брат терпеть не может эскортниц.

Ещё один мальчик с детской травмой, нанесённой распутной мамашей. Точно семейка в сборе!

— Может, я не создаю впечатления девушки на одну ночь? — самодовольно предположила, хотя прекрасно понимала, что именно за шлюху Томас меня считал. Иначе как объяснить его откровенное «жду в номере 345!»?

Чёрт, и почему у меня такая хорошая память на цифры?

— Тем не менее, это странно…

Я безразлично пожала плечами и обвела зал скучающим взглядом. Музыка, красивые люди и атмосфера торжества не казались такими впечатляющими и интересными, как в первые часы моего пребывания. Внутри тлел огонёк ярчайших эмоций: злость, смущение, раздражение, непонимание, неудовлетворённое желание, — которым не суждено было проявить себя наяву.

Напоследок ещё раз оглядела зал, сама не понимая, что или кого хотела увидеть, и, заручившись одобрением Чарльза, направилась к бару. Лучше всего эмоции заглушал алкоголь — это я знала из личного опыта, поэтому удобнее устроилась на барном стуле и заказала порцию крепкого Hennessy. Плевать на ассоциации, в частности, на мудака, появившегося на горизонте столь же неожиданно, как часом ранее в дамской комнате.

Как-то резко музыка, не перестававшая радовать гостей, зазвучала громче, плечи расправились и спина выпрямилась. Я сделала желанный глоток напитка и уставилась на мужчину, вышагивающего между людьми к определённой, неизвестной никому, цели.

Он красив — этот факт глупо отрицать, когда все представительницы слабого пола стреляли глазками в его сторону. Томас высок, хорошо сложен, наделён внутренней харизмой, заставляющей меня следить за каждым шагом мужчины. Немаловажное дополнение к его характеристике: он — мудак, а меня всегда тянуло к мудакам, в последствии разбивающих моё впечатлительное сердечко.

Тем не менее, я могла адекватно вести себя в компании мудаков, могла оставаться равнодушной и не испытывать оргазма от одного взгляда или голоса. Сбой в системе произошёл. Причём конкретный сбой, раз мои пальцы сжались в стальной кулак, когда Томас достиг своей цели — расфуфыренной блондинки в лавандовом платье. Судя по довольной роже блонди, он успел поиметь её в туалете, или поимеет в обозримом будущем.

Мудак!

Я подскочила с табурета и стремительно направилась к выходу, на ходу разыскивая Чарльза глазами. Он стоял в компании друзей по «ремеслу» и что-то со смехом обсуждал. Не хотелось портить его положительный настрой, поэтому собрав в кулак оставшиеся лучики «добра и любви» к этому поганому миру, нежно коснулась локтя мистера Миллера.

— Я устала, — прошептала, чтобы не удовлетворять любопытство навострившихся ушей, — Поднимусь в номер.

— Дай мне минуту, и я тебя догоню.

Вышла из зала с чувством облегчения и огляделась, пока глазами не нашла знакомую винтовую лестницу. От лифта отказалась, чтобы с каждой новой ступенькой любоваться произведениями искусства, вывешенных на стенах отеля. Картина Боттичелли «Рождение Венеры» привлекло мой взгляд, напоминая о тех временах, когда семейство Стаффорд путешествовали по Флоренции и любовались красотами музея «Уффици».

Болезненные воспоминания изменили планы на оставшуюся ночь — планировала закрыться в ванной комнате и воспользоваться забытыми лезвиями. Кажется, в моём арсенале оставалась парочка затупившихся…

Неожиданно для самой себя я остановилась напротив коридора, ведущего к многочисленным номерам. К номеру 345. Самая дальняя дверь, будто яркий свет в темноте, притягивала заблудшую душу.

— Не можешь решиться?

Я вздрогнула от голоса над самым ухом и резко обернулась, чтобы наткнуться на крепкую мужскую грудь, обтянутую белоснежной рубашкой. В ноздри тотчас ударил аромат бергамота и специй с насыщенным тёмным древесным аккордом. Восхитительно. Заполнила лёгкие головокружительным ароматом, готовая дышать им за место кислорода, как глаза впились в потемневший взгляд напротив.

— Хочешь повторить? — насмешливый голос, в противовес заигравшей на шее жилке, характерно намекал на номер 345.

— А ты хочешь повторить? — не осталась в долгу, наглядно разминая пальцы, запомнившиеся щеке мужчины.

Томас с нескрываемой улыбкой покачал головой:

— С ума сойти, ты шлюха Чарльза! Сколько он тебе платит?

— Да пошёл ты!

— Скажи, может, я заплачу больше?

— Не потянешь, — прошипела и отступила на шаг, — Катись к чёрту, мудак!

Томас поцокал языком:

— Твой грязный язычок да в правильное русло… Слушай, но Чарльз же тебя не трахает, да? Или трахает слишком посредственно, раз твои трусики намокли от одного моего поцелуя?

Мои руки зачесались от желания стереть чёртову ухмылку. Вновь приблизилась на шаг и ткнула пальцем в грудь мудака:

— Тебе не дают покоя мои трусики? Так пусть твои яйца зудят, Томас, на мне вовсе нет белья!

Резкий захват на предплечье дёрнул ближе к мужчине, заставляя носом упереться в его кадык и задержать дыхание. Аромат бергамота обострял болезненные ощущения на коже, именно так, как мне нравилось… Больно и слишком приятно.

— Шлюха!

Улыбнулась:

— Сын шлюхи. Вот и познакомились!